Валентина Чаплыгина: литературный дневник.
Александр Пшеничный. «Фрида». Рассказ из журнала "Клаузура".
25.12.2019 / Редакция
"Когда матери был нужен совет, она приходила к Фриде.
На чистый двойной лист, вырванный из моей черновой тетради, у краешка могильной плиты мама выкладывала: фаршированную куриную шейку, иногда форшмак, и всегда конфеты «Гусиные лапки» – любимые лакомства бывшей соседки.
—
Долго и во всех подробностях мать рассказывала старшей подруге новости нашего общежития и просила её мнения в острых жизненных ситуациях.
После каждого вопроса мама прикладывала руку к камню могильной скульптуры и пристально вслушивалась в кладбищенскую тишину, пытаясь уловить знак Фриды: внезапный шум ветра, упавший на форшмак лист клёна, жужжание пролетевшего над головой жука-оленя.
Да мало ли как могла подтвердить свою волю рассудительная дочь древнего народа…
—
– Давай, зайдём к Фриде, – как-то после уборки на могиле отца, попросила меня мать. – Идти одна, боюсь – вокруг ни души: не ограбят, так до смерти напугают.
– Ты её помнишь? – мать протёрла влажной тряпочкой скульптуру скорбящего ангела в углу проржавевшей оградки.
– Помню. Лицо, с живыми глазами. И шапку вьющихся волос с проседью вокруг головы. Кажется, она была невысокого роста. Пожалуй, и всё. Да, ещё она жила через два примуса по коридору от нашей комнаты.
– Волосы… – мать провела рукой по крылу ангела, – она мыла их один раз в году, говорила, что голову часто мыть нельзя. Удивительно, но запаха не было.
Замечательная женщина, добрая и немного прозорливая. Мы познакомились на стройке нашего железнодорожного вокзала. Работали подсобницами, часто в паре – подносили раствор и кирпичи каменщикам.
Фриду не раз спрашивали: «Почему ты таскаешь кирпичи, как русская? Могла бы и газированную воду с сиропом продавать…»
Она отвечала: «У нас, как и у вас, по-разному бывает: одни на скрипке играют, а другие с носилками бегают».
Она слыла мудрым человеком, женщины ходили к ней за советом и часто возвращались с надеждой в глазах. Я с ней дружила, хотя годилась ей в дочери.
Фрида научила меня готовить вкусно и экономно – в те годы мы, работяги, были рады любой пище, лишь бы наесться досыта.
– Вы неправильно готовите курицу, Муся, – ворчала соседка, когда наша тётушка, - старшая сестра отца, - передавала нам гостинцы из деревни.
- Курочкой нужно наслаждаться медленно, - и как можно дольше растягивать удовольствие. А не съесть за один раз.
Я не великий повар, но могу научить вас нескольким блюдам нашей кухни…
—
- Однажды Фрида спасла соседа Павлушу от незаслуженной расправы, - продолжила мама.
Это сейчас мы живём в изолированных квартирах, закрывшись в своих мирках. А тогда… ты же помнишь наш барак, длинный коридор и комнатки по обе стороны.
В угловой боковушке жила зэчка Рита. Видели мы её редко – она постоянно сидела: то за воровство, то за хулиганство, то ещё за что-то. Она болела туберкулёзом, а по санитарным правилам ей полагалась отдельная камера. Но таких не хватало. Поэтому соседка часто попадала под амнистии. Вернётся, проворуется – и снова в тюрьму.
—
С некоторых пор в квартирах жильцов стали пропадать деньги и вещи. Уже и ключи прятали - не под коврики, а в тумбочки под примусами и керогазами; отдавали их соседям, но воровство не прекращалось.
Как водится, поползли слухи, появились подозреваемые. Вернее, подозреваемый. Павлуша – хронический холостяк и пьяница, непонятно, где работающий и на что живущий. Слухи плодились и приумножались: «За что пьёт? Да ещё и баб водит… ни разу не попросил трояка до зарплаты… точно ворует…»
Новый запой Павлуши совпал с очередной кражей денег у старушки-пенсионерки. «Всё понятно: пропивает деньги Родионовны» – решили молодые мужчины нашего этажа и после дозаправки самогоном, с выкриками и матюгами направились к комнате холостяка.
На Пашино счастье из своей квартиры вышли Фрида с пустым бидончиком и её дочь Дина. Видимо, в магазин за молоком направлялись. Быстро оценив положение, Фрида втолкнула дочь в ещё не закрытую комнату и, с пустым бидончиком - стала посреди коридора: «Если вы к Павлу, то я вас не пропущу!»
– Отойдите, тетя Фрида, не стойте на пути! – взревели хлопцы. – Пашка ворует. Больше некому! Два года он в нашем доме живет, до него никто ничего не крал. Бить без разбора не будем, но если выясним, что он нечист на руку, – костями в больнице испражняться будет…
—
– Вы его не тронете! – Фрида выставила бидончик, как щит, перед собой. - Не пойман – не вор! Бейте тогда и меня! В войну я пережила расстрел, а ребёнком – два погрома. Переживу и ваш самосуд. Поймаете на горячем – тогда и бейте.
А лучше: отдайте милиции!
Мужики оторопели: «Вы уверены, что это не он по нашим комнатам шушарит? Родионовна вон до сих пор плачет: – из смертного узелка все деньги вытащили. Скинулись ей, конечно, но всё равно.. - мало и обидно".
На шум выскочили женщины и быстро растащили своих мужей по комнатам.
—
А вскоре поймали вора. Риту-зэчку.
Помнишь, дядю Жору и его жену?
Вечером они сообщили соседям, что завтра утром уезжают на два дня к родственникам в деревню. Да ночью - дядя Жора почувствовал себя плохо: тошнота и температура. Больного оставили дома, - к родным уехали жена с детьми.
В ноябре рассветает поздно.
А ранним утром что-то случилось с электросетью, и дом остался без света.
Бреется дядя Жора в полутьме перед окном, мурлыкает песенку и видит, в круглом зеркальце: бесшумно отворилась дверь, а в комнату вошла совершенно голая женщина со свечой в руке.
Сняла парик! А на голове - ни единого волоска! Да ещё крест на всю лысину синеет. Сама, худющая и костлявая – рёбра так и светятся; на животе - наколка в виде огромного черепа; а вместо зубов – пупок.
Ходит – челюсти шевелятся.
Ну, думает дядя Жора: "Это Смерть за мной пришла!"
Прямо обмер..вот ведь они: и внезапная болезнь, и вчерашний кошмарный сон!
(он рассказывал его жене, та покачала головой, мол не к добру что-то, сон этот!)
А Смерть, подошла к фанерному шифоньеру, тихо открыла дверцу и ощупала рукой пространство между стопками белья и полками. Затем проверила карманы висящей верхней одежды.
Потом поставила свечу на стол и аккуратно свернула постель на панцирной кровати. Увидев небольшую стопку денежных купюр, Смерть шире отодвинула ситцевую ширму, разделяющую комнату пополам, и направилась к окну, чтобы лучше рассмотреть деньги.
Тут она и увидела окаменевшего от страха Жору в одних трусах и с лезвием бритвы в руках – и как закричит от испуга!
Жора ответил не менее громким криком.
Женщина бросилась к двери, но споткнулась о круглый тряпочный коврик и растянулась плашмя в дверном проёме, зацепившись при падении головой о торчащий в наличнике гвоздь.
На крики прибежала соседка. Увидев полускелет с крестом на лысой окровавленной голове, деньги, отмычку и дымящуюся свечу возле худосочного седалища, соседка закричала не своим голосом. Орало всё крыло, пока в общежитие не прибежали двое мужчин из соседнего дома.
Голую Риту завернули в одеяло, в таком виде её и увезли в милицейский участок. Больше она в общежитии не появлялась.
Говорили, что ей присудили очередной срок, и сокамерницы пырнули её заточкой.
А ещё раньше, зэчки, - за какой-то её проступок - зверски вырвали на голове Риты волосы, а на лысине ей вытатуировали огромный на весь череп крест.
Позже выяснилось: что Павлуша вместе с братом, спекулировали наручными часами на базаре. Брали, трофейные, у желающих продать, - под реализацию. Продадут товар – пьют, нет – мёрзнут между рядами.
Оба устроены были «мёртвыми душами» – сторожами в детских садиках.
—
Случившееся ещё больше возвысило авторитет Фриды, она стала негласным комендантом общежития. Только и говорили: «Фрида сказала… Фрида посоветовала…»
—
Прошло несколько лет, и у Фриды неожиданно поселился молодой, стильно одетый мужчина.
– Это, мой бывший муж из Америки. Приехал за моей дочерью, – пояснила Фрида. – В Штатах он женился на богачке, но детей у них нет.
– Ты отдашь ему единственного ребёнка? – удивлялись наши женщины?
– Отдам, – твёрдо ответила соседка. – Что её ожидает здесь?
Там, - её Феликс выучит и устроит на хорошее место. Пусть, хоть дочери будет хорошо. Да и Мишу своего забудет.
Юная Дина тайком встречалась с большим начальником-евреем, а жена Миши пришла к Фриде с угрозой и предупреждением, что любовнице мужа - она обязательно отомстит. Причём жестоко.
Возможно, это случайность, но вскоре Фрида заболела раком. Боже, как она мучилась! Её крики у меня до сих пор в ушах.
Феликс приехал за месяц до смерти своей бывшей жены: ночевал на полу, сидел у изголовья больной, колол обезболивающие препараты, выносил помои в дворовый сортир за пятьдесят метров от дома. На него было страшно смотреть: исхудал, впалые уставшие глаза на невыспавшемся лице. Наши женщины частенько стирали в корытах их бельё, готовили еду.
Смерть Фриды стала новостью номер один. Её хоронили всем посёлком. Супруг заказал небывалые по размаху погребальные процедуры.
Говорили, что наша Фрида – необыкновенный человек, и унесла с собой в могилу какую-то тайну.
И эта тайна вскоре открылась. Летом следующего года, на 9 Мая, я пришла на кладбище и положила цветы на постамент у памятника погибшим за освобождение Харькова красноармейцам.
После небольшого митинга решила зайти к Фриде – отнести подруге её любимые лакомства.
В появившейся - свежеокрашенной оградке, серели плащ и шляпа какого-то мужчины. Им оказался муж Фриды.
– Вы Мария!? Слышал, слышал. Фрида говорила о вас.
Мы помянули её, его первую жену Фриду, вином и закусили принесённой мною едой.
Я не удержалась от любопытства: «Вы, наверное, ещё до войны поженились?»
Тогда он и рассказал мне историю их любви.
Фрида была подругой его матери. Они жили в маленьком белорусском городишке.
В войну немцы согнали всех евреев на площадь и объявили, что отвезут их в областное гетто. Но колонну повели за город на расстрел.
В суматохе прозорливая Фрида успела зацепить за рукав сына подруги и убежать с ним за город. Три года они жили в маленьком хуторке у леса, от незнакомых людей прятались в погребе. Фрида догадывалась, что их укрыватель связан с партизанами. Так и было: после освобождения хозяин признался: всё золото, подаренное Фридой, он отнёс в партизанский отряд.
На момент рождения ребёнка, молодому отцу едва исполнилось семнадцать, а матери тридцать шесть лет.
Вскоре Феликса призвали в армию, а после демобилизации по приглашению влиятельного дядюшки из Соединенных Штатов, он уехал в Америку. Жена осталась в Союзе.
—
– На могиле Фриды я хочу установить памятник, – Феликс вынул сигарету из красивой пачки и щёлкнул зажигалкой. – Лучший в вашем городе скульптор над ним уже работает. Это будет статУя ангелу-хранителю - нашей инстинктивной, а в чём-то неизъяснимой любви…
Памятник на могиле Фриды стал первым скульптурным изваянием на нашем кладбище.
—
Этим летом я решил разыскать могилу Фриды и рассказать ей о смерти моей матери, а заодно и попросить совета в запутанной жизненной ситуации.
Долго я бродил среди старых оградок и покосившихся памятников, но могилу так и не нашёл.
Видимо, в этой жизни, - каждый должен заслужить.. свою Фриду".
Александр Пшеничный.