Ой, мамочки...
Комедия в 2-х действиях. Пьеса-сценарий.
Действующие лица:
НАСТЯ,
КРИСТИНА,
АНЖЕЛА,
СНЕЖАНА,
РЕГИНА, бывшие сокурсницы, в районе 32-33 лет.
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ, бывший свекор Кристины, под 60 лет;
АДМИНИСТРАТОР;
ОФИЦИАНТ;
МАМЫ С ДЕТЬМИ;
МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК;
ГОЛОС АНИМАТОРА;
ГОЛОСА ДЕТЕЙ.
Действие первое.
Интерьер современного развлекательного заведения. Красивая обстановка. Прилавки с фастфудом. В видимой части зала всего 3 прямоугольных столика. Вдоль стен – мягкие кресла, несколько стульев. В дальнем углу – входная дверь, слева дверь с вывесками «Игровой зал» и «Детские квесты». Из-за этой двери, где находятся игровые площадки, постоянно слышны приглушенные крики детей и веселая зарубежная музыка. Когда дверь открывается – детские крики и музыка звучат намного громче.
В центре зала стоят две молодые женщины, критически осматривая пространство. Первая, Настя, выделяется типичной славянской внешностью, со стройной фигурой среднего роста. Она не очень модно одета, почти без макияжа, в руках держит блокнот. Держится очень спокойно. Вторая, Кристина, вызывающе стильная, модная, с неестественной худобой, массой косметики на лице. Очень высокие каблуки и голенища сапог, утягивающие тонкие голени, заставляют её двигаться резко, как на шарнирах.
КРИСТИНА (размышляет): Давай попросим, чтобы эти два оба вместе поставили, и кресла по кругу... Или те оба два?
НАСТЯ (слегка улыбаясь): Да, подруга, задача! Из 3-х столиков выбрать 2, и сделать круг из 2-х квадратов...
КРИСТИНА (обиженно): Ты опять? Всегда меня на смех поднимала, и снова? Я же хочу, чтобы мы все друг друга видели. (машет в сторону входа) Девушка! Можно вас? (подошедшему администратору) Девушка! Нас будет больше, чем вчетвером, а столики на четверо... Можно нас разместить как-нибудь по-другому, чтобы мы с подругами могли общаться комфортно?
АДМИНИСТРАТОР: Да, конечно! Только должна заметить – у нас детское заведение, поэтому здесь могут находится только родители детей, у которых оплачено время в игровых залах.
КРИСТИНА (с вызовом): Вы сумасшедшая что-ли? А то я не знаю... Это у моего сына день рождения, и вы должны обеспечить ему Праздник! И мои подруги, которые придут со своими детьми поздравить Кириюшу, тоже должны получить свою часть праздника. Мы желаем пообщаться...
НАСТЯ (администратору, очень вежливо): Девушка!..
КРИСТИНА: Позволь мне самой!.. Я заказывала этот зал за 2 недели, поэтому сама разберусь!
АДМИНИСТРАТОР: Я Вас услышала, Вы не волнуйтесь! Скажите – сколько Вас будет человек?
КРИСТИНА (изображая вежливость): Ну... Если все придут – человек десять будет... Хотя нет... Это же с детьми... (морщит лоб, шевелит губами) Короче – соедините нам 2 стола, чтобы мы могли по кругу! И ещё! В вашем детском заведении найдется для нас шампанское, или вино, например?..
Администратор неопределённо кивает, начинает сдвигать столики. Кристина достает телефон, почти сразу говорит: «Кириюша, как тебе там? Нравится? (морщится от крика, отодвигая трубку от уха) Играй, сыночек, я тебя очень-очень люблю!»
В заведение заходят трое: мужчина, женщина, мальчик лет 7-8-ми. Ярким пятном выделяется Анжела. Она в модном, вызывающем, ярком с принтами пальто, отряхивает снег с головы мальчика. Очень яркие цвета блузки и брюк, в сочетании с необычной сумкой и каблуками. Кричит Насте и Кристине «привет, мамочки», смотрит на часы. Вручает подошедшему администратору ребенка, что-то ему говорит. Затем что-то говорит спутнику, статному молодому человеку, после чего тот выходит наружу. Слышен звук отъезжающей машины. Администратор уводит мальчика в сторону игровой комнаты. Анжела с безмерно ослепительной улыбкой, качая слегка налитыми бедрами, с большой оформленной коробкой в руках движется навстречу подругам. Идет целенаправленно к Кристине, минуя Настю.
АНЖЕЛА: Привет подруга! (дежурно и наигранно обнимает).
КРПИСТИНА: Анжелка, красавица моя!
АНЖЕЛА: Прости, что так долго! В аптеке заведующего одного обрабатывали, тупой гнида попался… (снимает пальто, вешает на красивую треногу возле стола) Но дожали! Ф-фу!!! А вы молодцы! О детках заботитесь! (вручает коробку) Держи! Потом скажешь, что от Эдика с мамой! Это большой набор с машинами и горками, модный у мальчишек, хотвилс какой-то. Эдик сам выбирал, сказал – самый крутой! (поворачиваясь к Насте) Привет, Настена! Вы уже что-нибудь заказали? Тут кухня дрековская, но мы договоримся! (оборачиваясь в сторону администратора) Девушка! (показывает руками на часы).
КРИСТИНА: Спасибо, Анжи! Нет, без тебя не стали. Я думала тут только бутерброды… Они же быстро готовятся? А я ещё хотела шампа...
НАСТЯ (без эмоций): Привет... Может – девчонок дождемся?
АНЖЕЛА: Тогда на мой выбор? (подошедшей девушке, присаживаясь): Девушка! Вы же можете в соседнем кафе заказать, и нам принести, а? (наклонившейся к ней администратору) Сколько? Десять процентов сверху? Не вопрос! Так! 3 фрэша мультифруктовых, 3 цезаря, и… (ни к кому не обращаясь) вы пробовали суп-пюре из морепродуктов? Нет? (официанту) три! Одну общую большую – овощей там, зелени… И чай зеленый у них там есть, с травками… Спасибо! Нет, хлеба не надо. (Насте) Тебе не нужен хлеб? (видя смущение Насти, улыбается) Не грузись, я угощаю!
НАСТЯ: Да я не... Я не голодна… (Официантке) Девушка, можно мне кофе с молоком? Капучино? Да, подойдет…
АНЖЕЛА: Так! А детям...
КРИСТИНА: Нет-нет, Анжи! Сегодня угощаю я! Это же мой первенец именинник! И детям я уже заказала... отдельно...
АНЖЕЛА (Насте): Когда увидишь, как они делают – обязательно захочешь! Тем более – Кристи угощает! (администратору) Девушка! На каждую персону, которая опоздает, но все-таки явится – то же самое! И говорят – шампанским тут не обижают? (администратор наклоняется к уху Анжелы, что-то шепчет) Конечно! Давайте в бутылках из-под минералки! Конспирация, блин!
Ну, рассказывайте!
НАСТЯ (вполголоса): А этот, с тобой который – это кто?
АНЖЕЛА: Что, заметила? Обычно все путают... Он же на Бориса очень похож, и рост, и комплекция... Ты права, это не он... Водителем взяла, по отбору... Для передвижения... И прочих разных приятностей...
КРИСТИНА (подмигивая): Значит – всё пучком? Или – пучками?
НАСТЯ: А с Борисом – всё?
АНЖЕЛА: Нет, официально мы все так же... Просто… у каждого своя жизнь... Бизнес, девочки, с любимыми строить нельзя! И всё на этом! Больше на мою тему – не будем, вот так! Давайте о детях!
НАСТЯ: А бизнес ваш, я надеюсь, за тобой?
АНЖЕЛА: Обижаешь, отличница! Блин! Конечно! Он же только формально там был, я все поднимала… и оформляла я… А у тебя – что за интерес?
НАСТЯ: У меня к тебе вопрос есть, надо пошептаться…
КРИСТИНА (вынимая телефон): А чёрт, я же... Мать! (в трубку, заискивающе) Да, Иван Григорьевич! Да тут так получилось, что мы решили с подругами детям праздник устроить... (делает гримасы соседкам) Мы не дома, мы уже полчаса, как в игровой комнате... Ну да, договаривались... Ну давайте в другой раз, а? Я понимаю, специально ехали, ну так вышло вот... Адрес? А зачем? Мы тут надолго теперь... Хорошо, я отправлю смс-кой... (откладывает телефон, делает очередную гримасу).
АНЖЕЛА (сочувственно): Что? Древнее поколение требует участия?
КРИСТИНА (с наигранным отчаянием): Да достал... «Редко видимся, портишь ребёнка...» Вот чем я его порчу? Учится почти без троек, на программировании – в десятке лучших, 2 мультика сам нарисовал! Блог свой ведет, там уже человек 30 подписалось... Да, плавание и футбол – бросил, но ведь не всем спортсменами надо быть, правильно?
НАСТЯ: Иван Григорьевич – это отец Миши?
КРИСТИНА: Ну да! Мы с Мишей уже 4 года, как разбежались, а «свекор мой любимый» все внука требует! Говорит, что только с ним Кириюша имеет шанс вырасти мужчиной... Сумасшедший...
АНЖЕЛА: А послать – не пробовала? (Настя с удивлением смотрит на Анжелу. Анжела замечает взгляд) Что?
КРИСТИНА: Нет, послать не могу. Когда меня Микаэль... Ой! Вы же не знаете! Короче – Мишка ушел, когда я познакомилась с Митей, а у них в компании был один тихоня заморский, по контракту работал у нефтехимиков. И он меня как-то пригласил слетать с ним в отпуск. Короче – у него семья где-то в Европе, он через раз к ним летает, а через пять – отдыхать куда-нибудь! И вот мы с ним уже раза три... или девять... (закатывает глаза) Короче – у-ле-таем на пару недель! Он в жизни тихий такой, но когда со мной... тако-о-ой... Если я Ивана Григорьевича пошлю – с кем я Кириюшу оставлять буду?
НАСТЯ: А Дима?
КРИСТИНА: Какой Дима? А! Митя! Ну с Митей я тут... Он пока еще не определился – будем мы расписываться, или нет... Он про Микаэля не знает... Нет, не так.... Митька про Микаэля знает, они в тренажёрках вместе, но про нас с Микаэлем – Митя не знает!
АНЖЕЛА: Зато я теперь точно знаю, что такое Ми-Ми-Ми! (Настя схватывает юмор и грустно улыбается. Кристина смотрит, не понимая)
КРИСТИНА (удивленно): Ты о чем? О Кириюше?
АНЖЕЛА: Кристи! Ты самая ми-ми-мишная девочка! МИ-ша, МИ-тя, МИ-каэль! Ты их специально так подбираешь?
КРИСТИНА: Да я и не думала как-то... Точно же! Ой, девочки, только вы это... Никому же, да? А то я семь... нет! Сорок десять раз пожалею, что поделилась...
НАСТЯ (смеясь): Кристи! Мы же юристы… А почему ты сына так зовёшь, Кириюша? Он же Кирилл у тебя, наш первенец...
АНЖЕЛА: Да! Кирилл – самый первый в нашем выпуске! А сегодня ему?
КРИСТИНА (с гордостью) 9... Кажется... А, точно! 9… (задумчиво) лет!
НАСТЯ: Так почему – Кириюша?
КРИСТИНА: Ну... привыкла я так... Он откликается! Я только, когда мы уроки делаем, и он тупит сильнее меня, тогда я говорю – Кира! Кстати – Иван Григорьевич мне тоже замечание делал, говорит – испорчу парня... (хмурится) Ой, накаркала... (снова делает страдальческое выражение лица, в телефон) Да, Иван Григорьевич! Не было смс? А... а я ещё не уточнила адрес, сейчас-сейчас... я напишу... (отключает) Девочки! Ну что мне делать... Он же его забрать хочет, и мы договаривались, что я его на полдня отдам, или на половину дня, я забыла... У него там в плане каток и горка, и ещё что-то... Адрес просит, этот, чтоб забрать... А какой тут адрес? Надо в дубль-гис посмотреть, да?
АНЖЕЛА (администратору): Девушка! Скажите – какой тут адрес? Двадцать семь? А когда нам принесут минералку? Спасибо! (Кристине) Николаева, 27. Только ты подумай – писать ему, или нет... Может просто выключишь пока своего красавчика (показывает на гаджет), проживи без него хоть пару часов...
КРИСТИНА (с плачущими нотками): Да он сумасшедший! Он же специально в город приехал, чтобы внука поздравить... А я что, виновата, что он не напомнил? Это их поколение может за месяц договориться и ничего не забыть, а мне надо – напомнить, и потом ещё раз... пять... или восемь... Ну забыла я, и что теперь? Девочки! А если Кириюша с дедом уедет на час... или на четыре... ваши ребятишки не обидятся? Поиграют там сами с собой, а?
АНЖЕЛА: Даже не заморачивайся! Им вообще по фигу – с кем, главное – без нас! Им бы только место, где можно набеситься...
НАСТЯ: Ты так спокойно это говоришь?
АНЖЕЛА: А ты ожидала, что я тут сопли разведу? (с издёвкой) Как же нам будет плохо без нашего первенца, без Кириюшеньки! Какой же это праздник без именинника... (и внезапно – серьёзно) Я даже завидую, что у нашей ми-ми-мишки такой дед есть, мне бы такого...
Молчат, каждая о своем. Кристина пишет смс. Настя делает пометки в блокноте, Анжела смотрит в окно. В зал входят две женщина с детьми, первая машет сидящим за столом рукой, ей никто не отвечает. К пришедшим подходит администратор, они о чём-то говорят, затем спорят, после чего вторая женщина с ребенком выходит на улицу. Девочку первой женщины администратор вежливо проводит в детскую комнату. Снежана, отпустив дочку, снимает шубку, прихорашивается перед зеркалом. Вид у неё тоже стильный, но не такой броский, как у Анжелы и Кристины. Не в меру располневшая. В руках – небольшая красиво завернутая коробочка. Заметно, что уже «под шафе».
СНЕЖАНА: Девочки! Что скучаем? Я ненадолго, поэтому – Юра урфаку… Ой! (смеётся, кричит громче) Ура юрфаку!.
АНЖЕЛА: О! Снежок явился! Снова пьяные концерты…
КРИСТИНА: Снежанка! Приветики! (Насте) Я же знала, что нас будет больше, чем четверо!
СНЕЖАНА: А кто та ещё? (оглядывается) Точно! Я в помощь математике – за двоих! Ну и место вы выбрали для встречи выпускниц… Отстой!
АНЖЕЛА: Вообще то милая мы отмечаем день рождения Кирилла, первого нашего, общего и любимого! (Отвлечённо, в зал) Кристинка накануне диплома первая успела подсуетиться – и в первые новогодние после выпуска задала нам тренд на материнство. Как говорят: в апреле пошутили – про новый год забыли! Спустя год после этого мы на её свадьбе гуляли; спустя ещё три года – на разводе плясали… Как она умудрилась свой развод с Мишкой организовать – все ахнули: и сценарий особый, и ведущие – звёздные… Только Миша – не пришел…
НАСТЯ: Девочки! А Снежок права: в этом году весной нашему выпуску – 10 лет!
СНЕЖАНА: О! И отличница – здесь! И тебе – Юра’! А мне там на входе халда какая-то нахамила, сказала – пьяным в детский клуб нельзя… А кто тут у нас пьяный? Абсолют!
АНЖЕЛА (словно любуясь): Только баба снежная, важная, но нежная!
Подходит молодая девушка официант с подносом, раскладывает приборы, ставит большую бутылку с этикеткой «Кука» минеральная вода.
СНЕЖАНА (смотрит на уходящую официантку): И это всё? Я где? Подруги!
КРИСТИНА (возбуждённо): Снежок! Я прошу, успокойся! Не превращай наш праздник в свой… (на ухо Снежане) Это не минералка, видишь – она с пузырьками? Будешь скандалить – ни капли не налью! (берет бутылку с «Кукой») Анжи, давай свой одноразовый…
АНЖЕЛА (улыбаясь): Я не пью, когда не за рулем! Сегодня меня возят, раз! и я хочу запомнить вас трезвыми глазами, два! (Кристина смотрит на Анжелу, потом на Настю, Настя мотает головой, на Снежану, снова умоляюще на Анжелу) хотя… Как же тебя бросить одну с нашей бездонной? Давай!
СНЕЖАНА: Мне чуть-чуть! Мне ещё в рейс собираться. И градус понижать – это не по-нашему… (Кристина наливает в 3 одноразовых стаканчика) Так что? За нашу самую первую мамочку? Давай Кристи, ты молодец, всех нас обскакала! (выпивают, как мужики водку – опрокидывая до дна)
АНЖЕЛА: Обскакала – это про Настасью! У меня – один, у Кристи – один, у тебя – одна… А у Настьки – как у нас троих, вместе взятых! Вот кто у нас матушка! Её трое сейчас там наших по одному отметелят, и нас в заложники возьмут, когда мы с минералкой закончим… (Настя молча улыбается, прикладывает указательный палец к губам, показывает Кристине)
КРИСТИНА (не понимая жеста): Её трое… Оба не приехали… Она без них, сама одна… (Настя смеётся, прикрывая глаза). Что, опять не так?.. А вот – какая есть!..
Официант несёт поднос со стаканами и тарелками, расставляет…
Кристина достает телефон: «Кириюша, как ты там, сыночек? Играете? Играй, сыночек, я тебя очень, очень люблю!» Почти сразу переключает вызов. «Иван Григорьевич, да, едете? 20 минут? Двадцать – это сколько? Третья часть одного часа? Да, конечно…» Снова делает гримасу.
СНЕЖАНА: Как же достал этот столовский корм… Как я мечтаю о домашнем чём-нибудь… А может – сначала детей покормим? Кристи, давай сначала о детях подумаем! Скажи, чтобы их к нам позвали! Абсолют!
КРИСТИНА (размахивая телефоном): Обижаешь, подруга! У них там свой персональный стол, лучшее детское меню от кээфси! И потом торт будет с девять… (хмурится) девяти… (Настя – «девятью») о, точно, с девятыми свечами! Девять, короче, кажется…
СНЕЖАНА: Ты так и не подружилась с цифрами… Зато с буквами – воюешь! А раз кругом война – наливай!
КРИСТИНА (откладывая телефон, берет минералку): Ой, девочки, я так счастлива, так счастлива… Если бы ещё Регинка приехала со своими, у нас бы тут вся наша армия собралась… (печально) Да вот если бы Сонька ещё… Я Соне не звонила, неудобно… Она же всё равно бы не поехала, да?
НАСТЯ: А ты так-то с ней общаешься? Вы же самые закадычные были… Ты же и опередила её только на месяц, кажется…
КРИСТИНА: Общались… Теперь почти нет… Сначала её Марк на меня запал, она ревновала, а потом авария эта…
АНЖЕЛА: Что за авария? Ничего не слышала… Чего молчала?
КРИСТИНА: Они с Марком с гулянки какой-то ночью ехали… И Марк не справился, с этим… с управлением… Сам – ни одной царапины, а у Соньки – позвоночник, и она теперь на коляске… И двое детей… Марк вроде помогает, но живет, с кем попало… Главное – она сама ни с кем общаться теперь не хочет, и меня не простила… А за что, главное? Что Марк на меня посмотрел? Да у нас и не было ничего… почти… Сумасшедшая просто... Девочки! Ну что мы все о грустном! Давайте праздновать, давайте общаться, я так по вам соскучилась…
СНЕЖАНА: Да уж… Новости… (меняя тон на оптимистичный) Абсолют! Значит, дети – отдельно, а мы – тут! Ну давай ещё по одной, и пойдём, надо глянуть – чем они там занимаются… (замахивают по стопке, запивают фрэшем, встают и вдвоём уходят) и покурим по чуть-чуть…
АНЖЕЛА (задумчиво): Знаешь Настасья, если бы мне на вручении диплома тогда сказали, во что превратятся эти новоиспечённые юристочки – я бы трёхнулась башкой о колокольню! Как ты их терпишь?
НАСТЯ: Я их не терплю… Наблюдаю и… жалею немного…
АНЖЕЛА: Классики говорят, жалость – самое гадкое чувство, унизительное по отношению к жале-ю-е-му… А впрочем – ладно, коли сами себя не ценят… Ну ладно Кристи – жертва доперинатальной эпохи, у папы пристроилась секретарем, без права видеть изображения цифр! Представляешь! Цифровые изображения ей видеть никто не запрещает, а изображение цифр, как знаков – табу! Её сразу клинит! Она до сих пор в них путается, наградил же Бог талантом… Но как такое со Снежанкой произошло – блин, я в шоке! Одна из самых способных – а нашла себя на железке… Дипломированный юрист – начальник поезда «Чита – Пекин»! Да понятно, что без диплома нашего её бы никогда не пустили в начальники… Но у них же своя юр. служба не хилая, могла и по-другому на железке вырасти… Нет, дорога, блин! И круговорот многонационального отсюда до всекитайского сюда… Бытиё, блин, определяющее сознание! (выпивает со своего стаканчика) А ты своих значит не взяла? И правильно! Мне тоже надо было Эдьку оградить от этого, да оставить не с кем… А мне так хотелось на вас на всех взглянуть… (внезапно громко) Вот ты! меня! бесишь! (Настя округляет глаза) Десять лет, трое детей – а ты точь-в-точь, как тогда! Ни косметики, ни брендов на тебе, ни выпендрежа этого долбанного, как у всех… Одно спокойствие, которое убивает наповал! И ещё эта твоя… проницательность такая, что вот как будто в душу смотришь! Чего ты там увидеть хочешь, если самой души почти не осталось, одна борьба за благополучие… Ладно, проскакали… Ты что-то про бизнес спрашивала, пошептаться хотела?
НАСТЯ (неуверенно): Да это большой разговор… если у нас потом время будет… они же сейчас вернутся…
АНЖЕЛА: Они? Они там сейчас 2 часа будут свои порядки наводить! Бедные администраторы, теперь они точно узнают – почем она, копеечка… Давай!
НАСТЯ (слегка смущённо): Анжи! Я тут пытаюсь понять – что вокруг меня и нас... с точки зрения... денег... У тебя же свой бизнес, вот скажи мне...
АНЖЕЛА (откидывается в кресле): С ума сойти! Мы же сто лет, как подруги! Ты чего с такими выходами из-за печки? Проще нельзя? Работу ищешь? Или в кредиты влезла?
НАСТЯ (ошеломлённо): Нет, я же говорю... Ты же в бизнесе, значит знаешь: что! такое! деньги!.. Как ты определяешь для себя эту категорию: деньги!
АНЖЕЛА (не желая понять): Настя! Ну правда... Ну зачем... Я нормальная, понимающая... Чего ты мне эту философию... Скажи – работу надо? (Настя опускает глаза от видимой обиды. Анжела не понимая истолковывает по-своему и начинает с назидательной ноткой быстро говорить)
Смотри! У меня 3 фирмы! Все – по оказанию юридических услуг. Только направления – разные! Если честно – там нет ни одного юриста, кроме меня. Все сотрудники оформлены, как консультанты! Ну то есть они – типа консультируют, а деньги принимают в кассу, как оказание юридических услуг.
НАСТЯ: Консультируют – но не юристы? А как они могут консультировать?
АНЖЕЛА (слегка раздражённо): Подруга! Ты не об том думаешь! Если будешь в эту сторону грузиться – ничего не выйдет! Просто прими, как есть: обученные помощники юриста оказывают платные консультации, ясно? (все более оживлённо) Это же законом не запрещено, так? Они на самом деле обучены – каждый в своей сфере! Поэтому консультировать имеют полное право! Блин! Ты с другой стороны посмотри. Я же прежде, чем все это организовать, сама прошла через всякие (делает характерный жест по 2 пальца на руках) «консультации»! Когда мне с улыбкой, очень вежливо, очень доброжелательно объясняли – какая я была дура, подписывая то-то и то-то… И если бы они в тот момент присутствовали, то есть в момент подписания, то все было бы иначе… А теперь – извините, барышня, поезд ушёл, доказать что-либо хоть в жизни, хоть в суде – дохлый номер, но все равно с Вас, мадемуазель, 5 рубликов с тремя нолями, и милости просим, если в следующий раз будут проблемы! А если захочется вам милочка что-либо впредь подписывать – услуги наших специалистов на выезде стоят от 7-ми тысяч за час с предоставлением вами транспорта и компенсацией непредвиденных накладных расходов… Как тебе? А теперь посмотри с другой стороны: вся эта суета текущая, на каждом шагу, в любом моменте – это конфликты и проблемы! У всех без исключения! Блин! Весь мир поделился на вечно разводящих и (смеется) разводимых? Или терпил? Как правильно? Ну – ты понимаешь… И я для себя решила так: во-первых – это же так классно, оказаться ни там, ни там, (рисует в воздухе треугольник, располагая себя на вершине) а посередине, где видишь все споры-конфликты, страхуешь себя и своих близких, когда знаешь – откуда может новая пакость прилететь… И во-вторых – за это положение сверху тебе ещё приплачивают обиженные…
НАСТЯ (слегка язвительно): За то, что им с улыбкой скажут: смирись, бедолага, забудь и до новых встреч? Так, что ли?
АНЖЕЛА: Именно! И язва твоя абсолютно не уместна! Такой сейчас мир! Люди хотят обманывать, но чаще – обманываются сами, а потом – это становится спортивным азартом, обмануть ближнего. Где сейчас дружба? Куда делась любовь? Где присущее нам когда-то доверие друг к другу? Везде обман! Самый выгодный бизнес – на доверии! Сходи на любой мастер-класс – всюду одно и то же: никому не верить, даже самым близким, чтобы потом не жалеть… И никому ничего не давать, особенно деньги! Не важно – что кто-то что-то там про тебя подумает или скажет, в части – не помог, не спас, не выручил… Все равно потом к тебе же приползут, а ты опять вежливо выслушаешь, пообещаешь подумать и… забудешь позвонить…
НАСТЯ: А если человек напомнит?
АНЖЕЛА: Без всяких если! Точно напомнит! Он же ждёт, надеется! Планы строит! Молится на тебя каждый день, чтобы дела у тебя шли отлично и здоровье не подвело… Чтобы у тебя не было повода для отказа…
НАСТЯ: И после этого…
АНЖЕЛА: Да, подруга! И после этого ты находишь абсолютно беспардонный повод для отказа, но в очень вежливой форме и с обязательной фразой в конце: не грусти, мол, друг мой, все ещё наладится. И только особо настойчивым, которым этого мало, после того, как он тебе все телефоны оборвал, говоришь: я тут подумала и решила, что не хочу в твоем лице терять друга, поэтому – НЕТ! И как правило – этот персонаж сам исчезает из твоей жизни, нав-сег-да!
НАСТЯ (смотрит в окно, негромко): Пить или не пить это зелье?
АНЖЕЛА (не понимая): Какое зелье? Это фрэш! Попробуй! (Потягивая через трубочку из своего стакана) Это вкусно! И полезно...
НАСТЯ: А почему три?
АНЖЕЛА: Что три? А, фирмы? Да это так, для отвода глаз… Блин! На самом деле 5 офисов, в разных районах города, в каждом человек по 7 – консультантов, и занимаются они всем на свете. Там и уголовка, и административка, и все, что хочешь. И все это – не выходя из офиса. Чаще всего у нас там – недовольные покупатели: их же больше всего дурят, на каждом шагу… А вот если выездное обслуживание – это редко, но бывает… это самая доходная статья… тогда я выезжаю.
НАСТЯ: Не секрет – какая у них зарплата?
АНЖЕЛА (усмехаясь): Зарплата? Какая зарплата? Если я им установлю зарплату – они черта с два будут шевелиться! Даже если будет ниже низкого – эти олухи задницы не оторвут от кресла! Только процент! Причем – каждому, и с каждого! Каждому – с фактически им полученной выручки, 40%, и потом 30% с них вычитается в общий фонд развития. Это реклама, акции и прочее. Причем стили и способы рекламы – они сами придумывают! Вот появилась толпа обиженных в сети «Магнит» – мы сразу заказываем мальчиков с листовками вокруг всех их магазинов. И на столбы, и в почтовые ящики… Что только мы можем защитить от торгового беспредела… Ну и ещё много разного…
НАСТЯ: А защищаете?
АНЖЕЛА (задумчиво): Смотря кого… Если там краля какая в норке и на мерсе – я съезжу, полаюсь с директором, видео поснимаю и исковое конечно оформлю, вот как 2 часа назад, в аптеке, но чаще – на этом все и заканчивается… И клиент благодарен, и компенсация получена… Для крали такой – компенсация – тьфу! Ей принцип отстоять да имидж свой поддержать… А с нищебродами другой стиль работы: выслушиваешь, сочувствуешь, говоришь, что все сволочи… Блин! Им же главное – выговориться, поддержку найти! Пообещаешь составить коллективную жалобу, если он ещё человек 20 таких найдет, и на этом все!
НАСТЯ: То есть защита – фикция?
АНЖЕЛА (ядовито улыбаясь): Ты ко мне за помощью? Или морали читать? Пойми – такое время! Ни ты, ни я, ни консультанты мои – никому мы тут не нужны! Дипломы наши – мусор, способности – смеяться некому… Выживай – как хочешь! Прости, но другого выбора у нашего поколения нет! Те, кто постарше да поумнее были – все к рукам прибрали! Те, кто остался – вся эта голытьба, мечтают найти только им одним известную справедливость, не понимая, что мир поменялся и все остались брошены за бортом. Каждый – сам за себя! Выживай как хочешь, если сможешь... либо – сдохни! Если ещё 20 лет назад мне родители говорили – можно устроиться на завод, так теперь и заводов не осталось, все переделали, одна торговля и кабаки…
НАСТЯ: Я не читаю морали… Я для себя. (делает пометку в блокноте) Анжи! Вот что для тебя – деньги? Как ты их понимаешь?
АНЖЕЛА (удивленно): Деньги? Ты это серьёзно? Блин! Погоди, дай разобраться... Ты сказала, что нужна помощь, так?
НАСТЯ: Так! (с лёгким сарказмом) И как твоя логическая цепочка сложилась, пока мы тут счастье изображали?
АНЖЕЛА (фыркает): Цепочка? Цепочка, когда много звеньев! А когда люди произносят слова – нужна помощь, это значит либо дай денег, либо помоги найти работу. И желательно, чтоб платили побольше! Других вариантов я не встречала! Какой из них – твой?
НАСТЯ (очень задумчиво): Да... Действительно...
АНЖЕЛА: Поэтому я сразу тебе говорю: деньги я никогда и никому! Считай – принцип! А насчёт работы – слушай! Я решила открыть четвертую компанию, там все то же самое, но специализация... Понимаешь? (показывая жестами) Узкая такая, но о-о-чень... всеохватывающая, вот! Смотри: вокруг нас почти не осталось людей, кто бы не был должником! И по статистике – 3 человека из 5-ти имеют хреновую кредитную историю! А им все равно хочется что-то там приобретать, и казаться круче перед своими домашними, да друзьями... Это же тренд сегодня: имеешь, - неважно как, – крутой, не можешь позволить – лузер! Они не могут жить спокойно, пока не отследят все объявления о распродажах. (задумавшись – тянет сок через трубочку)
НАСТЯ: И?
АНЖЕЛА: Им обрезали кредиты! Вот как раньше, легально, в банке, под разумный процент, под нормальные условия – им никто больше не дает...
НАСТЯ: И?
АНЖЕЛА: А им надо! До самозабвения хочется что-то показывать и доказывать свою значимость...
НАСТЯ: И?
АНЖЕЛА: И – бегут... Кто – в микрофинансовые, под конский процент... им же в данный момент плевать, что завтра их с потрохами выдоят, но зато – сейчас вот! Смотрите, что у меня есть!!!
НАСТЯ: Но не все?
АНЖЕЛА: Не все! Остаются те, кто ещё хоть немного думает и ищет способы исправить...
НАСТЯ: И?
АНЖЕЛА: И вот этим, блин, «думающим», мы дадим надежду, что все ещё можно изменить!
НАСТЯ: Изменить?
АНЖЕЛА: Да! Изменить их кредитную историю! Исправить на положи-тельную! Век цифровых технологий, понимаешь? Меняешь один маленький файл – и меняется судьба у отдельно взятого человека!
НАСТЯ: И как это технически будет выглядеть?
АНЖЕЛА (словно выныривая из своих рассуждений, снова откидывается на диване, складывая руки на груди): Вот ты мне и ответь!
НАСТЯ: Я? (пытается найти слова, не находит)
АНЖЕЛА (выдерживая паузу, смотрит жестко и пренебрежительно): Я же тебе первой это доверила! Значит в моих глазах ты и есть самый достойный кандидат для этого направления! В моей компании станет на одного дипломированного юриста больше! (разглядывает Настю оценочно) Немного сменить имидж, деловой стиль... Подберем молодых толковых ребят консультантов... Да, блин! Я предлагаю тебе возглавить это направление!
НАСТЯ (приходя в себя, и даже смущенно улыбаясь): Анжелка, ты не поняла...
АНЖЕЛА: Что? Что лучшая студентка юрфака нашего выпуска сидит на одном кофе, со старым блокнотом? (меняя тональность на отеческую) Пойми, Настена, тысячи людей будут заискивающе смотреть тебе в глаза, надеясь, что ты им восстановишь ими-же утерянные возможности!
НАСТЯ (слегка меняясь в лице): Так как я буду менять их кредитные истории?
АНЖЕЛА: (крутит всей ладошкой у виска) Ты совсем? Блин! Тот, кто сможет менять эти их кредитные истории – станет Спасителем Нации! (улыбаясь сказанному) Точно! Спасителем Нации! (думает) Мне казалось – я все уже объяснила... Про кредитные истории – это приманка! Никак ты их не изменишь... И – не надо... Просто твой отдел будет брать деньги за консультации по вопросам плохих кредитных историй... Юридические консультации! И выступая в роли консультанта ребята должны быть еще немного психологами, и объяснять клиенту, что не надо лезть в новые долги, блин! А если уж совсем приспичило – мы для вас подберем кредитную организацию, с которой проблем не будет!
НАСТЯ: И?
АНЖЕЛА: Во-о-от! Такая касса взаимопомощи у меня уже тоже есть, накопилось немножко, и процент там вполне разумный... не такой, конечно, как в банках, блин, но гораздо ниже всех этих микро... Только одно условие – под нотариально оформленный залог!
НАСТЯ: Всё?
АНЖЕЛА: Что – всё? Ты согласна? Или подумать хочешь? До конца этих каникул новогодних время ещё есть, но потом – землю рыть... Блин! Когда отладишь все процессы – тогда первый отпуск... Слетаем с тобой куда-нибудь... С детишками… Посплетничаем, как раньше...
НАСТЯ: Анжи! Послушай... Я не за этим... Давай, теперь ты – поешь, а я кое-что расскажу... (Анжела насупившись выпрямляет спину, руки локтями на столе, молчит)
Отец Виталика, свёкор мой, последние годы занимался изучением влияния денег на общество, писал много, но как оказалось – в стол... Когда его не стало – Виталька хотел выбросить всё это, а я не дала! Теперь вот время появилось, и я решила навести в его бумагах порядок... И – погрузилась! Реально – прониклась! Ну то, что там терминология у него очень заумная – это я опустила, но вот сама идея – мне понравилась! Как деньги меняют нашу среду обитания и нас в ней, понимаешь?
АНЖЕЛА (с явным недовольством): Настасья – юрист, изучающий финансы в философском смысле? Блин, прикольно...
НАСТЯ (критически): Добавь сюда ещё наследника, который чуть не выкинул отцовский труд на помойку! Да, Анжелка! Деньги в философском смысле! А тебе самой не интересно? Вот подумай: все теперь занимаются деньгами, все! И думают – только о них! А вот что это такое – деньги? Хоть кто-нибудь ответил? Откуда появились, как развивались и чем стали в итоге? Для каждого и для всех?
АНЖЕЛА (продолжая показывать скепсис): На курсы бухгалтеров сходи, блин, там все начальные определения дадут: мера стоимости, средство накопления, их формы и прочая лабуда... Только...
НАСТЯ (вопросительно): Ну?..
АНЖЕЛА: Только ни одно из этих определений не скажет главного... Блин! Это ты хочешь услышать?
НАСТЯ: Умница! Помоги мне... Давай вместе поймем – что это за всеобщее божество такое! Круче любой религии! Сильнее самой сильной страсти! Всеобщий эквивалент человеческих помыслов и желаний! Почему они такими стали и кто их наделил такими качествами?
АНЖЕЛА (округляя глаза): Ты серьёзно? Думаешь – это возможно? (погружаясь в себя, потом с трудно скрываемой злостью) Блин! Знаешь, что, подруга? Мне есть, чем заниматься. Вот реально, в этом мире – у меня есть куча планов, десятки людей, для которых я как мать-кормилица...
НАСТЯ (ехидно): и тысячи – для кого ты «спасительница»...
АНЖЕЛА (заводясь): Да что ты себе позволяешь? Я ей тут и то, и это... И доверилась, как никому... Блин! Да, милая, и спасительница тоже! Можешь поинтересоваться: ни одной официальной жалобы на мои компании нет!
НАСТЯ: Не переживай! Твои бизнес-идеи мне неинтересны! Скажу больше – ничего нового! Мне казалось – ты поймёшь это… что когда знаешь – действуешь, а когда вслепую – только до поры, до времени... А потом – Кирдык, как говорит мой Виталя! А он парень прямой... Хоть и не пошёл в науку, по стопам отца, но понимает все правильно! И сколько бы вы не трещали – как мне не повезло с моим Виталькой, но вот в реалии – мне очень повезло! Я его очень долго проверяла, прежде чем сказать Да! (задумчиво) А ещё он просто обожает детей! И своих, и чужих! Они все для него – свои! Так что слово «кирдык» из его уст стоит больше, чем все ваши приспособленческие идеи! (видит взгляд Анжелы, полный удивления, остывает) Прости, может я и перегнула… Я не хочу тебя обидеть… Но когда дети спрашивают – что такое деньги и где их берут… Нам же их в этом тоже надо готовить… И понимать – чем ты занимаешься надо до того, как начнешь… Иначе – рано или поздно – Кирдык! Что ты на меня так смотришь?
АНЖЕЛА (не выключая удивления, но очень мягко): Настя! Я просто впервые вижу тебя такой! Как ты это скрывала столько лет? Блин! Тихоня-отличница оказалась такой уверенной и четко понимающей свою цель? Или это материнство так повлияло? Хорошо, давай так: ты забыла все, что я тебе говорила и предлагала, я – о-очень задумалась над твоим вопросом. А если мы найдем ответ, который ты ищешь – я буду иметь право вернуться к своему предложению повторно. По рукам, подруга?
Из игровой детской комнаты слышится детский плач и крики мамочек. Разноголосица, оправдания администратора, явно какая-то буча и разбирательства. Настя прислушивается, Анжела словно не слышит.
Только что это дает – понимание? Блин! Деньги – они и в Африке – деньги! Возможности! Да, блин! Возможности! Вот что это такое! Любые возможности!
НАСТЯ (прислушиваясь): Это на поверхности… А если поглубже заглянуть?.. Там, по-моему, что-то не в порядке… Может сходим, посмотрим?
АНЖЕЛА (поворачивает голову, прислушивается): Моего не слышно, пусть наши юристы сами разберутся, по каким отраслям права и статьям привлекать обидчиков. Подрались, наверное… Поглубже, говоришь? Я люблю, когда поглубже!
Возвращаются возбужденные Кристина и Снежана.
СНЕЖАНА: Дура ты, Кристинка! Нашла же идиотов! И ведь ничего теперь не докажешь, если понадобится… А этим болванам наплевать – какой возраст, им бы только впарить услугу подороже!
КРИСТИНА: Я же на них понадеялась, они сказали – команда опытная, праздники для любого возраста…
АНЖЕЛА: Подружки! Вливайтесь! Вы уже с нами…
СНЕЖАНА: Идиоты! Ноги моей больше тут не будет! (Кристине) Сама рассказывай…
КРИСТИНА: Парень там, аниматор, предложил нашим квест какой-то, ну наши согласились, а оказалось – комната ужасов… Напугались... Плакали… Сказали, что очень страшно было... Администраторша эта сумасшедшая сказала, что мы сами виноваты, я же в анкете праздника написала, что все игровые мероприятия – по выбору детей… А им куклы ростовые уже неинтересно, вот аниматор там и проявил… эту… инициативу! Но все вроде, успокоились… Главное – мой старший, а громче всех ревел! (смотрит на Анжелу) А твой – вообще улыбался… Сейчас их там накормят, и будут в новом лабиринте играть! Всё! Конфликт исчерпан! Гуляем, подруги!
АНЖЕЛА: А мой со своим папашей все квесты дома уже прошёл… По выходным сутками сидят за компом, друг с другом сражаются в какой-то там зарубаловке… Блин! Я раз решила посмотреть, чего они так орут, а там на экранах – кровища, мессиво какое-то, а эти сидят, счастли-ивые… Больше не смотрю, но им нравится…
СНЕЖАНА (Кристине): Вот поэтому Кристи я решила подарить твоему, чтобы он ничего не боялся…
АНЖЕЛА (перебивает): Настя! А ты что такая задумчивая? Осуждаешь, небось?
НАСТЯ: Зачем? Все очень логично… Вы же ищете место встречи не там, где ребенку лучше, а там, где вам – легче! Ни готовить, ни убирать… Только плати! И всё тебе организуют! (кивает на Кристину) А что там они организовали – ей даже не интересно! Вы вспомните: в нашем детстве наши мамы могли позволить нам такой «праздник»?
КРИСТИНА (оскорбленно): Сумасшедшая! Наши мамы не могли нам такое позволить, потому что в нашем детстве таких комнат не было, таких квестов не было, и таких денег не было! А теперь – другие времена, когда мы своим детям можем позволить, и себе можем…
НАСТЯ: Ты не поняла, подружка… Могли наши мамы позволить, чтобы мы в свой день рождения были не с ними? Чтобы нас кормили неизвестно чем? Чтобы нам организовывал игры неизвестно кто? Чтобы нас принудительно заставляли быть счастливыми, находясь хоть где, только не дома со скучными родителями? И чтобы нас, если мы плакали, мамы утешали и снова бросали одних? Вы действительно думаете, (показывает в сторону игровой комнаты) что они этого не понимают?
АНЖЕЛА: А ты ещё и жестока, отличница! (думает) Блин! Но, как всегда – исключительно права! И что делать? (Кристине) Давай – засудим эту контору праздника! Получим возмещение за причиненный моральный вред, окупим все наши издержки, да ещё и заработаем, а? У меня же есть специализация, как раз по этой вот сфере услуг! Давайте прямо сейчас оформим претензию, зафиксируем, а дальше мои ребята поработают! Настя! Ты – свидетель! А мы, втроём, составляем коллективную жалобу!
СНЕЖАНА (вскидывая руку): Я – за! Надо это дело сбрызнуть!
КРИСТИНА (неуверенно): Я... не знаю… Я же ничего в этом не понимаю… И я же все предоплаты уже внесла, там только послеоплата осталась… Можно, я у папы спрошу сначала?
АНЖЕЛА: Не забывай, подруга: ты – юрист! Это звучит гордо и убедительно!
СНЕЖАНА: Три дебила – это сила! Три юриста… бабки быстро!
НАСТЯ: Девочки! Остыньте! Это же всё для вас создано, для упрощения, чтобы вам упростить эти лишние хлопоты… Купились? Доверились? Что ж теперь наказывать за то, что сами просмотрели… Давайте-ка лучше вспомним, как десять лет назад…
АНЖЕЛА: Значит – свидетелем не будешь? (Настя улыбается и качает головой) Конечно – твои же не пострадали… Были бы твои тут – первая бы написала…
НАСТЯ: Моих тут не может быть априори… Никогда! Им это не надо! У них свой дом есть, и праздники они себе сами организовывать умеют… да ещё какие, вам и не снилось!
АНЖЕЛА: Убила б, если б не любила… Но мы и без свидетеля можем обойтись!
У Кристины играет модный шлягер в телефоне, она улыбается, начинает тараторить.
КРИСТИНА: Да, Митенька! Да, любимый, всё очень здорово! Да, с девчонками! Всё о-очень круто! И праздник замечательный сделали, я потом тебе фоточки пришлю… Да, ему очень нравится, они там с ребятами играют во все… Только тут это… Мишкин папа хочет Кириюшу забрать на ненадолго… Я? Да, я разрешила… Правильно? Ой, я так рада, что ты все понимаешь, меня понимаешь… (меняется в лице) Какой Ми- микаэль? Ваш Микаэль? Со мной… в Тайланде? Я… Я не знаю… Ты сумасшедший? Митя… Митя… Митя!... (отключает, снова входящий, отвечает со слезами на глазах и всхлипывая) Да Иван Григорьевич! Нет, не собрались ещё, не успели… Ну... они кушают ещё… Я не знаю, минут девять… или сорок… Зайдёте? Да, второй этаж, налево, хорошо… (Садится. Молчит)
АНЖЕЛА: Ми-Ми-Ми… (видит взгляд Насти) Что?
СНЕЖАНА: Граждане юристы! У нас встреча, или монологи о жизни? Что произошло-то? Кто-нибудь нальёт?
КРИСТИНА (трет глаза): Он все знает… Он все знает… Что я папе скажу?
АНЖЕЛА: Ну рано или поздно это должно было случиться, так что не хнычь, подруга: не ты первая, и дай бог – не последняя! Перебесится он, вот увидишь! Блин! Еще больше ценить будет. У мужиков наших как теперь? Если ты кому-то другому нужна – ценит! А если тобой перестают интересоваться – всё! Гитлер капут! (смотрит на Настю) Что?
КРИСТИНА (с надеждой) Правда? Но я же… Он же фотографии наши увидел у Мика… Это же значит…
В заведение заходит чуть выше среднего роста крепкого телосложения мужчина. Что-то говорит администратору, показывая на столик наших героинь. Проходит. Стоя немного в стороне критически осматривает присутствующих.
АНЖЕЛА: Ничего это не значит! Ты думаешь Галкин не видел фото Пугачёвой с Филей? Наливай! Выпьем за то, что мы несмотря ни на что остаемся интересны, желанны и востребованы! Это ли не есть истинное счастье для современной женщины?
СНЕЖАНА: И плюс – свобода! Юра урфаку!
Снова залпом опрокидывают стаканчики. Кристина замечает свекра, ставит стаканчик на стол, поднимается.
КРИСТИНА: Здрасьте, Иван Григорьевич! Проходите, что же вы… Это мои подруги, да Вы помните, наверно… мы же 5… или сколько лет учились вместе, а теперь вот уже… больше чем учились… то есть дольше… неважно… мы отмечаем, если у наших детей праздники… (показывает в сторону подруг) Анжела. Снежана. Настя.
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (кивает всем): Все те же, ряжены, все так же напомажены… (Кристине) Где он? Я же просил через 20 минут быть готовыми! Полина Афанасьевна в машине ждет…
СНЕЖАНА: Все спешат, торопятся… Зачем детям праздник портить? (натыкается на сверлящий взгляд деда, меняет направление) Кристи! Ты мать, и тебе решать, конечно… А я бы оч-чень подумала…
АНЖЕЛА: Здравствуйте, Иван Григорьевич! (разводит руками) Вот так вот! Только матери детьми занимаются, ни одного отца на празднике нету… как видите… Хоть Вы нам составьте компанию… Взвалили всё на женские плечи, а потом претензии…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Да вижу, как занимаетесь! Бросили одних, а сами хлещете… (демонстративно снимает пуховик, видно, что ему очень хочется ответить в более резкой форме… Не глядя пытается повесить его на треногу, затем набрасывает сверху резким движением).
КРИСТИНА: Иван Григорьевич! Я очень Вас прошу: присядьте! Они уже доедают там, дети то есть… Я сейчас соберу Кириюшу… то есть Киру… ну минуты три… или двенадцать… И выведу его к Вам… (двигается спиной от стола) Я быстро… Только не обижайте девочек моих, ладно? Я постараюсь быстро…
НАСТЯ: Дядя Ваня! Как-то неудобно! Давайте я позову Полину Афанасьевну… Тут вот салатики есть, нетронутые, пусть с нами посидит?
СНЕЖАНА (бурчит): Ага! Нетронутые… Нами нетронутые… Но мы ещё не разошлись…
АНЖЕЛА (немного развязно): Снежок? А не сходить ли нам на прием душевных палочек? (Встает, поднимает Снежану. Она не сопротивляется. Довольно уверенно уходят) Нервы успокоить и улицей подышать…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Куда это? Покурить, что ли? (Настя кивает) Ещё и курят… И при детях тоже? Вот кошки драные… Меня даже от имен их тошнит… Прости господи! Вот головы бы поотрывал ихним родителям, раз на такое додумались… Что за имена! С такими именами – в европах наверно хорошо... А мне вот – непривычно... А эта хамло – кто такая?
НАСТЯ: Не обращайте внимания! Снежок наш! Снежана... Недавно стала самым молодым на дороге начальником поезда дальнего следования... У неё просто работа, которая всю жизнь под себя подмяла... Дядя Ваня! Ну наше поколение полностью попало под эту моду новых имен, лет десять наверно детей называли какими-то очень необычными именами, видно надеялись, что и жизнь у них такая же необычная будет… У нас вся группа была со сказочными именами: Алина, Регина, Ангелина, Яна, Ядвига... И мальчишки тоже… Нашу группу так и звали – в гостях у сказки…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Доназывались? Вот она и настала – необычная! А зачем из нормальной, обычной, веками выстроенной жизни делать необычную? Вот и живут теперь, как кошки: мурлычат, охотятся да гадят!
НАСТЯ: Ничего они не кошки… Просто – не сложилось… Запутались каждая в своем… И с мужиками – у них у всех проблемы…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: А знаешь, Настена, почему не сложилось? Потому как мужиков нормальных нету! Потому что вы их сами разбабили! А нормальные, которые ещё остались – их на смех подняли и потешаются ещё...
НАСТЯ: И город мужиков портит. У нас в деревне если не мужик – не выживешь! Все должен сам уметь, и делать всё! А в городе – наоборот стало…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (задумчиво): Так ты – деревенская? То-то я думаю… Тут ещё вот какое дело… Вот, например, я таких кошек блохастых ещё штук по пять на дню могу окучивать… Ничего, что я это тебе говорю? (Настя смущённо улыбается) Только – не этих, а нормальных, обычных… А такая, как эти… не дай бог попадется… я же сломаюсь, дочка… Я ж сразу несмогу… навсегда боле несмогу… А если она ещё и эти свои белила смоет – я вообще кончусь! Ну ладно там лет с пятидесяти тетки подкрашиваются, понятно ещё… А эти – с самого детства себя уродуют, каждый день мазюкаются, как на хэлуин… И свою божескую, природную красоту – всю убивают этой химией своей… И мало того, что накрашены, как убожества, так ещё и с гонором, все плюнуть норовят…
Мне Полинка моя уже говорила, в шутку конечно, чтоб я пошукал кого там, где… (с хитрецой) только втихую… чтоб люди чего не прознали, не разнесли молвою… Откуда новое то возьмётся, да здоровое поколение пацанят, а? От этих, что ли? От блямура хорошее не уродится, только дрянь… Мы же послевоенные, самые жилистые из нынешних! Мы ещё могем здоровую часть народа увеличить раза в три, а может – поболее, но этим кошкам размазанным – им же ж только таких же, блямурных подавай! И казалось бы – какая тебе разница? Все едино – одна потом ростишь… (смешно вскидывает палец) А! Олименты потом с кого получать? Так они, значит, наперед об олиментах думают? Пока они не поймут, что сила их детей, а значит и их будущего – в правильном мужике, они так и будут необихоженными, да нераспутанными… И от своих этих потомков от размазни всякой потом ещё лиха хватят… (берет стаканчик Кристины, нюхает) Что за гадость вы тут пьёте? Не минералка? (Настя мотает головой) Нет?
НАСТЯ: Я вижу надломленность в них, и не знаю – как исправить… Они же не были такими! Всего десять лет – и так всё поменялось. Я уже сто раз сегодня пожалела, что поехала… Когда Кристинка позвонила – я подумала, что помочь надо, по хозяйству там, с ребятишками повозиться, с подругами по душам поговорить… А она меня в машину – и сюда... А тут теперь вот так: сплошной комфорт, а поговорить – не с кем…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (печально): Поговорить в городе? Давно не с кем! У вас тут время по-другому тикает… У нас в деревне – вечером не помнишь, когда утро было… так все тянется за работой, размеренно… Все переделашь, чё хотел, а ещё день не кончился… И вот хватает – и поработать, и поговорить… А тут – полдня в пробках, полдня – в работе на дядю, и все нервные да обиженные… Общаются не с людьми, а с бланкоматами да железяками разными. (думает) Твои-то детки тоже небось городские? Тоже с компьютеров не вылазят? Я этой, невестушке, прости господи, сколь раз уже говорил: отлучи! Книги привез, аппарат для выжигания, модели самолетов покупал – куда там… Как ни приеду – все в компьютере да в телефоне… Мишку заставляю – привези сына! А она ему и не отдаёт! Меня вот ещё побаивается, а Мишку ни во что не ставит…
НАСТЯ (вздыхает): Мои? Городские, конечно… Но выходные и каникулы в деревне, у мамы! И я с ними. Вот на один денек приехала, с девчонками повидаться, и вечером – снова туда… Я думаю – нам повезло просто. У меня трое: 4, 5 и 7 лет. И у Макса, у брата – почти такие же, чуть постарше, тоже трое. И у маминой сестры Валентины Игнатьевны – ещё четверо внуков. И когда мы все собираемся – нам даже приглядывать за ними особо не надо: все сами! И нам помогают наперебой, и с деревенскими зажигают с утра до вечера. У наших же все есть, и квадрики, и велики, и лыжи… Виталька сам в слесарке вторчермета все собирает… из барахла всякого… Вот он и сейчас катает там всех целыми днями: двоих себе на квадроцикл посадит, а ещё несколько тросов привяжет… И те гурьбой: кто на тюбах, кто на досках… Орущая вереница летает по всей деревне, а их в каждом доме местные ещё угощают: то пирожками, то оладьями… Кто чем богат! Мы с мамой иногда по 2 дня их к столу зазвать не можем, а они приезжают вечером, сытые и спать сразу… Виталька потом на ночь глядя съездит на заправку, бензина недорогого наберет в канистры – и опять… То баб лепят, то птиц кормят… Летом ещё скворечников и кормушек с Виталькой понаделали – теперь подкармливают…
А летом – ещё краше! Местный дед там в деревне, дядя Гриша, вроде как наш старожил деревенский, научил всю местную шпану ходить «в ночное», так у них называлось когда-то давно. Не знаю, как раньше было, говорят на лошадях куда-то скакали, на выпасы дальние, не знаю… А наши с этим дедом Гришей выходят на речку, это от нас совсем недалеко, разводят костер, садятся покругу и травят байки. Ещё конечно – картошку пекут, чай сами варят, с травками разными… Какой там нафиг телевизор! Какие мультики, когда сами… А мы потихоньку наблюдаем с Виталькой, издали. И все у них так по-настоящему, самостоятельно! Дед только командует слегка и спорщиков разнимает, если кто чего не поделит! Они же во всём хотят участвовать, поэтому чуть не дерутся иногда: «сегодня я костер зажигаю!» «моя очередь чай варить!» Тут дед у них судья! Потом, уже иногда за полночь, мы идем, будто случайно гуляем, спящих забираем на руки, и оставшихся домой ведем… «Ночное» называется!.. (крутит в руках пробку от шампанского) Песен выучили старых много, пою-ут… В деревне – тихо, а от речки песни…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Настя! Так значит только тебе из них и повезло, и с Мамой, и с мужем…
НАСТЯ (кивает, продолжает восторженно): А рыбалки их! Когда мой Ванечка, старший, первый раз сам с уловом пришёл – Вы бы видели! Там было-то всего два окунька и пескарик! А у него в глазах – гордость! Добытчик! Зато потом – и щуки пошли, и как-то они вечером налима большого сами поймали, дед Гриша их научил… Мама уху с него сварила – вкуснотища! Про карасей я вообще молчу: убегут на старицу, на озеро, припрут по десятку каждый! Они же, когда свежие зажарены – сказка! Даже малая, Веруня, со своей удочкой за ними бежит… У каждого – своя! Сами мастерят! Виталька им только леску да крючки в городе прикупает. Поплавки, я видела, Васютка с Ванечкой из пробок от шампанского вырезают… Вот, может и эта им пригодится!
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (улыбается): Ванечка, говоришь? Тёзка, значит... Надо познакомиться... как в кино получится... фильм «Офицеры» помнишь? (с особой теплотой) Настенька! Умничка моя! Как славно рассказываешь, словно про мою деревню! (вздыхает) Одна разница – в нашей тихо совсем стало, почти без деток… Она, деревня наша, самой обычной была, а потом чего-то вдруг модной стала, видать – к городу близко и место чистое, дышать легко. Вот и раскупили её новые эти, понастроили дворцов, а жить – не живут. Сторожа одни, узбеки у них в основном там, с собаками, а сами баре – только иногда! И ребятни почти нет. Теперь у нас – поселок! Городского типа! Нахрена нам этот тип, а? (оживленнее) Знаешь, это очень хорошо, когда ребятня мал-мала-меньше! Я же тоже раздвояюсь наполовину, когда Кирилла к себе забираю… почаще бы она сбегала с этими своими… но… знаешь… он, когда один, не зажигается, сечешь, девонька? Не зажигается! Ни речка, ни костер, ни гвозди позабивать – ничего его не цепляет, как надо… «Дед, говорит, а когда можно будет мультики смотреть и в телефоне поиграть?» Полина его зовет постряпать чего, чтоб сам, своими руками… не хочу! Я все время стараюсь придумать что-то… посмотрит и уходит… вот просто слоняется от безделья, а сам – ну ни-че-вошеньки! (показывает на стул Кристины) Этой говорил раньше – надо ещё парочку, да куда там… Ей только свой комфорт нужен… А теперь и не хочу от неё никого! И Мишка мой после неё – какой-то потухший… Не может теперь свою найти, не видит… Все какие-то размазанные-одноразовые… Я ему говорю: не там, Мишаня, ищешь! По клубам вашим да по бульварам-праздникам разве путнюю девку найдешь? А он мне: я, папа, и не ищу никого, не осталось уже задора, раз обжёгся, хватит… И Валька моя, младшая, тоже в невестах засиделась… Живет с каким-то дизайнером, вроде неплохо живут, в достатке... она же на архитектора выучилась, работа, говорит, хорошая… А детей – некогда им… Придурки! Целое поколение дураков! Спохватятся, нарожают потом, когда мы загнемся – кто им поможет да глаза откроет? (Хлопает себя по коленям) Как же это просто: разрушить целые века взаимосвязей ради личного комфорта! Мы конечно хотели, чтоб наши дети нужды не знали… такой, какая нам на долю выпала, но чтобы та-ак! Кто же знал то… Вот скажи! Кто и когда вам всем внушил, что вы созданы для счастья, а? Что ваша жизнь – только Ваша? Недавно Яковлевич выступал по телевизору, знамо – юбилей у него был, вот и вспомнили… А Его кажный день вам всем смотреть надо! (думает)
НАСТЯ: Дядя Ваня! Я тоже темная… Кто это – Яковлевич?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Прости Настена! Ты не темная... это я вспоминаю слова его… Жизнь – отдай Родине! Сердце – подари людям! Душу – сохрани для Господа! И только Честь – оставь себе! Вот! Так и говорил! Слышишь? (Настя кивает, записывает в блокнот) Только честь – себе! А эти – и не услышат, и не поймут! Это значит – враки все про это насчёт тело-душа! Что только тело, а в нем душа… Ха-ха! А Русский человек как минимум четыре разных ипостаси видит! Да какие! Заметь: про тело – ни слова нет! И только Честь для себя, остальное – развивай и дари! И чем больше даришь – тем больше прибудет в тебе! Но это денег ваших не касается, а только того, из чего Человек состоит, чуешь?
НАСТЯ: Чую! И записываю, для деток…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Вот она, матрица наша! Система кардинат! Коли поймёшь её – все становится ясным! (думает) Вот скажи: почему такие вещи правильные народный артист говорит, а министеры – молчат? Почему министер культуры допускает такое образование, когда вот такие, как эти твои, блямурные, получаются? А потому, доча, что телами управлять легко, а к системе кардинат надобно с уважением, чуешь?
Возвращаются Анжела и Снежана. Видно, что алкоголь вкупе с никотином действует сильнее. Появляется амбре табачного дыма. Настя морщится. Девицы прислушиваются, затем садятся за стол.
НАСТЯ: Чую, Дядя Ваня! Чую… Я записала! Слова то чьи?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Ну как же! Яковлевич, говорю же! Александр Яковлевич, Михайлов который! Наш, Народный! Не помнишь? Да нет, не тот Михайлов, ля-ля-ля который, а Яковлевич! Ну? «Любовь и голуби» смотрела? Вот! Я давно его нигде не видел, не зовут видно, да и не смотрю я ящик этот особенно… А тут Полина кричит, иди мол быстро, передача идет, про княгиню нашу, которую расстреляли… И вот там Яковлевич был! И слова эти я запомнил!
СНЕЖАНА: Да кому сейчас интересно про княгинь этих, про кто кого там расстрелял… Я конечно извиняюсь, но вот Вы сказали… этот, который тра-ля-ля – это между прочим любимый певец у моей мамы! И мне нравится! Я его по громкой связи всю дорогу включаю! Так что на вкус и цвет, как говорится…
НАСТЯ (пиная ногу Снежаны под столом): Дядя Ваня! Ну неудобно же! Может я схожу, позову Полину Афанасьевну… Что же она там одна в машине?
СНЕЖАНА: Эй, подруга, ты чего лягаешься? Если мы тут лишние – так и скажи! Как хавать за счёт подруг – так первая, а как…
АНЖЕЛА (твердо): Стоп! Ну-ка остынь, Снежок! Ты не в тему влезла, так что закрой фонтан! Дядя Ваня! Простите нас… и её… Она не со зла, устала просто…
СНЕЖАНА (слегка нервно): Да не за что меня прощать, я сама знаю, кто мне нравится! Абсолют! (успокаиваясь) А в общем – правда! Как я устала от этих праздников! Но чего не сделаешь ради детей… Приходится терпеть, да, девочки? Кристина! Там в коробке для Кирилла планшет новый, не смотри, что он «чайна»! Китайцы новый завод построили, и вещи делают классные, и пока они на мировой рынок не вышли – все очень недорого… вот я и взяла и своей, и твоему, пусть развиваются… Там кстати уже установлено больше сотни всяких… как их… стрелялок этих… аркадов?.. войнушек, короче… Пусть мужиками растут, настоящими! Мы же тоже с пацанами раньше в войнушки играли, помните? И моя Ленка, точно, как пацан, тоже любит...
НАСТЯ (язвительно) Ты сейчас с кем говоришь? Кристина все ещё Кирилла вызволяет с поля боя… А войнушки у нас были – настоящие, а не компьютерные…
СНЕЖАНА: Ой, надо же, какие все тут умные… А где, я тебя спрашиваю, где сейчас они – настоящие? Ничего настоящего больше нет, понятно? (делает жест в сторону деда) Они хотели? Нет! Мы хотели? Нет! А в итоге что? Все фальшивое! Всё! И праздники эти, и будни… И дружба наша, и семьи наши… Ни-че-го настоящего нету… Вот я, например! Если я по работе своей что-то сделаю по-совести, по-человечьи – мне сразу выговор! А если кому чего сфальшивлю – детенку на конфетки перепадет, абсолют! Если я в рейс выйду трезвой, как стеклышко – уволят нафиг! Потому как начальник поезда не может быть трезвым, его не боятся! А правильного начальника, который всех по матери кроет – уважают! Без такого начальника диси… дисти… дисцсиплины на дороге Нет! (деланно вздыхает) И вот я думаю: а может так и надо, а? Может нам всем надо пройти через это… (крутит рукой) как его… зазеркалье, вот! Чтобы потом снова в настоящее вернуться… или – в будущее… Где оно, наше Настоящее Будущее? Я, если честно, не вижу! Вообще! Никакого! Поэтому простите меня, дорогие мои подруги… и папы моих подруг… хи-хи.. не папики, а папы… мне давно уже легче так… не особо веря и не особо задумываясь… Вырастет моя доча и сама рассудит – права была мамочка, что сломалась и спилась, но все же вырастила свою кровинку, или не права, что не билась в конвульсиях по утерянной эпохе, по той стране, которую мы все предали… Вот и расплачиваемся… Кто бы знал тогда, кто бы знал… (встает, покачиваясь, опирается на Анжелу, вздыхает)
Ладно, девоньки, вы не обращайте внимания… У меня в голове уже три года только одна песня играет (изображает стук колёс поезда) читапекин-читапекин-читапекин-читапекин... (вздыхает) Даже дома! Я пойду, однако, чтоб не усугублять… Без обид? Мне же ещё готовиться! Аб-со-лют? (двигаясь к выходу) читапекин-читапекин-читапекин... ту-ту-у-у-у... Ленча-а! Доча-а! Собирайся-а! Поехали мультики смотре-еть…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (со злостью): Вот оно зло откуда… От таких же… Планшет… Войнушки… А я потом думаю – почему пацана ничего не интересует… Можно – я его прямо щас сожгу, а?
АНЖЕЛА: Доверьте это мне! (берет упаковку с подарком, с пафосом) Эксперимент! Настя! Блин! Смотри! Я его сейчас забираю, так чтобы никто не видел (старается засунуть себе в сумку, коробка не входит. Встает, заталкивает в рукав своего пальто, возвращается) отдам своим программистам, чтобы они стерли нафиг всё лишнее, установили образовательные программы, поставили защиту от всякой дряни… Потом я его вручу Кристинке, и через месяц… Оп-ля! Вы засвидетельствуете, что в нем кроме стрелялок ничего не будет!
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: А можно попросить, чтобы просто – сожгли?
АНЖЕЛА: Не-ет! Я конечно кровопийца, но так жестоко расправиться с подарком моей подруги для сына моей подруги… (хмыкает) Смешно, да? Я не смогу! Могу Вам отдать, если хотите… уже исправленную версию… Хотите? Пожалуйста! Или как?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (обречённо): Это все равно ни черта уже не изменит… У неё дома и так уже все в этих ваших… баджетах, даже телевизор с интернетом, сама хвасталась… Будь моя воля – я бы насовсем запретил вам всем этим пользоваться! Это же как психотропное оружие, а вы – жертвы! Вам дали всю эту дрянь… Даже нет! Вас заманили купить за огромные деньги эту дрянь – а не научили, как ей пользоваться! Сами не умеете, и детей не учите! А наоборот – помогаете их разрушению… Это же такое хрупкое – душа человека, такое тонкое… Её надо вырастить и зажечь! А те, кто это придумал – не дураки: заявили о легкости… этих… кумуникаций, а сами впихнули туда – черт-те чё… Сожги его, пожалуйста, доча, сделай хоть одно правильное дело, а? (держит ладонь на груди)
АНЖЕЛА: О кей! Я подумаю! А что мне за это будет?
НАСТЯ: Дядя Ваня! Вы только не волнуйтесь! Свои плюсы в них тоже есть, но вот в чём вы правы – сначала надо обучать, как пользоваться, чтобы не навредить…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Кто? Кто вас этому научит? Этому же СПЕЦИАЛЬНО никто никого учить не будет, чтобы штабелями болванов ростить! Ими же управлять можно! Им же впаривать всякое дерьмо легче! Подумает она… Ты научись сперва думать, самостоятельно… Думалку свою для начала подними повыше к голове… (размышляет, шевелит губами)
А может действительно? Продам свой участок… дом и банька ещё неплохие, и цены у нас в поселке высокие… Элитный же! Какая к черту элита, одни узбеки за заборами! И говорят ещё – рабства нет! Элита… Слуги народа, поселок из уродов… Продам! Обрыдло там все стало… И прикуплю участочек какой у вас там… Как, говоришь твоя-то деревня называется? Может – и Кириллу там интереснее с вашими будет? Надо с Полиной поговорить, обсудим…
НАСТЯ (с восторгом): Дядя Ваня! Вы только решите – мы вам сами присмотрим! На выбор! У нас много продается, и недорого! Я только рада буду! У нас ведь тоже с мужиками беда… с нашего краю живых только Виталька мой, брат мой Макс, мамы брат, да дед Гриша! Остальные либо далеко от нас, либо запойные… Вы только скажите!
АНЖЕЛА: А где говорите ваш участок? Блин! Надо посмотреть, может я возьму… Элиты у вас там много? Не знаете – кто?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Ой, мамочки! Ещё мне не хватало с тобой торговаться… Ты же всю душу вынешь, пока купишь… Да и не решил я ещё ничего, так просто, думаю… (смотрит в глаза Анжелы) А с тобой – у меня условие ещё будет, особое… Планшет сожги – поговорим…
АНЖЕЛА (мотает головой): Ну как решитесь – дайте знать! У девчонок мои телефоны имеются.
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (Насте): Я пока представил только – кому твой дед Григорий вахту передавать будет, когда время придёт? Ну чтобы «в ночное» там, и по рыбалке… У меня вот рыбалка уже лет пять, как закончилась! Все выходы к реке перегородили, везде часная собственность… Да и рыбы в реке уже не осталось – все вычерпали, никак эти не нажрутся… И никакой рыбнадзор им не указ: и стреляют, и в сетях всё… Что они оставят-то после себя, а? Не думают…
АНЖЕЛА: А давайте посудимся! Если есть подтверждённые факты самозахвата водоохранной зоны – надо в природохранку заяву… Можно коллективную жалобу оформить! Я могу заняться, бесплатно, с прицелом, так сказать, на будущее… (смотрит на Настю) Что?
НАСТЯ: Анжи! Ну ты можешь просто не мешать, а? Мы же просто общаемся! Сходи, посмотри, чего там Кристина застряла, может помощь твоя нужна?
АНЖЕЛА: Я охреневаю! Полчаса назад она мне тут в душу лезла… Расскажи да покажи! Как ты понимаешь! А теперь – пошла вон? Блин! Ты что ли мне тут праздник устраиваешь? (утыкается в такой взгляд Насти, что тут же меняет тон) Но ты действительно умеешь устраивать… праздник протрезвления! Всё! Молчу! Никуда не пойду, просто посижу… Не, мне на самом деле интересно – как это у вас… общение!
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: А о чём это она? Расскажи да покажи?
НАСТЯ (смотрит на Анжелу, как на вошь): Да это я, дядя Ваня, попросила свою подругу, которая занимается бизнесом, рассказать – как она понимает, что такое деньги, и что они для неё значат.
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (с ухмылкой): И что? Рассказала?
НАСТЯ: Нет! Ушла от ответа. Впрочем, как и все, кого я спрашивала за последние полгода! Мне интересно стало: все занимаются деньгами, но никто не знает – что это такое!
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Нашла, дурёха, у кого спрашивать… Ты у меня спроси – я поболе бачу! Я это поздно понял, уже на пенсии, но вот как-то понял, по-своему… Интересно тебе? (Настя уже смотрит во все глаза) Тут дело такое! (очень серьёзно, как по учебнику, и размерено) Пока деньги были мерилом стоимости вещей... и хоть немного честной оценкой труда, как раньше – в человеке сохранялись качества творца и созидателя. А теперь, когда деньги сами стали товаром – Духовность умерла!
АНЖЕЛА: Офигеть!
НАСТЯ: Помолчи!
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: И самое печальное в наше время то, что весь этот денежный пузырь, который раздули торговцы деньгами, стал обслуживать сектор жульничества и обмана, которого раньше и в помине не было! А чтобы жулью стало легче – стали больше оболванивать, вот и весь ответ! (в своем обычном стиле) Докатились! Попы жалобятся, что люди в церковь перестали ходить... А те, кто ходют, кроме денег ничего не просят! Где ржать? Идут к Богу, а просят – у дьявола! Это же абсолютно разные религии: церковь, неважно какой веры, и деньги... Довелось же мне пожить во времена всеобщего цирка!
НАСТЯ (как бы вспоминая, показывая на свой висок): У Виталькиного папы было написано, что деньги – это эквивалент интеллекта, который был применен для преобразования ресурсов земли в полезные для человека вещи… Вот я и подумала, что речь идет о разных деньгах! Те, которые эквивалент разума – это чистые и правильные деньги, а это исключительно – производство и разумная торговля… а те, которые в сфере банков, услуг и посредников – это надувательство и обман! Во всём!
АНЖЕЛА (с сарказмом): Вот слушаю я вас, голубков, и понять не могу: вам просто нравится казаться такими умными друг перед другом, или это форма помешательства такая, когда от нечего делать сочиняете всякую фигню? Блин! Да денег в этом мире – хоть жо… задним местом… не сожрать, короче… Но не каждому дано их притянуть к себе, столько, сколько хочется… (Насте) Что?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Вот вы и пытаетесь не ротом, а задницей все это схавать, а ей, как известно, жрать не дано… Поэтому и выражение: все у вас– через... неё, родимую! Но мне вот приятно, что хоть кто-то задумывается на эту тему, значит надежда ещё есть, хотя… (вздыхает шумно) Да сколько же можно! Неужели для матери одеть ребенка столько времени надобно? (встает) Пойду, посмотрю, что у них там…
АНЖЕЛА: А Вас туда не пустят... Только с разрешения Заказчика, а она сама там…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Меня не пустят к внуку? На каком основании?
АНЖЕЛА (поднимается): На основании правил посещения заведения, внутреннего распорядка и должностных инструкций! Пойдемте! У меня там ребенок в заложниках, меня пустят, и Вас со мной пропустят.
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Спасительница, значит? Вот сама и сходи, поторопи их там! Скажи – дед ждёт! (Снежана неспешно идет в сторону детей. Вдогонку) И невестушку мою неотразимую позови, пусть расскажет старику, как мы дальше будем… (потягиваясь у стола) Эх, Настенка! Мишке бы моему такую как ты! (наклоняется к ней, комично заискивая) Никого на примете нет, а? (кислое Настино лицо) Он же нормальный парень был… Ну что за жизнь? Ну кто ж так всё искалечил?.. Одного болваном вырастят – он тут же ещё трех заразит… Эпидемия какая-то! (садится на место Кристины. Осматривается. Встает. Переходит на свое, прежнее) Полдня потеряли уже, могли с утра на свежем воздухе… Там такое солнце, и потеплело не по-зимнему… Такой день… (вздыхает) о-хо-хо…
НАСТЯ: Дядя Ваня! Да не переживайте… Мне кажется… (подбирает слова) Скоро Кристина сама будет к вам обращаться, почаще, чтобы Кирилл с Вами был…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Да ладно? Что, никак новый хахаль завёлся?
НАСТЯ: Дядечка Ванечка! Я не знаю… Ну Вы же сами все правильно понимаете, не пытайте меня… Я ж не сорока – трещать обо всем… Просто думаю, что Кристи уже наигралась в материнство свое, доказала, что она – первая, теперь ей захочется что-то другое подоказывать… А Кирилл – он скоро поймёт, что ему с Вами лучше будет… Главное – чтобы Вы его дождались, не оттолкнули потом.
Возвращается Анжела, видно, что без настроения.
Потерпите! Все ещё наладится, вот увидите… (смотрит на Анжелу)
АНЖЕЛА (пожимает плечами): Кристина сказала, что пока она с детьми не пройдёт лабиринт – будет там…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: А парня ты могла позвать?
АНЖЕЛА: А Кирилл сказал, что не хочет с вами ехать.
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Так вот, да… (Встает, подходит к треноге, набрасывает пуховик. Видно, что подавлен) Ну что ж? Насильно мил не будешь… Ладно барышни, развлекайтесь… Хорошего вам тут праздника и деткам – здоровья… (Уходит. Настя с сожалением кивает и провожает взглядом)
АНЖЕЛА: Ну вот… Терпеть не могу встревать в чужие отношения. А зря он не согласился посудиться со своими соседями! Блин! У меня полное понимание созрело – как мы этих захватчиков береговой линии можем прижать! Беспроигрышное дело: либо освобождаем берег от незаконных строений и требуем компенсацию за неудобства жителей, либо они сами нам башляют, чтобы оставить все, как есть! Чего молчишь? Настя-а... (Настя сидит, сжавшись в комочек, смотрит вниз, словно не слышит) Настя! А Кристинка там не с детьми… Сидит и ревет в углу, что Митька её вычислил… Всю косметику по морде размазала, сидит страшилой, и орет ещё, чтобы её оставили в покое… Поэтому и не вышла… Про лабиринт – это я придумала…
НАСТЯ: А про Кирилла? Что он не хочет с дедом?
АНЖЕЛА: Про Кирилла – правда! Я спросила – он ответил, причем натурально так, чуть не заплакал. Сказал – боится, что сначала погуляют, а потом его заставят читать, писать, стихи учить и разговаривать… А он не любит разговаривать, он играть любит… И выйти – сам не захотел…
НАСТЯ: А твой?
АНЖЕЛА: Что – мой?
НАСТЯ: Твой – любит разговаривать?
АНЖЕЛА (с удивлением): Да я даже не знаю… Обычно я говорю… Ну так-то он не молчаливый, но… да! Иногда приходится из него вытягивать… Я спрашиваю о чем-то, а он отвечает однозначно: угу, да, хорошо… А так, чтобы полноценно, сам – это его зажечь надо!
НАСТЯ (задумчиво): Вот и дядя Ваня говорит: Зажечь надо! Как нам их зажечь? Чтоб потом горели, по-настоящему – горели! Всю жизнь! Ярко и тепло… Как?
Действие второе.
За тем же большим столом – снова четверо женщин. Добавилась Регина. Чуть выше среднего роста, спортивного вида. Одета скромнее Анжелы с Кристиной, но модно, с косметикой – так же явный перебор! На Настю смотрит с легким пренебрежением. Кристина вроде немного успокоенная, но как бы «сама в себе». Следы размазанной косметики ещё видны на лице. Анжела после первых минут разговора часто погружается в свой смартфон, что-то кому-то пишет и принимает сообщения. На столе – явный перебор с тарелками и стаканами. Две бутылки с «кукой», одна почти пустая, вторая початая.
АНЖЕЛА: …да мне по нервам, блин… Одна из самых лучших на нашем курсе была – и на тебе… (изображает) «ту-ту-у-у-у»… ку-ку, а не ту-ту… Хотя одно и тоже… Читапекин, блин... Где мы, и где Чита? Это она туда два дня пассажиром, потом рейс, потом два дня обратно... Что за жизнь она себе нашла? А все из-за матери её… Да сестры…
РЕГИНА: Жаль, что мы разминулись! Я Снежка просто обожаю, особенно когда она в ударе… юморная наша… А что у неё с сестрой?
АНЖЕЛА: Трудный возраст… Их мать отношения всё выстраивает, тётке за пятьдесят, а она всё ещё «в поиске»… дочки видать не в тему, и Снежок Лерку, ну сестру, к себе забрала жить… А разница у них – 15 лет! Получилось – как второй ребёнок у неё, помимо Ленки своей… И зазноба эта – а ей уже 17, самый оторванный возраст, и попала в самостоятельность: учиться не хочет, по дому – не поможет, максимум – Ленку увезет привезет, когда мать попросит… По две недели в месяц – сами себе предоставлены...
НАСТЯ: А муж Снежанны, Павел кажется?
АНЖЕЛА: Пашка – он у них папа современный, блин! Приходящий… Ему всегда на них было на… наплевать! Он с Ленкой, только когда мать в рейсе… А когда Снежка дома, он раз в неделю Ленку в кино выведет – и всё! И Снежок с этим своим ту-ту-у никого другого не ищет… А Лерка эта – такая фифа стала! Стройненькая, худенькая, славная – как с обложки… И знает это, стервочка! У Лерки с Ленкой разница всего 9 лет, а со Снежаной – 15! Ленка её сестрой считает, вместе в инстаграмме зависают… А Снежок для них обоих – как мать, только всепрощающая… Смотрите! Я с Борькой и Эдькой пришла к ним на день рождения, вот осенью этой. Зашли, поздравили, сели… И вдруг из спальни… а время – час дня… выплывает эта красавица… волосы сине-зеленые, в носу (показывает) – вот прямо здесь – подкова… (округляет глаза) и… в трусах! Борька вылупился, Эдик смотрит… А она как ни в чём не бывало нас обнимает, каждого, целует… За стол садится… Я Снежанке – глазами, мол что это? А Снежок глазами хлопает, не понимает! Я по своей простоте душевной говорю: «Валерия! Вам не кажется, что вы в нижнем белье?» Та глянула вниз: «ой, - говорит, - тетя Анжела, ну я же дома!» Нехотя ушла… в спальню! И минуты не прошло – выплывает! «Шорты, типа пляжные, ну когда задница голая, и топик, (показывает) типа полоски… «Ну как, - говорит, - господа консерваторы, так лучше? И сотворил Господь женщину, чтобы она собой украшала мир?» И только тут до меня доходит, что она просто издевается! Я Снежанке – это что? Та – молчит, видать привыкла уже… А мои оба – так и пялятся… То есть она, блин, всю ночь – в интернете, потом до обеда спит… Я дар речи обрела, говорю ей – зачем? Вот это всё? А она – «А мне так нравится!» И весь разговор… Женщина! Она оказывается призвание в себе открыла – мир украшать! Я думала – мы с вами самые современные, а оказалось – фиг! Новое-то племя подрастает такое, что и не снилось: в голове – ветер, в носу – серьга, во взгляде – космический вакуум с налётом неосознанного хамства! И я подумала – не дай бог Ленка всё это примет за норму… и хорошо, что у моего Эдика такой картинки перед глазами дома нет, иначе как из него мужик нормальный получится?
КРИСТИНА (смотрит на телефон, причитающе): Ну неужели это так сложно! позвонить и просто извиниться… почему я должна ждать, почему?
РЕГИНА (непонимающе смотрит на Кристину, Анжеле): А если я Снежанке предложу – забирать Ленку со своими на выходные там, на каникулы… (Настя очень серьёзно слушает, смотрит на Регину, но молчит)
АНЖЕЛА (Задумчиво): Самая правильная, типа… Блин! А ты не думаешь, что у Ленки потом травма будет, и в какой-то момент она не захочет от тебя уезжать? Ты же будешь разовые праздники устраивать, а ей потом снова к полупьяной матери возвращаться и к этой… хиппи!.. И ещё мне кажется, что Снежок с железкой связалась именно поэтому, чтобы сбегать от них от всех, в свой выдуманный рай… просто прикрываясь – дескать работа… Там у неё каждый день – новые лица, разовые проблемы и ничего! ничего постоянного… (Регине) Ты думаешь – мне ей помочь не хотелось? Я и с Леркой хотела пообщаться… Впервые в жизни было желание – выпороть ребёнка, и сказать, чтоб больше не смела так! А потом остыла и поняла, что и поздно уже наверно пороть её, раньше надо было… И как ни крути – пока Снежок сама не захочет, мы ничего не изменим… Я вот думаю, как… глобально, что-ли… поменять… чтобы наших это не коснулось… (Насте) Что?
РЕГИНА: Ой, ну всё! Хватит... это их жизнь! Можно мне... Девчоночки мои, хоёшие! Простите меня – я так рвалась, так рвалась к вам, но мои предки чуть ли не бойкот объявили: сначала – лыжи, потом – куда хочешь… И я как дура бежала со своими пятерку, потом пока сполоснулись, пока переоделись, пока доехали… Не обижайтесь, хоёшие мои… Я так соскучилась…
НАСТЯ: Глупости! Ты правильно сделала, что хотя бы полдня уделила детям.
АНЖЕЛА: Точно! А у нас тут без тебя ску-учно было, так что считай – ты почти ничего не пропустила! Рассказывай!
РЕГИНА: Ну что! (встаёт) Я думаю, что все хорошие слова в адрес нашей первомамочки тут уже сказаны, но я все равно хочу от всего сердца поздравить её с новым жизненным этапом, и пожелать…
КРИСТИНА: Что? Тебе уже рассказали? С каким таким новым этапом? Вы что тут, все – издеваетесь!.. (закрывает лицо руками, плачет).
РЕГИНА (с нескрываемым удивлением): В смысле? Я… Я чего-то не догоняю… Я что-то пропустила? Кристинка! Кристи!.. Крис!.. Я имела ввиду, что у детей в жизни разные периоды, до года, там, потом до трёх, потом до девяти и потом дальше… И вот твоему Кириллу 9 лет, и начинается новый этап… (Кристина плачет сильнее)
АНЖЕЛА: Рега! Мы тоже заметили, что на Кристи магическим образом сегодня действует слово «этап»! Выкинь его из лексикона, посмотрим, что получится… (Насте) Что?
РЕГИНА (не понимая момента): А давайте просто пригубим за нас, а девочки? Кристи! Я поднимаю этот бокал за всех нас: за нашу дружбу, за нашу верность и за новое поколение наших детей! Ура?
АНЖЕЛА: Юра-а-а! (с ударением на последнем слоге)
Поднимают все, кроме Насти, которая просто приподнимает свою чашку кофе. Кристина выглядит успокоившейся. На заднем плане появляются новые мамочки с детьми, переговариваются с администратором, оставляют детей, уходят. Далее по ходу действия кто-то из них возвращается, забирает детей, иногда появляются новые.
РЕГИНА (садится): А я столько вам хотела рассказать и показать… Я в телефоне сделала целую подборку клёвых кадров, где я со своими…
АНЖЕЛА: Да погоди ты с фотками... У нас тут сегодня – ЭТАП общения! Блин! (смотрит на Кристину, та не реагирует) Просто расскажи: как живешь? как муж? чем занимаетесь? как с детьми общаетесь?
РЕГИНА (улавливая, но не понимая сарказма): В смысле? Да нормально всё! Только предки достают. (вздыхая) Я в Гипродоре, юристом, карьеры не предвидится... Думаю – может куда на вольные хлеба податься? (у Снежаны появляется блеск в глазах, Настя, глядя на неё, качает головой) Роман торгует своими запчастями. Елисейка в третьем учится, Лёва вот в этом году пойдет в школу... И все бы ничего, только скучно... Дом – работа – дом. Планируем в этом году взять ипотеку – а страшно: в два раза меньше на жизнь останется... Живем с моими, а они же у меня потомственные спортсмены, (подавлено) и каждые выходные – то лыжи, то бассейн... Как в субботу поспать охота, а в восемь: подъём! на зарядку – становись! На кухне две хозяйки – просто ужас! Правда – что касается мальчишек – у меня голова не болит: и на секции спортивные, и в школу – только с предками! Оба занимаются рукопашкой и плаванием! Уроки Елисей каждый божий день с дедом делает, потому и в школе ходит в отличниках... Мама нас просто закармливает домашним рукоделием... А хочется чего-нибудь (показывает на стол, мечтательно) тако-о-ва-а!.. (снова сникая) По вечерам отец устраивает часы чтения, у каждого – своё! А он ещё список прочитанных книг на каждого ведёт, и планы чтения каждому составляет...Тоска, короче... Давайте лучше фотки покажу!
АНЖЕЛА: А Ромка с твоими нормально?
РЕГИНА: Рома – в смысле с детьми, или с родителями? Да так... Он же тюфячный такой... увалень... ему бы только сдриснуть куда, пивка попить... С пацанами он нормально, а вот выходные для него – жесть! Старается себе работу срочную придумать, чтоб с нами по 5 км не бегать... А иногда – все десять! Сегодня вот не отвертелся, последним приполз, язык на плече... Отец ворчит... Говорит – сдохнешь от пива и курева своего... И вообще друг друга недолюбливают, но при детях – идиллия! Да что я сегодня... как на допросе? Сами хоть расскажите: как вы вообще? Кристи! Как ощущаешь себя в такой день? (Кристина отмахивается, погруженная в себя) Девочки! Да что с ней сегодня?
АНЖЕЛА: Не обращай пока внимания... Я думаю – скоро пройдет. Чтобы тебе понятнее было – приезжал свекор, хотел Кирилла забрать, а она отказала...
РЕГИНА: В смысле? Как это забрать? Куда – забрать? Кристинка! Молодец, что не отдала! В такой день – забрать? Мать ребёнку праздник устраивает, а им бы лишь бы спортом заняться! Держись, подруга! Я целиком с тобой! Это вообще не повод для переживаний! Не отдала же? Значит – победа!.. А чего так мало наших? Я думала – больше с курса соберется... (смотрит на Анжелу – та в телефоне; переводит взгляд на Настю)
НАСТЯ (пожимая плечами): Снежок уже была... Повеселила нас, подарок сунула, и побежала – ей в дорогу вечером... Соня... Про Соню знаешь? (Регина кивает, изображая траур).
РЕГИНА (возбужденно): Так у Соньки то ещё – не самый худший сценарий! Вы про Яну слышали? (Анжела отрывается от телефона, Настя мотает головой, даже Кристина выходит из анабиоза) Нет? Ой, девочки... Это полная жесть! Это я даже не знаю как... Кто бы мне раньше рассказал, что наша Яночка...
АНЖЕЛА: Склихосовский!
РЕГИНА: Да, я быстро... (в упор к Анжеле) В смысле? Мы куда-то спешим?
КРИСТИНА: Я слышала – что она с новым фрэндбоем в Питер сбежала, а потом?
РЕГИНА: Грибы с тортом! Этот её новый оказался рецидивист старый, хотя и молодой... Он был членом шайки, этих... черных риэлторов... по телеку потом показывали... у стариков квартиры короче оттягивали и продавали... И Янка ему нужна была, как юрист, чтобы там бумаги составлять и с нотариусами работать... А она – вроде неглупая девка, а купилась... Главное – свою, маленькую ещё, лет 5 всего Майке было, оставила мужу, Никите, который только-только кандидатскую защитил... казалось бы – все дороги открыты, живи – не хочу, вот оно – будущее... (задумывается, качает головой, ожидая соучастия)
АНЖЕЛА: Умеешь ты привлечь внимание! Концовка-то будет?
РЕГИНА: В смысле? А... Я же говорю – их всех (хлопает в ладоши)! В новостях по пятому показывали!
НАСТЯ: И?
РЕГИНА: И всё! Осудили! Янке 7, кажется, а организаторам – там их несколько было – по 15!
НАСТЯ (глядя на Анжелу): Кирдык!
КРИСТИНА (хлопая себя по щеке, качает головой): Ой, мамочки...
РЕГИНА: Да уж! Вот тебе и любовь с дипломом юриста! (фальшиво вздыхает) Ей же этот диплом ещё в отягчающие добавили... (с нотками зависти) Но зато пожить успела! Они с этим её новым за год весь мир объездили, во всех самых крутых отелях побывали… Он ей одних каменьев только надарил – состояние… (размышляет) а может девочки она права? Может один год такой искромётности лучше, чем целая жизнь в серости и убогости, а? Кто знает…
АНЖЕЛА: Ага! За счёт обманутых или отравленных стариков и бомжей! Крутая жизнь! (задумывается) Хотя… В наше время почти норма…
НАСТЯ (глядя на неё): Вот я и думаю: пить или нет это зелье?
АНЖЕЛА (напрягаясь): Я же это уже слышала? Ты не про фрэш? (Кристина и Регина – в непонимании) Что за зелье?
НАСТЯ (достаточно отстраненно): Это долгая история. И вообще-то – известная, только я вот не слышала раньше. Её мне наш дед деревенский рассказывал летом, и мне, и детям нашим! Мы потом до-олго спорили… (видит заинтересованные глаза подруг) Ну ладно, попробую покороче! Давным-давно в горах жил старик, который умел во сне общаться с Богом, поэтому был самым уважаемым старцем. И чтобы там у кого не случалось – все шли к этому Старцу за советом, и всегда его слушали. И вот однажды ему Бог во сне сказал, что через неделю во всех колодцах во всех горах вода станет отравленной на три дня! И надо предупредить жителей, чтобы они сделали запасы воды и в течении трёх дней из колодцев не пили! Кто напьётся отравленной воды – тот не умрёт, но сойдёт с ума! И сказал Старец об этом людям, но его подняли на смех! Сказали – (говорит с кавказским акцентом) как эта вада ва всех калодцах сразу можит испортытся? Видно Старык – ты савсэм выжил из ума? (снова своим голосом) В итоге – чистая вода через неделю была только у Старца. А люди пили из колодцев, и сходили с ума, но ни-кто! никто этого не заметил, потому что когда все сумасшедшие – кто им скажет, что такое норма? Через три дня в этих горах остался только один сумасшедший, тот самый Старец! Люди пришли к нему, и сказали: либо ты выпьешь нашей воды и просветлеешь… станешь нормальным, как мы... либо мы тебя Старик... умертвим…
Анжела с пониманием смотрит на Настю, кивает. Кристина и Регина – переглядываются.
КРИСТИНА (не выдерживая паузы): И что он сделал? (Настя смотрит на неё молча)
РЕГИНА: Настя, ну не томи… Что он выбрал?
НАСТЯ: Вот! И мальчишки наши тоже спрашивали… А дед Гриша сказал, что это никому не известно. И дети наши потом долго спорили – как он должен был поступить, Старец этот! Большинство всё же решило, что должен быть третий вариант, излечения всех, кто пил… Вот только как – никто не придумал тогда! А дед Гриша потом сказал, что в жизни каждому иногда приходится делать выбор: пить это зелье, или нет! А если нет – надо думать, как лечить напившихся… (пауза, все в задумчивости)
Он ещё много таких историй знает, рассказывает деткам нашим по вечерам. Приезжайте к нам девочки! Посмотрите на простую деревенскую жизнь, тихую и размеренную. У нас вода родниковая, аж сластит, такая вкусная… Посидим у костра, попоём песни… Чай с травками пацаны сварят, душистый такой…
РЕГИНА (морщась): Да ну… Из-за чая в твою тьму-таракань?..
АНЖЕЛА (Регине): Рега! А что теперь с Майкой? С Янкиной?
РЕГИНА: В смысле? Да ничего… Я же говорю: она его мужу оставила, когда сбежала, Никите… А Никита себе так никого больше и не нашёл, сам Майку поднимает... Занимается много, можно сказать – целиком себя ей посвятил! (деланно вздыхает) Бедняга! На самом деле...
АНЖЕЛА: Почему же бедняга? Можно сказать – Майе повезло...
РЕГИНА: В смысле?
АНЖЕЛА: В самом прямом! (очень размеренно) Мне вот что-то сегодня стало казаться, что если теоретически... повторяю – пока теоретически! нас с вами, этаких современных мамочек, (смотрит на Настю) ты – не в счёт! отстранить от наших детей, мы им этим окажем таку-ую услугу, которую они только к своей зрелости поймут и оценят!
РЕГИНА: (хлопая себя в область виска) Гонишь?
АНЖЕЛА: Гоню! Но говорю – вполне серьёзно! Блин! Ну посмотрите на себя? Вы, ничего не понимающие в жизни, ни хрена из себя не представляющие... Не желающие от жизни ничего, кроме мужиков, комфорта и шмоток – что вы можете дать своим детям? А когда рядом с вами появляются люди, которым судьба ваших детей небезразлична, которые хотят помочь вам, искренне помочь, чтобы их, кровиночек ваших, поднять и зажечь – вы их просто... гоните нахрен... Отталкиваете, хамите и ещё глумитесь потом!
РЕГИНА (с запредельным выражением ужаса): В смысле?
АНЖЕЛА (вызывающе ехидно) Настена! Объясни ей, а? Блин! Достала ты меня своими смысловыми комбинациями. В каком тебе смысле? Я что, невнятно выразилась! Курицы вы, в смысле – несушки! Вы даже – не наседки! Снесли – и считаете себя матерями... Но дети ваши – не яйца! Им вылупиться – мало, им вырасти – мало, им выучиться – мало! Чтоб из них люди выросли – всего мало! Им необходимо – всё! Им ничего – не до-ста-то-чно! (в сторону изумлённой Насти) Что? На этот раз – что? (Настя с легкой улыбкой гордости и соратничества кивает головой и показывает большой палец. От этого жеста Кристина впадает в транс, Регина вспыхивает)
РЕГИНА: Это что тут... Кристи... Это за что нам... мне... Они чего... Я же перлась сюда через весь город, чтобы... вот это?... Анжи! Я? Плохая мать? Да как ты можешь? Да ты на себя посмотри...
АНЖЕЛА (неестественно спокойно): Да не грузись, подруга! Всё, что я сказала, меня в первую очередь касается... Разница только в том, что я это и раньше понимала, а сегодня окончательно поняла! А вам всё объяснять надо! Извини за прямоту, но факт: мы мамочки, а детям нужны – матери!
Кристина и Регина смотрят то друг на друга, то на Анжелу с Настей... Анжела абсолютно вяло, как в полудремоте, утыкается в телефон, что-то пишет. Настя молча делает пометки в своём блокноте. Кристина замирает. Взгляд пустой.
КРИСТИНА (необычно спокойно, покачиваясь, сложив кулачки у подбородка, смотрит в одну точку на столе): А меня Митя бросил... Сегодня... Не знаю, как папе скажу... Куда мне Кириюшу теперь? Митька с ним, как с сыном возился, Кириюша его папой недавно назвал... И чего я там забыла, во вьетнамах этих, с тайландами... Чего я там не видела?.. Я же и так там ничего не видела, кроме номера... Зачем он эти селфи свои дурацкие все время делал?.. Я же сто... (хмурится) нет... больше, чем сто... я же пятьсот четыреста раз просила – не надо фоток, не надо цифр этих...
РЕГИНА: (прикладывает ладони к горлу) Ой, мамочки... И несмотря на это ты для детей устроила такой праздник? (Анжеле) Да как ты смеешь называть её курицей, если она несмотря на такую трагедию всё равно для своего ребёнка, для наших детей, для нас в конце концов организовала такую встречу! Она же из всего делает праздник! Помните, как мы её развод отмечали с Мишкой её, дристуном этим, который даже прийти побоялся! Она же и тогда, и сейчас столько денег на нас на всех потратила, чтобы мы... Эх, Вы! Подруги называется! Нет! Вы реально решили поиздеваться, или как? Я не догоняю...
НАСТЯ (в сторону Анжелы): Нас – не догонят... Нас – не догоня-а-ат... (Регина захлебывается от обиды) Понимаешь теперь, как эта категория (вполголоса) деньги (обычно) меняет и социум, и нас в нем?
РЕГИНА: В смысле? Какая категория? Мы для вас уже – категория?
НАСТЯ (как ребёнку): Регинка, остановись! Ты просто немного опоздала, поэтому выпала из контекста этого дня! Если бы это было в другой обстановке – хоть в обед, хоть к вечеру ты приехала – все началось бы с тебя... Но у нас сегодня – необычная встреча получилась. Мы, спустя 9 лет после рождения Кирилла, нашего общего чемпиона, впервые решили обсудить вопрос материнства. И выясняется, что нам самим надо ещё пройти несколько академий, чтобы стать матерями в классическом смысле! А времени уже нет! Дети уже всё понимают и требуют большего, чем то, что мы можем дать...
КРИСТИНА (с удивлением): Настя? Как ты можешь так врать? Сумасшедшая! Ничего мы тут не обсуждали про материнство! Регина, не слушай её! (Анжела, подавшись вперед, с нескрываемым вниманием слушает. Настя – уверенно смотрит Кристине в глаза) Они эти тут специально договорились, чтобы испортить мне праздник... Я поняла – это Вы Снежанку выставили, чтобы легче было надо мной посмеяться, так? И ты! Ты заранее все знала, потому что своих детей сюда не привела! Какая ты мать после этого, если идешь на детский праздник, сама идёшь, а детей – оставляешь неизвестно где?
РЕГИНА (подхватывая): Серьёзно? Там твоих нет? А я думала – вся наша армия в сборе... А с чего это вдруг, а, Настенька?
НАСТЯ (спокойно, как при полном штиле): Девочки! Может – покушаете? Все остыло у вас уже. Анжелка старалась, договаривалась, чтоб вас не бутербродами просроченными кормили, (рисует пальцами кавычки) а «нормальной» пищей... (повышая голос) Реги! Ты же о такой мечтала... Слюнки текли, когда о мамином творчестве плакалась... Тут уже пять порций на вас троих! Покушайте, может лишний хмель уйдёт, тогда и вспомним библейские заветы: имеющий уши – да услышит! Имеющий глаза – да увидит!
Из детской снова доносятся детские крики, плач, голоса администратора и мужские вопли.
РЕГИНА: В смысле? Я ничего не понимаю! Ну хоть кто-нибудь мне объяснит, с какой стати эта наша отличница... (все прислушиваются)
Детские крики громче, плач, музыка в зале стихает.
По-моему – мои? Надо посмотреть... Но я ещё вернусь... И тогда...
Встает, идет в детский зал, за ней, комично обиженно оглядываясь, Кристина. Анжела, кивком головы и указательным пальцем показывая, что узнала голос сына, остаётся на месте.
НАСТЯ: А тебе всё равно – что там у них?
АНЖЕЛА: Я же говорила: мой с Борькой все квесты прошёл, ему теперь жизнь познавать пора... Вот пусть и познаёт... Не на экране, а в реальности... Я, если пойду, засужу, блин, всю эту лавочку!
НАСТЯ: Так с Борисом-то у тебя – как? Он про этого двойника своего знает?
АНЖЕЛА (удрученно): Да в том то и дело, что знает... Я вот понять не могу... Всё знает, а ничего менять не хочет. Ты, говорит, бизнес забрала, вот и обеспечивай теперь сама... И сына, и меня... Сидит целыми днями в интернете, ну с Эдиком, ясное дело – занимается... Да по-хозяйству – почти все на нем... И запросов каких-то особенных нет... ну, попросил помощнее комп, и это все за все это время... (показывая на улицу) А этого – просто считает частью моей работы, даже неинтересно... Когда интриги нет – вроде и смысл теряется! Иногда думаю: зачем мне два клона? Оба – подкаблучники, близость у обоих – по обязанности, без фейерверков, как хочется, а так... кисло... От таких отношений хочется или завыть... или третьего завести… да боюсь, что снова клоном окажется! Понимаешь, меня исключительно такой тип мужчин интересует: средний рост, спортивный, нордический, кареглазый... А тип этот – уже вымирающий, мало их осталось, и сами они – как неродившиеся... живут бесцельно... без огонька...
Возбужденно переговариваясь показываются две мамочки, идут к столу.
Вот я и говорю: мне бы таких дедов, как у этих... (хитро прищуривается) Но ты меня! Просто! Бесишь! И именно поэтому – за этот день! я хочу сказать тебе – спасибо!
РЕГИНА (ещё на подходе): Спасибо? Вы тут спасибками меритесь? А кто ответит за разбитый нос Елисея? За порванный свитер у Левы? За фингал под глазом Кирилла? Вы что тут вообще устроили, а?
АНЖЕЛА (безысходно спокойно, Насте): Видишь? А ты говорила – не надо с этими судиться! (в сторону администратора) Девушка! Будьте добры – несколько листов чистой бумаги... за отдельную плату... и пару ручек, если можно!
РЕГИНА (чуть не теряя сознания, срываясь на визг): С этими? С кем это – с этими? Это мы у вас – Эти? Или дети – Эти?
АНЖЕЛА (с издевательским спокойствием) Эти дети эти дети лучше всех на белом свете... Что?
НАСТЯ (со вздохом): Регинка! Анжи говорит об этом заведении! За ущерб, причиненный детям во время оплаченного игрового времени, равно как за любые травмы, данное заведение несёт полную материальную ответственность! Ну, ты же юрист!
КРИСТИНА (на интонациях Регины): Да они издеваются! Какое заведение?.. Мой Кирилл повздорил с чужим мальчиком, они начали драться... ему на помощь прибежали Регинкины, они сцепились там все... Аниматор не знал, как разнять... (Анжеле с ненавистью) А твой... (задыхается) твой... налетел, всех раскидал, всем... не глядя... всем навесил... даже аниматору досталось, сидит, ногу бинтует... звереныша какого-то вырастила... там мать этого чужого мальчика заявление на твоего сейчас пишет... (начинает всхлипывать) Кирилл – на два года старше... у него – день рождения! (плачет) Как ты могла-а-а? Как ты можешь так спокойно все это-о... (показывает на себе) синяк под глазом... что я папе ска-жу-у-у...
НАСТЯ (еле сдерживая неуместный смех, в сторону зала): Ой, мамочки...
РЕГИНА (обнимая Кристину, и очень резко): Вы люди, или как? Детей искалечили, Кристинку – довели... (Анжеле) Иди туда быстро, договаривайся с этой мымрой, чтоб заявление не писала... Потом поговорим...
АНЖЕЛА (Смотрит в сторону администратора, поднимает руку): Что ж ты папе то скажешь?.. Блин! Давай придумаем вместе... (вполголоса) Молодец Бориска! Правильного пацана воспитал... (громко, всем) Помните дядю Мишу Евдокимова? Я говорит березой всех в речку загнал... а наши потом до-о-лго обижались, мол своих-то зачем? А когда бы я их там сортировал-то? Классика! Понимать надо! (с требовательным жестом) Барышни! Присядьте! (Принимает у подошедшего администратора стопку бумаги, ручки, кивает, раскладывает все на столе, отодвигая часть посуды. Администратору) Девушка! У нас тут четыре дипломированных юриста. (смотрит на Кристину) Три из них – практикующие! У нас есть желание получить максимальную компенсацию от вашего заведения за травмы, нанесенные детям! Поэтому – убедительно Вас просим: сделайте всё, от Вас зависящее, чтобы со стороны третьих лиц никаких жалоб и предложений не поступало, я внятно выражаюсь?
АДМИНИСТРАТОР (в той же интонации, с издёвкой): Да Сударыня! Вполне! Я бы даже сказала – более, чем исчерпывающе! Сделаем всё максимально возможное! Со своей стороны, смею Вас заверить, что ни на каплю шампанского в ближайшее время Вы не можете рассчитывать! Я надеюсь, также была внятна?
АНЖЕЛА: Боже! Какая учтивость! Как приятно беседовать с воспитанной леди! Простите? Гарвард? Нет? Оксфорд? Тоже нет? Может – МГУ на худой конец? Опять нет? Как жаль, как жаль! Скажите хотя-бы – какая эпоха? Я даже не знаю, в каких эпитетах мне посчастливится Вам сообщить, что мои достопочтенные подруги никогда не снизойдут до банальной шипучки! У нас – исключительно минеральная вода, так как формат детских заведений не позволяет служителям фемиды... (резко меняя и тон, и взгляд) Дальше продолжать? Я в этом шапито уже десять лет, поэтому давайте без дураков, переходя на язык, присущий нашей местности! Решите вопрос с пострадавшей мамочкой, и останемся друзьями! (Побледневшая Администратор медленно поворачивается всем корпусом и удаляется. Кристина и Регина снова вскакивают, видно, что из них что-то рвётся).
НАСТЯ (в сторону обалдевших подруг): Девочки мои (манерничает) хоёшие! Ну пожалуйста! Присядьте! Ничего у нас не получится, если вы не настроитесь на нашу волну! Вы сейчас видите все... не так... искажённо... давайте – по-чайку, по салатику... спокойно... ну ясно же уже, что... (Анжела передразнивает: «ясно же уже, что бабка – в неглиже... Что?) что?.. сбила меня... я забыла... (смеется) давайте – все с самого начала, а?
КРИСТИНА (присаживаясь, уже спокойнее, но с нескрываемым удивлением): С самого начала? (всхлипывает) Как меня Митя бросил?
АНЖЕЛА: А до этого – ничего не было?
КРИСТИНА: До этого?.. Вы ещё обзывались, ми-ми-ми-шкой... (округляет глаза) Вот же... Вы – сумасшедшие! Вот вы то и накаркали! Обзавидовались, да!
АНЖЕЛА: Что-то мне сдаётся: хоть сначала, хоть с конца – а только те же два... Кристинка, как правильно: яиц?.. яйцов?.. яйцев?..
КРИСТИНА (закрывая лицо руками): У-у-у-у... За что-о-о-о?.. Где мой Кирьюша?.. Можно – мы домой поедем?..
РЕГИНА (словно впадая в транс): Это бред какой-то... Кристиночка моя... Ну как вы обе можете так спокойно издеваться? Это же просто сюр... Я ничего не понимаю...
АНЖЕЛА (философски): Нет ничего возвышенней и гуманней, чем женская дружба, с полным непониманием! А понимание приходит в состоянии покоя...
РЕГИНА (поскуливая по щенячьи): Анжела! Настя! Я понимаю, что... я что-то пропустила, но можно же объяснить! Я готова сесть, успокоится, выслушать... За что вы нас... (закатывает глаза, складывает ладони, как для молитвы) Господи! Закончи этот абсурд! Ну хоть кто-нибудь – объясните мне, что всё это значит! (падает на стул лицом к залу)
КРИСТИНА (поднимается, вытирает лицо, плаксиво смотрит на ладони): Так! Мне надо умыться! Срочно! Раза два... (хмурится) или... неважно! Только пообещайте: когда я приду – мы все начнем сначала! (Очень резко, комично дергаясь, уходит. Слышно её бормотание) митя… фингал… папа…
АНЖЕЛА (вслед уходящей подруге, задумчиво): Выпуск один, а какие разные судьбы!
На входе появляется Иван Григорьевич. Кристина шарахается от него в сторону кабинки с фигуркой в шляпке на двери, со стуком захлопывает дверь. Дед в растерянности подходит к столику, разглядывая Регину в затылок. Регина, замечая удивлённые взгляды Анжелы с Настей поверх своей головы, тоже слегка оборачивается.
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (показывая большим пальцем за спину): Что? Не прошла лабиринт?
АНЖЕЛА: Даже не знаю, что Вам сказать... По-моему – не до конца... все время хочет к папе за помощью обратиться...
РЕГИНА (обалдевшая, в пол-оборота): А Вы… простите… тоже часть сюрреализма?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Это кто? Протрезвевшая начальник поезда? Или её зам? (подходит к столу, берет початую бутылку, принюхивается) Что за дрянь вы тут глотаете? Я почти 60 лет по этой земле хожу – но столько идиотских вопросов за день мне никогда не задавали! (Не снимая пуховик обходит стол, садится на стул, разворачивая его спинкой к столу. Получается – почти спиной к залу. Регине, напротив, очень взвешенно) Доча! Что в твоем понимании означает это слово?
РЕГИНА (руки по бокам стула, почти в анабиозе, едва блеет): Ка- какое?
Настя не может сдерживать смех, огоньку добавляет Анжела, тоже с нескрываемой улыбкой.
АНЖЕЛА: Мамы мои мамочки... Милый дядя Ванечка...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (не обращая внимания): Которое ты назвала! Р-р-ругательное! Сур... (морщится) сур... (Анжела – «сюрреализм») Вот! Оно!
РЕГИНА (сползая по спинке вниз): Я... Я не ругалась... Я только... только спросила... А вы… к кому?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Я? Я – ни к кому! Я – подальше от вас хочу! Мне, если хочешь знать, опасно на таких, как вы, даже смотреть! Боюсь, еще немного – и я уже никогда на нормальную бабу не залезу!
РЕГИНА (так же блея): А… Вам тут... б-бабу надо?.. (Настя сидя складывается пополам, смеётся уже под столом)
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (в сердцах): Вот дура! (Вниз, в сторону Насти) Слышь, доча? Поехали, а? (как бы сам с собой) Я поглядел – твоя деревня по нашей трассе, верст на 40 всего дальше... Мне – по пути, а ты – засветло к мамке попадёшь! Че тебе тут делать-то, с этими... Поехали! Там Полина Афанасьевна в машине ждёт, я её предупредил... (в своём кресле набок заваливается Анжела) Заодно к деревеньке твоей присмотримся, приценимся... будем знать – почем мне свою старушку продавать... Девки! Да что с вами? Я что-то не то сказал?.. (пауза. У Регины – полный ступор)
НАСТЯ (выползая наверх, всеми усилиями стараясь сдерживать смех, получается плохо): Дядечка Ва-Ванечка! А там это... Именинник наш.... (жалостливо) С финга-алом... (снова хохочет)
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (изумленно, но радостно): Да ладно! Ну наконец-то! (шлёпая кулаком по ладони) Я пять лет ждал, когда же он познакомится с лучшим мужским украшением! Грешным делом, начал думать, что мне самому когда-то придётся... Да здравствует самбо! Да здравствует борьба!
РЕГИНА (как героиня телесериала, качая головой): Никогда... Ни-ко-гда...
АНЖЕЛА (повторяя появление Насти, смеясь): Господа! А у нас тупиковая ситуация! Пока мы здесь ржем, основной заказчик ни за что не выйдет из туалета... Пока она не выйдет – нам не отдадут именинника... Все-таки придётся судиться!
РЕГИНА (продолжая только ей известный монолог): Ни-ко-гда...
НАСТЯ (успокаиваясь): Дядя Ваня! Так Вы – только за мной? Или в путешествие своей мечты Кирилла хотите в-взять?
РЕГИНА (в той же позе, не отрывая обалдевших глаз от деда): Никогда... нельзя опаздывать на встречи с подругами!
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (частично – в сторону стола, частично – в зал): Да что вы все ржёте, в конце концов? (снова нюхает бутылку, осматривает стол) Салаты – целые... каша какая-то... Что за дрянь в этом детском заведении...
АНЖЕЛА (сквозь слёзы): Суп-пюре называется... Ой, мамочки мои...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (обмакивает палец в суп, нюхает, облизывает палец): М-м-м... Вроде ничё... (вытирает палец салфеткой, держит паузу) За небольшим столом сидели... (смотрит на Регину) два дебила, да две обкуренные... Может ты объяснишь?
РЕГИНА: Настя-а-а? А тут случайно нет какого-нибудь... Психотерапевта...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Ты это – мне?
РЕГИНА (мотает головой, подносит пальцы к груди): Не-е-ет.... Мне-е-е...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: А вам тут всем не помешает...
НАСТЯ (хохоча): Дядечка Ванечка! Это ни в каком смысле нельзя объяснить... Это называется – детский праздник...
АНЖЕЛА (на время успокаиваясь): А ситуация всё равно тупиковая! Бесхозные дети... Заказчик в клозете... Застолье – в разгаре... А мы – на диете... Иван Григорьевич! Это вкусно, макайте дальше... Его ещё ложкой можно... (хохочет) Но пока Вы здесь – она точно не выйдет...
РЕГИНА: Я больше не могу...
НАСТЯ (хохочет): Я то-о-оже...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Не выйдет, говоришь? И черт с ней... Думаешь – русский дед своего внука не заберёт? (Встает. Смотрит на Регину) Как звать?
РЕГИНА (съёживаясь): Регина...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Ре-ги-на? Тьфу! Придурки родители...
РЕГИНА (ошалело): Мои? Нет, спортсмены...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Да-а? Это одно и тоже... Ты, доча, тут вроде одна... боле менее нормальная... Пойдем, проведешь меня в комнату веселья... (снимает пуховик)
РЕГИНА (с лицом, которое не опишешь): Я... я не готова... Мне сегодня... нельзя... (из под стола – двойной ржач)
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (опешив): У тебя чё с башкой, спортсменова дочь? Я говорю – пошли, пока эти тут в истерике... (пауза... резко садится, с осуждением) Настена! (передразнивая Настю) «дядя ваня дядя ваня»… Ну кабы только эти... А ты то чего? Тебе то эта дрянь – зачем? (Регине, кивком показывая под стол) Кололись чем, или обнюхались?
РЕГИНА: Вы – дядя Ваня? Рада знакомству... А девочки (пожимает плечами) – я не знаю?.. но если да – тогда многое становится понятным...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Что тебе может быть понятным? У тебя дети – есть?
РЕГИНА: А... Вам зачем? Вам обязательно... с детьми?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: А ты как хотела? Это же – связь времён! Им без нас – это неправильно! Потому что вам ваших куриных мозгов не хватит, чтобы их правильно зажечь! Скажи мне – они у тебя удивляться умеют? (Регина в ступоре) (раздумывает) Погоди! Ты вот про что сейчас думаешь?
РЕГИНА: Про мальчика...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (очень удивлённо): Про мальчика? (ехидно) Про конкретного, или так, вообще?
РЕГИНА (отходя от анабиоза, растягивая слова и с ноткой гордости): У меня папа – спортсмен, но о-очень начитанный... (под столом – двойной хохот. Пауза...) Папа, говорю... И вчера он рассказал, что за последние сорок лет почти все слова поменяли смысл... И сказал фразу: «мальчик в клубе склеил модель». И сказал, что четыре слова в этой фразе, (показывает четыре пальца) где всего четыре слова, поменяли смысл за последние годы. Поэтому говоря одни и те же слова люди разных поколений понимают все по-разному...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: А что тут понимать? Мальчишка в кружке сам собрал модель... Непонятно только... самолёта... или корабля... или ещё чего...
РЕГИНА (впервые улыбаясь): И мой папа так же понимает...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (с сарказмом): Да? Удивительно... А ты?
РЕГИНА: А я этот ваш смысл поняла, только когда мне папа объяснил...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (думает, затем улыбается): А, кажись понял... Вот и я говорю! Если вы их сегодня не научите удивляться, и мир вокруг себя открывать – они потом вас не будут понимать!
НАСТЯ (с остатками смеха): Дядечка Ванечка! Простите нас... Вы не думайте плохо... Мы не обкуренные... Просто день сегодня такой... удивительный! Мы все опьянели от встречи и общения... И ведь... Регинка! Какая же ты умница! Ты одна поняла, почему у нас вот так всё! Мы внутри своих же сокурсниц говорим на разных языках, а со старшими – вообще катастрофа... Возьмите меня в переводчики, я все смыслы понимаю!
АНЖЕЛА (вытирая слёзы): Юрист, философ, переводчик... Прикольно... (думает, затем старается серьёзно) Иван Григорьевич! Если я правильно поняла, Вы серьёзно намерены присмотреться к Настиной деревне, и прикупить участок, чтобы переехать туда жить и побольше заниматься с детьми, так? (Регина вслушивается, но ещё с зачумлённым видом)
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: А тебя-то красавица как это касается?
АНЖЕЛА: Я предлагаю сделку! (Насте) Что?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Сделку? С тобой? Да ты же без портков потом оставишь... Помнишь про Ивана, который занял у Абрама? Рубля нет, топора нет, да ещё рубль должен, так чоли?
АНЖЕЛА: Дядя Ваня! Мы конечно можем долго тут препираться, пока Полина Афанасьевна второй раз за день там одна в машине... Блин! Вы послушайте, подумайте, а потом всё обсудим... Я же Вас не неволю! Тем более, что разговор мой, оферта, так сказать, открытая, при двух свидетелях, а они тоже, блин, юристы...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (неуверенно): Ну... Давай... Излагай! Только без этих... без блинов твоих с офертями...
АНЖЕЛА (улыбаясь): А я думала – уже никто не замечает... Так вот: я давно подумывала приобрести что-нибудь за городом. Только не могла понять – зачем? Вот как блажь какая-то... И пожить вне города – хочется, и Эдику полезно, и Борька при деле был бы... Он же у меня – рукастый...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Борька? Это ты про мужа? Чего ж ты его, как порося кличешь?
АНЖЕЛА (примирительно): Борис, да... Но вот думаю: А что мне там делать? Я же к земле не приучена? Это же мне потом... дом там, участок содержать... Это сколько рабов надо, чтобы там всегда все в порядке было... Борис конечно мужик, но и он один может не потянуть...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Ну да! В однова всегда несподручно...
АНЖЕЛА: Так вот! Давайте – Вы подберете себе участок, какой Вам по душе будет, а лучше два, рядом... Я их покупаю, один оформляю на Вас, чтобы Вы себе чего там не накрутили про меня... Второй – на Бориса! Но все каникулы наша ребятня будет с Вами... На чистом воздухе, на чистой пище, и главное – вместе! Да! И ещё чтобы от Насти – недалеко... Тогда мы точно свою персональную армию настоящей сделаем... Блин... Простите... Вот как-то так мыслю... (Насте) Что?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Ну... Удивила! Ничего не скажешь... Я как-то пока не знаю... Ежели ты всех тружеников земли рабами считаешь, значит и Эдик твой будет в рабство ездить... И Борис... Чтобы пища была чистая – её же вырастить надо, самому... А вы эти свои фитнесы-хренитнесы на поле с картошкой променяете? То-то... (думает) Но... мысль... сама твоя мысль... мне нравится! Вот только – себе участок я сам возьму, чай не нищие мы... Ты мне мой помоги продать, так чтоб без обману, а то сейчас сама знаешь... С этими новыми... как их... рителтерами... можно так напродаваться, что потом ещё должон будешь... А там мы сами с усами, правда, Настена? Чего ты так на неё смотришь? Девка дело говорит! Вроде крашена-распомажена – а иногда просветления видать бывают...
АНЖЕЛА: Ой, да ладно вам... Все же просто! Кириллу вашему уже 9 лет! Вторая девятка пролетит ещё быстрее, чем первая, и что? Что будет с нашим чемпионом через ещё 9 лет? Новый человек нового времени, или проблема, причем – пожизненная?.. И моего Эдьку это тоже касается... Они же не навечно маленькими будут, а потом раз – и что? Самостоятельные адаптированные личности, или вечное ярмо на шее родителей?
РЕГИНА: Так это не сюр?
АНЖЕЛА (словно впервые видит Регину): Ой, Реги... Слушай! Сходи, умойся холодненькой... да приведи сюда нашу чемпионшу... Скажи – бить не будут! И Администратору скажи, пусть там закругляются с играми, скоро поедем... (Насте) Слышь, Настена! А давай на самом деле! (достаёт телефон) Рванём сейчас к вам в деревню, воздухом подышим, в снегу поваляемся... Дети на нормальную жизнь посмотрят... Просто так... пока светло еще... (Регина уходит, прислушиваясь) А там на свежем воздухе поймем: умная мысль тут у нас созрела, или приснилось всё... (в телефон) Ты далеко? Давай... через полчаса... мы уже закругляемся...
НАСТЯ: Я думала сначала – ты издеваешься... Ты – серьёзно? Сейчас – к нам? Подруга – ты чума просто! Знаешь, как мои обрадуются! Позвони Борису, скажи – с ночевой... У нас места много! Да нет! С собой его возьми, сразу... Ой... Если это удобно...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Кого удобно? Мужа – удобно?
АНЖЕЛА: У меня их – два... Запутаетесь... (встает) Пойду-ка я сама позову нашу водоплавающую... да глаза промою… давно так не смеялась…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Два-а-а? Ну... (в спину уходящей Анжеле) Значит картошки в два раза больше посадишь... (Насте) А как это? Мужа – два, а сын – один? У нас по-другому было...
НАСТЯ: Осуждаете?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Нет! Говорю же – молодец девка! Мужиков сейчас в дефиците, а эта твоя, деловая, двух себе отхватила... Но у тебя-то – один? (Настя смеётся, кивает)
Анжела заходит в дамскую комнату, почти сразу показываются Кристина и Регина, идут медленно, обнявшись...
Ну тогда лады... (размышляет вслух) Просто интересно... Эдик то их как кличет?... И как они друг с другом?... по очереди... или по жребию... чудно однако... ничё... поле с картошкой да деревня всё покажет... (подошедшей Кристине) Всё?
КРИСТИНА: Что всё, Иван Григорьевич!
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Я говорю – всё? Прошла лабиринт? (Кристина – чуть не плачет)
РЕГИНА (удивлённо): Опять? (хмурится, поднимает палец) Дальше было – к папе за помощью, потом... (требовательно) нет, я не начальник поезда! И не его зам... (топает ножкой на каблуке) Дядя Ваня! Можно мне оборвать этот день сурка?..
НАСТЯ (встает) Регинка! Вот хотя и долго – но потом же ты схватываешь! Посмотри на Кристину – она сейчас ничего не понимает, что ты говоришь... Потому что у неё – два потрясающих таланта: она обожает цифры и все время пропускает самое интересное... самое важное! Кристи! Улыбнись! Мы все тебя любим! Не убегай ни от себя, ни от нас! Будь с нами, всегда! Тогда всё станет во сто крат понятнее, понимаешь? (Кристина качает головой, что означает – нет) Про фингал дядя Ваня уже знает! А Анжелка предложила нам поехать всем вместе, прямо сейчас, ко мне в гости, на свежий воздух, в нашу деревню…
КРИСТИНА: За... зачем?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Ага! Телок попасти…
НАСТЯ (с укоризной): Дядя Ваня! (снова проникновенно) И там у нас, посреди изумительно белых полей мы найдём место, где потом все вместе будем помогать расти нашей общей детской армии! Место, где мы сможем почувствовать себя, а может и стать – настоящими мамами! Согласна? Не знаешь? Давай так: ты первый раз в жизни будешь не организатором, а участником, хорошо? И просто поедешь с нами! А я по дороге расскажу тебе всё, что ты сегодня пропустила, да? (Кристина неуверенно кивает, но виновато смотрит на свёкра, ожидая возмездия) И дядя Ваня, то есть Иван Григорьевич (смотрит на него, подмигивает) не будет сегодня повышать голос, и вы с ним ни в чём не поссоритесь…
РЕГИНА (Насте): И мне… мне надо подышать, чтобы я хоть немного отошла от этого наваждения… (смотрит на деда) Мне теперь дядя Ваня по ночам будет сниться... и звать куда-то… с детьми…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: А я не только зову… Я приглашаю и требую! Да! И чтобы ты ещё с собой захватила спортсменов своих, головы проветрить, посмотрим – на что годятся… начитанные твои…
КРИСТИНА (виновато): Иван Григорьевич! Мне знаете… мне так жаль… Я вот прямо представляю, как там в машине… Полина Афанасьевна… представляет… Как мы с Вами Кириюшу… за руки в разные стороны… полдня… Так стыдно…
Возвращается Анжела. Встаёт рядом с Настей и Региной.
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Стыдоба ты моя размалёванная! Иди сюда! Давай хоть обнимемся первый раз после свадьбы вашей! (обнимает по-отечески) Дурёха непутёва-а-я-а! Ну когда ж вы поймете-то, что все необычное – обман! (отпускает, но держит за руку) Что до вас не дураки жили, которые весь наш уклад жизни придумали! Что всё, что вам тут финтиклюшками украсили – для идиотов, а чтобы вы на это покупались – задурили вам головы! Дурёха! Ведь ждёт тебя Мишка! Проснись! Одумайся! На колени упади! Думать научись, а не задом вертеть – и пацан твой тогда все поймет, и может – простит вас потом… Нам-то с Полиной уже много не надо! Нам бы в них остаться, во внуках наших... (показывает наверх) Ты думаешь – нам там спокойно будет, ежли они тут останутся такими же растрёпами?
Я ещё вот что не договорил... Присядьте-ка ещё на минутку... (Все послушно садятся, смотрят на деда) Вот детки ваши в городе – они хоть чему-то могут удивляться по-настоящему? Букашечке какой, козявочке, а? Где вы их в городе найдете? И они ваши уже в семь-восемь лет думают, что знают всё! И с вопросами к вам полезут – а вы и отмахнётесь... И вырастают потом уверенные, что всё знают! Что котлеты растут на дереве, а хлеб – это вредный продукт из магазина, встречал я таких... Ещё вот мода сейчас на этих... которые мясо не едят, и детям – не дают...
РЕГИНА (подхватывает): Веганы! Да у нас в отделе все почти...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (поднимая руку, обрывая): от безделья, понимаешь? От лени подумать! Ежли ребятенок сам откажется – какой разговор, но ты сначала дай попробовать, он лучше тебя пока знает – что ему нужно... Он вначале без нас с Богом связанный, у него свои причуды... А вы ему – насильно! У соседей моих, которые элита, дети с их внучкой перед новым годом летали куда-то, на море... Ну и привезли – полные пазухи этих... соплей... Теперь по врачам ездют... Надо им было? Вот я и говорю: целое поколение дураков выросло, теперь себе настрогали по одному, и калечат! Сначала работают по трём работам, ребенка не видя, чтобы за эти деньги его потом калечить да лечить!...
РЕГИНА: Мои два года назад в китае тоже инфекцию подхватили...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Ты мне не поддакивай, а думай! Много ты с ними времени проводишь, чтобы они мир открывали и чему-то удивлялись? Раньше этому не учили – удивляться, само всё было, а теперь – учить надо, потому как глядя на вас думаешь, а зачем это всё? Для чего она, жизнь эта?
РЕГИНА (слегка обиженно): так вот за этим и летали... Мои каждый день на пляже собирали ракушки, крабиков палочками гоняли...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (с сарказмом): Крабиков палочками? Думаешь – им пригодится? Хотя... А если сами крабиками вырастут? Будут вспоминать своё детство на пляже? (думает) Настена! Твои там как, умеют удивляться?
НАСТЯ: Мои МЕНЯ каждый день удивляют... Летом спасали жуков сине-зеленых, больших таких, из коробки дом им построили... Потом стрекоз лечили... Только комара, когда уже присосался, да червя на рыбалку им не жалко, а так – всех жалеют... Эта коробка – больница для насекомых, до сих пор стоит у нас во дворе по центру... (вспоминает) Ещё они научились день провожать! Сами! На закат ходят смотреть, и облака рисуют под солнцем! Дед Гриша их рисунки дома развесил! И у нас много их висит... А недавно, где-то с месяц – взяли шефство над одним алкашом местным... Каждое утро ходят, здороваются с дядькой Степаном, иногда будят, напоминают, чтоб не забыл Пирата покормить, и сам потом чай попил... Гостинцы носят, конфеты, да косточки собаке... Так этот Степан, он так-то дядька незлобный, только брошенный какой-то, один живёт… уже и не пьёт с тех пор... месяц, наверно... сарай, завалившийся разбирает, говорит, что горку из досок сделает... И ещё стал вдруг музыку включать, не очень громко, но нам слышно! Знаете – какую? Мои вначале прислушивались издали, а теперь специально бегут к нему, слушать… (мечтательно) Так необычно, когда тишина, вся деревня белая, в снегу, и вдруг – орган! У него старый проигрыватель сохранился, колонка самодельная, огромная такая, и пластинки, а там – Бах! Это так красиво, когда прямо под небом… Орган! (Анжела внимательно слушает, кивает)
КРИСТИНА (впервые за день пытаясь пошутить): Настя! А для разбитых сердец у тебя там коробочки не найдётся?
РЕГИНА: Так мы теперь что? Будем детей учить общаться с насекомыми и местной алкашнёй?
АНЖЕЛА: Так и осталась троечницей! Ты назад в свой сюр не возвращайся... Тебе же сказали – не мы их учить будем, а сами они... всему, что им интересно...
РЕГИНА (обижаясь): А если... они сами... ещё чего захотят?
АНЖЕЛА: Например?
РЕГИНА: Ну, я не знаю... В грязи там валяться... С коровами целоваться... Есть там у вас коровы?
НАСТЯ (улыбаясь, качает головой): И не то-олько...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: И что? И даже это им будет в сто раз интереснее, чем планшеты ваши! А вырастить самому – деревце? Или с цыплятами – повозиться? Щенка выкормить – и с ним по полям бегать, а? Увидеть – как все происходит, постепенно, понять это и научиться управлять... Сейчас же как у вас? Всё и сразу? А у нас там – всё своим чередом… а не вынь да положь!
НАСТЯ: Правда, они там за день столько успевают... Иногда поесть – некогда.
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Да всего и не перечислить, голуба! Ты не бойсь: наша деревня так устроена, что в ней с ребятенком ничего плохого случится не может, если сам конечно не обалдуй... А для такого местные нужны, знающие, которые сами кого-хошь обучат всему... И тогда в каждом новом поколении будут сохраняться навыки и хозяина, и защитника, и художника! Надо чередовать город с деревней для них, им же все надо, все интересно... И чем их там больше в одном моменте – тем им полезнее... Ну где ещё они могут освоить такую науку, как самостоятельность?
НАСТЯ: Кроме речки – там все для них открыто...
АНЖЕЛА: А что на речке?
НАСТЯ: На реке всегда присмотр нужен... И то – в основном по выходным да в очень теплые дни... когда турист дикий приезжает, городской, без понимания… хулиганит... Костры, пьянки, мусор... Вот закрыть бы для них наши реки...
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Ну что, красавицы мои зачумлённые! Сколько вас с мелюзгой? В машины поместимся? (Анжеле) У тебя какая? Джип, небось? (смотрит на Кристину с остатками макияжа) И невестушка моя сама... И у меня тайотка, старенькая, но живучая... Я двоих могу взять… Должны поместиться…
АНЖЕЛА (кивает): Поместимся, Иван Григорьевич! (Насте) Не передумала? Примешь такую армию на постой?
НАСТЯ: Анжелка! Я – с радостью, и мои обрадуются, вот увидишь… А если у нас места не хватит – можно к деду Грише, да к дядьке Степану на ночь...
РЕГИНА (ошалело): К дядьке Степану? После дядя Вани?
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (встаёт, Анжеле): И вот ещё, по поводу денег – если они неправильные, но тратятся на благое – тогда уже наполовину чистые... Хуже – когда по-другому... Поняла? (Анжела смотрит с улыбкой, снова кивает)
В детской комнате обрывается звучащая музыка, в третий раз доносятся детские крики, голос администратора и вой аниматора. Все поворачивают головы в сторону криков.
РЕГИНА (поднимаясь, Анжеле): Если снова твой – я… я не знаю, что я с ним сделаю… Будет вам и дядька Степан...
КРИСТИНА: Ой, а Кириюша мой там с одним глазиком... наверное, весь глаз уже заплыл, что же теперь-то… как я про него забыла… (встаёт) Как я папе… (меняется в лице)
НАСТЯ (Кристине): Только кричат, плача не слышно… у нас это нормально…
Из детской выходит Администратор, уверенно идёт к столу, но во взгляде угадывается некая растерянность. Все взгляды – на неё.
АДМИНИСТРАТОР (в какой-то извинительной форме, обращаясь к Анжеле): Я… Я не знаю, как вам сказать… Понимаете – это нетипично для нашего заведения… У нас всегда все проверки на самом высоком уровне… Мы даже не могли представить, чтобы в детской комнате… Вы конечно имеете право...
АНЖЕЛА (с издёвкой): Сударыня! Ближе к сути…
АДМИНИСТРАТОР (растерянно): У нас там… обнаружился… вообще непонятно откуда-то появился… (полушёпотом) таракан…
АНЖЕЛА (удивлённо): И?
АДМИНИСТРАТОР: И… Нам нужна ваша помощь…
АНЖЕЛА (ехидно): Зачем?
АДМИНИСТРАТОР (более уверенно): Понимаете… Я же говорю – ситуация нетипичная… У меня ни в одной инструкции нет примера, как я должна действовать в таких условиях… (вспоминает слово)
АНЖЕЛА: Форс-мажора! Та-ак…
АДМИНИСТРАТОР: Да! И я … То есть мы… То есть наш аниматор – хотел его раздавить…
РЕГИНА: Никогда…
АДМИНИСТРАТОР: Да, конечно, мы не подумали… Он не подумал… Аниматор, то есть… Что при детях это будет так…
КРИСТИНА (проявляя участие): Жестоко?
АДМИНИСТРАТОР: Нет! Опасно! Они, ваши… то есть, все вместе ваши… накинулись на него… на Аниматора, то есть... (Кристине) а ваш именинник ударил Костю по поднятой ноге… шваброй… Где они её взяли?.. не по той ноге, которая забинтована, а по другой… Ну которой он пытался раздавить этого…
АНЖЕЛА: Таракана! И?
АДМИНИСТРАТОР: А Косте ещё полсмены работать, аниматору, то есть… А он теперь с двумя ногами… И ещё других детей, не ваши, которые… тоже… те тоже хотели раздавить…
КРИСТИНА: Шваброй?
АДМИНИСТРАТОР: Нет, ногами… А нет, детей – не шваброй, просто разогнали… (Настя с дедом еле сдерживают смех) Там этот… (Анжеле) ваш кажется, один всех этих… не ваших… и маленькие – тоже…
АНЖЕЛА (старается сохранять серьёзность): И?
АДМИНИСТРАТОР: И… что? Я же говорю… Они, ваши, то есть… Охраняют там его, кричат, что это их новый друг, никого к нему не пускают…
АНЖЕЛА (издеваясь): Аниматора?
АДМИНИСТРАТОР (не понимая иронии): Нет, этого… насекомого…а я не знаю, что надо делать в такой ситуации… Я вас очень прошу: заберите своих детей… вместе с этим… с их новым другом… а мы… мы готовы на любую компенсацию… Только… Я вас очень прошу – не сообщайте никуда, что у нас тут водятся… Друзья ваших детей…
РЕГИНА: Я думала, папа шутил, что тараканы – к удаче…
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ: Зря! Ещё и к деньгам…
АДМИНИСТРАТОР: Да? Пожалуйста! Я вас очень прошу… (подходит официант)
НАСТЯ (смеясь): Вперед, подруги, спасать нового друга! Пошли, мамочки!
АНЖЕЛА (снимая пальто с треноги): Полная антисанитария! Стол – в качестве компенсации, за ваш счёт! (из рукава пальто с грохотом падает коробка с планшетом, все вздрагивают) Ой, мамочки... (поднимает коробку, улыбаясь уходит)
КРИСТИНА: Ну как так можно – всё в один день… (встаёт, вздыхает, улыбается) Миша, Мишка мой… Представляю, как папа обрадуется… Ой, мамочки! (идёт за Анжелой)
ИВАН ГРИГОРЬЕВИЧ (двигается следом за невесткой, с лукавой улыбкой): Молодцы пацаны!.. Видишь, как жизнь их учит?.. А сколько такого их ещё ждет... Ой, мамочки…
РЕГИНА (радостно): Всё же это не сюр! (уходя – оглядывается в зал) Никогда! Ни-ко-гда не отказывайте старшим, даже если вам ничего не понятно… Даже если это – дядя Ваня!.. Ой, мамочки…
АДМИНИСТРАТОР (вдогонку уходящим): Стол – да конечно, без проблем…
ОФИЦИАНТ: Тут в общем-то нетронутое всё… Зачем было столько заказывать? Серьёзные люди! Юристы! А смеются, как обычные… Умеют же своим детям праздники устраивать! а сами – даже поесть не успели... (в зал) Что тут такого было, если они все такие счастливые?
Звучит песня «Проплывая».
Сцена затемняется.
Официант медленно убирает со стола.
Этот город, наверно, осознанно создан таким:
награждая своих и чужих то любовью, то мукой…
Я в течениях улиц во всем коррелирую с ним
проплывая от берега Мамы до берега Внуков…
В нем легко и комфортно себя отключать от звезд,
Слепо веря всему, что назойливо льётся с экрана…
Только – в ком-то позднее, в ком раньше – но вдруг просыпается гость,
Удивляясь, насколько действительность выглядит пьяной…
В каждой маленькой капле великого чуда: в Воде!
С каждой крохотной звездочкой – спутницей сельского лета…
С каждой мизерной сущностью, нами незримой нигде –
вдруг рождается знание: все это создано кем-то!
По-другому нельзя объяснить, и нельзя доказать:
каждый вид и подвид – гениальное чье-то творенье!
И пока кто-то слушает музыку Баха с восторгом в глазах –
Он, бездушно-великий, роняет слезу умиленья!
Я все чаще над городом вижу подсказку – Закат!
Где бесформенность туч грозовых освящается солнцем…
Может жизнь поколения – просто ритмический такт
в бесконечности музыки наших имен и эмоций?
Разноцветной спиралью безумно летящая жизнь:
то познать, то стерпеть, то пропеть… То успеть и исправить…
И понять: этот мир абсолютный и цельный – без правды и лжи,
проплывая от берега «Нежность» до берега «Память».
Занавес
09.12.2019 – 12.01.2020
г. Иркутск