«То, что лебеди славятся своим пением, - общеизвестно.
Считается, что голоса этих птиц особенно прекрасны и
сладкозвучны перед концом жизни».
Клавдий Элиан
Мне шесть лет. Я живу у дедушки Василия Ивановича в вепсской деревне Варбеничи на берегу небольшого, окружённого холмами озера.
Раннее военное детство моё прошло в степном Казахстане, и такое обилие воды и леса удивляло и страшно пугало меня. Озеро словно живой великан, запертый берегами, шумит, пенится – вот-вот вырвется и затопит всё в округе: и леса, и деревню, – как поглотило оно уже и облака, и даже солнце. Мне страшно и от того ещё сильнее тянет к воде непонятная сила. Вслед за дразнящими солнечными зайчиками я всё глубже и глубже вхожу в озеро. Вдруг дедушкин голос окликнул меня. Я вздрогнул и по настоящему испугался – вода была мне по грудь.
- Ну-ка вылезай из воды, прошло время купаться, поедем на рыбалку. Беги к бабушке, пусть она тебя переоденет, и захвати удочку.
Сделанная из черёмухового прута удочка – подарок деда. Я ею уже ловил пескарей у берега, а на озеро ещё никогда не выплывал. Дед не брал меня с собой. Радостный в новых штанах и в большой дедовской кепке я прибежал к озеру. Дед уже приготовил все снасти и ожидал меня, сидя в ругаче. Ругача – это такой плот с заострённым носом и набитыми из досок бортами. Поперёк ругачи лежал длинный шест. Им дедушка отталкивался от дна и даже грёб на глубине озера, куда мы выплыли.
Дно исчезло, а вода ещё больше потемнела и только изредка из неё вырывались и лопались пузыри. В бесконечной чёрной глубине плыли белые облака. Я заворожёно смотрел на них, всё ниже и ниже склоняясь к воде. Голова начала кружится.
- Не смотри так на воду, – дедушкин голос вновь вывел меня из оцепенения, – это водяной заманивает тебя в свои сети. Перекрестить и он испугается.
С меня слетела пелена страха. Было яркое солнечное сентябрьское утро – разгар бабьего лета. Дедушка улыбнулся, брызнул мне в лицо водой.
- Веселей, внучок, в тебе кровь охотников и рыбаков. Будь смелее – тогда реки, озёра и леса признают тебя хозяином. Держи удочку, станем у тех высоких камышей.
Первый же попавшийся ко мне на крючок окушок сделал меня самым счастливым человеком на свете. Скользкий и колючий он вырывался из рук, больно колол мои ладошки, широко разевая зубастый рот, старался ухватить меня за палец. От нахлынувшего волнения я только сильнее сжимал его в своих руках.
- Да отпусти же ты бедолагу, кинь его в ведро.
Во мне проснулся азарт охотника, держащего в своих руках добычу. И вода, и ругача, и склонившиеся над озером деревья больше не пугали. Мне хотелось кричать, громко смеяться, брызгать водой. Видя моё состояние, дед пригрозил пальцем:
- На рыбалке – тишина!
Это немного огорчило меня. Но новые поклёвки, яркое солнце, игравшее в волнах, быстро успокоили.
Установившаяся было тишина длилась не долго. С севера доносился всё нарастающий шум. Гортанные, волнующие звуки стремительно неслись над лесом, приближаясь к озеру. И вот из-за леса показалось белое стонущее облако. Оно, закрыв солнце, пронеслось над нами, сделало круг над озером и распалось на бесконечное количество огромных белых кричащих птиц. Они так низко пролетели над нами, что ветер от взмахов могучих крыльев обдал моё лицо осенним холодом. Длинные тонкие шеи таинственных птиц с маленькими головками и красными клювами были вытянуты как стрелы воинов. На белом теле виднелись лишь длинные лапки, плотно прижатые к животам. Птицы сделали ещё один круг над озером. Широко распахнув крылья и дугой запрокинув на спину шеи, они опустились на воду. Большой залив моментально превратился в огромный котёл с кипящим и пенистым молоком.
Радостно крича они кружились друг перед другом, будто продолжая давно начатый весёлый разговор. Постепенно птицы замолкали, движения их становились медленными, в одиноких рыдающих всхлипах чувствовались усталость и истома.
Вся стремительность произошедшего ошеломила меня и я прижался плотнее к деду. Испытанные в этот момент чувства нельзя было сравнить ни с чем. В тени нависших над водой ив мы сидели не шелохнувшись.
- Не бойся, дурачок, - шёпотом сказал дедушка, – это лебеди – священные, царские птицы, которые прилетели к нам, чтобы сообщить о скором приходе зимы.
- Они что же прямо из сказки прилетели? – Я хорошо помнил и сказки о Царевне лебедь, и о братьях, превращённых в лебедей.
- Когда ты вырастешь, – после долгой задумчивости сказал дед, – узнаешь, что когда-то в очень давние времена вся наша земля была Эдемским садом. Огромные деревья в цветах и фруктах росли на ней повсюду, а люди жили в дружбе со зверями и птицами. Но злая колдунья Сюоятар из холодной Похьёлы решила из зависти наказать людей – заморозить землю. Каждый год она летала над землёй, засыпая её снегом. Люди не знали о её прилёте и не готовились к зиме, поэтому замерзали и гибли от холода и голода. Дочь колдуньи Анни решила спасти людей. Тайно снарядив лодку с парусом, она поплыла к своим соседям – карелам, чтобы они предупредили все народы о надвигающихся холодах. Рассерженная мать обернулась коршуном, догнала беглянку и превратила её в белого лебедя. Но Анни не испугалась, она летала над землёй и своим криком предупреждала о надвигающейся зиме. Люди стали строить крепкие дома, шить тёплые одежды, заготовлять продукты. И зима им была больше не страшна. У Анни родилось много детей, они, помня завет матери, продолжают предупреждать людей о надвигающейся зиме. Вот и сегодня её дети – лебеди прилетели к нам, чтобы ты был готов к холодам и не боялся зимы.
С огромным интересом всматривался я в этих сказочно красивых волшебных птиц и уже не очень огорчился, когда стая с шумом поднялась над озером и с призывными криками полетела на юг. Они выполняют завет матери.
Шли годы, я рос, становился взрослым, повидал много красивых и даже экзотических птиц, но никто не смог заслонить от меня сказочных цариц поднебесья – лебедей. Я продолжал ощущать на себе дуновение ветра от взмахов их крыл.
Однажды уже будучи студентом филфака Петрозаводского университета, просматривая свежий номер журнала «Новый мир», обнаружил рассказ ленинградского писателя Фёдора Абрамова «Пролетали лебеди». Сказать, что рассказ произвёл на меня сильное впечатление – значит ничего не сказать. Я был оглушён, расстроен, выбит из душевного равновесия. Мне хотелось скорее увидеть автора, поговорить с ним. Казалось, что он ощущает мир так же как я, но знает больше и глубже меня. Признать это самолюбивому молодому человеку было не просто, но такова была сила воздействия рассказа.
Вечером я уже сидел в вагоне поезда, увозящего меня в Ленинград. Спать я не мог, время тянулось бесконечно, поезд казалось двигался медленно. В душу закрадывались сомнения. Много раз я порывался сойти на первом же полустанке. Но только лишь сознание того, что я из-за трусости могу предать что-то главное в себе, удерживало меня.
В адресном столе я без проблем получил адрес Фёдора Александровича. Было раннее утро и я решил сначала разыскать его дом и подняться к писателю, когда будет на мой взгляд прилично.
Дверь открыла симпатичная женщина:
- Федя, к тебе какой-то мальчик!
Мне показалось, что я долго стоял у открытой двери. Наконец ко мне вышел худощавый интеллигентного вида мужчина, уже одетый в пальто.
- Вы студент?
- Да!
- Я кстати иду в университет, по дороге поговорим. Что вы хотели?
Все заготовленные за эту ночь речи застряли где-то глубоко в груди. Наконец, собравшись с духом, я произнёс:
- Я хотел бы поговорить о вашем рассказе «Пролетали лебеди».
- Это вам нужно для курсовой работы?
- Нет!
- Так, что же?
- Он мне нравится.
Писатель хитро улыбнулся.
- У нас совпадают вкусы. Мне то же. И неужели вы только для этого пришли ко мне домой? Согласитесь, что это по меньшей мере странно.
- Вы правы. Извините меня.
Ну как я мог в такой ситуации начать рассказывать о том, что я не спал всю ночь, ехал на эту встречу из Карелии, мечтал поговорить с родственной душой о смысле творчества. Чепуха какая-то!
Подошёл автобус. Писатель пожал мне руку:
- Рад знакомству, приходите в литературный клуб, там и поговорим.
Поезд уходил поздно вечером. Во рту не было ни крошки – денег хватило только на билет. Придётся в выходные вновь пойти на разгрузку вагонов.
Я не был ни обижен, ни огорчён. Только в душе образовалась какая-то пустота, которую не чем было заполнить. Сидя в сквере Московского вокзала, я мысленно возвращался к виновнику этой поездки - рассказу, стремясь понять, в чём же сила его воздействия на меня.
Ответа пришлось искать всю жизнь. Но лебеди постоянно напоминали мне об этой неразгаданной тайне.
Для мужчины построить свой дом – великое и радостное дело. Для меня это была радость вдвойне. Когда я ещё только начал возводить на древней земле карел фундамент своего родового дома, что на берегу Пидьмозера в селе Волнаволок, над озером из-за дальнего леса послышались знакомые мне гортанные звуки. В небе закружилась большая стая лебедей. Пролетев над селом они не скрылись, как я ожидал, за ближним лесом, а опустились на соседнее, соединённое с Пидьмозером протокой Мудозеро. Оказалось, что это озеро испокон веков было лебединым. Окружённое болотами и густым кустарником оно проросло травой, покрылось ряской. Более благодатного места для отдыха и кормления перелётных птиц, любящих водные растения и жучков, трудно себе придумать. Каждую весну и особенно осень большие стаи лебедей садились на гладь озера, наполняя окрестности многоголосьем завораживающего хора. Я откладывал в сторону плотницкие инструменты и знакомой тропой шёл к северному берегу озера, где с возвышенности можно было наблюдать, не мешая, вольготную жизнь этих удивительных птиц. Со временем мне стало казаться, что я даже узнавал некоторых из них, давал им свои имена. Лебеди парные птицы и сохраняют свою верность всю жизнь. По тому как лебедь счищает травинки, прилипшие к перьям подруги, а она нежно склоняет перед ним свою красивую голову, без труда угадывалась семейная пара. Молодые лебеди по размерам уже не отличались от родителей, но по поведению их легко было распознать – шумные, крикливые они сновали среди взрослых птиц, наполняя озеро звенящей радостью.
Бывали годы, когда мои приезды в Волнаволок не совпадали с прилётами любимых птиц. Я всё же шёл на привычное место, но озеро было пусто. Меня охватывало такое чувство, как если бы я пригласил друзей на свой юбилей, накрыл стол, а никто не пришёл. К счастью так бывало редко, хотя стаи всё время уменьшались.
В минувшую осень косяк прилетевших лебедей насчитывал всего девять особей, во главе с огромным красавцем – вожаком. Что-то необычное было в поведении птиц. Они очень долго кружились над озером. Не издавая никаких звуков низко опускались над водой и тут же, повинуясь трубному зову вожака, резко взмывали в высь. Может их тревожил горевший на противоположном берегу яркий костёр? Я уже не надеялся, что стая опустится на озеро. Не знаю, что повлияло на их решение: то ли веками заложенная память, то ли усталость перелёта взяла своё и вожак повёл свою стаю к дальнему краю озера, затемнённому высокими елями. Широко раскинув крылья и выставив вперёд ноги, лебеди как белые шёлковые парашюты бесшумно опустились на сверкающую в лучах солнца гладь озера. По тому как они неторопливо расплывались парами, окунали свои головки в воду и лениво стряхивали её – стая собиралась заночевать на озере, а отдохнув и подкрепившись отправится в дальний путь уже с лучами утреннего солнца.
Я засобирался домой. Вдруг тишину озера разорвали раскатистые звуки ружейных выстрелов, раздавшиеся с противоположного от меня берега. Один, второй, третий…
Птицы, разбегаясь в разные стороны, заметались по глади озера, но мощный крик вожака, перекрывая все шумы, поднял стаю в воздух. Птицы, резко набирая высоту, уходили под облака. Казалось, что ещё мгновение, и они исчезнут за горизонтом. Дым рассеялся и на глади озера, вспененного перепуганной стаей, остался один лебедь. Судорожно взмахивая одним крылом, второе, по-видимому, было перебито, он пытался взлететь, но только подымал буран брызг, волчком крутясь на волнах. Его истошный крик переходящий в пронзительный свист, разрывал мне сердце. К раненной птице от берега уже приближалась резиновая лодка, в которой сидели двое мужчин с ружьями, одетые в пятнистые камуфляжи. От казалось бы уже улетевшей стаи вдруг отделился один лебедь. В гордой птице не трудно было узнать вожака. Издавая резкие устрашающие звуки он стремительно мчался на помощь раненному лебедю. Не испытывая кажется никакого страха, он яростно бросался то на убийц то возвращался к раненной подруге. В этот момент и застал его выстрел охотника. Лебедь пронзительно вскрикнул, в мощных крыльях ещё осталось сил чтобы взметнуть красивое тело на несколько метров вверх и с хриплым свистом рухнул закрывая собой подругу. Мужчины подплыли к лебедям. Один из них веслом добил раненную птицу.
Обессиленный от горя и гнева, я опустился на холодный камень скалы. Не знаю слышали ли победители мои крики. Но воодушевлённые своей победой они радостными воплями и потрясанием ружей приветствовали своих товарищей на берегу.
Осенний вечер быстро темнел. Когда я измученный возвращался к дому, вдалеке у часовни люди в камуфляжах волоча по земле лебедей, закинули их в багажник. Пыль уходящего джипа поднялась до самой маковки часовни.
2020 г.