Идет Алёнушка по лесу, грибы-ягоды высматривает. Вечереет. Сквозь мохнатые лапы сосёнок белеют облака, мухи жужжат кругом, да трава шёлковая ноги щекочет. Хорошо так, что Алёнушка и забыла вовсе про грибы, про ягоды, думу она думает, песни мурлычет. Лукошко в такт её шагов раскачивается, подпрыгивают в нём пара мухоморов, да нет-нет и лист какой ненароком приземляется. Алёнушке весело, ведь скоро Иванов день, а уж тогда… И мурлычет она пуще прежнего.
Совсем уж Алёнушка замечталась, да не заметила, как из кустов прям ей навстречу кто-то выскочил. Забилось девичье сердечко, заколыхалось, щёчки от испуга побледнели. А это всего-навсего Иванушка оказался, тоже, видать, грибы искал, да с котомкой потерял.
- Здравствуй, Иванушка! – Молвит ласково Алёнушка. – Ты никак заплутал?
- Нет, не заплутал. Здравствуй, Алёнушка.
- А куда тогда путь-дорогу держишь?
Иванушка почесал буйну голову и важно ответствовал:
- Это не я её держу, она меня держит. Послан был батюшкой то искать, чего у меня отродясь не было, а другие или теряли или с трудом находили. И велено мне без этого домой не возвращаться.
- Что же это такое?
- Да коли б знал, неужто б искал? С утренней зари по лесу брожу, а найти никак не могу.
- Почему же ты это в лесу ищешь?
- Где же ещё? В деревне-то я каждый угол знаю, там этого нет, а в лес ходить приходится редко, так где же, как не в лесу.
- Давай тогда, Иванушка, подсоблю тебе. Знаю тут одну поляну, там часто находятся вещи, что в лесу не надобны. Одеяло третьего дня нашла. А ещё видала чьи-то лапти, гребешок, туесок, ленты атласные, даже порты дырявые, и те там есть. Пойдём со мной?
- Пойдём, куда ж деваться. Спасибо за доброту и заботу.
И пошли они тропками звериными сквозь поросль малины. Задержались, червячка заморили, пару пригоршней в лукошко бросили. Дальше путь был сложнее, через ручей на другой берег надо было перебраться. Ободрались об осоку, обожглись крапивой, Алёнушка на камне поскользнулась, но Иванушка вовремя подхватил красну девицу и под руку вывел её к берегу. А там их ждал страшный зверь! Из высокой травы издавал он такие звуки, что Алёнушка пискнула, размахнулась, да кинула в чудище лукошко берестяное. С диким воплем выскочил огромный плешивый кот, посверкал зелёными глазищами и дал дёру.
Долго ли коротко ли, пришли Алёнушка с Иванушкой на заветную поляну. Солнце уж горизонта коснулось, озарило всё кругом багряным светом. А поляна та благоухала цветами и скошенной травой. Там и сям стояли аккуратные стога свежего сена, только некоторые с подветренной стороны были разворошены, будто кто гнездо хотел свить. И вот почудилось Иванушке, будто в одном из таких гнёзд помирает кто, жалобно так скулит; у доброго Иванушки защемило сердце. Побежал он к раненому, помочь хотел, смело ринулся в пахучее сено, да как вдруг получит в лоб! Семь звёзд он насчитал, пока в себя приходил. Когда в глазах перестало двоиться, увидел Иванушка гневное лицо кузнеца Василия.
- Ополоумел?!! Со своей бабой пришёл, так зачем к моей лезешь?
Иванушка задумчиво почесал буйную головушку, да выговорил:
- Прости меня, Василий. Думал, в беде кто. Не знал, что это ты. А ты в беде?
– И он с надеждой посмотрел на кузнеца.
- Это ты в беде! Пшёл вон с глаз моих, и девку свою забери. Срамно это – за другими подглядывать!
Скосил глаза Иванушка на спутницу, да вдруг понял какая она красавица. Коса до пояса, щёчки румяные, глаза добрые, улыбка светлая. И вдруг понял Иванушка.
- Нашёл! Нашёл, Алёнушка!
- Что нашёл, Иванушка?
- То, чего у меня не было. То, что скоро кузнец потеряет, когда булочник жену здесь застукает. То, чего многие ищут. – Иванушка нежно коснулся дрожащей руки красны девицы. Заглянул в глаза её ясные. Прошептал, - смысл жизни нашёл. Тебя.
И жили они долго и счастливо, пока не поняла Алёнушка, что буйна голова у Иванушки. А там и сказочке конец, а кто слушал – молодец.