Porepunkah
Наутро тело заметно повеселело, и можно было снова катиться, куда глаза глядят. Рент велосипедов рассчитан на два дня. Однако от одного их вида начиналось головокружение и к горлу подступала тошнота. Поэтому прогулка на своих двоих показалась вершиной счастья, и мы пользуем его по полной, гуляя по Пэрэпунке пешком.
После обеда занимаюсь расспросами. Это значит, перехватываю всех, кто попадается на пути, пристаю с расспросами и тычу пластиковым кулечком с желтыми «сливами» в лицо. В надежде узнать название незнакомого фрукта, который благополучно доставлен в мотель на коромысле велосипедного руля. Однако все как один разводят руками. Даже местные на ресепшен смотрят на фрукты с подозрением.
Устав от неудач, бросаю кулек в комнате, и отправляюсь к реке, что несет свои вечные воды куда-то вдаль с внутренней стороны мотеля (backyard). Там красиво, уютно и весело. Под большими раскидистыми деревьями стоят круглые столики и лежаки. Справа за плотно сдвинутыми столами, вынесенными из комнат, гуляет компания.
Спускаюсь к реке и вижу небольшой полуостров, на котором стоит эвкалипт с коротким широким стволом. Он основательно окопался, раскинув толстые щупальцы выпуклых корней во все стороны, чтоб не быть смытым стремительным потоком с гор при весеннем половодье. В нем виднеется большое темное дупло. Если стать на корень, можно заглянуть, что внутри. Что и пытаюсь сделать, балансируя на корне.
Чтобы понять, куда меня несет нелегкая, нужно оценить, что на самом деле представляет из себя женская половина человечества. Женщина- существо от природы любопытное, увлекающееся и движимое эмоциями. Слово «логика» к ней так же неприменимо как слово «снег» к Африке. Поэтому если жизнь одного из представителей этого чудесного рода началась в Пэрэпунке с жесткого велопробега, поедания с риском для жизни незнакомого фрукта и ночного «цистита», то в том же духе все должно и закончиться. Однако иногда свои коррективы в этот безумный хаос вносит Божье провидение. На этот раз в облике молоденькой девчушки.
Держась за ствол, балансирую на толстом корне и стараюсь дотянуться до дупла. И только приподнимаюсь на носочки, чтоб заглянуть в него, как сзади окликает звонкий девичий голос. Поворачиваюсь и вижу юное круглолицее создание.
- Извините, лучше туда не лезть,- взмахивает она рукой, показывая на дупло.
- А что такое?
- Тут утром вдоль речки такая толстая змеища ползала!
- И что?
- А то, что мы за ней проследили. Она в дупло уползла. Там ее ухорон.
Душа всегда трепещет от одного упоминания об этих холоднокровных, не говоря о «радости» встречи. При столкновении лоб в лоб с любой животиной, включая львов и носорогов, кажется, с ними всегда можно «договориться». Но не со змеями. От одной мысли, что дотянись я до дупла личиком, змеища не раздумывая плюнула бы ядом или вонзила клыки. И прощай навеки и жизнь, и слезы и любовь! Кажется, так сказал об похожей ситуации поэт. В животе леденеет как на северном полюсе, хотя жара стоит будь здоров.
- Окей... окей...спасибо,- лепечу девчушке в полном ступоре и отчетливо вижу радужный нимб над ее головой.- Спасибо, ангел...
- Что вы сказали?- смущается она и, покраснев, жестом приглашает в ту большую компанию, что за столами.-- Пойдемте со мной! Моя тетя знает о змеях все.
Соглашаюсь только из любопытства. Имя смертельного врага, от яда которого мог так бесславно закончиться мой жизненный путь, надо запомнить и передать потомкам. Кстати и про фрукт невиданный спрошу.
Ведомая девчушкой, подхожу к компании поближе и вижу, что она очень разношерстная по возрасту, но дружная и веселая. Тут и молодые, одинокие и семейные, и старые от ходячих до инвалидных колясок, дети и внуки от карапузов до подростков. Девчушка представляет меня как потенциальную змеиную жертву и просит одну из молодых женщин, рассказать историю встречи со змеей.
Меня усаживают за стол и молодушка, легкомысленно хихикая, сообщает, что я счастливо избежала общения с большой Коричневой змеей (Brown snake). Она ее узнала в «лицо», если лицом можно назвать плоскоголовую чешущатую маску с застывшими как у бывалого убийцы глазами. На фермах их много. Очень быстрые, агрессивные и опасные, поэтому в поле даже в жуткую жару без резиновых сапог никак нельзя.
- А что она делает в поле?- глупо спрашиваю я. Ведь змеи, по моему разумению, должны жить возле воды.
- Мышей ловит!- хохотнув, говорит молодушка.
- Так мышей и возле дома полно,- рассуждаю вслух, в ужасе округляя глаза от картины змеиного беспредела.
- Точно! Под ноги надо смотреть!
- А если не глянул?- раскручиваю сценарий триллера.
- Тогда конец! Цапнет - через пару минут готов! Полный паралич. Кровь сворачивается как прокисшее молоко...иногда до больницы не довозят.
- А если дом хорошим забором обнести?
- Это не поможет...шарятся где хотят. Единственное средство- завести южноафриканскую куропатку(Guinea Fowl). Курочка такая...
- И что она, как мангуст, их душит?
Воображение тут же рисует картину бойцовского вида курицы, которая лихо сражается со змеей, делая молниеносные выпады лапами и клювом как каратист. Картина настолько увлекает, что я испуганно вздагиваю от громкого взрыва смеха. Хохочет вся фермерская компания, которая давно прислушивается и к разговору и моему чуднОго акценту. Хохочут даже дети. Смеются от души, весело разглядывая через щелки глаз настоящего инопланетянина. Такого же далекого от сельских реалий страны ОЗ как Марс от Земли.
- Прости, если обидели!- всхлипывая произносит, наконец, фермерша. И для убедительности раскаяния кладет ладонь на мою руку. - Нет, не душат! Просто эти куропатки не боятся змей и всегда предупреждают об их близости. Ведут себя очень беспокойно.
После чего уже серьезно добавляет:
- Каждый фермер, особенно если хозяйство с живностью или возле водоемов, старается завести себе этих курочек. Посмотри на досуге YouTube, ладно? Видео, кажется, называется « Guinea Fowl and Brown Snake». Сразу поймешь, о чем я.
Конечно же, я посмотрела. Довольно симпатичные курочки с тонкими шейками и круглыми серыми шариками тел на тонких ножках при первом подозрительном шорохе в кустах бесстрашно бросались навстречу врагу. Делали они это дружно и сообща, поднимая при этом нешуточный гвалт, от которого у змеюки, видимо, лопались перепонки. Она могла бы легко цапнуть одну из крикуний, но в том то и дело, что цапнуть было не за что. Шарик перьев не прокусишь, шейка и ножки - сплошные косточки. Одним словом, шансов у змеи нет. А слушать изощренные оскорбления шарообразной толпы кому понравится?
От картин непростого фермерского бытия в окружении пауков, змей и других опасных гадов становится не по себе. С усилием перевожу разговор в другое русло.
- Что празднуем?
- Да ничего! Выехали на выходной все вместе... чтоб пообщаться.
- А там, где живете, не получается?
- Времени нет... слишком далеко друг от друга.
Видя мой недоуменный взгляд, продолжает:
- Мы все - друзья с нескольких ферм. Специально выбираем длинные выходные (long weekend), чтоб провести их вместе.
- А-а-а... Постойте...если все здесь фермеры,- обрадовалась я. – значит, кто-то подскажет, что за фрукт мы нашли вдоль дороги?
Описываю его как умею словами и жестами:
- Дерево такое высокое, тенистое, листья удлиненные, наощупь- жесткие, цвет темно-зеленый, ягоды как абрикосы, оранжевые, кисло-сладкие, вкус непонятный какой-то...то ли манго...
- Надо у Гарри спросить. Он все фрукты знает, -перебивает меня молодушка и машет рукой коренастому фермеру в кепке. - Эй, Гарри, давай сюда!
После ее краткого повтора быстрым кратким английским Гарри уверенно произносит:
- Так это локуты «loquat»! – и обращаясь ко мне,- Показать можешь?
- Один момент!- срываюсь я с места и бегу к своему шалашу.
Дома быстро хватаю кулек, отсыпаю половину в глубокую миску и с остатком спешу назад.
- Они?- раскрываю содержимое кулька, и после его кивка приглашаю всех угощаться.
Дважды повторять не надо. Откуда ни возьмись как мухи на мед сходятся и съезжаются на колясках, кто не ходячий, бабушки, дедушки, внучки и Жучки, и кулек быстро пустеет. Легко попадаю в эпицентр внимания. Кто такая, откуда с таким акцентом? Пользуясь неожиданной но недолгой славой, продолжаю расспросы.
- Почему я нигде не видела таких деревьев? На маркете фруктов тоже нет.
- Помню, их было много,- вдруг залепетала дрожащим от старости голосом одна из старушек.
- И куда они подевались?
- Вырубили деревья.
- Что-о-о? – таращу глаза. - Зачем? Фрукты такие вкусные!
Трудно понять причины такого варварства. Эвкалипты как и другие огромные деревья не трогают. От них избавляются только тогда, когда очередной шторм валит их вверх корнями на дома, машины, людей. После чего на на месте упавших снова появляются тоненькие саженцы с длинными жесткими листочками. Саженцы пока невинные и хрупкие как все молодое зеленое, но стоит им повзрослеть, как снова превращаются в опасных тяжеловесов, способных похоронить все живое под многотонными ветками. Но как ни крути, эвкалипт гордость и символ пятого континента. Никто не позволит его вырубать. Но зачем же изводить вечнозеленый прекрасный локут?
Бабуля тем временем, уйдя в нирвану воспоминаний, не слышит вопроса и продолжает тихо лепетать:
- Когда я была девчонкой, мы с мамой жили на Централ Косте.
- Вот это да! Мы тоже там живем! В каком районе? – перебиваю неторопливую речь старушки.
Она запинается на полуслове:
- В Госфорде.
- Не может быть!
Мое возбуждение объяснимо, но в данный момент неприемлемо. Не принято здесь перебивать или торопить кого-то, особенно пожилых людей. Поэтому открыв рот для следующих излияний, вовремя торможу.
- Помню, все улицы были засажены этими деревьями.
Но гнедая любопытства уже понеслась. Закусываю удила и снова перебиваю:
- Нигде в Австралии не видела таких деревьев. Они росли в шестидесятых, так?
Бабушка не отвечает, просто поднимает на меня свои выцветшие глаза. В них - отрешенность. Или безразличие. Или молчаливый урок вежливости. Односеляне молча поддерживают бабулю, бросая на меня укоризненные взгляды, мол, попредержи лошадей, милая.
- Огромные вырастали... давали хорошую тень. Детьми часто играли под ними... лакомились фруктами, когда созреют. Жили бедно...они выручали, когда голодно было...И от жажды спасали...сочные.
И она углубилась в воспоминания своего взросления, скупые детали которого нарисовали черно-белую картину жесткого альтруизма первых поселенцев. Бабулька олицетворяла образец всех пожилых достопочтенных англичанок: короткие седые волосы, аккуратно уложенные волной, неторопливая речь, чинные манеры и удивительная невозмутимость. Слушая ее монотонный монолог, в сознании размытым облаком проплывали сцены ее жизни. Скудной на еду, игрушки и развлечения, зато беспечной и бесшабашной как у всех австралийских детей того времени.
Их детство как под копирку напомнило точно такое же на родине. Когда в непогоду накрывает ностальгия, следующая картинка всегда перед глазами. Тощие подростки, похожие на стаю саранчи, в видавшей виды одежде, с выгоревшими на солнце бровями-волосами, немытыми руками, содранными коленками и размазанной на них слюной грязью, носятся по дворам, забыв про отдых и сон. От дел дохнуть некогда! Поесть тоже некогда, по ходу «саранчой» обносятся фруктовые деревья недозревших вишен и абрикос и съедаются с дикими гримасами, кислющие и немытые. В потемках доползают до дома, бесчувственно падают на кровать и забываются беспробудным сном до утра.
В чем разница с английскими детьми шестидесятых? В разнообразии фруктовых деревьев. У нас - абрикосы, вишни, черешни, шелковица, яблоки, груши прямо на улицах. Здесь случайные дикие локуты и сливы- на улицах, остальные фрукты на фермах.
- Почему же их уничтожили, локуты?- покосившись на односелян, осторожно возвращаю бабушку из нирваны воспоминаний в современную действительность.
- Не знаю, - лепечет старушка.- Жалко деревья!
Но тут в разговор вмешивается всезнающий фермер Гарри:
- Скорей всего из-за цианида...
- Ка-ко-го ци-а-ни-да?- с ужасом поворачиваюсь к Гарри. За один день столько открытий!
- Ну что в листьях и семечках...- спокойно отвечает он.
- Ничего себе! Получается, вырубили потому, что много людей травилось?
- Не только травилось, но и полностью того...Мужики стали массово вымирать,- весело добавил он.- Вот и уничтожили от греха подальше...
- Серьезно? – не поверила я.- Почему только мужики?
- Потому что «любящие» жены травили,- хмыкнул он, но увидев неподдельный ужас на моем лице, тут же добавил:
- Не бери в голову! Шутка такая!
Но мне почему-то показалось, что это не шутка, а правда такая, раз от деревьев не осталось и следа. Я быстро распрощалась с веселыми фермерами, чтобы прильнуть к Вики-источнику (Wikipedia). Источник подтвердил слова Гарри. В локуте в самом деле есть вещество, которое в желудке превращается в цианид. Оно содержится в листьях и косточках. Конечно, яда мизерное количество, и вряд ли оно нанасет существенный ущерб здоровью. Наоборот, оздоровит, как это делают все яды в минимальных дозах. Взять, к примеру, абрикосовые косточки. Ведь в них тоже есть цианид. Лущеные ядрышки абрикос можно найти в любом Health shop. Их полезные свойства описал в своей книге один британец . Он уверен, что они способны вылечить даже рак ( ).
Вики(Wiki) дает еще много полезной информации о локуте. Оказывается, локут просто кладезь витаминов и минералов. Причем редких, таких как фосфор, магний, цинк. Распространен по всему миру: в Азии, Турции, Бразилии, Шри-Ланке и еще многих странах.
Впечатленная новыми знаниями, приказываю домашним:
- Косточки не выбрасывать! Буду проращивать.
- Чтоб меня притравить,когда надоест борщи варить?- ехидно спрашивает старший.
- За что тебя травить? Ты ж - хороший?- отвечаю я вопросом на вопрос и хитро подмигиваю.
- Кто вас, женщин, знает! Сегодня- хороший, завтра захочется еще лучшего. Богатого, молодого, сексуального.
- Богатые- редко молодые, тем более сексуальные. А молодым и богатым нужны юные длинноногие. Впрочем, и старым тоже, тем более богатым. Однако все богатые: и молодые и старые поголовно импотенты. Стрессов много,- успокоила спутника сложной философией.
- Тогда ладно... Куда косточки складывать?- миролюбиво согласился он, ненадолго поверив в добрые намерения спутницы.
Почему ненадолго? Потому что в жизни наблюдается странное явление: чем дольше мужчина с надежной и верной подругой, тем больше сомнений в ее надежности и верности. Парадокс затянувшейся моногамии. Поэтому когда мужские сомнения зашкаливают, полезно припугнуть всего одной фразой: «Ой, как пущусь во все тяжкие! Чтоб оправдать недоверие». На время действует отрезвляюще.
Любовно высаженные в горшочки, косточки локута дружно проросли. Цианидная сила давала крепкие здоровые ростки. Темнозеленые жесткие листочки увеличивались на глазах. Из дюжины проросших, пару саженцев прикопала в своем огороде, остальные раздала желающим. Их оказалось немало среди замужних дам.
К сожалению, инициатива повторного возрождения локута на Централ Косте потерпела сокрушительный крах. Собственные саженцы убило беспощадное австралийское солнце. У одних их съели кенгуру, у других вытоптали козы. И только одно-единственное дерево замечательно прижилось у соседки, как раз на пограничной территории. В приватной беседе она как-то жаловалась на мужа. За двадцать лет совместной жизни к нему накопилось немало претензий. Во-первых, забаловал дорогими подарками своих взрослых внуков, во-вторых, на огороде командует. В-третьих, уже много лет живет с ней как брат с сестрой. Но самое страшное – его радио, откуда днем и ночью несутся одни и те же национальные мотивы. Я исренне посочувствовала ей тогда, и она в знак благодарности пообещала если что, делиться урожаем.
Что ж мы все об отраве и ее источниках? Давно пора назад в Пэрэпунку узнать хоть что-то о ее происхождении, намеренно произносимым на свой лад. Давайте для начала попытаемся прочитать название с лету, в движении, так сказать. Когда длинное красивое название мелькает за окнами машины в течение длинных-предлинных пару секунд.
Итак, POREPUNKAH, по слогам читается как po-re-pun-kah, хотя на слоги оно было расчленено позже. Проезжая мимо него на машине в первый раз, название мелькнуло кратким Рore и дальше туман. Для тщательного прочтения пришлось специально тормознуть, проезжая дорожный знак на велосипедах. Спросили местных о произношении. Как всегда слово было скомкано с ударением на последнем слоге. Так родилась ПЭРЭПУНКА, с правильным ударением и украинским уклоном. Легко, понятно, смешно и только наше.
Если ози делают что хотят, обзывая красивую гору Костюшко (Mt Kosciosko) какой-то Козиоськой, почему мы не может сделать то же самое для собственного удобства? Напомню, что Гора Костюшко на самом деле была названа в честь польского революционера. Монархия старается любым способом исключить напоминие о революции как угрозе благополучию королевской семьи, поэтому в способах не стесняется. И это понятно. Непонятно, почему молчат поляки, проглотив унижение.
Любопытно, как поступили бы родные украинцы, если бы красивую фамилию Кучеренко исказили до Куцеоськи или Порошенко исказили бы до Пацюкоськи? Наши бабУшки точно не молчали бы! Их ничем не запугать, даже нищебродской пенсией.
Стоило копнуть истоки названия глубже, из него вдруг полезло аборигено-индусское. По-аборигенски «Porepunkah» это «Место встречи рек Бакленд и Авенс», что изменить нельзя (Meeting of the waters the Buckland and the Ovens rivers). Аборигенский изучать не приходилось, но что-то подсказывает, что ближе к истине все же индусская версия происхождения.
В научных источниках упоминают какого-то офицера, который служил в Индии, где он нахватался местных индусских слов. Впоследствии его с отрядом солдат перевели в Австралию, чтоб держать порядок на горных приисках. Однажды отряд остановился на месте нынешней Пэрэпунки для отдыха. Духота в то время стояла хуже чем в Индии. И вот намаявшись перед сменой погоды, когда жара буквально душит, ему почудилось, будто из долины дохнуло свежим ветром. Из чумной головы, остужаемой желанной прохладой, неожиданно полезло былое и он затараторил на индусском «pore... punkah, pore... punkah». Солдаты подумали, что командир не в себе, и не на шутку испугались. Едва ворочая пересохшим от жажды языком, он вовремя объяснил, что по-индусски это «ветер», который приносит «прохладу» (hindi words «pore» это «wind» and «punkah» это «blower»). Пересохшим от жажды языком пролепетал, что, мол, это «свежий ветер с гор», так что пусть не переживают за его ментальность.
Есть еще версия, что изначально Пэрэпунка звучала как Порт Пунка или Поинт Пунка (Port Punkah and Point Punkah), что опять же производное от индусского выражения ‘punka walla’. Это когда мальчик-раб в качестве опахала использует большой ковер, чтоб создать легкую пунку для «бабу»(знатного человека, по-нашему). Теперь, зная элементарный хинди, можно смело ехать в Индию за коврами (walla) и даже спрашивать там, где найти пунку свежего ветра.
Однако осторожно в Индии со словом «бабу»! Индусы зачастую используют его в ироническом смысле как замену слову «раб». К примеру, если надо где-то выкопать яму, индус- менеджер нанимает работягу-копальщика. Но тот тоже мнит себя менеджером, поэтому ищет «бабу» за меньшую плату. «Бабу» торого разряда тоже не прочь побыть у власти и нанимает следующего «бабу» с еще меньшей оплатой. И так далее по цепочке до тех пор, пока не найдут последнего дурака, кто выкопает яму за жалкие копейки.