За бортом воздушного лайнера размеренно гудели турбины, рядом, в кресле, дремал Боря Рыбаков, Орлов смотрел в иллюминатор. Там, в дальние страны, плыла армада облаков, подсвеченных неярким зимним солнцем. Оба летели в Киев в служебную командировку.
Рыбаков был снайпером, воевал в спецназе ГРУ* в Приднестровье, а затем попал в отделение Орлова. По жизни являлся философом, смелым и немногословным.
С момента создания «железным Феликсом» ЧК, система не терпела в своих рядах предательства. А когда подобное случалось, расправлялась с оборотнями, жестко и безжалостно. Причем, в любой точке мира, куда те порой сбегали.
Двурушников* расстреливали неизвестные, давили автомобили, поражали смертельные болезни, а некоторые кончали самоубийством. Так было и сейчас - преемственность поколений.
Им надлежало в столице «вильной» Украины, привести к знаменателю очередного. С руководством вопрос был согласован, форма исполнения тоже.
Объект носил фамилию Гусятинский (кличка Гриша Северный). В прошлом старший лейтенант КГБ, в начале 90-х он уволился из системы, организовав в Москве банду, набрав соратников из спортсменов и бывших военных.
Для начала окучивали торговые палатки, а затем, расширив сферу влияния, стали крышевать несколько московских рынков, ювелирных компаний и турфирм. Ну а после вошли в Ореховскую ОПГ и между лидерами начались распри. Главарь ореховских - Сильвестр, был подорван в собственном «мерседесе», а над Гусятинским стали сгущаться тучи. Не желая испытывать судьбу, он уехал в Киев, имея намерение там отсидеться.
Спустя полтора часа самолет стал снижаться, на табло зажглись таблички "No smoking". Рыбаков открыл глаза и зевнул, - уже прилетели?
- Похоже, - отозвался Орлов, подняв спинку кресла.
Лайнер, меж тем, зашел на посадку, коснулся шасси взлетной полосы и со свистом понесся по бетону. А когда остановился, к нему подкатил трап, пассажиров пригласили на выход.
Орлов, со спортивной сумкой на плече, спустился первым, Рыбаков, с удлиненным кейсом в руке, следом. На обоих вязаные шапочки без рисунка и темные «аляски»*. У входа в аэровокзал их встретил улыбающийся человек в дубленке, по фамилии Мартыненко.
- Рад видеть московских гостей, - поприветствовал Орлова.
- А я тебя. Это мой сотрудник, знакомься, (представил Рыбакова).
- Борис, - протянул тот руку.
- Виталий,- тряхнул ее киевлянин. - Это весь ваш багаж?
- Весь.
- Тогда идем за мною.
После чего, минуя таможенный контроль, провел обоих через «вип»* зал к выходу в город. Там все уселись в черную «Волгу», и она вырулила со стоянки. Оставив позади Борисполь, машина понеслась вперед, спустя полчаса въехала в столицу и остановилась у одной из гостиниц.
- Выходим, - выключил киевлянин двигатель.
- А снега у вас с гулькин нос,- сказал Орлов. - У нас больше.
- Затэ мы гарно спиваемо, - поднял тот вверх палец.
Номер на двоих был заранее забронирован, вскоре все трое, сняв верхнюю одежду, сидели в нем и беседовали. Мартыненко служил в СБУ Украины, где руководил подразделением по борьбе с коррупцией и организованной преступностью. Они с Орловым нередко пересекались по работе и иногда проводили совместные операции, на что имелось межведомственное соглашение.
Год назад, по ориентировке украинских коллег, ФСБ задержала и передала им лидера одной из Киевских ОПГ, некого «Рыбку», приехавшего в Москву для установления криминальных связей. А на этот раз, по запросу ФСБ, те вычислили Гусятинского в своей столице.
- Значит так, - закурил сигарету полковник. - Фигурант снимает квартиру на Подоле*, где живет вместе с девицей. Установил связи с нашими бандитами, ведет деловые переговоры. Далее сообщил режим дня и назвал ресторан, с ночным клубом, которые посещал «Гриша Северный».
- Будете его брать, или? - выдул вверх, струйку дыма.
- Или, - ответил Орлов.
- Понял. Самое удобное место, квартира. Отлично просматривается с соседней высотки.
- А расстояние? - прогудел Рыбаков.
- Метров сто пятьдесят, двести. - Ну что, пойдем, пообедаем? А в восемь вечера, я свожу вас на место.
Чуть позже они подкреплялись в гостиничном ресторане фирменным борщом с пампушками и котлетами по-киевски, хлопнув под них по паре рюмок «Немирова».
- Хорошая водка, - сказал Рыбаков.
- Потому как на меду и с перцем, у вас такой нету, - значительно изрек полковник. А хотите анекдот?
- Можно.
- Значит попадают двое русских в украинскую компанию и гудят на полную катушку. И хохлы, поднимая стаканы, каждый раз говорят - ну, будьмо! Утром просыпаются, один русак спрашивает, - Вань, а кто такой Будьмо? Второй со стоном отвечает, - кто он такой, не знаю. Но пить за него больше не буду.
Анекдот понравился, все весело рассмеялись.
Затем Мартыненко уехал, а москвичи вернулись к себе в номер, где проспали до сумерек.
Ровно в назначенное время раздался стук в дверь, появился Мартыненко. Теперь одетый так же, как московские гости. Заперев номер, все трое спустились вниз, и, миновав холл, вышли из стеклянной двери. С темного неба сеялся мелкий снег, неярко горели фонари, проскрипели за угол соседнего дома, где стояла неприметная «семерка».
Уселись в салон, Мартыненко завел двигатель, тронулись и вскоре выехали на Крещатик. Автомобилей на нем было почти как в Москве, на Тверской, катили сплошным потоком. Вклинились, затем на третьем светофоре повернули влево и спустя десять минут были на месте.
Припарковались в темном переулке, за которым начинался жилой массив из новостроек. Одев прихваченные Мартыненко легкие синие накидки с трафаретом «Киевлифт», вышли из машины.
- Он живет вон в той (показал полковник на одну), а мы пройдем, которая напротив.
Шагая друг за другом, направились по переходу через улицу к кирпичной высотке, вошли в подъезд со сломанным кодовым замком, а затем в один из лифтов, где он нажал кнопку. Первый, второй, третий… пятнадцатый, высветило табло, створки раздвинулись.
С лестничной площадки, куда выходили три квартиры, поднялись на технологический этаж, остановились перед металлической, крашеной охрой, дверью.
Вынув из кармана ключ, Мартыненко отпер замок, вошли в тускло освещенную лифтовую, а оттуда, по короткой лестнице, выбрались на крышу. Там гулял ледяной ветер. Сутулясь, прошли к фасадному парапету, присели на корточки.
- Четырнадцатый этаж, два крайних окна справа, - показал рукой Мартынено.
- Сейчас, как видите, темные, еще не приехали. Штор нет, легкая кисея, при включенном свете возможно наблюдение.
- Ну, как тебе? - наклонился к Рыбакову Орлов.
- Бывало и хуже, - шмыгнул тот носом.
- Кстати, зря мерзнуть вам не придется, - продолжил украинский коллега. - Завтра с утра пущу за объектом наружку*, как только вернется в нору, дам знать.
Тем же путем спустились обратно, прошли к автомобилю, сев в еще не остывший салон, сняли накидки, закурили.
- Чем будете валить? - спросил Мартыненко.
- «Винторезом», - глубоко затянулся Орлов.
- Серьезный ствол, я бы тоже его выбрал.
Когда подъехали к гостинице, остановившись за углом, он передал Орлову ключи от машины с лифтовой, а к ним накидки.
- Автомобиль оставите у метро «Контрактова площа», мы его проезжали. Ну, ни пуха вам, ни пера (пожал москвичам руки). Хлопнула дверь, и Мартыненко исчез в пелене начавшейся метели.
Вернувшись в номер, оперативники разделись и, вымыв руки, отправились в кафе на ужин. Там, съев по порции оливье с лангетом , запили их горячим кофе, а после вернулись к себе. Как только вошли, на журнальном столике затрещал телефон.
- Да,- снял Рыбаков трубку.
- Хэлло, - пропел в ней томный девичий голос. - Не желают ли господа развлечься? Оральный секс, страпон и многое другое.
- Рад бы (вздохнул капитан). - Но у нас застарелый триппер.
- Хам! - обиделись на другом конце провода и отключились.
- Жрицы любви? - поинтересовался Орлов.
- Дополнительные услуги. Как во всех гостиницах.
На следующее утро они встали в семь, приняв холодный душ, побрились, а затем, позавтракав в кафе на этаже и купив свежие газеты, вернулись к себе в номер. Там, включив телевизор, Рыбаков устроился перед ним в кресле, а Орлов прилег на диван, где стал просматривать прессу.
Спустя час в дверь постучали, он, встал и, пройдя в холл, повернул ключ - за порогом стояла горничная.
- Разрешите у вас убраться?
- Спасибо, у нас чисто.
- Извините, - проследовала горничная дальше по коридору.
Время тянулось как резина, телефон зазвонил без четверти шестнадцать.
- Объект на месте, - сказал далекий голос, когда Орлов приложил к уху трубку.
- Добро, - опустив ее на место, взглянул на напарника. Тот понятливо кивнул, начали собираться.
Через двадцать минут, они подъехали к нужному дому, вышли из машины и направились к подъезду. На плечах топорщились накидки, Рыбаков нес в руке кейс.
Как и в прошлый раз, им никто не встретился, вскоре оба были на крыше. Пригнувшись, скользнули к парапету, укрывшись за ним,осмотрелись. В высотке напротив светились десяток окон, в том числе на четырнадцатом этаже, два справа.
Пока Орлов, достав из кармана «аляски» небольшой бинокль, внимательно в них вглядывался, Рыбаков, открыв кейс, в несколько приемов собрал винтовку, установил на ней прицел и приник к окуляру.
- Движения не наблюдаю, командир, - сказал через минуту.
- Я тоже. Ждем, не расслабляйся.
Когда оба изрядно продрогли, за окном, что левее, мелькнула тень, а затем у второго возник силуэт мужчины.
- Он, - шевельнул губами Орлов.
- Работаю,- прошелестело в ответ, и будто сломалась ветка.
Объект, взмахнув руками, исчез, на стене за ним, растекалась клякса.
- Что и требовалось доказать, - сунул в карман бинокль подполковник. - Уходим.
Спустя несколько минут оба вышли из подъезда, в руках у них ничего не было.
В девять утра следующего дня, Орлов докладывал курирующему заместителю результаты. Тот слушал, не перебивая, а когда офицер закончил, кивнул, - хорошая работа. Закрывайте разработку и завтра мне на утверждение.
Оставив генеральский кабинет, Орлов спустился в свой, отпер стальную дверцу сейфа и, достав оттуда пухлый том, отстучал на машинке нужные бумаги...