Путевка в жизнь.
(эволюция отдельно взятой особи)
Ну как жить маленькой рыбке в огромном океане? Ни минуты покоя! Вокруг акулы, все лезут с непристойными предложениями, сожрать хотят.
- Ну почему так? – спрашивала подружку наша рыбешка, - мы же более развитые: у нас костный позвоночник, а у этих хрящевой.
- Зато у них оплодотворение внутреннее.
- Внутреннее, это как?
- Тебе еще рано знать про эти вещи. Задавая вопрос, часто жалеешь об этом, услышав ответ.
Подружка была на целый год старше, и во время икрометания, наслушалась умных слов.
- Все дело в умении адаптироваться.
- Чего?
- Приспосабливаться к внешним условиям. Вот ланцетник; хорда соединительнотканная, бесчерепной, а не дурак. Его ни одна каракатица не видит; сидит себе, зарывшись на дне, и в ус не дует.
- Нет у него усов.
- У раков, таких же тормозов, есть. Кстати, не такие уж они тормоза; на сушу вышли, теперь - короли там, ракоскорпионы. И на акулы им до одного места, которого у нас нет.
- Я тоже так хочу, а как доплыть до Цетиса этого, единого материка нашего?
- Если только на кораблике. Это такой головоногий моллюск, носится по волнам туда сюда, парус одинокий…
Рыбки поднялись на поверхность. Навстречу, разбивая волны, неслось великолепное искристое существо.
- Дяденька, а можно с вами?
- Я буду тебя везти, пока ты будешь рассказывать сказку.
- Хорошо, только ты меня не перебивай, иначе я начну с начала.
- Хорошо. Делать мне нечего, перебивать.
- Так вот, жила рыбка. Была она не большая и не маленькая. По сравнению с акулой маленькая, а по сравнению с мальком большая, а если сравнить с клешней рака…
- Средняя, в общем, давай дальше!
- Перебил. Начинаю с начала.
Когда появилась земля, моллюск мечтал только об одном: избавиться от водного позвоночного под названием костная рыба.
- Было у нее на передней стороне тела два плавника. Два – это один плюс один. Один относится к ряду натуральных чисел. С одним плавником не поплаваешь. Потому что, если он будет слева, будешь все время поворачивать налево, и плавать по кругу, а если справа…
- Хватит! Вот – дельта реки. Когда будет прилив, поплывешь мучить своей болтовней речных моллюсков. Хотя, они странные, сидят в своей раковине закрученной, интроверты брюхоногие. Публика как раз для тебя. Ну, пока…
- Спасибо тебе, ты чудо света, а сам не знаешь!
Хорошо плыть по реке, спокойно; крокодилы и их прожорливые предки еще не появились, зато всякой мелюзги на закуску было навалом. Но счастье и в доисторические времена не бывало долгим. Река стала пересыхать.
Наступил момент, когда наша героиня болталась в жиже, судорожно глотая воздух. Тем не менее, она дышала не кислородом, растворенным в воде, а атмосферным воздухом; вот так незаметно, без салютов и аплодисментов появилась первая двоякодышащая рыба. Помогли воздушные мешки, за счет которых рыбка в океане плавала вверх-вниз.
- Ура!
- Чего орать то?
Перед рыбкой сидел старый рак.
- Ячеистые легкие опять превратились в воздушные мешки.
- Но у меня не было…
- Ах да, наоборот; воздушные мешки превратились в простые легкие. Ты – двоякодышащая рыба станешь простой, вернее, нет,… ты станешь, кем же ты станешь?
Дело в том, что я читаю Книгу Жизни спереди назад, как ползаю иногда. А прочитав, сразу забываю. Зато я провижу прошлое. Я – ученый рак, и моя мудрость состоит в том, что, не имея возможности сказать, кем ты станешь, я могу прочитать в великой книге, кем ты была.
- Ну и кем?
- Никем, пустотой. Ха-ха.
- Это шутка была? Спасибо, развеселил, перед смертью.
- Я – весельчак. Так все говорят, кто меня знает.
- А кто тебя знает?
- Никто; все, кто меня знал, уже ушли в будущее. И ты побежишь искать возможности удовлетворить растущие потребности свои, а я поползу назад, чтоб увидеть, как предкам твоим хватало капли росы и луча солнца.
Исчезает.
- Побежишь? Чтобы бегать нужны…
Ой! Мои плавники превратились в лапы. Ура! Теперь вперед.
Когда силы были на исходе, повеяло родным запахом воды.
«Вот река, а как же теперь плавать? Жарко, хоть посижу в водичке».
- Ха – ха, не рыба, ни рак, ни паук; не пойми кто.
Бывшая рыбка вздрогнула; на нее смотрел выпученными глазами кольчатый червь.
- Да иди ты!
- Попрошу повежливее; я, между прочем, твой предок.
- Плевать мне на всех предков, начиная от РНК-содержащего вируса.
- Все так говорят, хотя должны меня холить и лелеять; алиментами кормить старика. Наплодил неблагодарных! Особенно моллюски, эти предатели. Ну и что, что они не сегментированные, кровеносная система у них незамкнутая у недоносков. Не похожи на меня. А я им говорю: это вы, взрослые уроды не выглядите как образец совершенства, а малышки, чудо как хороши – моя копия.
Не верят, давай говорят, анализ генетический, а где я возьму его?
- Отстал ты дядя: его не берут, а делают. Это пробы берут, а анализ делают.
- Умные все стали. За кого я кровь проливал из первой в истории кровеносной системы?
А ты чего здесь разлеглась? Утащат на дно, а у тебя и жабр нет; захлебнешься.
- У меня нету жабр?! Да, нету. Так чего делать то?
- Скачи на болото: река не река, суша не суша. Территория не занята.
Так и стала наша рыбка лягушкой. Комаров и мух полно, сиди да глотай, только одиноко.
И вдруг появился кто-то. Она сделала вид, что не заметила.
- Ква, ква, можно здесь присесть с квашего разрешения.
- Пожалуйста, мне все равно.
- Ква, квависсимо, вы окваражительны, квасавица первая на этом болоте.
- Впрочем, и единственная. Что вам угодно?
- Обнять квас! Мечтаю стать квашим мужем.
Как из под земли, выросли свидетели: пожилая рыбка, мудрый рак, кольчатый всеобщий дедушка и медуза-кораблик. За собой он тащил свернутую спиралью раковину.
- Это мой больной на голову родственник – брюхоногий прудовик. Не хочет вылезать, но пировать начнем, никуда не денется.
Рак поднял бокал, и заговорил.
- По праву старшинства, а я вечный, право первого тоста принадлежит мне. Этот нектар я пью за то, чтобы наши молодые всегда жили в симбиозе.
- Что ты сказал?! Зачем ругаешься при даме? Я тебе щас щупальцем по кумполу…
- Симбиоз – это взаимовыгодное сотрудничество. Ну как тебе объяснить глупое мягкотелое? Гриб – дурак, бактерия – дура; а вместе умный лишайник; всех переживет. Нет взаимной выгоды, и счастья не будет.
- Так и говори, чтоб народу понятно было, интеллигент, мать твою…
- Продолжаю, не взирая на злобные выпады социальных комлексантов. Нарекаю вас Адам и Ева, потому что вы первые хордовые на земле. И потому что вы невинны; вам не нужны никакие фиговые листочки, хотя потомками весь мир заселите.
Появляется создание, похожее на танк. Ракоскорпион оглядывает всю компанию, и останавливается на раке.
- А я думал, что это шутка, плоская как скат. А оказывается, действительно, рыбы на нашу территорию поперли. И ты здесь, предатель! А говорил, что двинешься обратно к коацерватам, отщепенец.
Слушай внимательно, а то уничтожу, как предателя самого продвинутого класса животных. Земля принадлежала, принадлежит и будет принадлежать только истинным членистоногим. А ты хоть и имеешь головогрудь, но ведешь себя как последнее презренное насекомое или паук. Тьфу, на тебя!
- Тебе не прервать поступь эволюции, вот так-то!
- Да, старик, насмешил. Это куда поступь? Обратно в газопылевое облако?
- И снова, и потом… эх раз, еще раз! Это – ритм, это – танец богов! Да что с тобой говорить, отморозок?!
- Эх, болтун старый, такого и гасить заподло.
- А я – членистоногое доброй воли. Насекомым гадаю по всем шести лапкам, деревьям по листочкам. Хочешь, тебе по клешне погадаю? Хотя, с тобой и так все ясно.
- Чего это тебе ясно?
- Настанет день и твои потомки – злобные скорпионы и фаланги, будут вопить в пустыне, но никто их не услышит. От злобы на весь мир будут кусать редких прохожих…
- Вот заговорил то, пророк фиговый. Почему ты такой нудный?
- Потому что я вне времени.
- А будешь много болтать, ты у меня окажешься и вне пространства.
- А давайте лучше выпьем, и даже у мудреца мозги на место встанут. Чего спорить, кто более продвинут, когда и дураку ясно, что самый крутой тип – это кольчатые черви; всеобщие предки.
- А вирусы тоже от тебя произошли?
- Ну, если подумать… А почему бы нет? Возможно обратное развитие; вот у ленточных червей не пищеварилки. Не нужна им пищеварительная система, ибо они паразиты по сути есть. Их хозяин несчастный кормит.
Веселая была свадьба, а семейная жизнь, как всегда бывает, стала преподносить малоприятные сюрпризы. Дети (головастики) не желали вылезать на сушу.
- Иди сюда, малыш, - взывала Ева.
- Лезь из воды урод безмозглый, - мягко просил Адам.
- Я – рыба, и не желаю прыгать, как дурак.
- А ну иди сюда!
Адам вытащил из воды головастика, и начал забивать землей жаберные щели.
- Ты что делаешь?!
- Легкие отрастут. Такой сын – позор для старого эволюциониста.
Появился рак.
- Не все сразу ребята.
- Дяденька спасите меня.
Головастик вывертывается, и бросается обратно в воду. Тут из болота вылезла огромная туша на коротких и мускулистых лапах. Челюсти огромной головы покрыты острыми зубами.
- Здравствуй сынок, - прошептал Адам.
- Ага! Жрать давай папаня.
Вылезла еще одна туша поменьше.
- Это твой фазер? А это мутхер? Поперли; они не очень вкусно выглядят.
- Ой, миленький Адамчик, а они нас не это…
- Ну как вам стегоцефалы? А это только начало, от них такое уродится, что мир содрогнется. Скоро везде динозавры будут тусоваться, с ними не соскучишься.
- Ну а нам куда?
- Тебе лететь; ты Адам станешь первой птицей. Ну а ты Ева вернешься в море, и станешь великолепным дельфином.
Появились два маленьких создания.
- Папа, мама, мы с вами.
- А вы откуда малыши?
- Да они ваши; просто, это не лягушки, а насекомоядные грызуны. Ройте норки, ребята, идите в землю, откуда мы все вышли, и куда вернемся. Днем будете прятаться, а по ночам лопать яйца этих дебилов, которые не охраняют детей своих. И эти гигантские ящеры вымрут без всяких метеоритов или похолоданий. Вы – будущее, а не эти немереные придурки.
Однажды утром из пещеры, взявшись за руки, вышли два прекрасных, невиданных доселе существа. Было тихо. Они вошли в лес, где росли деревья с прекрасными плодами. Животные подходили, и приветствовали их, как своих правителей.
- Я хочу яблочко, иди, ищи.
- Оно же кислое, дорогая. Да, и рак говорил, что вредное оно, запрещал кушать даже.
- А я хочу, и все!
Наступала новая, Кайнозойская эра.
А теперь вернемся к той точке в океане, откуда мы начали наше повествование. Акула оторопело смотрела на пришельца с суши; рыба не рыба, а кто?
- Что не узнала? Теперь попробуй, укуси, старая дура.
Ради этого момента стоило погулять по свету!