Наша мама после школы, во время войны, работала учётчицей в лагере политзаключённых. Это они, заключённые, вручную выкопали наш родной канал «Малек». А знаменитый в нашей области Кировский канал, несущий свои воды из самОй реки Сыр-Дарьи, был создан ещё до Революции. Отводком Кировского канала и стал наш Малек. Вообще-то канал наш тоже начинали сооружать обыкновенные рабочие и крестьяне, ещё при Николае II, но работы были приостановлены из-за известных трагических событий первой половины XX века.
Известно, что протяжённость нашего Малека совсем небольшая, всего 30 или 39 километров, но омывает он много крупных и совсем небольших населённых пунктов. Вода из наших каналов вдохнула жизнь в эти места, которые раньше назывались «Голодной степью». Я знаю, что такое Голодная степь, много раз видела это жуткое явление природы в Сырдарьинской и Джизакской областях, когда уже во взрослой жизни бывала в тех местах в командировках, на полях. Я ведь агроном. Бывала я и в Кашкадарьинской области - безводной полупустыне-полупредгорье, представлявшей собой ещё более печальное зрелище.
В Средней Азии самое распространённое, да, пожалуй, самое главное орудие труда – кетмень. Это очень-очень большая стальная кованая тяпка-мотыга. Кетменём делают всё: обрабатывают огороды, копают арыки (оросительные канавы), а раньше и поля. И сейчас при поливе хлопчатника, для направления потока воды на орошаемые участки, пользуются кетменями. Через два дома от нас жил Буранов, имени его я никогда и не знала. А только что мне написал двоюродный племянник этого самого Буранова и сказал, что звали этого человека Джаббаром, для меня он - Джаббар-ака. Буду теперь знать имя этого великого труженника. Работал Буранов поливальщиком. Я никогда не видела его без кетменя, разве только в магазине или на базаре. Даже зимой он находил применение этому орудию труда.
Наш знаменитый Малек выкопан тоже этими орудиями и руками политзаключённых. Лагерь политзаключённых располагался на территории нашей Племфермы, на которой мы родились и жили до самого Ташкента. Отсюда их отправляли, чаще всего пешком, на всевозможные работы. Мама рассказывала: «Ах, дочки, посмотрели бы вы на этих заключённых! Красивые, статные мужчины, умные люди, с благородными лицами, разговаривавшие на прекрасном русском языке». Мама поначалу боялась их, была ведь в то время совсем девчушкой. Эти люди называли её «барышней» или «дочкой», в зависимости от своего возраста. Да и рядом с ней всегда была охрана. Кто охранял её, она не знала, – военные, и всё.
Вот, что мы с сестрой знаем о том, откуда «есть-пошёл» наш любимый канал Малек, который стольких детишек, да и взрослых, осчастливил своей Сырдарьинской водой.
По-моему, и сам наш знаменитый и замечательный совхоз «Малек» начинался именно с Племфермы. Конечно, в Центре находился директор, главные специалисты – инженер, агроном, ветврач, ещё какие-то службы. Но на Племферме долгие годы жил и работал главный бухгалтер, была больница. До сих пор помню имена наших врачей, поставивших на ноги после разных болезней многих-многих жителей нашего совхоза. Это Римма Степановна, Полина Лаврентьевна, Иосиф Самойлович. Потом, параллельно с развитием нашей Племфермы, начало развиваться и расстраиваться и Центральное отделение нашего совхоза, попросту - Центр. Уже переместилась туда Главная бухгалтерия, со временем, и больница. А Средняя школа изначально находилась в Центре.
А какой вкусный чай из отстоявшейся Малекской воды, да ещё из самовара. Бабушка жила в своём колхозе в двух километрах от нас, у самой дороги. Через дорогу, за тополевыми и акациевыми лесопосадками, протекал наш Малек, из которого в те времена брали воду все жители её колхоза. По этой дороге многие-многие годы все Племфермские жители ходили на базар, который до сир пор находится в посёлке (ныне город) Бахт. До 1962 года эта узловая железнодорожная станция называлась «Велико-Алексеевская». После приезда в тот год в Узбекистан Н.С. Хрущёва, изменились названия многих сёл и городов. Говорили, что по его Указу.
Возвращаясь с базара, многие заходили к бабушке отдохнуть, поделиться новостями, попить чаю из самовара, оставляя при этом небольшую часть сладостей, купленных на базаре, так называемый, «базарлык». Вот такая хорошая традиция есть в Узбекистане. Надеюсь, и в России есть такая же. Бабушку мы потом забрали к себе, на Племферму, где она прожила ещё много лет.