13.
- Значит, всё-таки вспомнил, - утверждающе сказал Колодкин, придвигая лист с объяснением. - Понятно, молодец. Но какие мы можем сделать заключения вот из этого?
- Конечно, я думал. Но... Кроме лица, ничего конкретного.
- Можно, я подключусь? - заинтересовался майор, подождал кивка капитана в знак согласия, подошёл и прочитал рассказ Клюева. - Он просто шёл по проспекту. Со стороны стадиона "Петровский", станция метро "Спортивная", Тучков мост. Можно принять за очевидное, что шёл он с работы домой, время подходит. Почему не на транспорте? Может быть, вышел из метро, или из наземного транспорта. Следовательно, живёт рядом.
- Мы предполагали, что он живёт в этом районе, - напомнил Колодкин, слушавший с интересом.
- И теперь получили тому подтверждение и сократили поле поиска. Откуда он ехал, это вряд-ли можно определить. Или можно? Ноутбук в чехле. Кто на работу берёт ноутбук? Вряд-ли офисный планктон, в любой конторе сейчас стоят компы. Значит, для работы ему нужен компьютер, но он не офисный работник. А кто?
- Может быть, его работа чисто номинальная, сидит где-то в будке, или на проходной, отмечает проходящих и в танчики режется, - предположил Клюев.
- Может быть. Сейчас много таких "рабочих мест", представительских. Но тогда это должна быть контора частная, где серьёзного контроля над работниками не ведётся.
- Таких сейчас по сотне на квадратный километр, - уныло пробормотал Клюев, - Это бесконечное болото частной инициативы.
- Давайте без философии, лейтенант, - бросил Колодкин сквозь зубы. - Есть ещё мнения? Конструктивные. Может так быть, что компьютер ему нужен для работы, но характер работы предполагает подвижный род деятельности? Что это может быть? - при этом капитан отрывистыми росчерками стенографировал разговор. Клюев в таких случаях предпочитал диктофон, но говорить оь этом не стал.
- То-есть, он перемещается по... месту работы, что-то делает и постоянно сверяется с файлами компа? Это может быть... Послушайте, мой двоюродный брат, он холодильщик, постоянно на выезде, ремонтирует промышленные холодильные установки, ну, там, по пищевым предприятиям, по складам, по магазинам, так он постоянно при ноутбуке, у него там документация по моделям, чертежи, договоры, адреса, всё, что может понадобиться.
- Молодец, Витя, соображаешь. Значит, работник на выезде. Таких мест в городе тоже пропасть, все их проверять, что воду в решете таскать, но для начала...
Колодкин приуныл, затеребил подбородок:
- Значит, так, Клюев, возьми из группы человека, кого пожелаешь, кто посообразительнее, и подумайте над этим вопросом. И, знаешь, в первую очередь я составил бы список предприятий вблизи станции "Спортивная", по личному опыту знаю, люди устраиваются на работу поближе к дому. Скажи своему фотографу, чтобы обработал видео с аэропорта и соорудил узнаваемый портрет фигуранта, пусть использует свои хитрости, не мне его учить, а вам это фото может понадобиться в любой момент. И разошлите его по участкам.
- Хорошо. А как-же экстрасенсы-колдуны?
- Да... Но эта версия пока ничем не подтверждается, а здесь уже мы имеем прямой выход на преступника. Просто, имейте её в виду, проверяйте по списку... Короче, будьте ближе к земле.
- Небеса нас сами найдут, - задумчиво проговорил Асеев.
***
Часом позже в затенённом кабинете разговаривали двое. Кабинет находился в подвальном этаже старинного дома, расположенного в огороженном чугунной решёткой сквере Крестовского острова. На гранитных столбах, по бокам въездных ворот не было табличек с указанием предприятия, расположенного в элитном районе, раньше такие предприятия в определённых кругах назывались "почтовый ящик №...", сейчас именовали просто "контора", посвящённые знали, о чём идёт речь.
Собеседники разговаривали запросто, хотя один был представительный, неопределяемого возраста, упакованный в генеральскую форму без знаков рода войск, второй-же являл собой фигуру из фильма ужасов про Дракулу и сумасшедшего учёного, одетый в поношенный белый халат, неухоженный и не умеющий общаться, тем не менее он чувствовал себя свободно, и был похож на удачливого человека, знающего себе цену.
- Значит, эксперимент близится к завершению?
- Совершенно верно. Аппаратура ведёт себя удовлетворительно, хотя был один инцидент, я говорю о случае в "Пулково", но и это не имеет большого значения, обычные наводки аэродромной аппаратуры, а там достаточно мощная аппаратура, и наша вина, что мы не смогли предусмотреть этого.
- Позвольте спросить вас о ваших дальнейших планах?
- По этой теме предстоит ещё колоссальная работа, и больше в области теоретической, а не по прикладной части. Математический аппарат требует статистики, без неё работа беззубая, открытая для критики.
- Разве это важно? Нам достаточно прикладной части, главное, чтобы аппаратура работала так, как надо.
- Ну, вот военные! Вам не важно, почему ружьё стреляет, вам нужно, чтобы пуля летела по назначению, и пробивала танк!
- Современный танк никакая пуля не пробьёт. Я так понимаю, что вы нацеливаетесь на Нобелевку, не ниже?
- Не зарплатой единой сыт человек.
- Я вас понимаю и даже поддерживаю. Но вспомните американцев, чтобы сорвать аплодисменты, им понадобилось уничтожить два города, и после этого проекту уже не могли помешать взбрыкивания Сцилларда, Эйнштейна и прочих. Также и Сахаров, сначала выпустил бомбу на полигон, а потом его совесть вдруг проснулась. Берите пример с них, дивиденды повалят, когда вы не формулы представите на обозрение, а продукт начнёте поставлять на рынок.
- Неужто позволите?
- А почему нет? Когда работа станет секретом Полишинеля, но все права будут у вас... и у нас, могу даже войти в долю.
- Это разговор делового человека, я к таким отношусь с уважением. Кстати, есть вопрос о дальнейшей судьбе подопытного.
- Он вам понадобится после завершения серии?
- Прямо - нет. Но нужно будет провести ряд тестов, после того... как всё закончится, это может дать любопытную информацию...
- Ну, и действуйте, как вам угодно. Главное, чтобы у него не осталось воспоминаний о происходящем сейчас, это было-бы совершенно нежелательно, и если вы гарантируете такой результат, вам и карты в руки. Откровенно говоря, уже на данной стадии мы потеряли к нему интерес...
14.
Последние несколько дней Евгений ощущал направленное на него внимание, и это не было то чувство, которое его радовало. Где-то в транспорте он вдруг фиксировал внимательный взгляд поверх журнала, на остановке ему на глаза попадался человек, которого он видел час назад в другом районе, или, купив в киоске пачку сигарет и отойдя на пару метров, прикуривая, он видел, как киоскёр звонит по мобильнику, напряженно глядя ему вслед. Незнакомая девушка в вагоне метро, притворяющаяся спящей, просыпалась и вскакивала, если он начинал протискиваться к двери. Догоняла его в толпе, и успокаивалась, подойдя на расстояние трёх метров, и, поднимаясь на эскалаторе, он видел, как она вытягивает шею, следя за его движениями. Он не понимал этого, совершенно посторонние люди интересовались его персоной без всякого повода с его стороны, и иногда его подмывало подойти к ним и, по примеру героини голливудского фильма, спросить напрямик:
- Давно по морде не получал?
Паранойя? Мания преследования? Он знал, что не является той персоной, за которой заговорщики ведут слежку, но тогда в чём дело? Обратиться в полицию? Смешно. В конце концов, он решил, что слишком близко принимает обычное городское подглядывание за ближними своими. И очень много в городе стандартных людей, копирующих кого-то из объектов обожания, их не мудрено спутать, у них одинаковые причёски, одежда, манеры, некоторые даже умудряются изменить цвет глаз. Они копируют жесты при курении, питье и в общении с людьми... Они похожи на клонов, вышедших из одного факса по одной программе. Или на клоунов...
- Дядя Миша, я похож на кого-то из публичных людей?
- Ты говоришь про проституток?
- Нет. Я говорю про властителей дум, повелителей вожделений и божков групп фанатов. Я похож на того, за кем следят миллионы глаз идиотов-обожателей, из-за кого не спят ночами, полными вздохов, кому царапают слюнявые письма с угрозами суицида, если он не бросит на неё томный взгляд?
- Ты говоришь аллегориями, и я не совсем понимаю.
- За мной присматривает множество глаз, будто я очередной нагиев, или модный диск-жокей. Я постоянно ощущаю на себе взгляды.
- Это взгляды обожателей, или, может быть, деловые взгляды?
- Я в этом не разбираюсь.
- Забей. Не та ты персона.
- То же самое и я говорю себе, но не обращаю внимания, мало-ли что он там скажет! Значит, это что-то психическое? Синдром неполноценности?
- На работу тебе надо выходить, там ты ощутишь всю прелесть повышенного внимания, особенно со стороны начальства.
- На работу мне через три дня. Приземлённый ты человек.
- Да, я никогда и не стремился взлететь.
***
- Мы определили подозреваемого, это Быстров Евгений Васильевич, 28 лет, проживает в доме на углу Большого и улицы Ленина, квартира один. Работает техником-наладчиком палубного оборудования в пассажирском порту.
- Рад за вас, - подозрительно оглядывая Клюева, поздравил капитан. - Вы нашли его по месту работы?
- Нет, всё гораздо проще, девушка, что он провожал на самолёт, керчанка Виктория Натанова, она была здесь в командировке, проживала в отеле на Зины Портновой...
- Вы молодцы! Все мы видели эту девушку, и никто не додумался проверить её телефонные звонки... - задумчиво процедил Колодкин и оглянулся на Асеева. Тот сосредоточенно перелистывал странички записной книжки и, конечно, ничего не слышал.
- Мы походили за ним прошлый день, сделали видеозаписи, это он... Но.
- Но?
- Он не похож на убийцу.
- Если-бы все убийцы были похожи на убийц по определению, мы не были-бы востребованы. Твоя группа на месте? Пойдём, побеседуем, необходимо наметить план мероприятий и поставить задачи.
Колодкин поднялся и быстро вышел из кабинета. Клюев растерянно оглянулся на майора, тот в ответ пожал плечами, махнул, иди, мол, и лейтенант последовал за начальником. Они вошли в кабинет Клюева, капитал сел на его стул и мрачно оглядел группу, потом кивнул Клюеву:
- Напишете рапорт.
- Не понял.
- Напишете рапорт о причинах несанкционированных, самовольных действий. Вы в данном расследовании подчинены мне. Вы не доложили о проводимых мероприятиях. Что-то ещё не понятно? Надеюсь, остальные также принимают происходящее на свой счёт и делают выводы.
- Виноват, капитан, я нарушил принципы служебной этики, но... зачем так круто? Я не собираюсь пожинать лавры, у меня и в мыслях не было вас подставлять. Ведь я не побежал к Асееву, моему непосредственному начальнику, мной руководило только желание доложить уже о готовых результатах. Согласен, я поступил, как мальчишка...
- Это не всё. Вы знаете, что контроль за делом на самом верху. За каждым нашим шагом следят инстанции, каждое наше действие рассматривают под микроскопом. Вы дискредитируете руководство расследованием и ставите под сомнение корпоративные принципы. Напишете рапорт, а отсылать его дальше, или нет, я решу по дальнейшей нашей совместной работе. Теперь так, по каждому предполагаемому вашему шагу вы пишете рапорт и предоставляете его мне на рассмотрение. И начинаете действовать только после моей санкции. Если вас это не устраивает, обратитесь через майора Асеева в вышестоящие органы. А сейчас вся группа переподключается на Евгения Быстрова. Выясняем, где он был во время каждого преступления, есть-ли свидетели? Я беру у прокурора разрешение на проведение негласного обыска его жилья с целью обнаружения улик. Два человека будут вести его круглосуточно, Клюев, обратитесь к майору по поводу выделения этих людей, пусть тоже посодействует делу. Выявить все его контакты помимо работы, особенно обратить внимание на возможные контакты с этой братией, экстрасенсы, предсказатели, ведьмы и шаманы. Ерунда, конечно, но вполне может иметь место то, о чём подумал лейтенант. Работайте, и не заставляйте меня прибегать к экстремальным действиям.
Наконец он ушёл, и компания уставилась на лейтенанта.
- Чего? Да, меня высекли, и за дело. Он, конечно, карьерист, и работу в чужом коллективе воспринимает обострённо, это нужно понимать, а я свалял дурака, с шашкой наголо, звон победы раздавайся, и пусть это будет уроком всем нам. Надо быть осторожнее, ребята, в его руках наше благополучие и другие пряники. Кроме того, это может сказаться на майоре, а он человек благодарный. Короче, мы на минном поле, прошу учесть это. И не берите пример с меня.
15.
В ответ на разрешение войти, в приоткрытую дверь заглянул Клюев, повёл взглядом, майор отсутствовал:
- Я к вам, капитан, у меня появилась идея, и мне кажется, что она может многое дать.
- А я подумал, что вы принесли рапорт.
- Рапорт, да... Будет к концу дня. Но я хотел поговорить по делу...
- Я помню, у вас появилась плодотворная идея. Я слушаю.
- Я подумал, а если пойти на прямой контакт? С Быстровым. Скажем, если подсесть к нему в баре, вызвать на разговор, познакомиться, предложить выпить. Я знаю, что люди, имеющие проблемы, в такой обстановке нуждаются в откровенности, и нечаянно могут проговориться. Особенно, если у его собеседника похожие проблемы...
- Что-ж, это иногда срабатывает. Если у человека есть проблемы и он нуждается в общении. Дело в том, что мы не знаем, есть-ли у Быстрова эти самые проблемы. И хочется-ли ему изливать душу первому встречному. Впрочем, вы сможете это выяснить, ведь вы сами рассчитываете участвовать в спектакле? Помните только одно. При первых признаках сопротивления вы тактично извиняетесь и исчезаете. Ещё не хватало, чтобы он почувствовал, что им интересуются органы, и исчез. Нужна будет подстраховка. Если он действительно попытается скрыться, станет ясно, виновен он в чём-то, или нет. В этом случае надо будет оформить происшедшее, как захват подозреваемого при его попытке скрыться от следствия. Надеюсь, вы это хорошо понимаете?
- Я понял урок.
- Хорошо, привлеките двоих-троих из группы, и никаких фото, видео или аудио, не хватало, чтобы он увидел, как вы включаете диктофон. Всё должно быть естественно. И ещё, твоя операция не отменяет предыдущего приказа. Я говорю о круглосуточном наблюдении. Оно будет вашей подстраховкой. Удачи. Буду ждать звонка в любое время.
***
Как обычно в это время, "Пушкарь" пустовал, не больше десяти скучающих посетителя из соседей, и Евгений оглядел лица, знакомых видно не было. Он взял две кружки пива, потом вернулся за орешками, и с удивлением увидел за своим столиком незнакомца.
- Не возражаешь? Сидеть в одиночестве, это отстой, тем более в таком месте.
- Если не будешь докучать, сиди, - Евгений отпил пару глотков, закурил, глядя безразлично на светящийся экран телевизора.
- Вижу, тебе по нраву одиночество. Тем более в такой момент.
- Какой момент?
- Девушка ушла?
- Это утверждение?
- Значит, я прав. Со мной не так давно было то же самое. Собратья по несчастью. Меня звать Виктором.
- Не собратья. Она уехала временно. Точнее, она живёт не здесь, приехала по делам, и уехала домой.
Странно, почему он говорит об этом с посторонним, незнакомым человеком? Кризис социальности, как выразился однажды дядя Миша? Плевать мне на социум. Это вроде привычки говорить с собой, только сейчас будто разговариваешь с зеркалом.
- Ты замечал за собой привычку думать вслух? Это не хорошо.
- Я делаю, что хочу, мне всё-равно, что думают окружающие.
- Но так не может быть, всё, что мы делаем, мы делаем ради оценки, ради реакции общества.
Невысокий, кажущийся щуплым, рыжеватый, с мелкой россыпью веснушек. Короткая, аккуратная прическа, хорошо выбрит. И это всё, что можно было сказать об этом человеке. Зачем он ему? Но уходить не хотелось, идти было некуда.
- Я Евгений, живу недалеко. В чём-то ты прав, но мне важнее то, что я сам думаю о себе, своё самоощущение.
- Человек всегда для себя на первом месте, но ему нужно и ощущение комфорта, и он старается обеспечить себе это чувство. На работе, дома, на отдыхе.
- Я обхожу болванов, мешающих мне себя так чувствовать.
- Но ведь их много, и часто они обусловлены нашим образом жизни. Мы не можем изменяться, ради появления очередного такого, и обойти не всегда в наших силах, это просто не зависит от нас.
- И что делать? Ведь можно выйти за рамки, там просторно, большой выбор и инструментарий. Только вот, если человек исчезает из зоны комфорта, нужный человек, тут теряешь лицо.
- Я понимаю тебя, Евгений. Может быть, выпьем? Если выпить, сколько надо, многое видится под другим углом.
Они взяли у бармена бутылку водки и выпили. Но поскольку они не знали, сколько именно надо для получения нужного эффекта, то выпили ещё и ещё. Это продолжалось не один час, и за это время у них родилось несколько идей, как можно повлиять на обстановку, чтобы всем было хорошо, и девушка была рядом, а начальник-болван был убран из его кабинета в неизвестном направлении, в ванной всегда была горячая вода, а сигареты по два рубля...
Проснулся Евгений дома, в предутренний час, и ничего не помнил, кроме Виктора, что-то горячо ему втолковывающего, и его глаза, внимательные и холодные.
И ещё был сон. Вязкая, влажная чернота, как на самом дне Марианской впадины, и он старался выплыть вверх, туда, где свет и воздух, но это не удавалось, и вверху тоже не было ни проблеска, только та-же бездонная пустота, и когда он уже собрался вдохнуть окружающую влагу, и прервать это стремление в никуда, он увидел туманное, колеблющееся пятно, оно всё увеличивалось, приближаясь и определяясь, пока не стало лицом, которое не пугало, но дарило надежду после того страшного и безнадёжного, что он сотворил, но о чём не помнил, а только угадывал... Он увидел бледное лицо Виктории, и смутно угадываемую фигура в длинном, развевающемся по течению чёрном платье, руки, протягивающиеся к нему, будто в мольбе о чём-то, но он не понимал, о чём, пока её лицо не приблизилось вплотную, и её губы громко прошептали:
- Ты не должен покоряться, просто стань собой. Я тебе верю, верю, что ты этого хочешь.