Среди авторов Прозы немало тех, с кем хочется общаться, чьи произведения жду, к мнению прислушиваюсь. Восхищаюсь рассказами о природе; погружаюсь в фантастические миры пришельцев; получаю удовольствие от работ людей, ценящих и любящих слово, однако, читая, понимаю: не моё. Не возникает желание писать так и об этом…
Но есть автор, на строчки которого не просто откликается душа – хочется перечитывать и писать, как он. Понимаю, спорный момент: каждый должен писать по-своему. Всё же почему-то кажется: тот, кто писал, заглянул в мою душу, нашёл слова, которые не сумела подобрать я.
К чтению не призываю: автор – профессионал, издал много книг, читателей хватает. Кроме того, как ни странно, думаю, не все поймут и оценят его романы. Если вы привыкли, пользуясь навигатором, искать кратчайший путь между прологом и эпилогом – этот автор не ваш. В его романах сюжет развивается по спирали: не деловая поступь вечно занятого офисного работника, а прогулка бродяги, который заглядывает во дворы, любуется детишками и красивыми женщинами, сокращает путь лирическими отступлениями… О таких писал Р. Рождественский: «Хулиган, наверно… Или поэт».
И правда, «…что такое дорога? Что такое путь? Пространство из пункта А в пункт В, заполненное временем. Одно не ясно, что надо преодолеть – пространство или время? Преодолеть их одновременно, как правило, ни у кого еще не получалось. Вот и идешь, непонятно куда и непонятно зачем. Дорога ведёт, ноги идут, глаза отмечают вехи. По пути развязываются шнурки и теряются пуговицы, на обочине остаются потерянные кошельки, зонты и годы, пыль позади покрывает разбитые бутылки и жизни…» (
http://www.proza.ru/2014/01/27/558)
Писательское ремесло прекрасно, ибо позволяет без утайки рассказывать о тех, неведомых и невидимых миру, которые живут в нас. «Наташа Ростова – это я», – признавался Л. Толстой. В моём любимом авторе живут Фёдор Дерейкин, он же сэр Френсис Дрейк – английский мореплаватель («Солнце слепых»); удивительный, ни на кого не похожий, Мурлов («Мурлов или Преодоление отсутствия»), неодинокий Попсуев, пожилая дама Кольгрима и Елена Прекрасная… Все они перемещаются в разные времена, города, страны. Встречаются с Монтенем, Сократом, Модильяни, Пушкиным… Не спрашивайте «как», удивитесь лёгкости, с которой написано, изяществу, иронии, тому, что в любые времена (даже в потустороннем мире) герои любят, страдают и остаются людьми.
Как в главе «Ни слова про любовь» (
http://www.proza.ru/2013/08/04/5): «Ты только обещай мне одно: не уходи из моей жизни, не уходи молча. Не мучь молчанием. Пиши. Звони. Только не на праздники, не открытки. Увидишь кремовую розу – напиши. Услышишь ночной шорох машины, как сейчас, – позвони. Вспомнишь меня – пожелай мне здоровья. Приснюсь я тебе вся в слезах – дай телеграмму, что жив ты, существуешь, что напрасно лью слезы я»... И замирает сердце: в словах этих не страсть, так выигрышно описываемая в литературе – любовь, от которой не уйти.
На прощание ещё цитата. Улыбнитесь: «Каждый шаг актрисы можно было выделить в отдельное произведение искусства и в рамку. …Просто летящий электрон, неисчерпаемый как атом, ищущий очередной позитрон, который от встречи с ней аннигилирует к чертовой матери... «От бедра!» — хотелось в восторге крикнуть, глядя на нее, как в авиации: «От винта!» Ей-богу, сотни мужских торсов не стоят одной ее лодыжки, а сотни извивов пропеллера одного изгиба ее идеального бедра!» (
http://www.proza.ru/2015/05/22/374)
Автор – Виорэль Ломов.
http://www.proza.ru/avtor/viorel
Долго думала - какую иллюстрацию поставить. Потом показалось: среди картин белорусской художницы Анны Силивончик Виорэлю будет уютно и удобно.