Ничья

Дмитрий Чердаков
     - Не понимаю, - сказала Валентина, отхлёбывая чай из ложечки. - Как тебе может нравиться этот дурацкий футбол? Бегают какие-то полуголые мужики, гоняются за мячиком, словно ребятня во дворе.
     - А я не понимаю, как тебе могут нравиться эти дурацкие сериалы, - ответил Валентин, отхлёбывая чай из кружки. - Ходят какие-то ряженые, несут пургу, разыгрывая фальшивые страсти. В футболе они хотя бы настоящие.
     - Во всяком случае, это красиво, - парировала супруга. - Эстетично, в отличие от потных парней в грязных майках. Ещё могу понять, если бы ты увлекался женским футболом. Конечно, твоё разглядывание полуголых девиц на поле не вызвало бы у меня воодушевления, но логика была бы ясна.
     - При чём здесь девицы? - возмутился Валентин. - Главное в спорте - это азарт. Выиграли наши - радуешься, проиграли - грустишь.
     - Я тоже испытываю эмоции, но не из-за мячика, залетевшего в ворота. Я переживаю за человеческие судьбы, проникаюсь тонкостями взаимоотношений героев. Умерли - грущу, поженились - радуюсь.
     - Умирают понарошку и женятся фиктивно. Какой-то писака-сценарист выдаёт на гора муру, втайне потешаясь над тупой массой.
     - Сам ты тупая масса! Пялишься полтора часа на миллионеров в трусах, а потом горбатишься в робе за копейки!
     - К чёрту! - вспылил Валентин. - Всё равно друг друга не убедим. Предлагаю бросить монетку. Орёл - смотрим футбол, решка - твой сериал.
     - Вот-вот, - завелась Валентина. - Бросаться монетками ты умеешь. А на второй телевизор монеток почему-то не хватает!
     - Зато на твои шмотки хватает, - огрызнулся супруг. - Каждый месяц новые.
     - Когда у мужа хорошая работа, на которой платят много монеток, его не волнует гардероб жены!
     Они и дальше продолжали бы обмениваться словесными выпадами, словно голами, если бы в комнату не ворвался восьмилетний Олежек.
     - Мам, пап, щас мультик классный будет, диснеевский! Дайте посмотреть!
     Супруги переглянулись, по давнему уговору мультфильмы для ребёнка были вне конкуренции. Их лица выражали недовольство, но в глубинах душ таилось облегчение: больше всего на свете они не любили уступать друг другу. Обе стороны устроила ничья.