- Эй, кто обронил? - Максим стоял в полупустом вагоне метро на конечной станции и демонстрировал торопящимся покинуть поезд припозднившимся пассажирам что-то отдалённо напоминающее портмоне или записную книжку в замшевом переплёте. Быстро освобождавшееся пространство явно давало понять юноше, что либо потеря невелика, либо... потерялец вышел станциями раньше. «Ну, и ладно» - буркнул он раздосадовано и, сунув по инерции неопознанный предмет в карман пиджака поторопился вслед за последними попутчиками покинуть гасящий свет поезд.
Перед дверями своей квартиры Максим полез в карман за ключами и наткнулся на не имеющий отношения по отношению к открыванию дверного проёма объект. «Ах, это...» - он совсем забыл о находке, но теперь, заинтригованный, прошёл, не разуваясь сразу на кухню. Усевшись на табурет и сделав глоток из большой кружки (сушняк замучил) мутноватой жидкости неизвестного содержания, юноша вытащил из кармана объект и зачем-то посмотрел его на свет. Судорожно откашливаясь и чертыхаясь «Проклятые рудники» Максим с любопытством вертел в руках находку. Да, записная книжечка, электронная, на вид женская (уж больно аккуратная с вычурным рисунком на тыльной стороне обложки). Интересно, заблоченная?
Электроника не подвела своего верного пользователя и служителя и по первому требованию «подсветила» экран ай-пада. Похоже дневниковые записи, я так и думал. Удобно читать?
- Стой! Это всё равно, что подглядывать в замочную скважину, - строго сказал голос совести.
- А как иначе мы вычислим владельца, чтобы отдать ему найденную вещь? - робко подало голос внутреннее любопытство.
- Ну и как ты собираешься его вычислить? - с ноткой иронии уточнила совесть.
- Если не прочитать — точно не вычислим, - голос любопытства окреп и стал настойчивей.
И, наложив по праву хозяина «вето» на дальнейшие дебаты, юноша прервал внутренний монолог и приступил к чтению дневника «потеряшки».
«Не сотвори себе кумира — твори другое... что-нибудь» - гласила первая (в прочтении Максима), а следовательно последняя дневниковая запись.
Юноша задумался. Другое... что? Странно звучит: «что-нибудь». Что, интересно, хотел сказать человек, писавший это? Это о труде каком-то научном? Делах? Или вообще о чём-то из области, например, метафизики? Не ясно. Ну, да ладно: анализировать что-то, что писалось не для тебя — видимо, не то чтобы некорректно... безосновательно, по крайности. И он решил почитать дальше, не вникая в суть и не анализируя.
Дальше шёл какой-то вообще неудобоваримый набор фраз и малопонятных идей, который Максим обозначил для себя «потоком бессознательного».
Вот, к примеру: «Вы помните момент своего рождения? А верите, нет серьёзно, верите, что эта сила, живущая в Вас вот так возьмёт и в одночасье испарится бесследно?»
или: «Стояло тихое раннее утро: радостное преддверие счастливого дня...»
а вот: «Пахнет чистым Светом — ультрафиолетом!» - как может пахнуть светом? Вот ультрафиолет — да: дело другое.
и вот: «А может кто ещё в тот появился миг, когда ты свой итог, как истину постиг? Рождается Душа, которой навсегда ты будешь дорога, понятна и близка...» - видимо, хозяин записной книжицы балуется стихосложением... и это явно женщина, скорее молодая.
Становилось всё занятнее и, вместе с тем, подкрадывалось чувство, что он вторгается в чью-то (д0лжную быть запретной для чужих глаз) область. Снова червячком сомнения шевельнулась совесть. И смущённый Максим отложил чтение.
Отправившись на следующее утро на работу, он зачем-то взял с собой находку. Сам, толком, не понимая для чего. Подбадривал себя мыслью, вдруг встретит хозяина/хозяйку.
- И как ты себе это представляешь? - ехидно «подкололо» самоедство: Молодая, стройная, словно сошедшая с картинки о жизни селебрити, девушка сама вдруг подойдёт к тебе и спросит: «Мол, не находил ли ты, молодой человек, обронённой мной вчера безделицы?». Максим хмыкнул, но ай-пад сжал в кулаке покрепче.
Насущные дела не дали возможности до обеда заглянуть в злосчастный блокнот, но рука, нет-нет да похлопывающая по карману, приятно ощущала тяжесть, любопытство подкидывало в топку расшалившегося воображения мыслишку за мыслишкой, а нудная совесть зудела о бестактности вторжения в чужую душу... За этими «приятными» разговорами с самим собой, Максим не заметил, как наступило обеденное время. Уединившись в комнате для приёма пищи, юноша достал наконец предмет своего ажиотажа и, нервно заглатывая бутер за бутером, принялся изучать манускрипт далее. Совести пришлось со вздохом удалиться на периферию сознания владельца.
«Жизнь в любви и доброта в красоте своей проста» - прочёл он дальше. Как просто и как искренне, подумалось. Похоже, написавшая такие строки, немало пережила. Он задумался и не заметил, что уже не один. Очнулся только когда получил увесистый хлопок по плечу.
- Макса, ты чё сегодня какой-то смурной? - на него пристально глядел сисадмин из общего отдела и приятель, Глеб.
- А, - Максим потёр ладонью переносицу: Да так что-то задумался.
И вдруг, неожиданно для себя самого выпалил:
- Глеба, ты не знаешь, можно установить личность человека по записной эл.книжки?
- Ну, в принципе можно попробовать, - потянул сисадмин: А что вдруг?
- Да я вчера в вагоне метро нашёл... Кто-то потерял.
- Ну, и на кой тебе этот гемор? Выкинь, да дело с концом.
- А вдруг кто-то её хватится? Да и жалко как-то. Книжка хорошая, дорогая, наверное, владельцу. Не в смысле денег, естественно... - Макс смешался. Глеб, хитро прищурившись, с интересом смотрел на товарища:
- Ну, дай объявление в газету, - усмехнулся.
- Считаешь? А в какую?
- Шучу, ты чё, вообще иронию разучился налету улавливать? Что за книжица такая? Что так тебя зацепила?
Глеб попытался заглянуть в записи, но Максим резко захлопнул обложку и промямлил:
- Да, так... ничего особенного. Просто интересно... Точнее, хочется найти хозяйку, ну то есть хозяина...
- Что хозяйку — это ясно: к оракулу не ходи, - осклабился Глеб: Ладно, заходи после работы ко мне, что-нить покумекаем.
И снова хлопнув по плечу мощной ручищей смущённого приятеля, сисадмин вразвалочку отправился восвояси.
После обеда снова навалилось много работы, и Макс не вспоминал о книжке до конца дня. По окончании которого он снова почувствовал острый приступ любопытства, граничащий с желанием срочно что-то делать, дабы отыскать источник своего интереса. С чем и отправился в кабинет к приятелю. Глеб, как видно, ожидал его и тоже похоже был заинтригован. Хотя не столько личностью неизвестной обладательницы ай-пада, сколько непривычным видом и поведением своего, обычно флегматичного, товарища.
- Ну, заходи! Показывай свою находку, - иронично скривил бровь в новой усмешке Глеб.
Уже подготовленный обеденной «перекличкой» с оригинальным чувством юмора сисадмина Макс не повёл и усом, настроившись на очередной приступ сарказма приятеля.
- На, вот, - протянул ему свою недавнюю головную боль.
- Посмотрим, посмотрим, - пробубнил тот, профессионально осматривая «реликвию»: Что же там пишут?
- Э, э, - тут же взвился Макс: Это не для тебя писалось!
- Для тебя, значит? - насмешливо прищуренный глаз приятеля явственно давал понять, что тот перегнул палку.
- Ну... - снова смутился Максим.
- Ладно, не кисни, - смилостивился Глеб: Не нужна мне «твоя» Маша-растеряша. Я пройдусь только по потрохам, поищу то, что поможет нам раскрыть её инкогнито.
Направляясь домой, Макс непрестанно думал о девушке. Таинственная незнакомка представлялась ему то юной, изящной и тонкой, восторженно взирающей на мир вокруг; то более зрелой, много обид и потерь претерпевшей в жизни, но всё же молодой и не растерявшей веру в добро и хороших людей.
В общем, как он ни старался переключиться на что-то другое — в отсутствие оставшейся сисадмину «на растерзание» замшевой книжицы — сознание Максима ни на чём другом сосредоточиться не могло. На том и заснул в борьбе с собой и расчудившейся фантазией.
- Заковыристая штуковина, - отчитывался на следующий день админ: Пришлось повозиться. В настройках ничего нет. В прошивке данные о владельце тоже отсутствуют. В общем, - друг развёл руками: Удалось узнать только имя твоей «потеряхи»...
- Не томи! - Макс затаил дыхание. Глеб театрально выдержал длительную паузу и, наконец, когда приятель начал уже в нетерпении покусывать губу неспешно и степенно выдал:
- Ната её зовут, Натаха.
- И...? - по всей видимости, Максим ожидал продолжения.
- И... всё.
Макс не скрывал своего разочарования. Друг обиженно запыхтел:
- А ты что ожидал? Что я тебе выдам её паспортные данные с регистрацией по месту прописки, личными сведениями, явками/паролями и девичьей фамилией матери?
Он явно был задет таким пренебрежительным отношением Максима к его (как он считал) бесценной профессиональной помощи.
Пробормотав вялые слова благодарности, приятель забрал ай-пад и поплёлся восвояси. В этот вечер Максим читать дальнейшие записи не стал, а полез в папку с музыкой. Решив по музыкальным предпочтениям абонента попытаться понять, чем ещё помимо стихов и размышлений о бытие «дышит» Ната. Имя, кстати сказать, настолько распространённое. Искать в огромном городе, где чуть не каждую десятую обитательницу так зовут... эх, дохлое дело. Может, и правда, дать объявление в газету? Например, «Метро».
В означенной папке было собрано чуть не пол-тыщи треков. Самых разнообразных. По разношерстной подборке было сложно судить о конкретных предпочтениях хозяйки. От классической музыки в современной обработке до старинных романсов, от джазовой западной классики до русского рока, от рэп-фолка до техно (правда, надо отдать должное, техно всё же было в разы меньше, а попсы или современной, так называемой «эстрады», вовсе не попадалось). Ну, что ж, - вздохнул. По крайней мере, потеряха не глупая пустышка. Хотя, чему я удивляюсь? Судя по её оригинальным размышлениям в заметках, было бы странным, как раз, обратное.
Где же всё-таки искать её? Макс понимал, что день ото дня всё больше мысленно погружаясь в иллюзорный мир хозяйки ай-пада, он сильнее проникается её идеями. Как человек разумный он не мог не понимать, что есть какая-то грань, перейдя за которую, он может так эмоционально привязаться к неизвестной, что просто не сможет уже существовать без подпитки извне. И что произойдёт, когда он проштудирует весь дневник, а девушка так и не отыщется? Что он будет делать тогда...
Максим гнал подобные мысли, продолжая читать записи и предпочитая не заморачиваться прогнозом дальнейших событий. В обед на работе и вечером после у него вошло в привычку прочтение нескольких Наташиных наблюдений и прослушивание пары-тройки треков. Макс открывал для себя неизвестных ранее исполнителей, и как бы это не звучало банально, ему нравилось почти каждое новое «открытие». Он перекачал на свой эл.носитель добрую половину треков. Что же касается самих записей... Да, что там говорить? Некоторые из самых оригинальных её мыслей он начал начитывать себе на диктофон, а пару-тройку полюбившихся стихотворений... Он и сам не заметил, как стал проговаривать наизусть.
«Ты предлагаешь мне Любовь — я предложить могу лишь дружбу... Прости, но мне теперь не нужно ничем не подкреплённых слов...» - правильный выбор: дружба — не более того! Максим даже вспотел, толком не понимая с чего вдруг.
«Я порою мягкая, как воск. А бываю твёрдой, словно сталь... Удержать меня не удалось? Что ж, попробуй заново поймай!» - прочёл недавно. Но как, как мне поймать-то тебя, рыбка золотая? - бормотал себе под нос, продолжая читать дальше.
«Уходя, гасите свет: пусть поймут, что Вас здесь нет. Если Вас не понимают — на себя пускай пеняют!» - он соглашался с писавшей. Правильно: уходи и свет туши. Волновался, сердился даже. Сжимал кулаки в готовности... к чему? Да знал ли сам?
«Нисходит свыше Вдохновенье, рождая новое творенье. А кто же мы? На тот момент: несовершенный инструмент» - какая интересная мысль, раздумывал. «Несовершенный инструмент»... Надо же так образно выразить! Наверное, Макс и сам порой ощущал себя каким-то не до конца настроенным инструментом. А порой, и в конец расстроенным...
«Я живу и дышу в ожидании Чуда. Мир Волшебный — он мне открывает Сердца. Он мне дарит Добро, и встречаю повсюду подтверждение тому без конца, без конца!» - Чудо! Разве сама, писавшая эти строки — не такое же удивительное чудо?
«До чего же хороша эта встречная Душа!» - о ком это она? Внутри шевельнулось неприятное чувство, напоминающее... досаду?
«Не ведитесь на посулы — верьте Сердцу своему: если радостно ликует — это к счастью, по всему!» - тут даже спорить не хочется: согласен полностью!
И так далее в том же роде с большим количеством заглавных букв и восклицательных знаков. Однажды Макса осенило. Если в её записях столько стихов — может быть она поэтесса?! Где у нас интересно, проходят поэтические вечера? И так как сам этого знать не мог, Максим снова отправился к, по его мнению, самому информированному и по этой части представителю местного населения.
- Глеба, здор0во!
- Привет, дружище, заходи — не микшуйся. Ну, что? Как продвигаются поиски?
- Да, никак. Правда... есть одна идейка.
- У, какой идейный, делись! - Глеб с прищуром глядел на товарища.
- У тебя вроде как жена поэтесса?
- Да какая там, поэтесса? - досадливо махнул рукой сисадмин: Так — бумагомарательница. А... в чём, собственно, дело? (настороженно).
- Ну, неважно. Стихи-то пишет, значит, какая-никакая поэтесса. Как, бишь, её имя?
- Да, тебе-то что? - прямо взвился.
- Не кипятись, - Макс примирительно похлопал приятеля по огромной лапище: Тут просто такое дело (откашлялся). Моя потеряха тож стихи пописывает... Вот я и подумал.
- Это — другое дело, так сразу бы и говорил, а то тянешь быка за... - Глеб осклабился, снова приняв привычный насмешливо-шутливый вид: Наталья мою супругу величают. И неча на меня зенки пялить. Вон, пол-Москвы Натах, без учёта приезжих. И сразу упрежу твой следующий вопрос: не была, не состояла. В смысле, не теряла ай-падов и электронок.
- Да я не к тому, - проронил Макс, опустив плечи (не то с облегчением, не то...): Поговорить-то с ней можно, а, Отелло?
Как-то раз, изучая уже чуть ни под микроскопом дневниковые записи, Максим наткнулся на мотивационную карту. Желания? Её желания... Он затаил дыхание, открывая запрятанную в недрах ай-пада папку.
Разговор с женой Глеба ни к чему (как, впрочем, и предупреждал сам приятель) не привёл. Ничего путного посоветовать она не сумела... то ли не хотела делиться информацией, возможно из-за отношения супруга к её поэтическому увлечению (уж больно картинно он закатывал глаза, насмешливо дёргал бровью и показательно зевал в процессе беседы) или, действительно, не знала, где собираются поэтические тусовки. Но смущённая, если не сказать даже, несколько зашуганная Глебовским неуёмным сарказмом, не видящем рамсов даже по отношению к любимой женщине, Наташа, лишь отнекивалась и смущённо улыбалась. И раздосадованному Максиму ничего не оставалось, как откланяться не солоно хлебавши.
А теперь эта папка. На неё он случайно наткнулся, перешерстив казалось бы уже вдоль-поперёк злополучный блокнот. Макс с волнением открыл архивный файл (хорошо не запароленный!) и, затаив дыхание, приступил к чтению.
Её желания. Странные, довольно-таки, хотя... Почему-то он не был удивлён. Нисколько. Он всё ещё чувствовал неловкость, словно вторгся в самый запретный тайник этой загадочной души. Нет, ничего такого там не было. Скорее, наоборот... Что-то слишком «за-». За гранью обычного человеческого понимания и разумения. Написанное там было каким-то запредельно-хрупким... хрустальным будто. Откуда-то в сознании возник образ спящей красавицы, упрятанной во льдах за семью морями и печатями. Спящей вечным сном в своём прозрачном, но таком крепком гробу. Надёжно запрятанной и от печалей человеческих, и от страстей.
И тут его осенило. Если не умеет отыскать «беглянку от буден», как он с недавнего времени стал именовать хозяйку дневника, в обыденной суете большого города — почему бы не попробовать иной способ? Он уже давно проникся идеями её фантазий. Так почему не окунуться глубже в область неисследованного? Быть может, там... он сможет, наконец, найти ту, что всецело завладела его разумом? Не только, собственно, им...
И он начал их выполнять. Её сокрытые ото всех, но только не для него, потаённые желания.
————————————————————
Послесловие:
У этой придуманной истории неожиданно случилось реальное продолжение. Почитать рассказ об этом можно здесь:
http://proza.ru/2022/08/10/1198