В дверь почти беззвучно постучали. Почти - потому что стук был не слышен для людей. Лежавший рядом с дверью белый лабрадор прекрасно этот стук услышал и вяло поднял морду с перекрещенных лап.
- Кто?,- люди услышали, как пёс глухо и коротко гавкнул, всего в десятую долю потенциала своей мощной глотки.
- Хандра,- гнусаво ответили с той стороны двери и громко шмыгнули носом,- был вызов, Лика смотрит мелодраму...
- Терпеть вас, лицензированных, не могу… Ладно, проходи. Только ненадолго. Она меня позже гулять поведёт - тогда и выметайся, всё равно выдавлю тебя.
- Это да, это ты можешь,- скорбно вздохнули с той стороны,- ну, я пойду?...
Сквозь дверь просочилась серо-голубая, аморфная субстанция, которая принялась не то перекатываться, не то перетекать по полу под пристальным взглядом лабрадора. Тихой сапой миновав зону досягаемости собачьих клыков, жижа резко ускорилась и быстро всосалась в щель между полом и дверью, что вела в одну из спален. Пёс ещё немного поворчал, уловив острым слухом, как Лика в своей комнате сморкается в бумажный платочек и едва слышно всхлипывает. Так часто бывает. Лабрадор знал, что люди иногда хотят погрустить, и в этом не было ничего плохого, странного или неправильного. Люди сами по себе были странной породой собак. Они любили всё усложнять. Эта их игра, в которой надо придумать, почему нельзя быть просто счастливым здесь и сейчас, не поддавалась никакому логическому объяснению, но все собаки знали, что люди всё равно в неё играют. С другой стороны, так у собак появлялся дополнительный повод быть хорошими мальчиками и девочками.
Размышления о загадочной сути людей, которые стремятся всё загадить, прервал новый “почти беззвучный” стук в дверь.
- Кто?,- снова раздался глухой, короткий гав.
- Перелом,- из-за двери раздался скрипучий, кашляющий смех,- со мной сотрясение и осложнение! И у нас даже лицензия!
Лабрадор поудобнее устроил морду на скрещенных перед собой лапах и довольно улыбнулся.
- Идите в лес. Ту игрушечную машинку, на которую Михаил должен был наступить, проехать коридор, удариться головой об косяк и упасть с лестницы, я ещё утром сжевал, а все стеклянные шарики Барсик под диван загнал. Так что давайте, проваливайте.
- Но… но…,- растерянно скрипнуло за дверью,- может, он хотя бы на “лего” наступит, а?
- Читайте методичку. Они давно их в гараж запихнули, чтобы я их не сжевал. Пришлось парочку разгрызть, чтобы продемонстрировать свои намерения, дёсны себе поцарапал. Зато теперь по всему дому ни одного кусочка. Так что идите прочь, я Страж опытный, уже десять жизней сменил. Здесь вам ловить нечего.
По обивке двери что-то неуверенно заскребло, и пёс вскинул голову, низко, утробно зарычав на потенциального нарушителя. Шкрябание стало активнее, и лабрадор вскочил, зарычав чуть громче, а потом вдруг громко гавкнул, недвусмысленно давая понять, что шутить он не намерен и охотно пустит клыки в дело.
- Мы ещё вернёмся!
Голос за дверью быстро удалялся, сопровождаясь беззвучными для человеческого уха постукиваниями и причитаниями.
- Ты чего разлаялся, Дрейк?
Пёс мигом состроил самую умильную, довольно улыбающуюся морду и повернулся к Михаилу, который смотрел на него с доброй укоризной, опираясь о перила лестницы на полпути между этажами. Дрейк сел на месте, гордо выпятив грудь, и начал активно подметать пол хвостом, всем своим видом выражая восторг от внимания хозяина. Это тоже было частью работы: любить людей. На самом деле, это была самая простая и приятная часть работы. Другая часть работы - это хранить собачьи тайны от своих двуногих подопечных, и с этой частью до сих пор Дрейк тоже успешно справлялся.
- Потерпи, малыш, совсем скоро Лика пойдёт с тобой на улицу.
Лабрадор радостно гавкнул и стал переминаться с лапы на лапу, поглядывая на дверь. Так было положено: когда человек говорит “гулять” или “на улицу”, надо начинать тут же активно выражать свою готовность вывести его из дома. Это была старая как мир схема, призванная помочь ангелам из отдела сбычи мечт выполнять их работу. Да и для здоровья людей гулять очень полезно, так что все крупные собаки тщательно следили за этим и регулярно водили подопечных подышать свежим воздухом и размять ноги.
- Лика, поставь фильм на паузу, сходи с Дрейком, пожалуйста!
- Ладно! Пять минут!
- Сейчас, мой хороший, сейчас, хороший мальчик…
Михаил спустился с лестницы, Дрейк поспешил встать у основания, чтобы у Перелома не было возможности вернуться и обналичить свою лицензию. Пёс считал, что если человек и упадёт, пусть падает на него, он мягкий и сильный. Падения, вопреки опасениям бдительного Стража, не произошло, и пять минут ожидания прошли незаметно. Дрейку помяли морду, почесали за ухом, потрепали холку и даже звучно чмокнули к лоб. Пёс получил огромное удовольствие, потому что все собаки счастливы позволить людям гладить и тискать себя, ведь это делает самих людей чуть более счастливыми.
Из комнаты вышла Лика, уже одетая для прогулки, оставалось только накинуть ветровку и обуть кроссовки. Дрейк услужливо принёс ей свой верный поводок.
Карабин поводка щёлкнул на ошейнике, скрипнула дверь. Зоркий глаз Дрейка стрельнул по сторонам, выискивая Перелом. Эти травмы так просто не сдаются, как, например, та же Хандра. Вспомнив про желеобразную гостью, лабрадор ткнулся носом в руку девушки, и та охотно потрепала его по загривку. Окситоцин, как обычно, действовал очень быстро, и Хандра с влажным чавканьем отлипла от головы Лики, шлёпнувшись на тротуарную плитку и начав медленное уползновение. Двигаться быстрее Хандра не смогла бы при всём желании, явно переев.
- Бывай,- звонким лаем попрощался Дрейк.
- До следующей недели,- уточнила жижа, подползая к углу дома,- там экзамены, я снова загляну…
“Это мы ещё посмотрим”,- подумал про себя лабрадор, но подавать голос не стал.
Они шли по улице, где сумерки активно трансформировались в поздний вечер, мечтая стать чёрной ночью. Дрейк активно наматывал круги вокруг Лики, чтобы ей приходилось двигать руками, распутывая поводок, и периодически перешагивать через него. Всё это входило в программу физической тренировки подопечных, и ангелы здоровья утверждали, что после всяческой тоски двигательная терапия - самое верное средство. Кроме того, Дрейк активно вынюхивал следы Перелома, который, судя по всему, был где-то рядом.
Впереди замаячил супермаркет, и Лика, привязав Дрейка у велопарковки, зашла внутрь, обещав быстро вернуться. Лабрадор проводил хозяйку взглядом, убедился, что автоматические двери за ней закрылись, и резко обернулся, обнажив клыки с тихим рыком.
- Выходи давай, я знаю, что ты за ступенькой прячешься…
Второй раз приглашать не пришлось. Перелом явно был из числа открытых и таиться не умел. Он выскочил на своих перекошенных ножках, потрясая в воздухе клочком бумаги:
- Вот! Лицензия Департамента Кармы! Ты не имел права вмешиваться!
- С департаментом я как-нибудь сам разберусь, а ты сгинь, пока к тебе самому твой коллега не явился, а то и целый отрррряд!
Не сдержавшись, Дрейк громко гавкнул. Он знал, что Лика легко бросит все свои игры в магазине и очень скоро окажется рядом, так что пёс стал действовать быстро и решительно. Он одним стремительным рывком подался вперёд, клацнул зубами и вырвал из руки Перелома его заветную лицензию. Тот от неожиданности и возмущения чуть не задохнулся, но вынужден был ретироваться, потому что на крыльце супермаркета появилась Лика, которая спешила к своему питомцу.
Перелом скрылся в сумерках, но в зубах Дрейка остался брошенный трусоватой травмой документ. Допустить разоблачения Собачьей Стражи пёс не мог, так что стал быстро жевать бумагу, чтобы проглотить до того, как подопечная успеет подбежать.
- Фу! Дрейк, фу! Что ты там жрёшь? Прекрати! Фу!
Дрейк в ответ на первое же “фу” начал жевать ещё активнее. Улика, как назло, оказалась напечатана на качественной, плотной бумаге, поэтому план “А” в виде проглатывания лицензии был под угрозой срыва, и Дрейк сразу же перешёл к плану “Б”: обслюнявить и пожевать бумажку так хорошо, чтобы текст стал нечитаемым.
Лика подбежала, тут же попытавшись схватить морду Дрейка, но он увернулся и начал жевать ещё яростнее, причавкивая и широко открывая пасть. Лика обхватила своими коленями бока лабрадора и наклонилась вперёд, к голове пса. Счёт шёл на секунды, и тогда Дрейк прибег к самому крайнему средству…
- Фу, Дрейк! Вот говорила же тебе, не подбирай ничего с земли! Вот тебя и стошнило!
Смышлёный лабрадор тут же жалобно заскулил и начал ластиться к девушке. Она стала его утешать, сменив гнев от плохого поведения пса на жалость к пострадавшему от собственной недальновидности пёсику. Перед тем, как уйти, пёс довольно посмотрел на мокрую и грязную бумажку лицензии. Брать её в руки и читать теперь Лика уж точно не стала бы, да и текст размыло стараниями челюстей и слюны. Дрейк мог гордиться своей находчивостью, но своей скромностью он любил гордиться гораздо больше.
Прогулку Лика решила завершить пораньше, всю дорогу домой внимательно следя за тем, чтобы “глупый Валенок ничего опять не сожрал”. Дрейк послушно следовал рядом с девушкой, игнорируя шипевших на него с обочины кошек. Как хороший мальчик.
Дома, лакая воду из металлической миски, лабрадор размышлял, сколько времени понадобится Перелому, чтобы попытаться согласовать новую лицензию. Пожалуй, только в Кармическом Совете фраза “собака съела мои документы” не звучит странно и не вызывает сомнений у сотрудников. Они уже привыкли разбираться с последствиями действий особо инициативных Стражей. Более того, сам Кармический Совет в некоторых случаях выдаёт собакам предписание уничтожить определённый предмет или документ, а иногда и укусить кого надо. Во имя кармического равновесия, разумеется.
Позже, когда в доме осталось гореть только дежурное освещение в коридорах и на лестнице, а все люди отправились спать, Дрейк вольготно растянулся на диване, откуда в дневное время его почему-то прогоняли. Это было странное проявление заботы со стороны людей, потому как диван был очень удобным, на нём было тепло, а ещё он пах детьми, которые регулярно на диване прыгали и кувыркались. Учитывая всё это, Дрейк не мог понять, что в нём такого плохого, что людям приходится из любви и заботы сгонять пса. Это была ещё одна странность, которую лабрадор великодушно прощал своим подопечным. В конце концов, он помнил со времён Академии Стражей, что люди глуховаты, слеповаты и нюхом обделены, а по этой причине без собак обойтись не могут. Дрейк любил этих людей и бдительно охранял их от неприятностей. С лицензией или без.
Одна из неприятностей как раз попыталась проскользнуть без приглашения в дом. У неё были смазанные очертания, три попеременно моргающих глаза ядовито-зелёного цвета и целых шесть лапок с цепкими пальцами, которые венчали изогнутые, зазубренные когти устрашающей длины.
Дрейк резко встрепенулся на диване, приподняв морду, и глухо зарычал.
- Кто такой?,- привычно уточнил настороженный пёс.
Тварь немного изменила свой курс, бочком придвигаясь ближе к дальней от него стене. Вместо ответа недуг расплылся в гнусной широкой улыбке. Рот твари был усеян короткими, похожими на иглы зубами.
Дрейк в один момент соскочил с дивана и несколько раз предостерегающе гавкнул:
- Кто такой? Что надо? Пошёл прочь!
Он уже понимал, что предстоит схватка. Если у неприятностей есть лицензия на то, чтобы случиться, то они сразу же начинают ею защищаться, а эта беда явно пришла без санкции высших каузальных инстанций. Как помнил по прошлым воплощениям Дрейк, это почти всегда означает одно: тварь истощена и скоро умрёт, перестанет существовать. Как и любое существо, находящееся в отчаянном положении, эта гнусь будет биться, и биться беспощадно. Ей есть что терять. Впрочем, Дрейку тоже было за что сражаться. В комнате, к которой пробиралась тварь, спала под бормотание телевизора бабушка Ольга. Лабрадор ещё помнил вкус сочной говяжьей косточки, которую ему в миску подкинула Ольга сегодня утром. Он всласть погрыз кость, а остаток припрятал под кустом на завтра. Он помнил прикосновение её всегда тёплых, на удивление крепких рук. Помнил её чуть хрипловатый, полный тепла голос. Помнил запахи бульона и сигарет, пропитавшие её любимый домашний халат. Нет. Он не позволит незваной гостье навредить бабушке.
Оскалив клыки, Дрейк сделал короткий рывок и замер в опасной близости от твари, которая в ответ не менее резво метнулась на стену, вцепившись в поверхность самыми кончиками жутких когтей. Расставив лапы и пригнув голову, пёс снова потребовал у незваного визитёра ответа:
- Кто такой?
- Деме-е-енци-и-ия-а…,- протянуло существо писклявым голоском, слышным только собакам и потусторонним духам.
В другом случае Дрейк мог бы, в качестве большого исключения, пустить к Ольге приступ Ревматизма или какую-нибудь Простуду, чтобы она подольше оставалась у них. Он понимал также, что неприятностям иногда надо случаться, это естественно для слабых и уязвимых людей, это помогает соблюдать баланс жизни, списывая негативную карму. Но Деменция означала длительные неприятности, тоску и боль в семье, да к тому же без лицензии. Этого Дрейк допустить не желал и не собирался.
- Прочь! Не в мою смену! Ар-р-гх!
Пёс громко зарычал, позволив звуку грянуть во всю силу, и Деменция не удержалась на стене. Звуковая атака заставила её барахтаться, тщетно пытаясь снова уцепиться за стену, а Дрейк уже был рядом, распахнув зубастую пасть и намереваясь одним мощным укусом разорвать падающую со своего насеста Деменцию на кусочки. Это даже пару раз срабатывало в прошлом, но с такой бедой он сражался впервые и не учёл, насколько она изворотливая и шустрая. Уже подлетая к пасти, Деменция растопырила все шесть лапок, образовав из своей аморфной тушки подобие планера, словно белка-летяга. Траектория падения резко изменилась, и стоило только твари оказаться вне области поражения пасти Дрейка, как она мгновенно сжалась в комочек. Камнем рухнув на пол, тварь истошно заработала лапами. Второй раз собачьи зубы впустую щёлкнули, схватив лишь воздух там, где мгновение назад находился дерзкий вторженец. Деменция принялась убегать от Дрейка, пытаясь прятаться за мебелью, но лабрадор был уже большим мальчиком и легко опрокидывал стулья и тумбочки, которыми от него отгораживался недуг.
Погоня продолжалась целую минуту, когда на шум из своей комнаты вышла бабушка Ольга. Деменция заверещала и метнулась к намеченной жертве в отчаянном спринте. Дрейк заработал лапами так, как никогда до этого. Он отталкивался от пола с такой силой, что боль волной проходила по всему телу, но лабрадор скорее побежал бы на сломанных лапах, чем позволил бы жалости к себе замедлить его ход и дать Деменции заразить Ольгу.
- Дрейк! Что ты тут устроил?
- Что случилось?
- Мама, мне страшно…
- Даша, иди спать, милая, папа всё уладит...
- Дрейк! Ты чего, приятель?
- Дверь заперта…
- Ужас, моя копилка разбилась…
- Окна тоже…
- Ну, дружище, что случилось?
- Его на прогулке стошнило, может, живот болит?
- Во дворе никого…
- Мама, а ты можешь вылечать Дрейка?
- Обязательно. Пойдём спать.
- Может, ему в туалет надо?
Ночью во дворе было прохладно, но очень кстати имелось много укромных мест, где без лишних глаз можно было закопать, скажем, косточку... или труп задушенной Деменции. Дрейк успел перехватить её в самый последний момент, она едва не дотянулась до бабушки Ольги. Он схватил её в пасть, но грызть и терзать на глазах подопечной не стал, пришлось задушить её, крепко сжав челюсти. Хорошо ещё, что люди плохо видят в темноте. Это заметно облегчает работу Стражей. Сложнее всего, зажав Деменцию в челюстях, было вести себя так, чтобы никто из людей не попробовал заглянуть ему в пасть.
Теперь, когда его вывели спать на улицу, Дрейк мог спокойно закопать трупик в укромном уголке. Закончив работу, лабрадор сделал несколько кругов по территории, потрепал и без того растрёпанную резиновую курицу и оставил её у калитки как предупреждение любой беде или болезни, которым вздумается забраться в дом, пока он спит. Предупреждение гласило: здесь живёт Страж, и вам не поздоровится, если сунетесь к его людям.
После этого Дрейк поднялся на крыльцо, улёгся на подстилку и закрыл глаза. Ему предстояло уснуть и духом отправиться на доклад к Астральным Псам, чтобы отчитаться о проделанной работе. Иногда Дрейк так сильно увлекался подробностями о своих подвигах, что его тело там, на земном уровне существования, инстинктивно начинало дёргать лапами или даже рычать в такт истории.
Он собирался рассказать, что теперь будет ещё пристальнее следить за бабушкой Ольгой. Если одна Деменция попыталась добраться до неё, то могут прийти и другие. Значит, Дрейк будет начеку. Он надеялся получить у Астральных Псов парочку советов о том, как лучше всего управляться с такими врагами.
Однажды он станет таким хорошим Стражем, что после очередной прожитой жизни и сам удостоится чести стать Астральным Псом. Тогда он будет готовить молодые души собак и наставлять мудрым советом действующих Стражей…
Но это уже совсем другая история.