Приём

ПРИЁМ  (25.12.2008)

Когда я выпустил второй поэтический сборник «Автографика», я подумал о том, что неплохо было бы вступить в Союз писателей. А так как за полгода до этого я пытался выйти на контакт с Межрегиональным СП и Конгрессом литераторов Украины, но меня отпугнул своей принципиальностью председатель Донецкого отделения Юрий Лебедь (хороший поэт, и хороший, в принципе, мужик, но максималистски-недемократичный). И тогда я решил, что нужно идти в Национальный союз писателей Украины, тем более, что у нас в городе членов МСП на тот момент не было, зато представители Спилки были. Для меня Союз писателей представлялся чем-то вроде литературного профсоюза (ремесленной гильдией), а может даже братством, и я решил, что пора. После беседы с председателем Донецкой писательской организации Станиславом Жуковским, который сказал: «Я не против, собирай документы» – я пустился во все тяжкие, с наивной трепетной  надеждой. Но не тут-то было, мои попытки собрать рекомендации, чтобы подать заявление, вызвали огромную негативную волну, вывернув этот подколодный окололитературный мир наизнанку. Уже через месяц после моего разговора с Жуковским, Егор Гончаров, который был моим патроном в этом вопросе, вернувшись от Станислава Витальевича из Донецка, передал мне его слова, что пока рановато, мол, надо поработать и выпустить ещё сборник, развив тему одного из разделов «Автографики». И Егор Иванович пояснил, что послужило этому виной. Был звонок в донецкое отделение НСПУ от товарища Василия Чубенко из Енакиева, к которому я ездил с просьбой написать мне рекомендацию. Но Василий Павлович вдруг весьма ополчился на меня, и не только не дал рекомендацию, но и попытался насолить посильнее. Чубенко позвонил в Областную писательскую организацию и сказал, что если они примут Нечипорука в СП, он будет писать в Киев о том, что Донецк поддерживает всяких бездарей. И только спустя пару лет я узнал, отчего такая нелюбовь: оказывается, после приезда Василия Чубенко вместе со своей протеже Натальей (Ингой) Самойловой в Горловку на одну из презентаций альманаха «Восхождение», они подарили литобъединению «Забой» несколько книжек енакиевских авторов, и на книгу Натальи (Инги) «Улица зелёного дельфина» наш горловчанин Леонид Костенко написал несколько незлых пародий, но Чубенко расценил это обстоятельство, как личное оскорбление. И когда председатель «Забоя» Сергей Чернявский поговорил с ним по поводу меня и моей просьбы о рекомендации, то сразу меня предупредил, мол, Чубенко с нескрываемым раздражением сказал: «Пусть подъезжает!», и этот его пренебрежительный тон очень насторожил Сергея Николаевича так, что он меня предупредил: «Я бы после такого ответа не стал бы к нему соваться». Ну а я, молодой и необстрелянный – сунулся… (*Кстати, отсюда же тянутся и корни предвзятого отношения Самойловой ко мне на съезде в Славянске.) А потом было ещё пару ударов «под дых» от Натальи Хаткиной (Царство ей Небесное) и Ирины Черниченко. Ну, что ж, это были нужные «шишки», и  уроки этого террариумного сообщества я намотал на ус.
Но помню, тогда я жутко захандрил, и угодил в глубокую яму сплина, выбирался из которой долго, что, в свою очередь, подарило название моей будущей книге – «Вопреки». И на какое-то время желание влиться в такую «семью» меня оставило.
Прошло более двух лет…

1 декабря 2008 года я в Славянском университете на парах вижу пропущенный звонок от Николая Федосеевича Новикова, который сменил на посту председателя ЛитО Сергея Чернявского. На перемене перезваниваю ему. И Новиков сообщает, что меня попросил выйти на связь Станислав Жуковский из НСПУ. Я тут же перезваниваю в Донецк, и Станислав Витальевич просит, нет, даже не просит, а требует, чтобы я срочно явился в НСПУ и подал документы на вступление в Спилку. Я обещаю подъехать в ближайшее время. Но, повесив трубку, я понимаю, что за эти два года ничего не изменилось! В моём активе по-прежнему всего две книжицы, с которыми меня зарубили на подходе к сбору документов, мой задуманный сборник, посвящённый шахтёрскому труду, ещё в процессе созревания, но, несмотря на сомнения, беру свои книжки, пишу заявление и, прогуляв день сессии, из Славянска еду в Донецк.
Зима по-октябрьски тепла, я в районе Крытого рынка на крылечке Экономического университета встречаюсь с Валерией Матюшей. Накануне она позвонила мне, после подобного звонка от Жуковского и предложила скооперироваться. И вот мы вдвоём идём к заветному дому на бульваре Пушкина. Станислав Витальевич, встретив нас, настаивает, чтобы мы подали документы в течение недели. Я, памятуя, во что может вылиться сбор рекомендаций, пытаюсь выразить сомнения, но Жуковский отправляет нас к Первому секретарю отделения Павлу Кущу, который теперь занимает этот пост в Донецкой писательской организации, сменив Ивана Билого. Павел Викторович начинает нас инструктировать, что где брать. В кабинете у Куща сидит Виктор Руденко, хороший поэт, худой и поджарый мужчина старшего возраста – резидент и Межрегионального союза писателей, и Национальной спилки. Смерив меня одобрительным взглядом, Виктор Петрович  подходит к нам, берёт со стола мою книжицу «Сделать первый шаг», пролистывает её, читает некоторые стихотворения, а потом берёт листок бумаги и,  не отходя от кассы, пишет  мне рекомендацию. К Валерии же он демонстративно не подходит (что мне кажется весьма странным). А я говорю Павлу Викторовичу Кущу, мол, у меня есть ещё пара человек, которые могут написать рекомендации, Наталья Бугир и Егор Гончаров. «Наталья – это хорошо, – говорит Кущ, – а вот по поводу Егора – не уверен, его голос сейчас не имеет веса. Он не в себе». И я понимаю, о чём речь, дело в том, что в прошлом году на собрании отделения Егор Иванович предложил Донецкой писательской организации выйти из НСПУ по той причине, что уже несколько лет СП не платит прибавку к зарплате писателям, так, мол, зачем нам такой союз. Никто после его выступления билет не сдал, не сдал и Егор Гончаров, но о ренегатстве было доложено в Киев, где его взяли на карандаш, как неблагонадёжного. А Кущ предлагает нам лучше обратиться к Елене Лаврентьевой. В принципе, я-то уже знаю бо;льшую часть членов Донецкой писательской организации, но дело в том, что практически все они члены приёмной комиссии, а потому во время голосования они не могут голосовать за своего кандидата, поэтому лучше раздобыть рекомендательное письмо «на стороне».
 Мы уходим с Валерией, и идём, обсуждая эти обстоятельства, на встречу с соратницей по славянскому съезду Анной Лукашевой, которая работает не так далеко от офиса НСПУ, в районе площади Ленина. Анна, после того славянского съезда сама разыскала меня не без помощи Валерии, и, пообщавшись с моей супругой, написала про меня, вернее, про нашу семью материал для областной профсоюзной газеты, после этого наше шапочное знакомство стало перетекать в плоскость дружбы. И хотя Анна полгода назад мне говорила, что нацелена на Межрегиональный СП по причине его незаполитизированности и большей демократичности, она тоже заинтересована нашими похождениями и мы, заняв уютный столик в «Пузатой хате», беседуем за чашкой чая именно о Национальном союзе.

И вот на следующий день я отправляюсь к Наталье Бугир, прошу подписать ту рекомендацию, которую она мне давала более 2 лет назад, заверив её новой датой, а также прошу написать рекомендацию Валерии Матюше. И Наталья Сергеевна – добрая душа, не смеет отказать мне в просьбе.
И вот документы собраны и поданы в нужном объёме.
16 декабря в Горловке во Дворце ДЮТ проходит творческий вечер Елены Лаврентьевой. После выступления мы с Лерой общаемся с Еленой Фоминичной по поводу нашего вступления, и она говорит: «Я по поводу заседания приёмной комиссии в Донецке ничуть не сомневаюсь, а вот Киев…». И тут же мне добавляет, мол, за тебя обеими руками Иван Билый, так что ты за донецкую комиссию можешь даже не переживать – его голос многого стоит. Также Лаврентьева называет нам дату часа «Ч» – 25 декабря.
Но 23-го раздался контрольный звонок от Куща, который повторяет о дате и о времени проведения заседания приёмной комиссии. Следом перезванивает Николай Федосеевич Новиков (который тоже, поддавшись на уговоры С. Жуковского, подал документы) и сообщает, что если по нам будет вынесен положительный вердикт – с нас причитается. Приходится смириться и подумать о том, где раздобыть лишнюю сотню гривен для этого вопроса.
И вот 25 декабря. Я еду в Донецк на собрание. С Валерией мы встречаемся на крылечке библиотеки им. Н. Крупской и идём к НСПУ. В кабинете ответственного секретаря, помимо Куща, уже сидят Николай Новиков и незнакомый молодой мужчина с кудрявой шевелюрой, но с большими залысинами, который оказывается ещё одним кандидатом Александром Куликовым, а также присутствуют Виктор Руденко, Вадим Пеунов, Пётр Бондарчук, Виктор Логачёв и Иван Билый. Да и в кабинете председателя полно народу. Нашего с Лерой главного рецензента, Елены Фоминичны, нет – заболела.
А нам предлагают располагаться и попить чайку. Появляется секретарь Нина Николаевна и зовёт членов комиссии в кабинет к Жуковскому, старейшины поднимаются и уходят на свой совет. Мы пытаемся снять напряжение ироничными высказываниями, посматривая на карикатурные писательские портреты на стене, попивая чай, но шум за стеной начинает нас настораживать. Судя по крикам – полемика разгорелась, как лесной пожар. Вдруг в кабинет врывается Павел Кущ с обеспокоенным лицом, не глядя в нашу сторону, он хватает у себя в книжном шкафу книжку Валерии Матюши и убегает. Адреналин в наших жилах начинает зашкаливать. И вдруг крики прекращаются. Теперь нас угнетает тишина. Но вот, слышится скрип дверей, и раздаются шаги. Не говоря нам ни слова, все идут на крыльцо перекурить, мы же нетерпеливо ждём. И вот через пять минут все заходят назад в кабинет Станислава Жуковского и зовут нас. Мы заходим, как нашкодившие ученики к директору школы на ковёр. Но лица литературных аксакалов благодушны, а их взгляды ободряющи. И вот нам объявляют, что впервые за последние несколько лет одобрены все заявленные кандидатуры, и мы облегчённо вздыхаем, и, улыбаясь благодушными улыбками идиотов, пятимся назад из кабинета и в приёмной подаём друг другу знаки, что, мол, пора «накрывать поляну». Инициативу берёт в свои руки Александр Куликов, деловито объявив нам о сумме, которую необходимо внести в концессию, он ведёт нас в супермаркет «Обжора», где под его чутким руководством мы покупаем колбасы, сыры, пару кур-гриль, несколько бутылок «беленькой», и по одной бутылке вина и коньяка.
Мы возвращаемся назад в писательскую организацию, где уже сдвинуты столы и стоят стулья, а на столах расставлены рюмки и стаканы. И мы оперативно всё нарезаем, сервируем, и зовём приёмную комиссию на банкет. Старейшины заходят, рассаживаются. С ними в зал заходит незнакомый молодой мужчина и присаживается рядом с нами, он представляется и даже дарит мне визитку, где указано: Фёдор Березин, писатель-фантаст, член Союза писателей России. Также на нашем краю стола сидят Борис Белаш, Виталий Гладкий и Светлана Заготова. Разливается спиртное и первый тост за новопринятых, потом пьют за подтверждение в Киеве, а Березин с ироничной улыбкой шепчет мне заговорщицки, мол, и за меня так пили, уж пять лет прошло, проще русскоязычному автору в СП России вступить, чем в Спилку. И я понимаю, что он прав, но не хочется портить себе маленький праздник, поэтому стараюсь не думать об этом.
Очень тепло с нами общается наш экс-горловчанин Борис Белаш, добрым словом поддерживают Виталий Гадкий и Вадим Пеунов. Свои напутствия дают Станислав Жуковский и Виктор Логачёв. Четыре года назад я в этом зале чувствовал себя зажато и стеснённо, сейчас же я уже чувствую себя с этими людьми свободно и раскованно (я не пью, вернее, пью  только газировку, а потому мою расслабленность не нужно ассоциировать с опьянённостью), за эти несколько лет я со многими уже знаком близко, кого-то знаю поверхностно, но одно становится понятно: за это время я вошёл в этот круг, и уже практически считаю себя здесь «своим».
Постепенно разговоры становятся более пьяными, спиртное заканчивается и мы, то бишь Николай Новиков, Валерия Матюша и я, поднимаемся, чтобы ехать в Горловку, Саша Куликов остаётся с раздухарившейся писательской братией, которая высыпала на широкое крыльцо проводить нас, а заодно и перекурить.
Мы едем домой вдохновлённые, хотя зерно неуверенности, которое посеял во мне Березин, приживается в моём подсознании.

***
P.S. Хорошо, что тогда Киев не подтвердил мою кандидатуру, и мне не довелось пополнить ряды Спилки. Всё равно моё членство из-за гражданской позиции прервалось бы в 2014 году (закинутый судьбой в тот кровавый год в Киевскую область, я пытался вообще забрать свои документы из архива НСПУ). А благодаря помощи Ивана Волосюка, я всё-таки вернулся на стезю, ведущую в Межрегиональный союз писателей (правда, в обход Донецкого отделения), что открыло передо мною более широкие возможности, чем могла предложить Спилка. Всему своё время. И, конечно же, за всё слава Богу!