Продолжение. Предыдущее - http://www.proza.ru/2020/01/17/1047
3
Нину потрясло это сравнение – «остановленная жизнь». Ей такое никогда в голову не приходило. Она всё-таки дошла после встречи с боцманом до директорской, выслушала автосекретаря, что директор станции «Плутон-Орбитальный» проводит научное совещание, вспомнила, что ей на нём тоже полагалось быть, и никуда не пошла, вернулась в свой «шалаш». На надувной кровати так и лежала Алёшина гитара, которую она вытащила из чехла. Она поймала себя на уверенности, что ещё увидит, обязательно увидит, как его пальцы перебирают струны. Что ей внушало такую уверенность, она понять не могла. Девушка тихо прилегла и прижала к себе инструмент. Она не заметила, как заснула.
Ей снилась комната, которую они делили с Миленой в кампусе Академии на Земле. Принцесса Марса сидела у окна, поджав под себя по своему обыкновению ноги, и декламировала красивым певучим голосом:
За пеленой измученного сна,
Издалека ты тянешься руками,
И музыка далёкая слышна,
Плывущая по небу с облаками.
Не встретиться нам больше никогда,
Остаться только нежными словами,
Успевшими желанье загадать
И радугу у нас над головами.
Но верую – судьбе наперекор
Найдём из всех невероятных мигов
Свою тропу под звёздами веков,
Какой никто нам не опишет в книгах.
Из многих истин лишь одна верна –
Любовь полна и радостью, и болью,
Из пелены измученного сна
Мы выйдем и обнимемся с тобою…*
___________
*Стихотворение автора
Милена часто рождала свои стихи на лету, экспромтом. Они сохранялись только благодаря регистратору на её плече, то бы так и пропали бесследно. Когда Принцессу Марса посетила светлая мысль выпустить свои творения в форме древней печатной книги, то Нина ей помогала находить стихи, разбросанные по записям автоматического дневника. Сейчас давнишнее стихотворение вошло в её сон, крутилось в нём всеми гранями нового смысла, а голос подруги звучал как пророчество. «Из пелены измученного сна мы выйдем…» Когда, где? Нет ответа… «Мы выйдем и обнимемся с тобою…» Эх, Принцесса…
Разбудил её вызов коммуникатора. Спросонья Нина никак не могла его нашарить рукой и вызов умолк. Найдя аппарат на полу под свалившимся на него чехлом гитары, она увидела вызов от марсианина. Сказать ему было нечего. Нина вскочила, задев гитару, и та встревоженно загудела. Прижав струны, девушка засунула инструмент в чехол и аккуратно пристроила в углу. Потом резко расстегнула застёжки, вылезла из комбинезона и отправилась в душ.
Вода взбодрила. Просушив волосы, Нина налила из настенного питателя чашку кофе и присела с ней в кресло. У станции не было никаких возможностей выполнить просьбу марсианина. Он это, очевидно, понял. Зачем он вызывал? Для очистки совести Нина захотела вызвать директорскую и узнать, когда Маринкин сможет уделить ей время для беседы, но что-то её опять удержало. Директор ничего решить не сможет. Инженеры своё слово сказали…
- Гости! – предупредила входная арка.
Нина подняла голову. В проёме стоял станционный медик Ласло Бринёв. Из-за его спины выглядывал марсианин Лбер.
- Я извиняюсь, у меня беспорядок, - смущённо сказала девушка, впуская гостей.
Врач ничего не ответил, а марсианин с нескрываемым любопытством рассматривал помещение. Как живут земляне, он знал, но одно дело – видеть на экране, а другое – в натуре. Он уже понял по странной конструкции из жердей и веток, что жилище нестандартное.
- Нина, сканирование прошло успешно, но коллега Лбер столкнулся с некоторыми трудностями, - начал Ласло, присев в предложенное ему кресло. – Дело в том, что их сканеры, мммм… как бы это точнее сказать… ну, они настроены на клонов. Он просканирован, как клон. Это значит, что на Земле после своего восстановления Алексей может иметь серьёзные проблемы.
- Из-за того, что клоны запрещены?
- Да. Ещё у них проблемы репродуктивные…
- Вы забыли, что Алексей – пилот, отправляясь в командировку с Земли, он посетил в обязательном порядке Генофонд и оставил свои пробы. Если я захочу иметь ребёнка от него, то это легко решаемо, - нервно ответила Нина. – Ласло, вы что-то не договариваете. Давайте начистоту, ребята, раз пришли. У нас ведь не официальная беседа?
- Коллега Нина, позвольте мне пояснить, - проговорил марсианин. ¬– Клоны Марса имеют врождённые коммуникативные особенности. У них общение происходит ментально через синие марсианские кристаллы. Как клон ваш друг будет членом Марсианской Автономии…
- Коллеги, мой друг лежит бездыханный в белом боксе, а вы рассуждаете о том, членом какой автономии он будет, - Нина потёрла пальцами виски. – Я не медик, я – планетолог, до медицинских проблем мне, как отсюда до Марса. Понимаю, когда человек стоит и ходит, тогда можно рассуждать. Но он у вас лежит в коме.
- Есть признаки выхода из комы, - мрачно сказал Бринёв. – Коллеги с Марса говорят, что если продолжать коматозное состояние медикаментами, то могут быть необратимые последствия. Если его вывести из комы сейчас без записи разума, то тоже ничего хорошего. Коллега Лбер хотел или подсадить его разум в одного человека, живущего на Марсе, или получить скан того человека и попытаться спасти Алексея здесь, на станции. Случай уникальный – они с тем человеком однояйцевые близнецы.
- Это Алекс… Алекс? - замялась Нина.
- Алекс Линник, - подсказал марсианин. – Я получил информацию, что на Марсе очень серьёзно отнеслись к использованию такого шанса. Они готовы пойти на беспрецедентные меры. Но есть две проблемы. Первая – связь.
- А вторая?
- Вы.
- Я?! Каким образом? – широко распахнутыми глазами девушка уставилась на Лбера.
- Вы готовы принять Алекса Линника как Алексея? Скан разума сохраняет чувства.
Нина отвернулась. К такому повороту событий она была не готова. Алекс как Алексей?.. Бред какой-то. Постаравшись придать своему лицу беспристрастное выражение, она посмотрела на Лбера и пожала плечами. Но марсианин заметил её растерянность.
- Мы вам сказали, что сканер был настроен на клона. Это означает, что лимбическая кора, правая верхняя теменная доля мозга и гипоталамус могут сканироваться не так, как при сканировании человека. Люди считают, что любовь у них исходит из сердца, но это не так. Всем управляет мозг. У человека нервная деятельность чрезвычайно сложна, на сканах задаётся максимальное разрешение, - заговорил он и замолк, чувствуя, что сказал не то. Потом вдруг, изменив своему спокойствию, с едва уловимой дрожью в голосе спросил:
- Нина, а как вы отнесётесь к тому, что разум вашего друга может быть временно пересажен другому, например, мне?
- Мою любовь пересадить никому нельзя, Ван Лбер, - медленно ответила девушка. – Разум Алёши вне Алёши, да, наверно можно пересадить, если это имеет смысл для его восстановления. С собой я разберусь, не волнуйтесь, коллеги. Делайте то, что считаете нужным.
Когда они ушли, Нина закрыла лицо руками и разрыдалась.
Продолжение http://www.proza.ru/2020/01/19/1129