Михаил Сергеевич Скворцов потерял всякий интерес к жизни. Трагедии и потери последних месяцев привели к полному нежеланию продолжать свое земное существование. Уволенный из армии как инвалид первой группы, с висевшей и не сгибавшейся правой рукой и плохо слушавшейся правой ногой, которую он практически волочил за собой, с непроходящими болями в позвоночнике, он вернулся в свою замерзшую ленинградскую квартиру, в которой, уже не узнавая никого, умирала его мать — единственный самый дорогой и близкий для него человек.
Отца он почти не помнил. Когда ему было всего четыре года, его отец — Сергей Александрович Скворцов — погиб в далекой стране Испании, выполняя там задание партии и правительства.
Мать — Зинаида Гавриловна Скворцова — была для Миши всем. Он не просто любил ее, он ее боготворил. Именно поэтому он не женился, не искал себе верных подруг, считая, что такой идеальной женщины, такой верной и преданной, как его мама, он никогда и нигде не найдет.
Зинаида Гавриловна искренне любила его отца, своего Сереженьку. Оставшись вдовой после гибели мужа, с маленьким сынишкой на руках, она на все предложения руки и сердца других мужчин отвечала категоричным «нет».
Женщиной она была очень красивой, доброй, нежной и производила впечатление хрупкой и слабой. Но впечатление это было обманчивым. При всей женской нежности и хрупкости была она человеком принципиальным и сильным духом.
На своем предприятии она возглавила движение многостаночников, вышла победителем в социалистическом соревновании и в скором времени возглавила профсоюзную организацию на заводе.
Ее любили, потому что она всегда всем помогала. Участвуя в соревновании, она могла остаться в ночную смену и помочь начинающим работникам выполнить суточную норму совершенно бескорыстно.
Если случалась у кого-то беда, первой откликалась она и помогала чем могла. Добивалась мест в детских садах и яслях для женщин своего цеха, комнат в общежитии для нуждающихся в жилье, путевок в пионерские лагеря для детей и в санатории — для больных и слабых, которым необходимы были лечение и отдых.
Дома у нее в руках все горело. Она успевала переделать массу дел до ухода на работу. Все сияло чистотой и уютом. Ее сын был ухожен. Каждое утро проверялись его домашние задания, самого Мишу утром на столе, кроме завтрака, поджидал план его занятий и выполнения работ по дому на весь день. Она успевала водить сынулю в музеи и театры, путешествовать с ним по родному краю, читать совместно книги и слушать классическую музыку.
Каждый день Миша отчитывался о событиях в школе, посещении спортивной секции и музыкальной школы.
Рабочий день Зинаиды Гавриловны начинался в четыре часа утра и заканчивался в одиннадцать вечера.
При этом она умудрялась выглядеть моложе своих лет, быть всегда красиво причесанной и нарядной. Ее глаза горели огнем любви к окружающему ее миру, а на губах играла улыбка, доброжелательная и ласковая.
Потеряв маму, Михаил Сергеевич утратил смысл жизни. Он совершенно перестал отоваривать продуктовые карточки и есть. Карточки он отдал своему двоюродному племяннику — десятилетнему Виталику — и просил после его смерти похоронить его рядом с мамой.
Но, несмотря на постоянно испытываемый мальчиком голод, Виталик принес карточки и рассказал своей матери Варваре о настроении и просьбе ее двоюродного брата. Варвара, хотя и находилась на последней стадии истощения, выполняя при этом тяжелые работы на строительстве военных укреплений, решила во что бы то ни стало спасти Михаила. Но арсенал ее воздействия на двоюродного брата был невелик, и на все ее просьбы и старания он не обращал внимания или твердил, что слишком устал и не желает больше «коптить небо».
И вот, когда все ее доводы и уговоры не дали результата, после тяжелой трудовой смены Варвара добралась до военного госпиталя, добилась встречи с главным врачом этого учреждения — полковником Алексеем Николаевичем Орловым, рассказала об их семейной беде и состоянии двоюродного брата и упросила Алексея Николаевича положить Михаила в госпиталь. И этим спасла его жизнь.
Внимание медицинского персонала, ежедневные беседы с полковником, постоянные визиты Варвары с Виталиком помогли ему уйти от решения подвести черту под линией своей жизни.
Алексей Николаевич убедил Михаила в необходимости эвакуироваться и заняться нужной обществу работой. Он договорился с директором школы одного из ближайших городов о зачислении Михаила Скворцова на должность учителя русского языка и литературы, учитывая, что Михаил окончил филологический факультет университета. Он так увлек Михаила своими идеями воспитания культурных и образованных людей, необходимых стране в восстановлении народного хозяйства после окончания войны, что Миша согласился на эвакуацию. Переезд должен был состояться 27 декабря 1942 года, в канун Нового 1943 года через Ладожское озеро, по «Дороге жизни».
***
И тут необходимо сделать некоторое отступление, чтобы читатель мог себе четко представить обстановку на Ладоге, на «Дороге жизни», связывающей находящийся в блокаде Ленинград со страной.
Декабрь 1942 года отличался крайне неустойчивыми погодными условиями. Первая декада месяца была отмечена сильными снегопадами, затруднявшими передвижение транспорта и людей, в том числе на Ладожском озере. Сильнейшие ветры, метели и бури привели к решению закрыть транспортную трассу Ладоги уже 3 декабря. Но чрезвычайно трудное положение со снабжением и эвакуацией жителей города требовало возобновления движения по «Дороге жизни», и уже 13 декабря трассу открыли. Однако погодные условия приводили к частым авариям. Постоянные вьюги и штормовой ветер усложняли и без того трудное передвижение. 21, 22 и 27 декабря на город и Ладожскую трассу обрушились проливные дожди. В это же время значительно усилились бомбардировки немецкой авиации. Движение по Ладоге старались осуществлять в темное время суток, когда налеты немецкой авиации становились более редкими. Но опасности, подстерегавшие путников в это время на «Дороге жизни», делали ее для многих людей «Дорогой смерти».
Михаил, хотя и согласился на эвакуацию и смену трудовой деятельности, пребывал в полном смятении. До войны он работал в редакции одного из молодежных журналов. Однако, как выяснилось, журналистом он был никаким. Не умел молодой человек выяснять пикантные подробности жизни известных людей, не пытался их разговорить, если люди не желали что-то из своей жизни делать достоянием общественности, да и принуждать человека давать интервью, если тот не выражал согласия, тоже считал неэтичным.
Он никогда в жизни не преподавал. Во времена студенчества он сочинял стихи и даже считался неплохим поэтом. Его мечтой была стезя поэта.
Но одно дело — сочинять стихи и писать музыку к ним, более того — исполнять свои песни, а совсем другое — преподавать в школе.
Михаила мучила мысль: «А вдруг я не смогу? В какое положение я поставлю Алексея Николаевича, устроившего меня на эту работу?»
Но и не поехать он не мог. Поэтому 27 декабря вместе с другими ленинградцами, отправляющимися в эвакуацию, он устроился у самого борта грузовика и, несмотря на непрекращающийся ливень и усиленную бомбежку немецкой авиации, удрученный своими мыслями, выехал на Ладожскую трассу.
Его абсолютно не трогали сильная буря, ливень, разрывы снарядов. Его будоражили мысли о своей способности или неспособности учить ребят.
Он перебирал в мыслях все свои знания, решив проверить себя, как на экзамене, по каждому классику и пройтись по основным произведениям в рамках школьной программы. Миша так увлекся повторением полученных в университете знаний, фантазиями выбора новых способов оригинальной подачи материала, что даже не услышал страшный треск, сопроводивший провал грузовика в глубины озера.
Его буквально смыло с сиденья, и, очутившись в ледяной воде, Михаил подумал, что теперь никто не сможет помешать ему соединиться с его несчастной мамой. Но как бы в ответ на эту мысль неведомая ему сила выбросила его из черной дыры озера на ледяную поверхность. Вокруг него творилось что-то неописуемо ужасное: ледяной дождь лил как из ведра, ветер завывал и рвал все, что встречалось на его пути, сверху летели снаряды, разрываясь совсем рядом и освещая весь этот ад, в котором он очутился.
«Куда ползти и зачем?» — эта мысль сверлила его мозг. Но внезапно наступила тишина, и он услышал чью-то мольбу:
— Господи! Помоги мне!
Михаил вскочил и не ощутил обычной страшной боли в спине и в ноге. Охваченный лишь одним желанием прийти на этот зов, спасти любой ценой хоть одного человека, он бросился к провалу, оставшемуся после аварии.
Разорвавшийся неподалеку снаряд осветил чью-то руку, ухватившуюся за кромку льда вокруг черной дыры, поглотившей грузовик со всеми пассажирами.
У Михаила вдруг чудесным образом заработала правая рука, и он сумел ухватить руку тонущего человека. Но лед проломился под ним, и он сам очутился в воде. И опять какая-то неведомая сила вытолкнула его и поставила с другой стороны ледового пролома. Он увидел барахтающееся тело, упал на лед и сумел схватить его двумя руками. Ему показалось, что кто-то подтолкнул это тело, и Миша, собрав все свои силы, потянул его на себя, и оно плюхнулось на него и соскользнуло с другой стороны. Михаил мгновенно подхватил и поволок его подальше от пролома.
Он был одержим желанием нести, тащить и уходить как можно быстрее из опасной зоны.
И он тащил, ничего не видя и ни на что не реагируя. Дождь лил не переставая, ветер выл и сносил все на своем пути, свистели и рвались снаряды, а вокруг была непроглядная тьма. Он тащил, падал, полз, не выпуская свою ношу, обливался потом, вставал и продолжал свой трудный путь, не останавливаясь ни на минуту.
Михаилу казалось, что он сражается с какой-то черной силой, и та не может его остановить, потому что ему помогает сам Бог.
Он тащил этот обледенелый груз, абсолютно не представляя, куда он идет. Он взмок от этой борьбы, от слез, катившихся из глаз ручьем. Миша даже не заметил, что дождь прекратился и снаряды все реже падали и разрывались рядом. Он стал чем-то вроде автомата, ничего не чувствующего и ни о чем не думающего, но силы его были на исходе.
Внезапно он услышал урчание мотора приближающегося автомобиля, крики людей, увидел яркий свет прожектора, направленного на него. И тут силы оставили его, он упал и потерял сознание, так и не выпустив из рук свой груз.
Спасатели, высланные на поиски жертв страшной катастрофы, подобрали их и доставили в ближайший лазарет, где им была оказана помощь. Но обе жертвы оставались в бессознательном состоянии. Хотя врачи уверяли, что они живы.
Мужчина, а это был Михаил, спасший и дотащивший женщину до машины со спасателями, по мнению врачей, обследовавших его фронтовые раны, совершил подвиг за гранью реальности. С такими ранениями выйти из этого ада и вытащить человека просто нереально, невозможно, считали доктора.
А лежащий без сознания Михаил, действительно, находился за этой гранью.
Он был в той «черной дыре», которая поглотила грузовик со всеми людьми, находившимися в нем. Он видел, как они старались выплыть, ударялись о толщу льда раз за разом, задыхались и медленно уходили на дно. Он кричал, звал на помощь, был весь мокрый от слез и пота.
Дежуривший возле них в палате санитар вызывал врача, и ему делали успокоительные уколы. Наконец, он затих, видения его изменились.
К нему пришла мама. Она, как в детстве, погладила его по голове, поцеловала и сказала:
— Мишенька, мы с папой были с тобой там. Ты не мог их спасти. Это не под силу ни одному человеку. Я молила Бога за тебя, и он меня услышал. Ты остался жив и спас Наташу. Вы теперь будете вместе. Не забывай Варвару и Виталика, помогай им, чем сможешь. Храни тебя Бог!
Она поцеловала его и ушла.
Михаил открыл глаза. Рядом с ним сидел санитар. Они встретились глазами, и Миша вдруг заплакал, как ребенок. Санитар, как мама, погладил его по голове и сказал:
— Все образуется, самое страшное ты уже пережил.
Миша посмотрел на кровать напротив него. Там кто-то лежал.
Он встал и удивился, что не почувствовал обычной боли в спине и ноге. Он подошел к кровати соседа по палате.
— Это его я спас? Как он?
— Да, ты спас, только не его, а ее! — ответил санитар. — Она без сознания. Шутка ли — такое пережить! Ни один организм не вынесет, а эта женщина полностью истощена. У нее дистрофия, обморожена рука и что-то с почками и сердцем. Врачи считают, что ей сильно повезло, что с ней рядом оказался такой герой, как ты. Ты просто чудо совершил за гранью реальности!
Михаил смотрел на женщину и вспоминал слова мамы, что он спас Наташу.
— Неужели Наташу Кутепову? Но эта женщина совсем не похожа на нее. Ей, наверное, лет пятьдесят. Да и лицо не то.
Он старался вспомнить облик Наташи и не мог. Слишком коротким был их роман, если это вообще можно так назвать.
На четвертом курсе он каждый день сочинял стихи. Из него они просто лились, как вода из крана. Друзьям они очень нравились, и Димка Строев первый решил переложить слова некоторых его стихов на музыку, и они стали сотрудничать. Михаил обладал отличными вокальными данными, сам себе аккомпанировал на рояле и стал очень популярен среди девчонок. Наташа была его поклонницей, восторгалась его талантами, и он несколько раз приглашал ее на литературные вечера, где выступал как поэт, композитор и исполнитель своих произведений. Девушка ему понравилась, он даже маме рассказал о ней. Но однажды совершенно случайно встретил ее на улице под руку с молодым человеком и больше приглашать ее не стал. Тут подоспела преддипломная практика, и он уехал на три месяца из города. Больше он с ней не встречался.
Сейчас, разглядывая застывшие черты женщины, он не узнавал в них ту девушку. Слишком разными были их лица.
Неожиданно женщина открыла глаза и внимательно стала смотреть на него. От пристальности ее взгляда Михаилу стало не по себе, и он захотел вернуться к своей постели. Но женщина вдруг спросила:
— Ты не узнаешь меня, Миша?
— А мы разве знакомы? — искренне удивился он.
— Да, я Наташа Кутепова. Я так ждала тебя тогда, но ты перестал обращать на меня внимание. Я так страдала, не понимая, в чем причина твоего безразличия.
— Я просто встретил вас под руку с молодым человеком и решил не мешать вашему счастью.
— Под руку я ходила только со своим родным братом. Тоже, кстати, Михаилом.
Сказав это, она закрыла глаза и уснула.
— Она еще очень слаба, — раздался за его спиной голос.
За ним пришла врач и повела его в свой кабинет.
Когда Михаил вернулся в палату, его поджидал невероятный сюрприз.
Наташа уже не спала, а смотрела на него так же пристально, как и при первом разговоре.
— Ваша мама, Михаил, рассказала мне, что вы спасли меня и просила не оставлять вас, заботиться и ухаживать за вами.
— Вы знакомы с моей мамой? Она мне никогда не говорила о вас.
— Я познакомилась с ней сегодня ночью, она приходила сюда.
— Она приходила к вам во сне? — удивлению Михаила не было предела.
— Нет, она была здесь, сидела на моей кровати, обтирала мне лицо платком. Вот он.
Наташа показала Михаилу носовой платок. Он взял его и прочел инициалы своей мамы: З. С.
— Да, это ее платок, и кружева она сама вязала. Но этого не может быть! Я думал, что вижу сон.
Через два дня их перевезли в военный госпиталь. Там они пролежали больше месяца, и Михаил сделал предложение Наташе стать его женой. Она согласилась.
Январь 2020 г.