Более же всего [облекитесь] в любовь, которая есть совокупность совершенства.
(Кол.3:14)
Здесь речь об истинной любви к Богу, которая простирается в двух направлениях - к Богу и к ближнему:
и возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всем разумением твоим, и всею крепостию твоею, - вот первая заповедь!
(Мар.12:30)
Вторая подобная ей: возлюби ближнего твоего, как самого себя.
(Мар.12:31)
Чем дальше человек от Бога, тем сосредоточенее он на самом себе.
Чем ближе человек к Богу, тем сосредоточенее он на Нем и окружающих.
Любовь до того совершенства достигает в нас, что мы имеем дерзновение в день суда, потому что поступаем в мире сем, как Он.
(1Иоан.4:17)
Какие совершенства?
Например, милосердие, кротость, сострадание...
Критерий совершенства - степень подражания Христу.
Нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих.
(Иоан.15:13)
На самом деле есть:
Но Бог Свою любовь к нам доказывает тем, что Христос умер за нас, когда мы были еще грешниками.
(Рим.5:8)
Вернее всего, суть здесь в том, что нет больше любви, способной отдать жизнь за врага:
Ибо едва ли кто умрет за праведника; разве за благодетеля, может быть, кто и решится умереть.
(Рим.5:7)
Бог знает конец от начала. Ис4610
Поэтому можно рассуждать, что Христос умер за настоящих и будущих друзей.
Врагам же Христа нет никакого дела до Его жертвы.
И, если бы на земле были одни грешники и никто из них не покаялся бы, вряд ли Он принял смерть.
Верующий не знает - поможет ли его жертва стать врагу праведным, но готов совершить этот шаг, движимый любовью свыше.
Наверное, в этом случае ему помогает соображение, что поступая так, он побуждает врага к покаянию и подражает Христу, уповая притом на воскресение.
У Лескова есть рассказ Дурачок.
Главный герой Панька в конце повествования идет на жертву ради разбойника Хабибулы.
Он не был ему личным врагом, но ход рассуждений Паньки близок к тому, что хочу передать:
-- Береги этого человека как свою душу! Понял? Панька говорит:
-- Чего ж не понять-то! Вполне понял, и как ты сказал, я так точно и сделаю.
Хан-Джангар со всей своей ордой и уехал, а Панька стал говорить Хабибуле:
-- Вот до чего тебя твое воровство довело! Такой ты большой молодец, а все твое молодечество не к добру, а ко злу. Ты бы лучше исправился.
А Хабибула ему отвечает:
-- Если я до сих пор не исправился, так теперь уж и некогда.
-- Как это "некогда"! Только в том ведь и дело все, чтобы хорошо захотеть человеку исправиться, а остальное все само придет... В тебе ведь душа такая же, как и во всех людях: брось дурное, а Бог тебе сейчас зачнет помогать делать хорошее, вот и пойдет все хорошее.
А Хабибула слушает и вздыхает.
-- Нет, -- говорит, -- уже про это некстати и думать теперь!
-- Да отчего же некстати-то?
-- Да оттого, что я окован и смерти жду.
-- А я тебя возьму да и выпущу.
Хабибула ушам своим не поверил, а Панька ему улыбается ласково и говорит:
-- Я тебе не шучу, а правду говорю. Хан мне сказал, чтобы я тебя "как свою душу берег", а ведь знаешь ли, как надо сберечь душу-то? Надо, брат, ее не жалеть, а пусть ее за другого пострадает -- вот мне теперь это и надобно, потому что я терпеть не могу, когда других мучают. Я тебя раскую и на коня посажу и ступай, спасай себя, где надеешься, а если станешь опять зло творить -- ну, уж тогда не меня обманешь, а Господа.
И с этим присел и сломал на Хабибуле конские железные путы, и посадил его на коня, в сказал:
-- Ступай с миром на все стороны.