Все истории нашей жизни начинаются с момента прихода нашей души в физическое тело. Затем, чаще в муках, реже с удовольствием, мамочки рожают нас на свет. И как бы не сложилась жизнь, начало и финал у всех одинаков – рождаемся с криком, уходим – со стоном. Между двумя этими событиями мы можем немного пожить, кто в свое удовольствие, беря от жизни максимум, кто с аккуратностью сапера, обходя и избегая сильных ударов судьбы. Первым сложно, зато не скучно, вторым проще, но пресно. Каждый выбирает сам. Но есть некие вводные данные, стартовые координаты. Кому-то с ними везет, кому-то приходится уже с рождения начинать выживать.
Душа нашего героя выбрала второй вариант.
В одной неблагополучной семье, так обычно называют семьи, где мягко говоря, не все в порядке, то есть нет того самого блага, по которому семья считается хорошей, родился мальчик. Это для родителей был уже второй ребенок. Первая была девочка с красивым именем Анжелика. Мальчика решили назвать попроще – Дмитрием.
Вновь испеченные родители были люди простые. А что подразумевает определение «простые люди»? А то, что всё у них было просто. Не над чем они особо не задумывались. Вот и тогда, когда узнали о второй беременности, не задумались о том, ни как, ни на что будут растить этого ребенка. Просто, если он уже есть, где-то там в недрах живота, то пусть увидит свет, а дальше уж сам разбирается, что здесь к чему.
Жила это семья в том месте, где горная река под названием Большая Херота соединяется с рекой Малая Херота, на этом соединение и стоял их поселок со звучным и красивым названием Орёл-Изумруд.
Когда-то в советские времена это был чайсовхоз. Плантации чая остались, а совхоз распался, но несмотря на это их поселок с того времени и до сих пор называли «Чайник». В общем-то получалось все логично - поселок «Чайник» на реке Херота.
Поселок располагался на горе, откуда открывался красивый вид на Адлер. Но это, впрочем, и все привилегии данного места. Поселок обеднел, работы в нем не было, и все жители его ездили на работу в Адлер, а кто не ездил, тот бездельничал и пил.
Глава семьи пил всегда и много, когда доходил до определенной кондиции начинал звереть, теряя человеческий облик. Ненависть выливалось из него потоком брани, крушением всего, что находилось в данный момент в поле его видимости, и избиением того, кто попадался ему под руку. Чаще всех доставалось матери. Она периодически ходила в синяках, а то и с разбитой головой и подбитым глазом. Анжелику, пока та была маленькая он не трогал, видно оставались в нем еще какие-то остатки разума, а потом, когда она подросла, то научилась либо прятаться так, что ее никто найти не мог, либо и вовсе убегала из дома.
Мать работала уборщицей в соседнем с домом продуктовом магазине, образование было у нее восемь классов, но при этом добрейший души человек, сейчас таких и не встретишь, вымерли такие люди, как мамонты. Платили ей грошовую зарплату, которую отец почти всю и пропивал. Сам же, куда бы не устраивался, больше месяца не держался, увольняли за пьянку и дебош. Что ее держало с этим мужчиной рядом, и почему она рожала от него детей, так и останется большой загадкой русской женской души.
Вот в такой семье и родился мальчик Дима. Рос на редкость здоровым крепким малышом, веселым, добрым и несмотря ни на что – жизнерадостным. Это он унаследовал от матери.
С того момента, когда он начал осознавать себя в этом сложном мире, и началась его борьба за выживание. Ни одного дня в их семье не проходило без скандала, который неизменно заканчивался дракой. Когда Диме было семь лет, драки закончились.
И не потому, что отец перестал пить, а потому что в одну из таких драк, мать, защищаясь, пырнула его вилами.
Весь этот ужас происходил на глазах у маленького Димочки. Он безмятежно играл во дворе, когда мать с громким криком «Помогите!» выбежала из дома. Вслед за ней из дома нёсся отец, тряся кулаками и обещая на этот раз уж точно лишить ее жизни. Эта парочка пронеслась мимо ребенка и скрылась в сарае. Димка не знал, что ему делать, оставаться во дворе, в непосредственной близости, где развернулись военные действия, или укрыться в доме. Из сарая слышались вопли матери, брань отца, Димка было рванулся на помощь, но вовремя остановился, так как дверь сарая открылась и оттуда показалась спина матери, в руках у нее были вилы. Она пятилась назад со словами:
- Не подходи, сволочь, убью!
- Да что ты мне сделаешь, зараза, я тебе сейчас шею сломаю! - с этими словами отец грозно продолжал надвигаться на мать.
Дима непроизвольно встал между ними.
- Не надо папа, пожалей мамку, не бей ее.
- Уйди, сынок, Христа ради! Убьет ведь нас обоих! – с этими словами мать оттолкнула Димку в сторону, а отец в этот момент сделал решающий, роковой бросок на мать.
И прямо на глазах у Димки вилы оказались в животе у отца. Лицо его исказилось от страха и боли.
Мать, отпустив вилы, обняла сына и закрыла его глаза руками.
- Всё, сыночек, всё кончилось, не бойся.
Димку трясло в рыданиях.
- Мамочка, как же это, что будет с ним? Он теперь умрет?
- Не знаю, сыночек, может и не умрет…на всё воля Божья…
На крики сбежались соседи, вызвали скорую, которая, увезла отца в больницу.
Димка в тот день плакал до вечера, успокоиться не мог, а ночью спал с матерью, всё сжимая ее руку и приговаривая:
- Все будет хорошо, мамочка, ты не бойся… он не умрет…
Отец действительно выжил. А дальше был суд, который посчитал содеянное превышением самообороны, и все-таки дал матери три года колонии общего режима. И жизнь этой семьи изменилась. Мать отбывала срок на зоне, а отец, выписавшись из больницы продолжил свой славный путь пьянства. Жить стало еще тяжелее. Сестра к этому моменту закончила школу и сбежала из дома в неизвестном направлении. Напоследок, обняла Димку и сказала:
- Димон, тут каждый сам за себя, прости, я сваливаю из этого ада, а то боюсь, сама прибью отца и сяду, как мать.
И остался мальчик Дима один на один со своей судьбой. Бороться с ней было бесполезно, да и маленький он еще был. Как жили? Да, как-то жили, отец подрабатывал случайными заработками, пить стал чуть меньше, не на что было особо, да и местная опека пригрозила забрать сына в детский дом. А в остальном продолжал зверствовать, а так как кроме Димки никого в доме не осталось, всю свою злость вымещал на нем. Но Димка, как и сестра, приноровился сбегать из дома от этих приступов отцовской агрессии.
В один из таких зимних дней, когда он уже третий час бездумно мотался в окрестностях поселка, он вдруг увидел такую картину:
На горизонте реки шла самая настоящая погоня. Впереди бежал довольно большой черный пёс, а за ним целая свора бездомных собак. Погонщики гнали его к реке. Пес явно уже начал сдаваться, похоже, они его успели порядочно потрепать. Димка, не раздумывая, рванул им наперерез. Черный пес промчался мимо, Дима успел заметить, что тот весь в крови. Он схватил камень, лежащий под ногами и теперь пытался вычислить вожака стаи. Им оказался небольшой облезлый серый пес. Он выступил вперед и издал низкий густой рык с демонстрацией своих клыков. Вся остальная свора дружно лаяла. Димка прицелился и бросил камень ему прямо в нос, так когда-то отбиваться от бездомных собак, научила его мама. Пес взвыл и попятился. Все остальные тоже прижали хвосты.
Для пущей верности Димка пригрозил:
- А ну пошли вон, ишь напали семеро на одного!
Собаки развернулись и собрались отступить.
Димка оглянулся посмотреть, куда делся бедный пес. И увидел, что тот угодил в полынью, и барахтается в воде из последних сил.
И опять не задумываясь он бросился на помощь, прыгнув в ледяную воду. Собака оказалась очень большая и очень тяжелая, Димка уже стал терять силы, когда у него все-таки получилось вытолкнуть пса на берег. Одежда на нем намокла и тянула его вниз. Сопротивляться не было никакой возможности. На мгновение, чтобы хоть чуть-чуть передохнуть Дима закрыл глаза и расслабился.
«Всего лишь полминутки передохну и с новыми силами вылезу»- подумал он и погрузился под воду. Там он задержал дыхание насколько мог, но спустя недолгое время, почувствовал, что в груди у него всё горит и разрывается. Ему вдруг стало очень больно, поэтому он отчаянно стал пытаться всплыть…руки его не слушались, и при малейшим движении их пронзала дикая боль, Димку охватил панический ужас, он понял, что всплыть у него может не получиться… а затем нестерпимая боль сменилась ощущением приятного тепла, разливающегося по телу и на него, напало чувство такого спокойствия и безмятежности, что всплывать не захотелось совсем. Вместе с болью отступили и страх, и вся эта, столь невыносимая для десятилетнего мальчика, жизнь.
- Дыши, парень, дыши!!! – слышал Дима, где-то очень далеко, сиплый мужской голос.
«Кому это он говорит? - думал Димка. Неужели мне? Так я же вот дышу, даже думаю, и все слышу! Чего он от меня хочет то?»
- Мальчик, слышишь, ты не умирай, тебе еще рано, пожить то совсем не успел! Эх, что же это такое, как же это? – прорывался тот же голос среди какого-то гула.
«Странный, этот голос, - продолжал думать Димка, чего пристал, как муха жужжит надо мной… Главное, чтобы та, испытанная недавно боль, не вернулась… а этот, пусть говорит, мне не мешает… главное, что я ничего, абсолютно ничего не чувствую, это самое главное…
И именно на этой мысли, Димка почувствовал на своем лице, что-то теплое, влажное и шершавое…Это «что-то» елозило по его лицу, по носу, губам и даже ушам…
Димке было щекотно и приятно, ему хотелось, чтобы это продолжалось и продолжалось… ему казалось, что он улыбается, и что он теперь понимает, что такое счастье…
На смену этому состоянию, пришла опять боль. Боль была во всем теле…
«Опять начинается… не надо, не надо, пожалуйста, я не хочу» - во все горло, как ему казалось, кричал он.
- Ну, вот так-то лучше, вот и молодец, пацан! А то, чего надумал…, - теперь голос был совсем рядом, и Димка учуял знакомые нотки алкоголя около своего носа.
Он осторожно приоткрыл один глаз…
Над ним нависал один большой красный нос… «А разве нос бывает таких размеров? И где лицо? Носа без лица не бывает… или бывает? – силился вспомнить Димка.
На смену красному носу, пришел нос черный, но поменьше, и стал обнюхивать его лицо.
«Да что ты будешь делать с этими носами…откуда их здесь столько взялось»- всё пытался понять Дима.
Чтобы в этом разобраться, он с усилием открыл и второй глаз.
Теперь увидел, что над ним нависла бородатая физиономия, и что большой, красный нос принадлежит ей.
Димка повернул голову и увидел рядом большую, черную собаку… И тотчас же всё вспомнил.
- Ну как он? – плохо слушающимися губами спросил Димка у «физиономии».
- Кто, он? – спросила «физиономия».
- Собака.
- Жива, за тебя волновалась… А ты как, пацан? Жить собираешься? Гляжу, передумал умирать, то-то же!
- Умирать… И Димке вдруг очень захотелось заплакать…стало чего-то безумно жаль…только он не мог никак вспомнить и понять, чего именно…
Как будто он сейчас потерял самое нужное, самое важное, только что приобретенное, и теперь уже никогда он не сможет это почувствовать и обрести вновь.
Подошли люди в белых халатах… Что-то спрашивали у него, пес рядом лаял, мужик басил… А Димка лежал, и рыдал. Все тело окостенело и не двигалось, только поток горячих слез, как кипяток обжигая его щеки, безудержно, лился из глаз.
Уже в машине «Скорой помощи», сквозь рыдания Димка прокричал:
- Без собаки никуда не поеду, не думайте даже!
Видно, это прозвучало настоль категорично, что врачи без слов пустили пса в машину.
- Смотри, а у собаки то глаза нет…его к ветеринарам надо тоже срочно…- услышал Дима разговор врачей.
Но открыть глаза и посмотреть на собаку не смог…
- Пиратом тогда назову, раз без глаза, - заплетающимся языком сказал Димка и уснул.
Проснулся он в больничной палате. Огляделся. Рядом никого. Он опять закрыл глаза.
«Ну и пусть, я не умер, пусть больница, пусть опять Жизнь! Поживу ладно» - подумал он и опять провалился в сон.
- Дима, Дима! – кто-то теребил его за плечо.
- Просыпайся, герой! Как ты себя чувствуешь? – чья-то холодная рука легла ему на лоб. Голос был спокойный и приятный. Димка проснулся и открыл глаза.
Рядом с ним стоял мужчина в белом халате.
- Меня зову Алексей Сергеевич, я твой врач.
- Здравствуйте, врач! А где Пират?
- Это та собака, которую ты спас?
- Ага, она самая. Пират…мой! Это я ее так назвал.
- Всё хорошо, с твоей собакой. Подлечили, но глаз ей не спасли.
- И где он?
-Не знаю. Хотели его в собачьем приюте оставить, так он, бродяга, сбежал, говорят…
- Сбежал? А куда?
- Да кто ж его, пса, знает…
- Жаль, я его полюбил… но я буду его искать… мне почему-то кажется, нам теперь друг без друга нельзя, пропадем оба…
И неожиданно Димка опять заплакал. Плакать он не собирался, но плакал все отчаяннее и отчаяннее…
- Дим, а ты чего, нюни распустил? – спросил Алексей Сергеевич.
- Жалко… всех… не хочу… жизнь дрянь…все бедные, несчастные какие-то, и я… и я самый несчастный…не хочу…куда мне бежать…нет ничего… никого у меня нет… почему со мной? … за что...? что я сделал...?
Димка бессвязно, плача, сквозь всхлипы, пытался рассказать про свою жизнь Сергею Алексеевичу, такому сейчас близкому и потому родному.
- Дим! – доктор присел на краешек кровати, и взял мальчика за руку. Это чуть его успокоило, но он продолжал периодически еще всхлипывать.
- Ты видел какие могучие и крепкие вырастают дубы?
- Видел, а при чем здесь деревья?
- А знаешь ли ты, что рост его, начинается всего лишь с маленького желудя?
Вот теперь и подумай, какой долгий и трудный путь предстоит пройти этому маленькому желудю, пока он не превратится в могучий дуб! На него нападают ураганы и бури, делая его ветки еще более сильными и выносливыми. Под природными катаклизмами он изгибается, но не гибнет, а становится настоящим великаном. Понимаешь, о чем я?
- Я должен из желудя вырасти дубом?
- Да! Эти невзгоды, сколько бы они не продолжались, могут стать нужными для тебя. Быть может именно они помогут вырасти тебе крепким и выносливым.
Поэтому используй все свои беды и невзгоды для того, чтобы вырасти в самого крепкого, стойкого и могущественного. Не стоит, сопротивляться тому, что жизнь испытывает тебя! Во всех твоих испытаниях существует определенный смысл и цель…это возможность для твоего роста.
А плохие вещи и плохие люди существовали и будут продолжать существовать на земле. С этим ты ничего, брат, не поделаешь.
Тебе надо понять и поверить в то, что всё в нашей жизни происходит по одной причине- заставить нас стать еще крепче и мудрее, расти и жить несмотря ни на что.
Поэтому, Дим, не спрашивай, не мучайся вопросом «Почему с тобой это происходит?», подумай лучше над тем – «Зачем, этих людей или эти события послала тебе судьба?».
У каждой Души свой, уникальный путь!
Ты сейчас, может и не все поймешь из того, что я сказал… но запомни это! Тебе пригодится!
А сейчас просто доверься жизни!
- Я запомню, Алексей Сергеевич, запомню… и постараюсь вырасти сильным, как дуб…
Димка пролежал в больнице еще несколько дней, по счастью, у него даже воспаление легких не началось.
Забирал его из больницы отец. Когда они вышли из учреждения, Пират покорно сидел у дверей.
Димка очень обрадовался, но совсем не удивился, что Пират ждал его. Он еще в больнице понял, что теперь они друзья и непременно будут вместе.
- Пап, это Пират, он теперь будет жить с нами! – сказал Димка, теребя пса за уши.
- Какой еще Пират? Вот этот вот, одноглазый?
-Ага! Это мой друг теперь на все времена. Я без него домой не пойду!
- Раскомандовался тут. Еще чего придумаешь?! Самим бы прожить, не до собаки, - зло проговорил отец.
- Или так, или живи один…
- Не угрожай, шкет, ладно, пусть живет… ну что с тобой сделаешь…
И жизнь потекла дальше. Преданнее, чем Пират у Димки никого теперь не было. И это была обоюдная преданность.
Димка мог сам не поесть, но Пирата, покормить. А тот ходил за мальчиком неотступно. И при любой возможности тыкался в Димку своей одноглазой мордой.
Затем вернулась мать, но колония как-то ее сломала, нет не озлобила, просто она потеряла всякий вкус и смысл жизни. А потому вернувшись, ничего лучшего не придумала, и начала пить заодно с отцом.
- Заливаю я водкой глаза свои, сынок, потому что оно так легче, - часто оправдывалась она перед Димкой, не вини меня, слабая я, сил нет у меня жить то по-другому.
Димка мать не винил, а просто научился этому искусству выживания. Несколько раз в году к ним в дом приходили органы опеки, качали головой, делали положенные увещевания, грозили забрать у них ребенка, если не одумаются, те обещали, согласно кивая, но после их ухода продолжали жить по-прежнему. Так и прошло Димкино детство. Можно ли это назвать детством, в том понимании, что оно в себя включает? Нет, вряд ли. Не было у Димки всего того, что было у детей из благополучных семей. Не было и быть не могло выходных походов в гости или в кино, традиционного новогоднего стола с елкой и подарками, игрушек, элементарной помощи с уроками, да что там это, не было главного - заботы, ласки, любви. Один Пират восполнял эти пробелы, и любил Димку не собачьей, а почти человеческой любовью. Так Димка и рос, его душа по-прежнему была доброй, открытой этому враждебному миру. Он неосознанно пускал в нее все хорошее, а ненависти и грязи не находилось в ней места. Чудеса, да и только!
Время шло, что-то менялось в их жизни, Димка вырос и учился в ПТУ на слесаря и подрабатывал где только мог, не гнушался никакой работой, лишь бы платили. Отец допился и бесславно тихо умер от цирроза печени. Вскоре пришлось хоронить и Пирата. Прощаясь с ним, Димка горько плакал, понимая неизбежность расставания с другом. У матери от пьянки отнялись ноги, и она слегла. Беспросветность жизни и тут не сломало Димку. Он хорошо запомнил слова доктора про бури и ураганы, что они даются не просто так, а у всего есть своя цель. Мать он не бросил, не сбежал, как сестра, не посчитал, что тут каждый сам за себя. Любил по-своему её, и как мог о ней заботился. Работал в Адлеровском аэропорту чернорабочим, платил за газ и свет, покупал продукты, готовил еду, и изредка покупал даже матери чекушку водки. Приносил, устало ставил бутылку на стол и говорил:
- Ну что, мать, праздник у тебя сегодня.
Она заметно веселела, оживала и дрожащими руками тянула к бутылке рюмку.
Чем бы закончилась эта история жизни - неизвестно, хотя, можно сделать предположение, что ничем хорошим. Не бывает в таких историях хорошего конца, но это было то самое исключение, когда все-таки от осинки родятся апельсинки.
Несмотря на столь тяжелое детство Димка не стал искать виноватых в том, что так сложилась его жизнь, смирился. У него не было обиды ни на мать, ни на отца, но в душе начало созревать твердое намерение прожить свою жизнь по-другому, без пьянства и драк.
И тут же под его намерение, Судьбой был выделен некий кредит.
У Димкиного отца была родная сестра. Которая в отличии от своего непутевого братца, хорошо устроилась в жизни, выйдя удачно замуж за турецкого поданного. Тот, то ли трудом своим праведным, то ли не совсем честным путем скопил тот немалый капитал, который умирая завещал Диминой тетушке, а та, в свою очередь умирая завещала Димке. Опять чудеса! Но, как бы то ни было, однажды пришла ему бумага от нотариуса, мол надо явиться туда-то и туда-то для оглашения завещания такой-то и такой-то. Димка явился, завещание заслушал и враз разбогател.
Богатство, так неожиданно, свалившиеся ему на голову, крышу ему не снесло, а дало шанс. И шанс этот Димка использовал, упускать не стал. Для начала он купил дом и перевез туда мать, затем оплатил дорогое лечение, поднял ее на ноги. Мать, задыхаясь от благодарности, клятвенно пообещала завязать с водкой, и слово свое сдержала.
Затем разыскал сестру, и несмотря, на то, что она бросила его, одного маленького и беззащитного, сбежав из дома, устроил и ее жизнь. Она к тому времени уже родила Димки двух племянников от разных мужей, которых и след простыл, тащила детей одна, вкалывая на двух, а то и на трех работах. Деньги многое значат, потому что мы все, за редким исключением, живем в материальном мире больше, чем в духовном. И деньги в этом мире иногда вершат судьбы людей. Анжелика с детьми переехала к брату в прекрасный дом, дети поменяли школу на престижный лицей, стали заниматься шахматами и конным спортом. Кто-то решил о них позаботиться и сделать их жизнь если пока и не прекрасной, то вполне благополучной. Этот кто-то был Димка. Он заменил им отца, дал им не только материальные блага, но и любовь, заботу, внимание, все то, чего так отчаянно не было у него самого. Наконец-то у них вырисовывалась самая настоящая семья. В ней были и Новый год с мандаринами и елкой, и кино, и поездки в гости, а главное мир и согласие. И все это благодаря Димке. Он создал эту атмосферу тепла, надежности и любви всех ко всем.
И эта была только первая часть счастья. Вторая, наступила чуть позже, когда он встретил свою будущую жену Ларису. Влюбился в нее без памяти. Ухаживал за ней красиво, дарил подарки и сделал предложение, как в американских фильмах, с шиком и фантазией.
Мать на свадьбе не переставая плакала, всё повторяя, что жаль отец не дожил до этого счастливого дня. И не увидел, что можно жить иначе, что жить можно светло и радостно.
Лариса оказалась, как виделось Диме, прекрасной женой. В сущности, это определение «прекрасная жена», каждый мужчина выбирает для себя сам.
Для кого-то это заботливая мать, для кого-то прекрасная хозяйка, для кого-то замечательная любовница, для кого-то интересный и умный собеседник. Для Димы Лариса была всем и сразу. Он любил в ней всё! Чтобы она не говорила или ни делала вызывало у него восхищение. Это была настоящая Любовь, принимать человека таким, каким его выдумал Создатель. А что же Лариса? Она принимала его любовь, она в ней купалась. Ей не надо было стараться быть лучше, чем она есть на самом деле. В этом браке она могла себе позволить быть самой собой. И это было именно её счастье. Лариса была, из категории тех детей, на долю которых, выпало счастливое детство. Непьющие интеллигентные родители, дом - полная чаша, одна любимая дочь, в которую вкладывались все средства и всё свободное родительское время. Но и требовалось с нее много. Хорошие оценки в школе, занятия музыкой и иностранным языком, беспрекословное послушание, уважение к старшим. Её мнение учитывалось, но не было определяющим. Поэтому девочка выросла по всем понятиям общества, правильная. После школы поступила учится в Москву, да не куда-нибудь, а в МГУ, на филологический факультет. Годы учебы в Москве было насыщенным, веселым, студенческим временем. Если Лариса, за эти пять лет и позволяла себе романы, то они все были легкие, без надрыва и юношеских трагедий. Легко сходились и также легко расходились, и романы эти оставляли в душе каждого приятное послевкусие.
Москва, с ее бешенным ритмом жизни, с вечной гонкой за деньгами и успехом, поиском своего места под солнцем совершенно не нравилась Ларисе. И она мечтала вернуться домой, в родной город, где прошло ее детство, где все так уютно устроено, где пахнет морем и мамиными пирогами.
Сокурсницы удивлялись ее желанию, и крутили пальцем у виска. Москва, это город открытых возможностей, здесь и карьеру сделать можно, и мужа толкового найти, если постараться. Лариса стараться не хотела. Она хотела жить там, где ей было хорошо, а хорошо ей было дома.
Вернувшись в Сочи, она три летних месяца бездельничала, ездила в горы с друзьями, загорала, купалась, ходила в прибрежные бары, а по вечерам на концерты.
- Что ты думаешь делать дальше, какие у тебя планы на жизнь? – интересовались периодически родители.
Но у Ларисы совершенно не было никаких планов. Она просто их не строила, и даже не думала на этот счет. Пока ей хотелось, после пяти лет напряженной учебы, просто заниматься ничего неделаньем, и она могла себе это позволить.
В один из дней судьбы Димы и Ларисы переплелись.
Был летний вечер, солнце красиво уходило на покой, освещая напоследок все побережье красным заревом. С моря дул прохладный ветерок, освежая всех посетителей ресторана, под названием «Синее море». Но не смотря на его банальное название, столик в нем надо было заказывать заранее. Ресторан славился своей великолепной кухней и замечательным видом на море.
Лариса пришла в компании друзей, собираясь вкусно поужинать и интересно, за милой беседой, провести вечер. Дмитрий был один. Возлюбленной у него не было, а звать девиц, которые могли бы составить ему компанию, при чем делали они это всегда с большим удовольствием, сегодня настроения не было.
Ларису он увидел сразу, как она вошла в заведение, и не просто приметил, а не мог отвести от нее глаз. Он даже перестал есть, следя за тем, как она сидит, как ровно держит спину, красиво поднимает бокал с вином, негромко, но так маняще смеется. И вот в этот самый момент он понял, что хочет быть с ней, разделяя ту жизненную радость, что она дарила всем вокруг.
Он подозвал официанта и попросил передать ей от него бутылку самого лучшего вина и вазу с фруктами.
Когда официант поставил это на их стол, наклонившись, чтобы сказать от кого этот знак внимания, Лариса повернула голову, и посмотрела Диме прямо в глаза, еле заметно кивнув головой, в знак благодарности. Для Димы этот незначительный наклон головы в его сторону показался ответом «Да», на все его дальнейшие предложения.
На него напала невероятная решимость познакомиться с ней, хотя он не отличался особым умением очаровывать девушек, но в тот вечер с Ларисой он был, как говорится, в ударе.
Роман, начавшийся в тот вечер, перерос в свадьбу всего спустя три месяца.
- Доченька, это мезальянс, неужели ты не видишь? - ужаснулась мама, при знакомстве с Димой. Еще в больший шок ее повергло знакомство с Диминой мамой.
- О чем ты будешь с ними разговаривать? Они же совершенно тебе не ровня! - пыталась воззвать к здравому смыслу Ларису мать.
- Мама, я буду просто с ними жить! – улыбаясь отвечала ее некогда послушная дочь.
- «Просто жить»? Так не бывает. Людей должно связывать еще что-то?
- Нас связывает Любовь и хороший секс.
- Это прекрасно, но на этом семья не строится! Где ты и где он?
- Мама, я все про него знаю, и про его жизнь тоже. Зато он хороший человек!
- Боже, какая глупость! «Хороший человек» — это не профессия. Ты с ним заскучаешь через год. Вот помяни мое материнское слово.
Год прошел, а Лариса так и не заскучала. Наоборот, она купалась в Любви и безмятежности существования.
Живя в большом доме вместе с свекровью, она с удовольствием родила Димочке один за одним двоих детей, и вышла на работу, полностью поручив заботу о них Диминой маме.
Дмитрий тем временем тоже зря время не терял. На полученные от тетки деньги он открыл строительную фирму. Нашел очень головастого управляющего, хорошего бухгалтера и доверил им ведения дел. Профессионалы на то и профессионалы, чтобы не только не профукать чужие вложения, но и приумножить их. Дмитрий хорошо платил, а они платили ему взамен своими знаниями и умением вести его бизнес. Все были довольны.
Затем, Дмитрий решил создать благотворительный фонд «Луч надежды». Его фонд занимался постройкой семейных детских домов. И вскоре из одного построенного коттеджа, выросла целая «Детская деревня». Этот проект стал проектом Димкиной жизни. И сейчас уже достраивался последний коттедж.
Его даже показали по местному каналу телевидения. Вечером в его доме собралась вся семья. Накрыли стол, мама напекла пирогов, Анжелика испекла торт, Лариса купила разных пирожных. Все расселись, разлили чай, и приготовились смотреть Димино интервью.
У каждого, в те пять минут ожидания, были свои мысли.
Мать думала, о том, что сына вырастила хорошим человеком, правда на смену этой мысли, пришла другая, что и не она его вовсе таким воспитала, а как то он сам не сбился с правильного пути, не спился, не стал ни наркоманом, ни вором. Но, как бы то ни было, сейчас она может гордиться, им, а это и есть самое большое счастье для матери.
Анжелика думала, как же все-таки удалось ее братцу выбиться в люди? Ведь когда она, уезжала из поселка, и бросала его там, по сути, одного, ни давала тогда ему не единого шанса.
Племянники Димины, думали, что классно иметь такого богатого, а теперь еще и знаменитого дядю.
Лариса и дети тоже гордились им, и любили его в тот вечер еще сильнее.
Мысли всех прервались одновременно, как только на большом экране телевизора появилось лицо Дмитрия.
Он стоял на фоне коттеджного поселка и улыбался улыбкой «Чеширского кота».
- Сегодня мы зададим несколько вопросов директору фонда «Луч надежды» Дмитрию Александровичу Макееву,- услышали они слова молоденькой журналистки.
- Здравствуйте, Дмитрий Александрович! Прежде всего хочется сказать Вам слова благодарности за ваш личный, человеческий вклад в такой не простой вопрос, как вопрос сиротства в России.
Итак, в чем заключается основная идея вашего фонда?
Здравствуйте!
Тут Дмитрий немного замялся, и растерял весь заранее заготовленный текст.
- Главная идея, это конечно, дать возможность ребенку почувствовать себя в семейной обстановке, где есть семейные ценности и традиции, - всплыла у него первая фраза.
Сказав ее, Дмитрий снова взял паузу.
Отчего то не хотелось говорить то, что он написал накануне интервью. Сейчас это казалось сухим текстом, совершенно не отражавшем Димины эмоции по этому вопросу.
Поэтому дальше он сказал следующее:
«Каждому ребенку нужны мама и папа. Верно?
И без паузы продолжил.
Дети иногда растут в очень неблагоприятных семьях. Где родители пьют, бьют их, и в большинстве случаев часто несправедливо относятся к своим детям. Но несмотря ни на что, дети продолжают их любить, потому что так задумано самой природой.
И тут, Дима вспомнил, что совсем недавно Лариса рассказывала ему про Китайскую философию, и ему были близки и понятны многие постулаты из этого.
Тогда он продолжил:
В Древнем Китае, например, было такое учение Сяо. Главный принцип которого сводился к следующему: Сын должен был чтить своего родителя при любых обстоятельствах. Каким бы злодеем или убийцей он ни был. Сын не только не смел перечить или мешать ему в его злодеяниях, но не мог даже упрекнуть его за недостойное поведение, мог только просить его вести себя как подобает. Его уделом было лишь скорбеть и принимать родителя таким, каков он есть. И еще он должен был не просто уважать своих родителей, но и любить их. Конечно, просто любить родителей, когда они хорошие, и гораздо сложнее это сделать, когда они плохие для ребенка. Но дети все равно продолжают их любить. На этом месте у них возникает травма на всю оставшеюся жизнь. И такие дети, уже вырастая не могут позволить себе быть счастливыми. Потому что счастье, стабильность, радость, успех, это все как будто не для них.
- Дмитрий, - в сложившуюся паузу встряла корреспондентка, по статистике 90% ребятишек ни круглые сироты, а наоборот, у них есть и отец и мать, кто-то сам от них отказался, а кого-то забрали органы опеки, посчитав, что их жизнь вне стен родного дома будет лучше. Получается, что шанса стать счастливыми у них нет?
- Да, в том то и дело, это государство так посчитало. Расскажу на своем примере. Детство мое тоже было не сахар, отец пил, бил всех в семье, с матерью также вышла нехорошая история, но я не зная, конечно, тогда никакого Китайского учения принял своих родителей такими, какие они есть, и не за чтобы не променял их на Детский дом. Какая бы семья не была, а это семья с папой и мамой. Вот именно поэтому, семейный детский дом, хоть и не может заменить детям родную семью, но все же это лучше, чем жить совсем сиротами.
— Значит, вы даете им шанс стать счастливыми людьми в будущем?
- У нас живут очень разные дети, но их всех объединяет желание изменить свой мир и мир вокруг себя в лучшую сторону. Будем надеяться, что наш дом станет для них началом счастливой жизни!
Затем было еще несколько вопросов, касающихся технической стороны дела и интервью на этом, закончилось.
Осадок у Дмитрия остался скорее не хороший. Он чувствовал, что опять не сказал сегодня чего-то очень важного, главного. И впервые пожалел, что не имеет должного образования, чтобы, как Лариса, красиво и правильно доносить свои мысли.
Обязательно пойду учится, - подумал он. И следующее интервью будет совсем не такое.
И, несмотря на это, а я все равно молодец! - продолжал размышлять он. Я как тот желудь, про который говорил мне в детстве доктор, вырос и стал дубом!
Интересно, а тот врач еще работает в больнице? Как же его звали? Но ни имени, ни фамилии Димка вспомнить не мог, только сердце его при этих воспоминаниях заполнилось безграничной благодарностью к человеку, который тогда нашел такие нужные и правильные слова для маленького мальчика.
Обязательно надо будет съездить в ту больницу, узнать про него, и может чем-то помочь ему или больнице.
Размышляя об этом, Дима зашел в недостроенный коттедж, и поднялся на второй этаж, проверить, закончена ли отделка?
Досконально всё осмотрев, и даже пощупав батареи на предмет отопления, он остался всем вполне доволен.
Он постоял еще минут пять у окна, оглядывая свое построенное «детище». Вид открывался прекрасный, улица с винтажными фонарями, стройные ряды домов с небольшими палисадниками, детская и спортивная площадка, волейбольное и футбольное поле. Это ли не раздолье ребятишкам?
А в каждом доме живет семья, и в каждом доме есть мама и папа, пахнет пирогами и борщом, раздается детский смех, все собираются на ужин за большим столом и рассказывают, как у них прошел день. Это всегда была Димкина мечта, и пусть у него так не было, но сегодня он дал возможность другим детям почувствовать, что такое возможно.
Спускаясь по лестнице, он почувствовал, что телефон в кармане начал вибрировать, он запустил руку в куртку, чтобы ответить, но тут нога его подвернулась, он оступился, потерял равновесие и даже не успев сгруппироваться, так как рука осталась внутри кармана, начал падение вниз.
Летел он от силы секунд пять, а время начало медленно и плавно растягиваться, как резинка. В момент падения мелькали кадры из его жизни. Кадры были черно-белые, как военная кинохроника. То он убегает из дома от разъяренного пьяного отца, то стоя в дверях горько плачет, прощаясь с матерью, то Пират жалобно скулит, пытаясь выбраться из полыньи, затем вот он уже и сам пытается вылезти из воды на берег… бег этих картинок в его голове, прервался неожиданно ворвавшейся болью, Дима почувствовал, что больше не падает. Резинка перестала растягиваться, и резко сократилась в обратную сторону. Как будто ее кто-то натянул, а потом отпустил. Удара от приземления он не услышал, и подумал: «Странно я совсем не испугался, или не успел испугаться… Хорошо, что все закончилось, как тогда, когда меня рыбак вытащил. Он открыл глаза.
Взору его предстала совершенно белая комната, и такая же совершенно пустая.
«Зачем, они тут покрасили все стены в белый цвет…это же так марко и не практично». Потом он обратил внимание, что в комнате нет окон.
«Ну это уж совсем! Как это комната без окон?» - но Дима не успел додумать эту мысль, потому что белую комнату стало постепенно заливать красной краской. Она лилась с потолка, как будто прорвалась дамба, поэтому Дима мгновенно оказался в липкой, неприятной, густой жиже, которая стремилась поглотить его полностью.
«Как все странно, почему я даже не пытаюсь спастись? – и это была последняя мысль, мелькнувшая в его сознании.
- Мишань, а ты проверял здесь, протечки в трубах нет? А то отопление то пустили, проверить надо, зальёт все на хер, не расплатишься!
Егорыч, ты же бригадир, ты и проверяй, расплачиваться то тебе, я вообще кровельщик, мне до ваших труб дела нет… Матерь божья… Егорыч... Чего это, смотри…кажись того…
Бригадир строителей Сергей Егорович и кровельщик Миша, наклонились над бездвижно лежащим Дмитрием.
- Вот мы зашли, трубы проверить…, - сняв кепку, как перед покойником, сказал Миша.
- Подожди, не гунди, может живой еще?
- Да, где там живой, смотри, как его всего вывернуло, и кровищи сколько натекло…
- Давай, всё равно скорую набирай. Что мы с тобой специалисты? За что ж его так? Хороший, дельный такой мужик был.
- За что, ясно дело, за то… за бабки…сейчас за бабки кого хочешь замочут, хоть мать родную, и ту не пожалеют…, - разглагольствовал Михаил, доставая и набирая номер скорой помощи.
Новость о том, что в одном из домов нашли тело Дмитрия Александровича быстро разнеслась по всему коттеджному поселку. И к моменту, когда его выносили на носилках у подъезда, собралась целая толпа взрослых и детей.
- А чего сказали, что труп нашли? – возмутился пацан, лет тринадцати.
- А почему ты думаешь, что это не труп? – спросила его девочка лет десяти.
- Труп в мешок пакуют! А он видишь, не в мешке…значит живехонький.
-Ой, как интересно, - встрепенулась девчонка, а откуда ты про труп в мешке знаешь, Паш?
- Дура ты, Ирка, ничего интересного в трупах нет. А знаю я, потому что, когда папка, мамку мою побил, я думал, что не убил он ее, а когда ее в мешок стали заворачивать врач со скорой мне и сказал, что мол, нет мамы то, больше, умерла… А ты говоришь…интересно. Какие, вы бабы, все же редкостные дуры…
- Не злись, Паш…я правда, про мешки не знала…мама у меня жива…Дай Бог, вырасту, найду её, носит мамочку мою где-то… я её почти не помню…
-Обязательно найдешь… Ир, а может она одумается и тебя сама отыщет…
- Я так хочу, чтобы она отыскалась быстрее… а если и не отыщется, то и ладно, пусть где-нибудь живет, главное, чтобы ее, в мешок не упаковали…как твою.
А машина скорой помощи, тем временем, включила сирену, и выехала с территории посёлка.
Сквозь густой слой ваты в ушах, до Дмитрия стал доходить разговор двух мужчин:
- Нет, Петь, не довезем… Смотри, какие показатели, мужик почти трупешник.
- Ни каркай, пока подержим, главное до приёмного успеть довезти и сдать. Пусть этот труп на них повесят…у нас в этом месяце хорошие показатели, этот хрен нам всю малину испортит.
«Этот хрен» - это я что-ль? - пытался понять Димка.
«Мужик почти трупешник» - это они тоже про меня?
«Нет, мужики, вы чего, совсем идиоты?» - искренне обратился он к медикам. Но они, никак не среагировали.
«Эй, ребят, я с Вами разговариваю, слышите… Я не хрен, и уж тем более не труп!»- заорал он во всё горло.
Дима, прислушался к своим ощущениям. Ничего не болело. Затем он вспомнил, что упал с лестницы, а дальше провал, и теперь сразу этот разговор…
«Так, видно, я на время сознание потерял, поэтому не могу вспомнить, как здесь оказался…», - размышлял Димка, на время забыв про докторов.
«А кстати, здесь, это где? Где я? Господи, как страшно, я совершенно не могу понять, где нахожусь… Это видно, я головой ударился сильно… Главное теперь дурачком на совсем не остаться…»
Дима решил, что нужно встать и осмотреться на местности. Для этого он сначала сел, затем спустил ноги на пол, но пола под ногами не было.
«Нет пола! – констатировал он. Как же страшно, что нет пола…
Спокойно! Пола не может не быть, иначе бы я провалился. Это просто ноги мои от удара не чувствуют ничего…а пол на месте… Надо встать на ноги. Если сейчас получится, значит ноги на месте, и даже не сломаны.
На счет три встаю, - дал он сам себе задание.
Раз, два, три…
- Дефибриллятор, быстро, заряжай на двести… Стоять, мужик, не сметь уходить, держись! - грозно сказал доктор, взяв в руки прибор.
- Чего ты орешь, я и так стою! Башку свою поверни, вот же я сзади тебя! – с этими словами Дмитрий положил руку на плечо врачу.
- Вот сволочь, не заводится! – давай триста шарахнем.
Дима посмотрел через плечо доктора, ему тоже стало интересно, что же там происходит… и увидел себя.
«О, прикольно, как в кино. В фильмах всё так и показывают. Не врут значит. Молодцы! А то везде народ дурят, а здесь все так натурально…
А где здесь? Это сон, или кино? Действительно, хрень полная! Что-то я запутался!
Боже! Да я же умер! Я понял! Я умер! Всё, меня нет. Как нет? Вот же я? Я же мыслю, а значит существую…
Но в тоже время я себя вижу, всего в крови, на носилках, в порванной на груди рубашке…
Какого…они мне рубашку то порвали, дорогущая была, как две их зарплаты… Стоп! Если я могу думать и жалеть порванную рубашку, значит я не умер. Ведь покойники о рубашке никак сожалеть не могут.
Фу…отпустило не много…надо присесть, чего-то я переволновался.
- А ты, мужик, крепким парнем оказался! Третий раз возвращаешься.
И Димка почему-то мгновенно всё понял. Он понял, что умер, а потом не умер, а потом снова умер… И что с ним случилась большая беда, и что он с этим ничего поделать уже не может…и что многое сейчас зависит от этих людей в синих куртках…
- Ребята, дорогие вы мои, золотые вы мои, спасите меня, помогите, довезите, куда вы там меня везете… Я жить хочу… Ой, как же жить то хочется! А жизнь у меня, знаете какая хорошая…? Всё то у меня в ней складно, да ладно… Почему сейчас, когда только всё в ней наладилось? За что, я все делал правильно…Почему опять со мной?
Диму одолевали эмоции, от гнева до мольбы и обратно!
- Принимайте, живой, без сознания, черепно-мозговая… вот документы его…
«Ребятушки, живой я, живой. А с чего вы взяли, что без сознания? Я все слышу, вижу, понимаю… Немного растерялся, немного испугался. А кто бы на моем месте не испугался, такое увидеть. Но теперь со мной все хорошо! Всё очень хорошо! Очень…
- Срочно в четвертую операционную, - раздался голос, над самым ухом Димки.
«Да, да, давайте, срочно меня в четвертую… Я для быстроты процесса сам побегу, а то вы долго…»
Димка бежал по длинному больничному коридору, быстро и легко, так легко, что даже не слышно было его шагов, зато сзади него, с грохотом катилась каталка, на которой лежал еще какой-то мужчина.
«Интересно, они меня преследуют, или просто хотят обогнать, чтоб этого мужика с каталки впихнуть в четвертую вперед меня…?
Димка притормозил. Коридор расходился на два небольших тамбура. Непонятно, где из них четвертая операционная.
Мимо него тут же пронеслась группа людей в белом, впереди себя они толкали каталку… на каталке лежал Дмитрий Макеев 37 лет от роду и очень не хотел умирать.
Ларисе позвонили, через тридцать минут после трагедии. Сказали, что муж ее в тяжелом состоянии в больнице. Идет операция.
Телефонный звонок ворвался в дом Дмитрия, как объявление о конце света.
Все сорвались с места и заметались по квартире, никто не мог сообразить, что кому делать. Дети болтались под ногами и мешали собираться.
Лариса, нацепив, первые попавшиеся под руку вещи, и вызвав такси, умчалась в больницу, сказав, чтобы все оставались дома и ждали ее звонка.
Мать голосила одно слово: «Убили», Анжелика дрожащими руками, капала ей успокоительные прямо в чашку с недопитым чаем. Дети притихли, понимая, что случилось что-то ужасное… Весь дом замер в ожидании.
В ожидании того, как судьба распорядится с Димой, а значит и с ними. По сути, всё счастье, вся налаженная их жизнь, держалась на нём.
После проведения всех реанимационных действий, Дмитрий впал в кому. Врачи никаких прогнозов дать не могли. Лариса целыми днями сидела около его кровати и молила Бога, чтобы он выжил.
Дима тем временем прибывал в непонятном состоянии сознания. Неведомо для всех, кто его окружал, даже если это и выглядело, как будто он в коме и его глаза были закрыты, он осознавал всё, что происходило вокруг. Он осознавал своё жену, которая держала его за руку. Он осознавал всё, что делают доктора, он осознавал каждую мельчайшую вещь, которая происходила с ним, как будто у него возникло периферийное зрение на 360 градусов.
«Да что это со мной? - силился принять свое новое состояние Дима. Ему казалось, что он стал больше, чем его тело. Он мог теперь видеть себя, лежащего на больничной кровати, среди множество разных трубок, но он не был больше к нему привязан. Он приобрел возможность быть везде одновременно. Куда бы он не направил свое сознание – там он и оказывался. Он мог увидеть, что происходило в эти дни у него дома, как страдала и переживала мать, как дети грустные по утрам собирались и шли в школу, как Анжелика обсуждала его состояние с подругами, он мог теперь осознать присутствие умершего отца и даже Пирата, он чувствовал их рядом, хотя и не видел их. Как будто теперь он имел одно сознание со всеми ними. Он мог чувствовать их боль и переживания, но сам в это эмоционально включен не был.
Он теперь мог перемещаться вне своего тела, это было страшно, но интересно. Понемногу привыкнув к этому состоянию, Дима осваивал «нового себя». Теперь ему не надо было думать, все ответы на все его вопросы находились сами собой. Но всё же он боялся надолго покидать палату, потому что не хотел отдаляться от своего физического тела. Отчасти, и потому что в палате почти жила Лариса, и ему не хотел ее надолго покидать. И еще потому, что его лечащим врачом по счастью оказался Алексей Сергеевич. Это тот самый врач, который лечил его тогда, в детстве, и который дал ему тот совет про дуб, и этот совет Дима пронес через всю свою жизнь. Ему он тогда поверил, и сейчас верит. Уж кто, кто, а этот человек не даст ему умереть. Алексей Сергеевич, конечно, Димку не узнал, и не вспомнил, но это было и не важно. Главное сам Димка, встретился с Алексеем Сергеевичем, как и собирался, правда, Диме хотелось бы, чтобы это произошло при других обстоятельствах.
У Димы началась полоса безвременья и заключения. Он пытался научиться принимать происходящие, а не бороться с ним. Всеми силами сознания он старался принять, эту альтернативную, параллельную реальность.
Объём знаний, свалившийся на него, многократно превышал возможности мозга, отформатированного средним школьным образованием, но Дима не чувствовал от этого никакого дискомфорта. Напротив, его сознание ликовало, получая ответы на все его вопросы. А вопросы «за что? И почему со мной? Почему именно сейчас, когда жизнь моя наладилась и приносила столько удовольствия от ее прожития, заданные Судьбе несколько недель назад, потускнели потеряли для него всякую актуальность. Действия врачей над его телом, лежащим на больничной кровати, тоже перестали интересовать Диму. У него появился по-настоящему интересный собеседник – его Судьба.
И она была не совсем довольна им. По ее плану Диме предназначалось повторить путь отца и умереть от того же цирроза печени в 37 лет, поставив жирную точку на тяги к спиртным напиткам во всех будущих воплощениях. Но, вместо этого, уже в самом раннем возрасте он затеял свою игру, игру против своей Судьбы. И ему это великолепно удавалось, так что Судьбе ничего не оставалось, как сдавать ему лучшие карты из своей колоды. Так Димка приобрел верного и любящего друга Пирата, тетушкино богатство, любящую жену, прекрасных детей…
Но поезд выйдя из точки отправления в точку прибытия должен приехать вовремя, чем бы мы по дороге не занимались. И это время настало. Жизнь, отмеренная Димке Судьбой, кончилось, ему пора было уходить.
Судьба была по этому поводу в замешательстве, уж очень хороший в результате получился Димка человек. Он лежал в коме уже месяц, а она всё думала и думала, стоит ли ей ради него нарушить правило…
И тут, как ни странно, ей помог сам виновник её мучений.
Как только, Дмитрию удалось через своё расширенное сознание перейти в мир полной ясности, он чётко стал понимать с чего всё начинается и куда всё идет, что сознание наше бесконечно, и что каждый из нас и есть энергия. Мы всегда в одной и той же ситуации - между жизнью и смертью. Рождение, есть причина смерти, смерть есть причина рождения. И это будет бесконечно.
Дима перестал бороться с Судьбой, безропотно приняв все её условия, как тогда в раннем детстве.
Лариса давно уже научилась дремать сидя на стуле. Она настолько устала за этот месяц ожидания, что уже плохо отличала действительность от нереальности. Поэтому, когда в предрассветный час, она вдруг ощутила теплые и такие родные Димкины объятия, то даже и не удивилась. Он подошел к ней сзади, скрестив свои руки на ее груди, нежно поцеловал в шею, и положил ей голову на плечо, она не смела ни шелохнуться, ни обернуться, чтобы не спугнуть его. Сколько это продолжалось она не знала, может мгновение, может вечность. Но главное, она поняла, что Димка прощается с ней навсегда.
У Ларисы не было никакого сожаления расставания, на нее опустилось безмерное, совершенно безграничное чувство Любви, и это чувство сейчас ни имело ничего общего с той человеческой, земной Любовью, которое дано нам испытать при жизни.
Открыв глаза, она увидела, как первые, робкие солнечные лучики восходящего солнца скачут сквозь закрытые занавески палаты.
Она встала со стула, подошла к окну, отдернула шторы, дав дорогу солнечному свету, затем нараспашку открыла окно, впустив в комнату в компанию к солнцу, порыв прохладного утреннего ветра. И всё вокруг наполнилось светом и свежестью… это был конец и начало одновременно.