Вот, наконец, и зима разослала свои белые холстины по полям, по лугам, по просёлкам. Снегами затоплены деревни, лёгкой накидкой накинуты снега на берега ручья и речушки Липенки.
Снега кругом белые, как лебединое крыло, и слегка подсиненные.
Снегами освещается пасмурный день января. Светят они и в тусклой ночи.
С раннего утра до вечера валил густой спокойный снег, и мороз совсем ослаб.
Снег садился на землю, на деревья, на провода, на крыши изб в деревне Ситниково.
Пушистому снегу рады берёзы, осины, ольхи, кусты бузины: кажется, каждую ветку обсыпали снегом, как белой пудрой. В воздухе искрятся блёстки снега. От ольховника откинулись синие тени.
С разгона нырнул в сумеречный овраг на лыжах и выскочил - вот и поле. Снег на поле мягкий, чистый и белый – белый, глядеть на него радостно. Ни единой метины. Чу! Прислушался, оказывается, он певучий, этот свежий снег. Шепчет, слегка поскрипывает, обещает отдать тебе всю – всю зиму, все метели, все морозы…
Даже широкие лыжи и те грызнут в пушистом снегу - щедро его навалило. Тихо, задумчиво, красиво: кажется, ты принят и понят и этим полем, где снег местами проколот жёлтой стернёй, и этой берёзовой опушкой, где осенью брал грибы, и этими сороками, что приглядываются с ветвей берёз.
Поле просторно от снега, и свет от него идёт чистый и спокойный. Зима укрывает весну.
Мягко переливается, мерцает свежий снег на берёзах, на береговых ольхах слабо колышутся шишечки и серёжки. Кажется, от этого слабого качания исходит музыка.
Речушка Липенка подо льдом, а поверху накинуто белое одеяло снегов. Знать – знаешь, что под ногами живая речушка, с тягучей струистой водой, а вот как убедиться, услышать слабый, невнятный голосок воды, такой загадочный, таинственный и глубинный, всё- таки хочется…
Вот и промоина на перекате, удлинённая, с зазубринами и синей густой водой. Речушка Липенка воркует, как дикий голубок - вяхирь.
Всем – всем подаёт весточку, что жива, что петляет по лесу, по луговине, что бежит туда же, куда и бежала, к устью, к старшей сестре Клязьме.
Благодать зимой в лесу! В заснеженных кустах вечно зелёного можжевельника монотонно поскрипывают спокойные красногрудые снегири.
Я объехал кусты, чтобы не потревожить лесных красавцев.
Тугие шелесты осин долетали из глубины леса и звучали в тиши, как аккорды какой – то душевной мелодии, навевающей покой.
Тускло вырисовывается на опушке седая –седая от снега берёза, на фоне пасмурного неба! И только могучие дыбы стоят, как воины в строю.
На берёзе застрекотала громко сорока, наблюдатель всегда на посту.
Вдруг слышу:»Тинь - тинь- тинь», такой знакомый и звонкий голосок, синицы, нет – нет,
не ошибся. Да вот и она: прыгает с куста на куст, просыпая свежий снег, поглядывает на меня с удивлением. Попрыгала, попрыгала, повертела головкой, вспорхнула с куста и села на лыжню. Прелесть как хороша: щёчки белые, на голове чёрный чепец, к жёлтой округлой грудке ладно прижался чёрный галстук. Этот галстук протянулся по брюшку. Синичка решительно, безбоязненно задёргала головкой: увлечённо клюёт семена каких – то цветов.
На краю опушки, на мохнатой ели, одетой, словно горностаевые меха, вертляво передвигаются по коре вниз и вверх две небольшие птички в голубовато – серых мундирах с белыми грудками. Это поползни.
Звонко раздаётся с кудрявой вершины сосны
деловитое постукиванье. Дятел подолбил, подолбил, как янтарный ствол, крикнул коротко:» Пик –пик» и улетел в другое место.
Крохотные корольки сливаются с синей корой осин. Я огляделся, увидел, под ёлкой на пушистом снегу тёмно – жёлтые продолговатые шишки с плотно сжатыми чешуйками и слегка заострёнными носиками, набрал целую горсть и развесил на стройных осинах.
То – то удивится, оробеет лось, увидев осину с серьгами.
Спокойная тишь! Покой и такая благодать разливается в зимнем лесу, что хочется стоять неподвижно под берёзами и слушать и слушать таинственную тишину. Тишина манящая, зовущая, но и пугающая своей оцепеневшей глубиной.
Крупный заяц – беляк ошалело выскочил из – за кустов, метнулся вверх к поляне и замер на фоне белеющих стволов берёз. Заяц казался почти голубым. Было хорошо видно, как шевелится шерсть на спине и вздрагивают заячьи уши.
Просека, как с проседью лента, а поверху зелёный коридор от ёлок до сосен. Красота зимнего леса завораживала.
Ещё издали я приметил огромную сосну, словно с медной корой. А глянул вверх - и замер на месте: на самой верхней ветке неожиданно открылась захватывающая картина. За белкой гналась куница. Вот она растянулась по ветке, вот – вот сцапает. Куница вся в азарте погони: гибкое тело, хвост вытянут, голова ужата, нацелена на белку: белка добежала до края ветки, сгорбилась, готовясь к прыжку…
Да напряжённая погоня! Чем завершится драматический поединок?
Но ни куница, ни белка не двинуться с места, словно застыли на месте. Они из свежего снега, обе фигурки бело – голубые.
Зимой быстро темнеет, зимний закат краток. В небе затеплились голубоватые искры звёзд. Плотная темнота стала укрывать лосиные тропы, опушки и без того таинственные, со своей укромной и загадочной жизнью, как пологом, и только свежий снег белеет, помогает найти дорогу в деревню Ситниково.