Лорд Света стоял, ощущая у себя за спиной всю мощь светлого войска. Оно отзывалось успокаивающим гулом, суетой, выкриками команд. Впереди возвышалась цель их похода. Стены Джаста на таком расстоянии казалась несерьезно-низкими и неказистыми. Надвратная башня выглядела в обрамлении закатного неба уродливым огрызком.
Альрек хищно усмехнулся. Его лицо, практически в любой ситуации сохраняющее безупречно спокойное выражение, исказилось, выдавая кровожадное предвкушение.
День казался таким солнечным и мирным, наполненным ярким светом и стрекотанием сверчков, когда Лорд Света скомандовал наконец начало штурма.
Медленно и неотвратимо двинулась волна светлого воинства навстречу городским укреплениям. Над стеной Джаста разнесся отчаянный вопль: «Началось!»
Одинокая истерическая стрела полетела со стены в направлении организованно следующих вперед агрессоров. Не преодолев и половины разделяющего темных и светлых расстояния, она бесполезно воткнулась в землю — не долетела.
Однако враг приближался. Уже скоро воздух был наполнен более удачливыми сестрами той самой первой стрелы, огненными шарами и камнями. Парящие над воинством светлых живые, среди которых можно было угадать и фигуру Лорда Света, по мере сил прикрывали своих от атак магическими щитами. Но получалось не всегда.
Кто-то впереди загорелся и теперь истошно орал, а товарищи пытались сбить с несчастного огонь.
* * *
Ольгерд слезящимися глазами вглядывался вперед. Ему казалось, что мир вокруг него судорожно сокращается, оглушая, рассыпаясь на части. Шум, неразбериха, крики мерным гулом отдавались в ушах… Он хорошо знал это состояние, именно такой и должна была быть настоящая битва, хаотичная, грязная и совсем не героическая.
Встряхнувшись, Ольгерд выкрикнул команду, подкрепляя ее жестом. Светлые засуетились, перестраиваясь.
С пронзительным скрипом медленно двигалась к воротам повозка с тараном. Захрипела и упала одна из тащивших ее лошадей, убитая метким выстрелом. Другие кони задергались, шарахаясь от нее и оступаясь. Повозка встала. С рычанием Ольгерд взмахнул топором, перерубая сбрую уже мертвого животного. Десятки рук оттащили в сторону лошадиный труп, чтобы таран смог двинуться дальше.
Ольгерд не заметил, когда и откуда появились вдруг живые Фениксы. Просто в какой-то момент сверху на них обрушился огонь, обжигая, раня, заставляя светлых метаться в панике. Запахло паленой плотью, загорелась сбоку повозка с тараном. Не обращая внимания на тлеющую бороду, Драгон завопил, замахал руками, пытаясь организовать своих людей.
Убедившись, что повозку уже принялись тушить, Ольгерд выдохнул, задрал голову вверх, выискивая воспаленными глазами противника, который, уж точно, должен был зайти для повторной атаки. Светлый даже простер вверх левую руку, готовясь создать магический щит — но в этом уже не было нужды.
Ольгерд увидел, как над Фениксами стремительными тенями появляются в ясном небе Цигно во главе с Лордом Света. Как маневрируют, уворачиваясь от огненных шаров, пернатые темные. Как один из Фениксов — вероятно, совсем еще молодой — самоотверженно бросается в атаку прямо на Лорда Света. И, разумеется, получает сферу сжатого огня аккурат в грудь, а затем падает с криком вниз, теряя по пути перья и ошметки плоти.
Вздрогнула под ударом тарана поверхность ворот. Снова и снова светлые обрушивали оббитый металлическими листами деревянный массив на преграду. Она вздрагивала, но пока держалась.
Но вот Ольгерд заметил, как створки ворот чуть прогнулись, сминаясь. Он взревел от восторга. Удар, еще удар. И вот уже появилась щель, достаточная, чтобы попасть внутрь…
В брешь немедленно ринулся светлый воин со сталью в руках, чтобы тут же упасть, будучи разрубленным защитниками города чуть ли не пополам. Ольгерд не успел даже понять, кто это был, а прямо по телу упавшего воина, еще сотрясаемому предсмертными судорогами, внутрь уже лезли новые светлые. Войско хлынуло на улицы города.
Горячка боя захватила и Ольгерда Драгона. Ввалившись в Джаст, он рычал от ярости, обезглавливал врагов и убивал, убивал, убивал. Его излюбленный топор вдоволь напился крови в этот день.
Враги закончились как-то внезапно — и Ольгерд еще некоторое время не мог прийти в себя, озираясь. Крикнул одному из своих подчиненных, что пытался отдышаться неподалеку:
— Похоже, все темные задницы поблизости передохли, да?
Где-то неподалеку бушевал пожар, и едкий дым стелился по земле, пряча изрубленные тела. Вместо ответа соратник Ольгерда надсадно закашлялся и демонстративно сплюнул. Затем вдруг насторожился.
Приближающийся топот и крики заставили двух вояк переглянуться и изготовиться к бою, но из переулка к ним выбежал отряд светлых. Группа молодых первых, кажется, искала, чем можно поживиться в терпящем поражение Джасте. Мародерство всегда было неотъемлемой частью войны, Ольгерд хорошо это понимал.
Внезапно наткнувшись на начальство, ребята в первый миг оробели, но потом держащийся впереди парень молодцевато доложил:
— Движемся к Резиденции Фениксов с целью захватить стратегический объект!
Ольгерд Драгон задумчиво почесал бороду, скептически разглядывая мнущихся под его насмешливым взглядом первых. Затем пожал плечами, кивнул своим мыслям и раскатисто провозгласил:
— Молодцы! Поддерживаю вашу инициативу! Пойдете туда под моим командованием.
По мере удаления от места вторжения шум битвы становился все тише, дым от пожаров остался где-то позади, а вкрадчивые сумерки сгущались. Светлые бежали по городу наугад, двигаясь к центру. И улицы постепенно расползались вширь, а дома обретали основательность.
Завидев впереди просвет, Ольгерд ускорился — и вскоре весь отряд светлых вылетел на центральную городскую площадь. Здесь они остановились. Темная глыба Резиденции возвышалась прямо перед ними.
* * *
— Что-то они рано, — заметил Ред Феникс, наблюдавший за горсткой светлых из чердачного окна этой самой Резиденции.
— Ты уверен, что среди них есть Ольгерд Драгон? Может, это просто какое-то светлое отребье, низшие чины? — с сомнением отозвалась его супруга.
— Штурм нашей Резиденции не стали бы поручать низшим чинам… К тому же, взгляни на этот силуэт! Видишь эти рога, этот хвост? Это совершенно точно Ольгерд Драгон!
Как ни вглядывалась женщина в стремительно сгущающийся полумрак внизу, она так и не сумела различить того, о чем твердил Ред. Но она, конечно, как обычно промолчала, предоставляя мужу действовать по собственному разумению.
А Ред Феникс не отводил глаз от фигуры, движущейся к парадному входу — фигуры, принадлежащей его противнику.
— Пора начинать! — торжествующе провозгласил Феникс. И выпустил в темное пятно, являющееся его главным противником, огненный шар. Этот первый шар был сигналом к началу действий.
Вслед за ним, отставая всего на пару вдохов, полетели и другие.
Каким-то немыслимым образом Ольгерд успел принять внезапное нападение на магический щит. Его спутники не были столь расторопны. Они заозирались растерянно, кто-то испуганно вскрикнул.
Новые и новые огненные шары летели прямо в Драгона. Очень быстро он оказался в центре поливаемого пламенем круга, с трудом удерживая щиты и рыча от ярости.
Пусть Ольгерд и смог отразить первую, самую неожиданную и смертоносную атаку, он чувствовал, что его везение не продлится долго. Недолго думая, он с ревом рванул сквозь огонь в сторону, петляя как заяц и пытаясь на ходу прикрываться все новыми и новыми щитами.
— Что встали?! — гневно взревел боевой товарищ Ольгерда, вскидывая лук и прицеливаясь туда, откуда появлялись огненные шары. И светлые, опомнившись, начали, наконец, действовать. Полетели стрелы в издевательски подмигивающие бельма оконных проемов, обступившие площадь со всех сторон. Резная дверь Резиденции Фениксов распахнулась под натиском молодых разгоряченных воинов, и они хлынули внутрь, намереваясь расправиться с засевшими внутри снайперами.
Далеко Ольгерду Драгону убежать не удалось. Очередная сфера сжатого огня взорвалась почти у самых его ног. Следующая оказалась еще точнее и смертоносней. Живой видел этот маленький стремительный огонек; видел, как он врезался в его ногу; видел, сквозь едва ли не сводящую с ума боль, свою собственную развороченную плоть… А потом для Ольгерда все кончилось. И огненные шары, которые поразили его переломанное тело после, он уже не ощущал.
Сферы сжатого огня не зря считались эталоном магического мастерства. Они были гораздо более разрушительны, чем обычные огненные шары. Секрет заключался в том, чтобы как можно более плотно сжать призванный магией огонь и направить его к противнику, отпуская контроль только рядом с целью. Тогда шарик огня резко расширялся, уже не просто обжигая, а круша все на своем пути.
* * *
Рыжий мальчишка, стоявший у чердачного окна, поднял горящие глаза на свою супругу и произнес:
— Вот видишь, это было не так уж сложно! Но теперь нам пора покинуть Джаст. Было бы хорошо успеть до рассвета.
На этот раз молчание женщины было наполнено искренним восхищением успехами супруга. Она помнила горячий спор Реда с его соплеменниками, который состоялся накануне. Те изобретали десятки способов, как заманить Ольгерда в засаду.
«Зачем его куда-то заманивать, если нам и так прекрасно известно, где он рано или поздно точно появится?» — спросил тогда Ред раздраженно.
И оказался прав!
Ольгерд действительно не смог пройти мимо Резиденции Фениксов, и площадь перед ней стала для него отличной западней.
* * *
В тот момент, когда последние Фениксы, празднуя свою маленькую победу, покидали Джаст, Альрек Драгон в сопровождении своих телохранителей входил в город. Он задержался — счел необходимым проследить, что все сбитые им и его верными Цигно в воздухе Фениксы безвозвратно и окончательно мертвы. Пришлось повозиться, чтобы найти и обезглавить тела каждого из неприятелей.
Весть о судьбе дяди была первым, что встретило Лорда Света в Джасте. Он не помнил, как оказался потом на площади. Не помнил, как эта самая площадь выглядела. Но зато отлично запомнил то, как выглядел Ольгерд. Этот шумный бородатый мужчина лежал, искореженный, обгоревший, на брусчатке с неестественно вывернутой ногой, держащейся на каких-то лоскутах плоти, и откровенно торчащими из груди обломками костей… Однако Ольгерд Драгон все же был жив.
Вокруг него деловито суетились первые — затягивали ремень на его бедре, пачкаясь в крови; пытались нащупать пульс; вытирали кровь с лица… А Альрек просто стоял и смотрел, не в силах связно мыслить. Расчеты, своевременность, воля и контроль — эти слова в тот момент не значили для него ничего.
Когда Ольгерда принесли в квартал мертвых, уже занялся рассвет. Альрек не отходил от дяди ни на шаг. Ему казалось, что время утекает сквозь пальцы. С раздражающей педантичностью секунды отщелкивали свой безжалостный ритм в голове Лорда Света.
Однако мертвые, ведущие себя с привычным равнодушием и методичностью, оказали на него неожиданно успокаивающее воздействие. Альрек даже вновь смог думать о том, что вообще привело светлых в этот город. И ощутил, что ему, кажется, небезразлично, взяли ли уже светлые Джаст под полный контроль?
Сейчас, когда Ольгерд, занимающий все внимание, исчез в чреве обиталища мертвых, Альрек наконец-то обратил внимание на окружающий его мир. Неприятный голубоватый свет озарял узкий пустой коридор, куда его бесцеремонно вытолкали мертвые. Катана Кракен стояла рядом, перепачканная в крови Ольгерда — только сейчас Лорд Света осознал тот факт, что все это время его верная соратница была рядом и помогала. Женщина смотрела на Альрека с такой смесью тревоги и участия, что он даже нашел в себе силы слегка улыбнуться ей, успокаивая.
— Спасибо, Катана Кракен. Я не забуду твоей помощи в этот момент, — сумел Лорд Света облечь свои эмоции в слова. А затем приказал:
— Найди главу клана Цигно и попроси его прийти сюда, ко мне. Следует установить во взятом городе порядок, но я пока не хотел бы заниматься этим лично… Вдруг Ольгерду понадобится моя помощь? Я предпочел бы остаться здесь.
Альрек присел было на даже выглядящую неудобной трехногую табуретку — но нервная энергия внутри мужчины бурлила, не давая ему усидеть и заставляя бестолково метаться в узком пространстве коридора.
* * *
Цигно пришел быстро. Он был отвратительно весел и с порога поздравил Лорда Света с сокрушительной победой. Но Альрек сейчас был просто не в состоянии в полной мере контролировать эмоции. То, что прочитал Цигно на перепачканном засохшей кровью лице его правителя, напугало живого. Глядя на столь откровенно демонстрируемый его соратником страх, Альрек постарался успокоится. Не для того он столько времени кропотливо выстраивал свою репутацию, чтобы походя разрушить ее теперь.
Лорд Света сдержанно поблагодарил Цигно и отдал ему все необходимые распоряжения. По мере того, как Альрек говорил, его собеседник вновь обретал уверенность в себе. Впрочем, веселым он больше не выглядел — к счастью для Лорда Света и для его изрядно расшатанной обстоятельствами выдержки.
* * *
Прошло много часов, прежде чем доктор вышел к Альреку Драгону. Живой резко поднялся с той самой злополучной табуретки навстречу мертвому. Тщетно пытался Лорд Света что-то угадать по непроницаемому лицу доктора. Альрек спросил беспомощно:
— Он будет жить?
— Ответ зависит от того, что подразумевать под термином «жизнь», — с нотками почти лирической задумчивости ответил мертвый.
Мертвые! Альреку хотелось закричать от бешенства! Но он нашел в себе силы просто уточнить:
— Что вы имеете в виду?
— Жизнь очень условна. Жив ли я? Является ли живым голем, наделенный способностью двигаться при помощи ритуала? Жив ли хоть кто-то из нас, или это все — лишь иллюзия?.. Ах, простите мне это отступление, вас ведь волнует сейчас совсем другая проблема — наш пациент… Он, скорее всего, будет функционировать как организм, но навсегда останется калекой, нуждающимся в постоянной помощи.
Мимолетное облегчение сменилось болью осознания. Ольгерд — шумный, сильный, неунывающий — превратится в приложение к собственной постели?
— Но ведь вы способны создавать даже самые совершенные протезы!.. Неужели вы не можете что-нибудь сделать для Ольгерда?..
— Разумеется, мы попробуем использовать протез. Но в данном случае мы, скорее всего, сможем применить только самые простые модели… организм очень изношен. И вероятность того, что он справится…
— Разве нельзя… Как это назвать?.. Сделать протез частью нервной системы Ольгерда? — неуверенно спросил Лорд Света. Он смутно помнил что-то из того, что рассказывал ему мастер Мур о собственных исследованиях.
— Живые! — раздраженно пробормотал доктор, — Я все еще не вполне уверен, что изношенный организм данного индивида в принципе сумеет пережить столь серьезные ранения, хоть у него и неплохие шансы… А вы говорите о синтезе с механической материей — даже мертвые способны добиться такого эффекта лишь при совмещении с ритуалом, вселяющим в материю жизнь!
Драгон попытался повторить некогда услышанные им рассуждения доктора Мура. Понимая, как путано и невнятно звучат его слова, Альрек все же не замолкал. По мере речи живого на лице мертвого стали проявляться эмоции.
— Некоторые мертвые слишком много болтают! — перебил говорящего доктор с яростью, — Это внутренние исследования моей расы! И теория, которую вы, по всей видимости, так косноязычно пытались мне изложить, не имеет подтверждения! Использовать ее без предварительной перепроверки теоретических выкладок и серии промежуточных экспериментов… Ни один мертвый на это не пойдет! Подвергать такому риску пациента — неэтично! Да просто глупо, в конце концов! Это недостойно мертвого!
— Значит, я правильно понял? — вкрадчиво поинтересовался Альрек, — Существует методика, которая, возможно, позволила бы Ольгерду восстановиться и вести полноценную жизнь, но вы боитесь ее применять, потому что она может — в самом худшем варианте — избавить этого живого от медленного и унизительного умирания?
— Вы искажаете мои слова! — возмутился доктор, — Существует не методика, а безумная непроверенная теория! Которая, если ее попытаться применить (хотя и не вполне ясно — как это вообще сделать!), способна убить вашего Ольгерда с вероятностью до девяносто пяти процентов!
— Разве вас не интересует возможность проверки этой теории? — искушал Лорд Света, стараясь вспомнить все, что он знал о специфической логике мертвых, — Ведь это способно, даже в случае неудачного исхода, принести огромную пользу всему миру! Это важнее какой-то одной жизни…
— Послушайте, живой… как вас зовут? — вернулся к своей обычной невозмутимости доктор.
Это было одной из причин, почему Лорд Света не любил иметь дела с мертвыми — для них все его достижения, его статус ничего не значили.
— Альрек, — ответил Лорд.
— Послушайте, Альрек, мы, мертвые, не совершаем поступков под влиянием эмоций, особенно если эти поступки противоречат элементарной логике. Рисковать жизнями во имя нового знания — дело достойное, но, только если риск оправдан. А это не тот случай. Теория, о которой вы говорите, пока бесконечно далека от приложения к практике. И еще неизвестно, приблизится ли она к этому состоянию хоть когда-нибудь. Ни один мертвый не станет сейчас проводить испытания на живом пациенте!
Доктор говорил это с такой непередаваемой убежденностью, что Лорд Света почти ощутил отчаяние поражения… «Ни один мертвый...» — громыхало в его сознании. «Ни один мертвый...»
Однако уже через несколько секунд Альрек Драгон знал, что делать.
Стоящий передо ним доктор представил свое видение ситуации, печальное. Но непогрешимость мертвых — миф. Они очень умны, и когда говорят о том, что составляет смысл их существования, едва ли часто ошибаются. Доктор, говоря о перспективах Ольгерда, наверняка был прав.
Но мертвые едва ли разбираются в «неважном». В отношениях, в эмоциях — во всем том, что так легко превратить в оружие. В том, в чем был хорош Альрек Драгон.
«Ни один мертвый», — сказал ему доктор. Но мертвые не идентичны друг другу. У них тоже есть чувства и слабости, как бы они не отрицали это. И Лорд Света задался идеей найти хоть одного мертвого, который окажется готов рискнуть.
Принятое решение, как это обычно и бывает, дало Альреку сил. Он почувствовал, как привычная маска возвращается на свое место — теперь он был готов действовать.
— Что ж, сделайте для этого живого все, что в ваших силах, — спокойно попросил Лорд Света доктора.