Послесловие.
Днем Зоя в делах забывалась, старалась ни с кем не заводить разговор о матери. Ни уговоры, ни запреты Лоры не действовали, боль не проходила. Если раньше она все делала вприпрыжку, с песней, то сейчас навсегда с ее лица исчезла улыбка. В доме поселился невидимый траур. В праздники не собирались друзья, не отмечали дни рождения. Зоя плакала по ночам, так и не смирившись, что нет больше мамки. Жизнь протекала мимо.
- Алексей, давай родим ребеночка. Если будет девочка, назовем ее Аленкой, - неожиданно сказала Зоя.
- Кто бы против, я никогда. Надоело баллончики надевать.
- Я тебе серьезно говорю, а ты все в шутку перевернул.
- И я серьезно. Всегда говорил тебе, что хочу много детей.
- Хотеть это одно, а воспитывать другое.
- Чур, воспитание детей - женское дело.
Так уж повелось в их семье, что воспитанием детей занималась Зоя. Не имея дошкольного образования, она хорошо понимала детскую психологию. Дети познавали мир в процессе игры. Ванюшка с Олюшкой наперебой старались ответить, кто первее. Несмотря на то, что поздно пошли в детский сад, они намного опережали в развитии своих сверстников. До школы научились писать, считать, свободно читали.
Судьба распорядилась так, что в годовщину смерти матери Зоя родила мальчика, похожего на бабу Алену. Радость пришла в дом именно в тот день, когда сердце Зои разрывалось от боли. Маленький Алешка не оставлял в душе места для тоски и страдания. Жизнь наполнилась смыслом и новыми заботами. И только Светлая Память по самой дорогой мамочке болью в сердце осталась навсегда.
Невидимым Ангелом смотрят с небес глаза матери. Радуются и грустят, в трудную минуту закрывают крылами от недугов и зла приходящего, оберегают от дурных помыслов и наставляют на путь истинный.
Светлой грустью шелестит береза, над могилками Алены и Митрия. Земля-матушка все простила, примирила, расставила по своим местам.
Могилы рядышком стоят,
Стоят, заросшие бурьяном.
Слеза течет, сирень цветет,
Разбрасывая запах рьяно.
Не часто рвать чертополох
Сюда я приезжаю.
Года идут, а боль растет.
Когда пройдет, не знаю.
Вас больше нет, а память наша
Скорбит, упавшая к ногам.
Несет свой крест, и эта ноша
Уроком в жизни будет нам.
Февраль 1982г. – март 1979г.
Конец третьей части