Вяземская

- Кто стоит во главе союза "Меча и орала", отвечай! - гневно орал Пеструхин.
- Гриша, ты что? Я не знаю никакого орала, ты же сам видел, что я всю душу отдавала делу революции.
- Я вам не Гриша, а гражданин начальник. Повторяю вопрос: Кто стоит во главе вашей организации?
- Повторяю, я не знаю ни какого орала - ответила девушка, пытаясь выдавить из себя слёзы. Но они не выдавливались.

- Не хочешь по хорошему, будет по плохому - сказал Пеструхин, достав из выдвижного ящика стола две ежовые рукавицы зелёного цвета в бурых пятнах.
Он стал не спеша их надевать, предварительно вложив в правую рукавицу, гладкую, как камень с крымского побережья , свинчатку.

В этот момент двери в кабинет отворились и Пеструхин тут же вскочил и вытянулся по стойке "Смирно"
Девушка повернула голову и посмотрела на вошедшего.

- Вольно, вольно, садитесь пожалуйста - сказал он.

Увидев на руках Пеструхина ежовые рукавицы, он неудовлетворительно сморщился:
- Ну что вы, товарищ Пеструхин, это так не эстетично. Уберите это немедленно - это не наш метод.
- Так ведь не хочет говорить, товарищ комиссар.
- Вы, товарищ Пеструхин совсем недавно у нас, вам ещё многому надо учиться. Учиться умению ладить с людьми. Вы вот сядьте на место стенографиста, будете вести стенограмму нашего разговора. Дело приняло политический оборот и взято под личный контроль - сказал начальник, указывая пальцем в потолок.

Пеструхин послушно пошёл в тёмный угол, включил настольную лампу и приготовился записывать.

- Начнём плясать от печки - произнёс Нарком присаживаясь на против девушки - и будем ковать железо, пока оно горячо. Правда, товарищ Пеструхин?
- Так точно, товарищ Нарком! - бодро донеслось из освещённой лампой темноты.

- Вы курите? - спросил Нарком.. .
- Да.... то есть... да. Если можно.
- Можно, можно. - Нарком вынул из кармана галифе серебренный портсигар, открыл его и протянул девушке предлагая выбрать папиросу.
Чиркнул спичкой, поднёс огонёк к ней и она прикурила.

- Кофе пьёте?
- Да.
- Товарищ Пеструхин, будьте так любезны, сделайте нам кофе.
- Слушаюсь - ответил Пеструхин и вышел из кабинета.

Нарком встал, подошёл к девушке и быстро зашептал ей на ухо:
- Я хочу помочь вам, но и вы поймите, что без вашего сотрудничества со следствием у нас ничего не получится.
- Я готова оказывать любое содействие - ответила девушка. Я на всё готова ради революции.
- Мне известно, что вы знакомы с товарищем Пеструхиным, в былые времена, верно?
- Да, какое то время мы вместе работали в домоуправлении, потом его по комсомольской линии командировали на работу в Наркомат внутренних дел..
Больше мы не виделись.

- Разрешите, войти товарищ Нарком? - спросил Путрухин, входя в кабинет с подносом в руках.
- Входи.
Пеструхин подошёл к столу и поставил на стол поднос с двумя чашками на блюдцах, вазой с леденцами, и маленьким кувшинчиком для сливок.
- Как у Преображенского - подумала девушка
- Благодарю - сказал Нарком Пеструхину и тот ушёл в свой угол.

- Меня зовут Петром Александровичем, а как ваше имя? - вежливо спросил Нарком, наливая девушке кофе в чашку.
- Троказина - ответила девушка - Троказина Вяземская.
- Троказина,... Хм, какое редкое имя.
- Да. Это сокращённо, в честь творцов революции - товарищей Троцкого, Каменева и Зиновьева.
- Как корабль назовёшь так он и поплывёт - задумчиво промолвил Нарком - А как ваше настоящее имя?
- Стёпа.... На самом деле Стёпа. Отец хотел что бы у него родился сын и даже имя ему придумал - Степан, а родилась я. Вот так я стала Стёпой, по Крещению Степанидой, но после Революции я взяла себе новое имя революционное.

- Чем занимались ваши родители до 17-го года?
- Отец на гильотинном заводе работал, листовую сталь рубил. Я его почти не видела, он работал по 14 часов в сутки с четырьмя выходными в год, на Пасху, Рождество, Троицин день и день восшествия на трон Его императорского величества.....
А в 15 году папа ушёл добровольцем на германский фронт, где пропал без вести.

- А мать?
- Мама прачка, то есть была прачкой - сейчас её нет в живых, она обстировала господ Воробьяниновых.
Вы не подумайте, товарищ Нарком, я пролетарского происхождения.
- Да, верю я вам, верю. А в каком полку служил ваш отец?
- В Лидском, пехотном.
- В Лидском, говорите.... Хм, хм.

Вдруг он наклонился к Вяземской и спросил так неожиданно, что она, чуть не подавилась кофием:
- Швондер ваш первый мужчина?
- В смысле?
- Вы не расслышали мой вопрос?
- Просто..... как то я не знаю... Не знаю, как сказать.
- Как есть так и говорите.
- Да. То есть нет. Он не первый. Он... В общем он не первый. На Маёвке мы с ним познакомились.
- Он обещал вам замужество?
- Нет, только говорил, что не время сейчас думать о личном благополучии. Нужно строить новый мир.

Нарком встал из за стола и заходил туда сюда по кабинету.
- Вы чувствуйте себя как дома, сами подливайте себе кофе, сахар и сливки добавляйте по вкусу.

- Можно я ещё папиросу возьму?
- Да, конечно.
Она взяла портсигар с стола покрытого багровым вельветом.
- А почему вы спросили о нашей близости с товарищем - простите - с гражданином Швондером?

- Он в своих показаниях отметил, что вы во время вашей с ним близости в экстазе кричали на родном языке.
- Ну а на каком же мне кричать, на японском что ли? Я кроме русского ни одного языка не знаю, не дворянка чай.
- Вы кричали «Зер гут» и «Даст ист фантастишь»
Вяземская ничего не говоря, с силой затушила папиросу о пепельницу, представляя, что пепельница - это лицо Швондера.

Нарком нажал кнопку под столом и в кабине вошли конвоир в будёновке и человек со страшно опухшем от побоев лицом. Вяземская не сразу узнала в арестанте Швондера.
Швондера бил озноб, он еле стоял на ногах, лицо было таким опухшим, что глаз не видно.
Всё зло которое кипело в Вяземской на Швондера тут же превратилось в невыносимую жалость.
- Изя - она шагнула к Швондеру на встречу - кто тебя так? За что?

Дорогу Трокозине пресёк конвойный:
- Не положено.

- Швондер, вам знакома эта женщина? - строго спросил Нарком
- Да. Это Тракозина Вяземская, она же Ангелика Борзик - кадровая германская разведчица.
Под видом благотворительности в пользу детей Германии, и иными обманными путями собирала деньги с советских граждан и финансировала  Гитлера.
- Но это же не правда, Изя, ты что такое говоришь?
- Уведите - приказал Нарком.
Конвойный толкнул Швондера в коридор.

Вяземская рухнула на стул. В висках стучали молоточки, как ходики на стене у Преображенского.

- Мы знаем всё, Вяземская. Мы знаем, как вы перешли границу, как вошли в доверие к Швондеру, как хотели вовлечь в свои шпионские сети видного советского учёного-генетика. Мы знаем всё. Вам нет смысла запираться, фрау Борзик.
- Но это ложь, наглая, невозможная ложь.
Комиссар достал из за пазухи тетрадку, её тетрадку. Тетрадку со стихами и развернул её.

- Я вчера коротал время между допросами, читая ваши стихи, мне они очень понравились.
Даже наизусть парочку выучил из цикла
"Не отправленные письма Борменталю"

"Дорогой Борменталь,
Увези меня в даль..."

Вяземская тут же молитвенно сложив руки пала перед Наркомом на колени.
- Умоляю не надо, я всё подпишу.
- Ну вот и славно. Товарищ Пеструхин, предложите даме перо, чернильницу и протокол.
Вяземская не читая подписала протокол, где она призналась, что является германской шпионкой,
и руководителем бело - иммигрантского союза "Меча и Орала".

В дверь постучали.
- Открыто - пробасил Пётр Александрович и в кабинет вошёл Пеструхин.

Из того, что Пеструхин посмел прийти к нему без приглашения и долго подыскивал нужные слова, Пётр Александрович тут же спросил:
- Когда?
- Сегодня, товарищ комиссар.
- Основания?
- Шпионаж в пользу Германии.
- А на самом деле?
- На самом деле.... На самом деле основанием является ваш голос на 17 съезде ВКПб, вы же за Кирова голосовали?
- Да.
- Всех кто голосовал за Кирова, будут чистить. Тайный приказ.

- Меня арестуют ночью?
- Так точно. Точнее утром, перед восходом.
- Значит не сегодня.. - Пропел Пётр Иванович, посмотрев на наручные часы - а завтра. Спасибо вам, товарищ Пеструхин, в самом деле, благодарю вас.
- Да я иначе и не мог, вы столько для меня...

Пётр Александрович жестом остановил поток благодарности рвущийся из Петрухина.
- Вот что товарищ Пеструхин, у нас в подвале кто-нибудь из бывших белогвардейцев ещё сохранился?
- Никак нет, последнего неделю назад в расход пустили.
- А дворяне есть?
- Остались два буржуя, купец, сахарозаводчик Полозов, и этот как его.. врач.. забыл фамилию, то ли Рождественский, то ли Воскресенский,.
- Преображенский.
- Да, но он из поповского сословия.
- Ясно....
- Вспомнил! - Воскликнул Пеструхин - Борменталь из дворян.
- Где он сейчас?
- Совершает подвиг столпничества.
- Так ведь он сознался, что работал на немецкую разведку.
- Это инициатива старшего майора Жаровкина, товарищ Комиссар, он решил опытно узнать на Борментале сколько человек может простоять на ногах без сна и еды.
- Сколько он уже стоит?
- Девять дней
- Борменталя ко мне сейчас же.
- От него воняет товарищ Комиссар, его же конвоиры в туалет не пускают, он стоя в штаны по большому ходит.
- Немедленно его в душ, переодеть и ко мне.
- Есть.

Пеструхин развернулся.
Комиссар его окликнул.
- И ещё... Заключённую Вяземскую ко мне и скажи Жаровкину, пусть подаст воронок к воротам, поедем проводить следственный эксперимент.

А Вяземская, уже неделю сидела в камере приговорённых к высшей мере и слушала весёлые рассказы Софы Пинцет - своей сокамерницы осуждённой за воровство.
- Везёт тебе, комиссарша, ты красивая - говорит Софа - тебя наверняка перед расстрелом изнасилует взвод солдат, хоть натрахаешься в волю перед смертью.
- Да уж. Везёт так везёт - грустно ответила Вяземская.

Тут дверь с грохотом отварилась и в камеру забросили ещё одну несчастную. Она упала на пол.
Софа и Вяземская совместными усилиями уложили девушку на шконку.
Вяземская её узнала.
Девушку звали Зиной, она прислуживала профессору Преображенскому.

Следователь пригрозил ей групповым изнасилованием, если она не сознается и та испугавшись насилия оговорила себя.
И не смотря на обещание следователя вся отдыхающая смена конвоиров, насиловали Зину до самого утра
А теперь наверняка расстреляют.

Снова открылась камерная дверь.
- Вяземская на выход с вещами.
- Ну прощай, подруга, похоже уже не свидимся. - сказала воровка
- Прощай, Софа.

Вяземская равнодушно пошла туда, куда её повёл конвоир.
Повёл из подвала не во двор к стенке, а на верх, по лестницы, в допросные кабинеты, значит точно - будут насиловать.

- Откушу хрен какому - ниубдь и пусть забивают до смерти - решила Вяземская и без страха пошла вверх по лестнице.

На двери кабинета написано: "Комиссар Старорежименко П. А."
Девушку ввели в кабинет.
- Свободен - приказал Пётр Александрович конвоиру и тот вышел вон и закрыл за собой дверь.

Комиссар взял в руки какой то паспорт и подошёл к Вяземской.
- Так сложилось, что у меня нет времени объяснять зачем вам пришлось пережить, всё то, что пережили. Одним словом это была проверка.
Вы выдержали проверку Родины, и на допросах никого не выдали из своих знакомых. Поэтому партия поручает вам ответственное задание.

Комиссар подал девушке паспорт.
Вяземская развернула его и увидела на нём свою фотографию.
- Ваше имя теперь Ангелика Борзик - продолжил комиссар - партия отправляет вас за границу с секретным заданием, передать вот это - Комиссар подошёл к столу и вынул из ящика толстый, похожий на змею ремень - Наденьте его на себя и не снимайте, в Париже вы должны передать этот пояс Аглае Хитсон - жене белогвардейского полковника Поликарпа Армановича Хитсона. Она наш человек.

Вяземская преобразилась на глазах, ещё не веря своим ушам, она прижала паспорт к груди и прошептала:
- Вы не шутите, гражда... товарищ комиссар?
- Нет, товарищ Вяземская, не шучу.
- Но я же языков не знаю.
- С вами будет человек, который знает языки, и сможет найти нужную вам женщину, сейчас его приведут.

Привели Борменталя.
Выглядел он как умалишённый, в коротких не по размеру брюках, в пиджаке с короткими рукавами, шатаясь он едва стоял на ногах и смотрел вперёд ничего невидящими глазами..

Все пошли во двор. В машину сели Пётр Александрович, Жаровкин, Вяземская, Борменталь, и один конвоир.

Приехали в лес.
- Выводи - приказал Комиссар.

Конвоир буквально силой вытащил из машины Борменталя, того не возможно было разбудить, он храпел улыбаясь своему одному ему видимому сну.

Жаровкин полагая, что заключённых будут расстреливать, спросил:
- Товарищ, комиссар, позвольте потешаться дамочкой? А то такое добро пропадёт. Красивая.
- Да. Можно, пользуйтесь. - Сказал Комиссар и когда Жаровкин подошёл к Вяземской, вынув из кобуры револьвер выстрелил Жаровкину в голову, потом застрелил конвоира.

- Они враги народа. - Пояснил он опешившей Вяземской - В машину, быстро садитесь вперёд - приказал комиссар Вяземской заталкивая сонного Борменталя на заднее сиденье.

После чего повёз арестантов подальше от Москвы на явочный хутор под Хиславичами.

- Вот возьмите паспорт Борменталя, на имя Ганса Борзика, - сказал комиссар протягивая документы Вяземской - по легенде вы с ним супруги Борзики, Ангелика и Ганс, запомните.

Вот деньги, что бы добраться до Швейцарии — Комиссар достал из сумки пачку денег, перетянутых резиночкой и тоже отдал её Вяземской.

- Этого будет мало, конечно, только - только на дорогу до Берна, так что постарайтесь быть экономнее.в Берне передадите Борменталю вот этот ключ - Комиссар отдал Вяземской большой, серебренный, похожий на амбарный, ключ.

— Это ключ от ячейки в банке клиентом которого Борменталь является, у него на счету там довольно большая сумма, только он может её снять.
После этого направляетесь во Францию.

У вас на паспорте после вашего имя, есть маленькая точка, это знак пограничникам, что вы выполняете поручение, развед управления, на советско - польской границе, пограничник увидит это знак и спросит:
- В Варшаву направляетесь?
Вы должны ответить:
- "Нет, мы в Краков собрались, навестить болящую тётушку" Запомнили?
- Так точно.
- Вопросы есть?
- Никак нет... Только если этот - она кивнула на спящего Борменталя - убежит.
- Сделайте так, что бы не сбежал. Это то же часть вашего задания.
- А что мне делать, когда я передам пояс?
- Исходя из обстановки возвращайтесь на Родину.
- Разрешите выполнять задание, товарищ комиссар? - чуть не крикнула осчастливленная таким поворотом судьбы Вяземская.
- Выполняйте, только дайте Борменталю выспаться пару суток. И вот ваша тетрадка со стихами. Мне понравились. Удачи!

Через пару дней, Борменталь проснулся и хотя не совсем понимал, куда его ведут, послушно пошёл за Вяземской.
Как и обещал Комиссар, польскую границу пересекли без проблем.

В Варшаве супруги Борзик остановились у ларька "Праса Родецка" где продавались газеты и журналы на русском языке.
Борменталь попросил Вяземскую купить последний номер газеты "Коммунистический Бронепоезд" Вяземская недовольно согласилась, взяла газету, полистала и на развороте газеты увидела свою и Борменталя фотографии.

Под фотографией статья под названием: "Враги народа не дремлют"
Там описываются, как по предварительному сговору эмиссары немецкой разведки убили конвоира и офицера государственной безопасности, после чего скрылись в неизвестном направлении.
Один из преступников, бывший комиссар госбезопасности при задержании оказал сопротивление и подорвал себя гранатой, один оперативник убит, четверо ранены, один тяжело.

На поиски Борменталя Ивана Арнольдовича и Вяземской Тракозины Мефодиевна подняты все силы московской милиции и дружинников.
За головы врагов народа назначена цена.

Вяземская терялась в догадках.
Как такое может быть?
Но о другом пути, кроме как выполнять порученное задание она и не помышляла.

В Австрии у них уже кончились деньги и они расположились на ночлег у горного озера.
Было свежо, но не холодно, и самое главное тихо. Невозможно тихо.
Удивительно, но совсем не было комаров.
Нет, один всё таки прилетел откуда то и усевшись на грудь Вяземской воткнул в неё свой клюв стал сосать из неё кровь, с каждым мгновением становясь всё толще и толще. Комар уже не мог взлететь от перегрузки чужой кровью и всё равно не вытаскивал своего хобота из женской груди, внешне чем то становясь похожим на Швондера.

Борменталь аккуратно взял комара за бока, но не рассчитал силы и раздавленный комар брызнул на грудь Вяземской её же кровью.

Вяземская открыла глаза и долго смотрела на Борменталя.
- Скажите Борменталь - спросила она - а вы знаете, что женщина в 15 раз сильнее чем мужчина хочет секса?
- Нет, это не так.
- Но, я про это читала в Большой Советской Энциклопедии.
- Тоже мне нашли авторитетный источник.
- А я других, более достоверных источников, чем энциклопедия не знаю. В государственные архивы у меня доступа нет.
- Профессор Преображенский на эту тему писал диссертацию, он доказал, что женщина не в 15, а в 9 раз сильнее хочет секса, чем мужчина, но женщина в отличии от мужчины, умеет это скрывать.
- Между прочим, мы хоть только по документам, но всё же супруги, а супружеский долг никто не отменял. Меня кстати Степанидой зовут на самом деле...
- Ну что ж - со вздохом ответил Борменталь - раз вы в 15 раз хотите секса чем я, я не в силах отказать.

С этими словами он лёг на Вяземскую....

В Швейцарии Борменталь снял со счёта огромную сумму денег и супруги Борзик прикупив всяких товаров, приоделись в приличную одежду и поехали в Париж.

В эмигрантских кругах они узнали что Аглая Петровна Хитсон на прошлой неделе была убита своим супругом на почве ревности.

Поликарп Арманович застал её с молодым французом и убил обоих....
Ещё узнали, что отец Аглаии, Пётр Александрович Старорежименко, в прошлом полковник царской армии, продался Красным и сделал карьеру в Чека, потом впал в немилость и погиб при задержании.

Вяземская рассказала Борменталю о просьбе Пётра Александровича.
- Давай вскроем пояс - предложил Борменталь.
- Давай - согласилась Вяземская.
В поясе оказались бриллианты.
- Что будешь с ними делать?
- Как что? - удивилась Вяземская - в Россию отвезу, отдам правительству.
- Тебя там и примут, как врага народа.
- А какие у тебя предложения есть?

Борменталь протянул Вяземской руку.
- Это моё предложение, будь моей женой.

Венчались в церкви.
Поп пел:
- Венчается раб божий Иоанн рабе божией Степаниде...

Много лет спустя лауреат Нобелевской премии в области гинекологии профессор Борменталь и его супруга Степанида Борменталь смотрели по кабельному телевидению парад в Москве в честь 7-го ноября.

На трибуне среди членов правительства у микрофона, стоял старичок с палочкой и с трясучей головой и с трудом говорил в микрофон.

- Только благодаря революции и пролетариату советская медицина совершила свой
великий прорыв в будущее.

Это был герой социалистического труда, кавалер трёх орденов трудовой славы, профессор Филипп Филиппович Преображенский много лет работающий в секретном институте по омоложению членов правительства и их жён.