ВСЕГДА И НИКОГДА
В шоколадно-коричневой густоте ночи от пламени свечи кожа светится бронзой.
Я обнимаю твой божественный атлетический торс, прижимаюсь щекой к груди и целую её. Перед самыми глазами, близко-близко золотятся завитки на коже, провожу пальцем по ложбинке от шеи до груди...
Мне так хорошо, тепло и покойно. Я шепчу
- Послушай, как давно мы вместе? Почему так свежи чувства, будто только встретились? Ведь прошло столько лет...
Ты гладишь мои волосы и молчишь. Я хочу спросить, когда мы поженимся, но понимаю – это спрашивать нельзя. Мы ведь вместе.
И вместе очень давно. Так давно, что уже не только ты, но и я прихожу к тебе, когда захочу. И на сколько захочу. А я очень хочу. ВСЕГДА!.
Тело моё изнемогает от желания.
Твои большие руки сжимают меня в кольцо. Ах, какие крепкие и большие руки твои. В них я чувствую себя такой защищённой...
Пазлы тел складываются накрепко, как детали одной картинки...Не расцепить рук, ног, животов.
Твой горячий живот, или мой? Жизнь, живот, жизнь...
Мы одно разгорячённое тело-дерево. Иггдрасиль. Я прорастаю сквозь тебя, как и ты проникаешь в меня. Кровь смешивается с кровью.
Мы с тобой одной крови, мой божественный странник!
Это трепещет пространство, или колеблется пламя? В кончиках лижущих языков его, покачиваясь и извиваясь, то опадая, то вновь взмывая, проникаем мы в глубину космоса, сплавляясь в едином жару.
Значит. Значит мы вместе. Но я не смею смотреть в твоё лицо, хотя знаю, оно прекрасно так же как тело. Я не вижу его никогда. Никогда. НИКОГДА.
Наверно для родства душ совершенно не обязателен образ . А душа...
И я снова прижимаюсь к твоей груди. Губами.
Как мне сладко, упоительно сладко. Я слышу, как стучит твоё сердце.
Каркнула ворона.
Неожиданно и громко.
Господи, как же не хочется открывать глаза, покидать этот остров любви под тёплым пуховым одеялом.
Гипнос улетел на свой Лемнос, оставив меня на золотистых простынях с грустью и тоской поглаживать рисунок на подушке, лежащей рядом.
Ворона потопталась на широком парапете балкона, взмахнула сильными чёрными крыльями и исчезла в просыпающейся голубизне.
худ. Giuseppe Maria Crespi - Cupid and Psyche