Владислав, двадцатилетний семинарист, по дороге домой решил заехать к родственникам в Задонск. После строгой жизни в Свято-Троице-Сергиевой лавре ему хотелось
побыть в домашней обстановке, но особенно - увидеть сестру.
Тихая улочка с небольшими двух- и одноэтажными домами, вот и их дом, старый, деревянный. Подъезд один. Он уверенно позвонил в дверь квартиры - его здесь ждали.
За завтраком тетя Ира ласково подкладывала племяннику блинчики:
- Ешь, ешь, батюшка наш.
Владислав польщенно улыбнулся.
- Да ведь я еще не батюшка.
- И откуда это в тебе появилось - идти в священники? У нас в роду их не было.
- Божий промысел, тетя Ира.
- А на нас Божий промысел не распространяется, - нахмурил кустистые брови дядя Петя.- Вот мы живем поблизости от монастыря, а если и были в нем раз, так то ж из любопытства. И как-то нас не зовет к себе Боженька. Да мы и сами не рвемся.
- Да,да, - поддакнула тетя Ира, - живем мы потихонечку, звезд с неба не хватаем. Работаем, так что некогда нам по монастырям ходить. и Галя наша после вуза тоже пошла работать, третью неделю уже работает, и живет в Воронеже.
- Она квартиру там снимает или домой ездит?
- Снимают вдвоем они квартиру, уже второй год.
- С подружкой? - Владислав соскучился по девичьему обществу.
Дядя Петя вдруг закашлялся, тетя Ира стала что-то переставлять и перекладывать на столе. И, не поднимая глаз, тихо сказала:
- Да нет, не с подружкой. Она у нас в гражданском браке.
- Сожительствует что ли с кем-то? - с юношеской прямолинейностью уточнил семинарист.
Дядя Петя кашлянул и гневно взглянул на жену.
- Ну, это раньше так говорили "сожительствует", - сказала тетя Ира, - а сейчас говорят "гражданский брак".
- Теть Ир, хоть как говори, а факт есть факт: этот человек, что живет с Галиной, за нее никакой ответственности не несет.
- Вот я ж говорил тебе! - дядя Петя стукнул кружкой по столу. - Не несет он за нее ответственности, никакой не несет!
К вечеру приехали Галина и Борис. Молодая изящная женщина в светлом платье с роскошными волнистыми русыми волосами вола в комнату и, приветливо улыбаясь, подала брату нежную руку. За нею вошел молодой мужчина крепкого телосложения, с яркими карими глазами. Выбрав удобную позицию в старом кресле, Владислав пытался уловить расстановку сил. Как он и предполагал, парень этот оказался богат. На стол он поставил яркую бутылку, увесистый торт, и еще довольно внушительный пакет с провиантом перекочевал в руки тети Иры, засеменившей на кухню. Стол собирались накрывать в проходной комнате. Брат Галины, видя противника сильного и наглого, весь подобрался. В заискивающих взглядах дяди и тети, в их угождении этому похитителю он чувствовал их слабину. У них словно атрофировались родительские чувства защиты своего чада: их дочь взяли в личное пользование, а они и слова не могли сказать против.
Присматриваясь к ситуации, семинарист вел себя сдержанно, отвечал односложно, но смотрел на противника твердо и уверенно. И тот, почувствовав в брате Галины какую-то внушительную силу, не свойственную для семьи Воробьевых, как-то сразу подтянулся, сменив развалившуюся позу хозяина на поджатую позу гостя.
Первый бокал выпили за знакомство, второй - семинарист поднял за будущего продолжателя рода, крестным которого он с радостью будет. По лицу Бориса пробежала самодовольная улыбка, Галина потупила взор. В ее улыбке проскользнуло смущение - она-то как раз хорошо чувствовала свое унизительное положение.
Спать Владиславу предложили в проходной комнате на раскладушке, рядом с дядей и тетей, а молодую пару хотели уложить в отдельной комнате. И это семинариста вновь возмутило, и он как истинный ревнитель благочестия быстро, в два слова, изменил ситуацию.
- Неприлично так. Галя с мамой - в отдельной комнате, мы с дядей - на диване, а Борис - на раскладушке.
И Борис молча пошел на то место, куда ему указали. А ведь прежде, брат был уверен в этом, родители ни разу не возмутились, ни единым словом не воспрепятствовали спать им вместе даже в родительском доме, хотя бы внешне стараясь сохранить благочестие. Фактически они ее сразу предали. Владислав очень живо и болезненно почувствовал это предательство, прочувствовали это и Галя, и дядя Петя, и тетя Ира. Всю ночь дядя Петя тяжело переворачивался на диване, сопел, вставал, звал жену и выходил на кухню. Зато подвыпивший похититель мирно и крепко спал, иногда похрапывая.
Утром, едва рассвело, семинарист успел сбегать в монастырь, отстоять раннюю литургию и приложиться к мощам святителя Тихона. Когда он вернулся, его уже ждали к завтраку. Было воскресенье, никто никуда не спешил.. И Владислав, на время ощутив себя победителем, с легкостью соловья вдруг запел о том, сколько в лавру приезжает молодых неженатых на послушание, и что на такой красивой девушке, как его сестра Галя, не один бы захотел жениться. Да к тому же еще у нее образование экономическое, а это так хорошо для будущей жены. Борис молчал, хмурился, временами пытался заглянуть всем в глаза, но все, как сговорившись, на него не смотрели.
А Владислав на разные лады говорил о том, как хорошо для женщины быть под защитой мужа.
К концу завтрака Борис был готов отстаивать свои права.
- Ты что-то, родственничек, непонятно что поешь. Ты это Галине, что ли, предлагаешь всех этих женихов? Да она мне уже почти жена.
Именно этого выпада ждал Владислав.
- Почти, да не жена. Пока ты просто ухажер, не муж.
Борис засмеялся.
- Ухажер? Да я и слова такого не знаю. У нас все просто - мы уже с нею полтора года живем, в этом году, может, и поженимся.
- Может, или поженитесь?
- А ты что, прокурор, что ли? Допрос мне устроил, да? Когда посчитаю нужным, тогда и поженимся.
- А мы можем и по другому посчитать. Борис под столом сжал кулаки. Атмосфера накалялась.
- Кто это мы? Ты, что ли? Ты ей диплом делать помогал? Нищета, а туда же, хвост свой поднимает.
- А ты бери себе богатенькую, да и живи, а сестра моя и без тебя судьбу устроит.
- Что-о-о?!
Борис не на шутку рассвирепел - тут уж и дядя с тетей бросились на защиту племянника. Галина молча переводила взгляд с одного на другого, впервые почувствовав, что
за нее хоть кто-то заступается. Казалось, лед тронулся.
Но уже через полчаса, когда пришло время прощаться, и нежная ручка сестры захлопнула дверцу "Лексуса", Владислав почувствовал себя побежденным. А тут еще дядя с тетей накинулись на него с упреками.
- Ладно, простите, если что не так, я поехал домой.
И не слушая больше никаких увещаний, он забрал свой рюкзак и пошел на вокзал.
Осенью в лавру пришло приглашение на бракосочетание Бориса и Галины. Поехать на свадьбу Владислав не смог - денег не было, но поздравление молодым послал
Знай наших!