Зачем человеку философия?
Наиболее распространенный, наиболее типичный, наиболее… вроде бы, тривиальный и, кто понимает – наиболее глупый вопрос.
Ну, кто его не задавал, не задает, не будет задавать: себе, другим?
К слову сказать, и я его, – с момента, как впервые услышал (а, скорее всего – прочитал, ну, т.е. «вычитал») это слово, – случилось это, полагаю, где-то в районе 6 - 7 класса, – себе задавал. Но, строго говоря, особо «не заморачивался». Т.е., даже не пытался искать его, этот самый ответ. Уж не говоря – истинный. Уж не говоря правильный… А ведь любой вопрос – предполагает ответ. Ответ – это свое - иное - себя вопроса.
А, ведь поиск этого самого ответа, – ни много, ни мало: выстроил мою жизнь.
Скажу больше: сделал ее, эту жизнь определенно-беспредельной… (Ну, об этом – в другое время и в другом месте).
…Мою судьбу выстроил. Ну, то-есть, выстраивал-то я ее сам, – среди людей и в обществе, разумеется, – однако же вектор этой самой жизни, этой самой судьбы определяется с определенного вполне времени (с 9-го класса, где-то года так с 1964-го) – именно ею. Философией.
Определялся и детерминировался. С нарастанием. В векторе выбора такого существенного компонента судьбы, каким является профессиональное поприще.
Это уже существенно позже (где-то на 2-м курсе философского факультета) я наткнулся на мысль, на идею, которую нынче должен знать, – помнить назубок, – каждый, – ключевое слово: «каждый» отрок и отрочица (ну, в смысле: подросток 10-15 лет): «Чтобы человек был нормальным, дважды в жизни ему не помешаешь: когда он рождается и помирает своей смертью; и дважды – нельзя мешать: когда он выбирает жену (или мужа. – Б.Н.) и профессию». Это – мысль из письма еще достаточно юного (17 лет) Карла своему отцу, Генриху Марксу, в котором обосновывается и мотивируется (крайне убедительно, к слову) решение юноши нарушить волю отца, совершившего типичную родительскую ошибку, – он сам был юристом в Трире, – (записавшего сына на юридический факультет боннского университета) и, – самовольно, – перезаписавшегося на факультет философский; решение, вызвавшее крайне острую отрицательную реакцию отца…
Ясно, что эти два (условия, императива) момента самовыбора (в результате «вслушивания» исключительно в себя) принципиально важны (выбор жены/мужа и профессии), но не исчерпывающи. Как говорят в подобных случаях логики (формальные): «это условия необходимые, но недостаточные». Есть такой «закон достаточного основания», открытый в свое время Стагиритом (Аристотелем)…
…И вот возраст, когда у тебя появляется основание на вопрос весьма праздный и вполне себе бестактный «сколько Вам лет? отвечать: «под 80». Ну, строго говоря, 72-й катит… Это – возраст, когда на подобный (и многие другие вопросы) уже пора отвечать от своего имени. И – нести за это всю ответственность… (Не о возрасте на вопрос, разумеется).
А, поскольку философия – это не «любознание», но «любомудрие»; а, поскольку мудрость – это «сплав» извилин и морщин, то право ответить на вопрос, сформулированный в самом начале того эссе, которое Вы, читатель, «просматриваете мельком», «пробегаете взглядом» и даже: «внимательно читаете» (ну, в режиме: «писатель пописывает, читатель почитывает») у меня есть. И подтверждением того, что оно есть, послужила (и служит покамест что) … вся моя жизнь от момента выбора основного дела моей жизни: философии и до сегодняшнего дня. Замечу, что от момента выбора (моего) философии до момента выбора философией (меня), – а ведь: нельзя аплодировать одной рукой, а ведь: «танго танцуют вдвоем», – прошло достаточно длительное время. И это отнюдь не время лишь попыток вступить (поступить) на философский факультет. В моем случае: Киевского государственного университета имени Тараса Григорьевича Шевченко. Коих последовало – четыре! Это много или мало? А вы попробуйте…
Но сам факт поступления и даже последовавшие за этим годы ученичества, – очень качественного, очень добротного (в отличие от нынешнего) ученичества (я имею в виду в первую очередь своих университетских учителей) (годы студенческие и аспирантура) – это еще отнюдь не основание для вывода: «я – философ». Ибо: «есть ученые, а есть крещеные». В нашем случае: есть крещеные (дипломированные), а есть ученые (понимающие). В идеале это должно сов-па-дать. По факту: очень по-разному… Тут я с Николаем Семеновичем Лесковым (да, тем самым, автором «Левши») вполне согласен. Впрочем, «есть у революции начало, нет у революции конца»… Я в том смысле, что, кажется, уже понял, – и вполне разделяю, – вывод И. Гёте: «огонь познания меня снедает, чем больше познаю, тем меньше знаю» и почти понял общеизвестное сократовское: «Я знаю только то, что ничего не знаю»…
Именно поэтому предлагаемые читателю мысли – это жанр эссе. И даже вовсе не о философии как таковой, но всего лишь – об уме. Об уме, у которого, – у одной лишь философии, – коннотаций – не перечесть: и дух, и интеллект, и нус, и логос, и сознание, и мышление, и ментальность, и разум, и понимание, и …
Давайте не будем нарушать давнюю и славную философскую традицию: поговорим «об уме». Поговорим легонько и ненавязчиво. И уж точно – без нарочитого умничанья и столь же претенциозной, сколь и тоскливой зауми. Без назидательности. Итак, эссе об уме. А еще точнее: кто же он нынче такой: умный?
Умный – это не «знающий много». «Многознание уму не научает» (Гераклит). Умный – это не «отличная память», либо «феноменальная память». С таким умом – в «подкидного» в электричке Фастов-Киев (Киев - Фастов) – (на работу или с работы) и то, при условии, что удалось присесть. Хотя, хорошая, – в смысле: нормальная, – память еще никому и никогда в тягость не была…
Умный – это способный воспринимать любой объект, любой предмет, любую, – включая т.н. ординарную, – ситуацию (единичное) развивающейся, включенной в контекст, включая ближайший (констелляцию, множество, общее) и, опосредованно этим множеством – во всеобщность.
Умный – это способный удивляться и сомневаться. Всему. Во всем. Всегда. И только такая внутренняя (пока внутренняя, б.м. дождемся, доживем, будет и внешняя: в нормальном, т.е. творческом обществе) мотивация созидания нового (на основе перманентного функционального освоения и распредмечивания старого), перманентная же устремленность за предел (распределение) уже практически сделанного, почувствованного, познанного и узнанного etc. конституирует человека, людей (сообщество, действительную ассоциацию, коллектив) и общество как человека, людей, общество действительных (а не реальных); человека, людей, общество как творцов, т.е. как нормальных. Вспомним: «гений – это нормальный человек. Всё остальное – отклонение от нормы» (У. - С. Моэм). Ну, и, – спрашивается в том же задачнике, но чуточку ниже, – и зачем же Вам (по своей, либо чужой воле) попадать в раздел «остальных»?!!
…Правда, речь уже, – о действительном гуманизме и о творчестве как способе его осуществления и существования идет, о том и другом (творчестве и гуманизме) как о сущих в форме практической всеобщности. Иными словами, о таком положении (состоянии) дела, когда каждый, многие и все – гении. Ну, т.е. о их банализации. И это – единственный случай банализации, с которым и на который я согласен. И вы должны быть. Согласные…
Нужно ли стыдится своей (собственной) гениальности? Нет. Нормальное не постыдно. Постыдно: анормальное. Негениальность. Собственная и, – всех, – окружающих. Ближних, дальних, очень дальних, всех. Окружающих. Тебя. Вот этого должно (нужно, необходимо) стыдиться. Вот это надобно – ненавидеть. Презирать. И, – всячески и неутомимо, – трудиться над упразднением, над устранением любых оснований для существования и воспроизводства этой скверны: негениальности. Инвалидности. Увечности. Индивидуально-коллективно-социальной. Каждого, многих, всех.
Нужно ли кичиться своей гениальностью? Нет. Грех это: издеваться над увечными, над калеками, над инвалидами…
Умный – это, – всегда, – воспринимающий объект как перманентно развивающийся, оказывающий различное влияние (непосредственное, и, что несравненно сложнее для понимания – опосредованное) на всё и, – в различной же мере, – воспринимающий влияние на себя. Непосредственное и опосредованное.
Умный – это способный к адекватной мыслительной реконструкции прошлого, конструкции и деконструкции непосредственно (актуально) сущего и конструированию всевозможных будущих векторов (направлений) развития объекта. Иными словами, использование (актуализация) всего потенциала антиципации: прогноза, предвиденья, проекта, форсайта, предвосхищения, пророчества etc. Да, и пророчества тоже, ибо чем иным есть это свойство ума, как не одним из бесчисленных модусов антиципации, сиречь – опережающего отражения? Если, разумеется, очистить его от флера «чуда», на которое уповают и чем достаточно охотно и бойко пользуются и приторговывают нередко «веселые и находчивые»…
Умный – это способный, – в любой неординарной и значимой познавательной ситуации (обстановке), – «с лету», сначала хотя бы в первой итерации (в первом приближении) ответить (себе, либо иным интересантам на 4 (четыре) вопроса:
– почему?;
– как?;
– откуда/куда?;
– зачем?
(Заметьте: как-то так вышло, – всегда выходит, – что именно четыре ответа на указанные вопросы составляют сердцевину научной философии в той ее части, которая есть ее логика, методология, гносеология, эпистемология etc.: ее четыре (их называют «основные») закона:
– закон взаимного проникновения противоположностей;
– закон взаимного перехода качества и количества;
– закон отрицания отрицания;
– закон действительного гуманизма.
Позволю себе напомнить читателю, что закон как форма научного мышления (не бывает формы бессодержательной, а содержания – неоформленного) вместе с формами научного мышления иными (принципами, теоремами, леммами, правилами etc.) составляет собой незыблемое основание всего, что достойно и заслуживает называться научным. Наукой. Заодно напомню и лапидарную (лаконичную) дефиницию (формулировку, определение) этой формы. Закона. «Закон есть форма научного мышления (познания и знания), отражающая устойчивое, повторяющееся, объективное, основательное, существенное и необходимое во взаимодействиях». Ибо: «в мире царит взаимодействие всего со всем и познавать (и знать) кроме него – нечего». А зачем познаем и знаем? Чтобы практически изменять. В своих интересах…
Умный человек, это, – прежде всего, – понимающий человек и именно поэтому: чем бы он непосредственно, как этот, как уникальный и неповторимый, как единичный человек не занимается, ему не избежать встречи с философией. Ибо она «занимается» – всем. Предмет ее исследования – всё. Т.е. – и то, чем занимаешься ты. Вместе, – к слову, – с тобой…
Философия – научная философия, духовный аналог субстанции – единственно доступный человеку способ утверждения тождества собственной единичности со всеобщностью; способ установления собственной сопринадлежности и тем самым – соразмерности с субстанцией. С абсолютом. Своей уникальности – с универсальностью. Своей определенности – с беспредельностью.
Освоение научной философии – это не только единственный способ обрести способность мыслить разумно, т.е. диалектически; это не только непременное условие и способ «достраивания» своего единичного духа до всеобщности и тем самым – становление его, – духа, – понимающим, полноценным, в сущности: нормальным; это ещё и единственное лекарство, – антидот, – от фрустрации, от интоксикации, от самоотравления человека мыслью и чувством о принципиальной несоотносимости собственной, единичной экзистенции с вечной и бесконечной субстанцией. О своей ничтожности и никчемности. И – единственное условие, чтобы мыслить разумно, чтобы понимать. Не просто запомнить, знать, быть эрудированным, быть информированным etc.
Чем мыслящий человек (люди, общество) отличается от информированного? В первую очередь тем, что у мыслящего есть шанс стать понимающим. (Понимание – способность мыслить единичное как момент всеобщего, всеобщее – как бесконечность единичного, опосредованную общим). У информированного этот шанс категорически равен нулю. Ибо в первом случае: и результат (знание), и путь, к нему ведущий (познание), т.е. результат и процесс, являют собой отношение противоположностей одной сущности; осуществляющееся диалектическое противоречие. Притом – в векторе смысла, в векторе целеполагания. И – целеосуществления, разумеется.
Между «знать» и «понимать» такая же разница, как между глазеть и видеть, слушать и слышать, натыкаться и осязать. Словом, между ощущать и чувствовать.
Повторяю: понимание – способность мыслить единичность как момент всеобщности, а всеобщность – как бесконечность единичного, опосредованных общим. Это – разумное мышление, диалектическое мышление. Научное мышление.
То есть, понимание предполагает и представляет собой полноценное мышление, имя которому – разум. Притом разум, повенчанный со смыслом. Где, если уж и не в гармонии, то, во всяком случае, во взаимодействии находятся и теория, и методология, и практика. И – душа, т.е. чувственность.
Информированный же – это получивший (получающий) готовый (в готовом виде) результат в режиме воздействия. Извне. И что это: инфа, информационный шум, догма, докса, или откровенная деза, сам реципиент … не понимает. Потому как: «понималка» развита слабо. Или – в вовсе не вызвана к жизни, не развита. Ведь не разумный, но: «информированный»… Не образованный, но «нафаршированный». Эрудированный. Не способный реконструировать прошлое и предвосхищать будущее, на этой основе: адекватно отражать настоящее, но живущий сугубо судорожно-ситуативно, в режиме: «стимул – реакция»…Как скомандуют с «матюгальника», с газеты, с экрана ТВ, с дисплея компьютера…
Умный – это освоивший в совершенстве методики своей частной, специальной, – профессиональной, – деятельности; свободно владеющий инструментарием общенаучного познания и знания: мыслящий индуктивно/дедуктивно, аналитико/синтетически (и отнюдь не гордящийся тем, что у него «аналитический ум», а, не медля ни секунды, приступающий к устранению собственных ментальных дефектов, а кличку «аналитик» воспринимающий как глубокое личное оскорбление), умеющий диалектически сочетать (использовать) методы фальсификации и верификации, экспликации и импликации, мыслить дискурсивно/рекурсивно etc., etc., etc. Умеющий использовать все, уже сущие, методы методики, пути, способы, процедуры etc. мышления (ну, это в идеале)… Словом, умный: это нормвальный (нормально мыслящий, нормально чувствующий, нормально практически действующий) человек. Нормально – т.е. диалектически. Нормально – значит философски- полноценно. А не: «зачем мне философия?»… Вопрошающему так и хочется: подать. Ну что с него возьмешь: убогий… Сирый… правда, очень нередко попадаются невежды весьма воинственные. Помните, у классика: «боюсь людей, чья энергия равна их невежеству». Бояться не стоит, но к встрече желательно быть подготовленным…
Умный – это постоянно рефлектирующий, т.е. способный к перманентному, строгому, требовательному контролю собственного сознания средствами самого же сознания: правилами и законами логики. Логики формальной на уровне здравомысленно - рассудочном и логики диалектической – на уровне разумном.
Только здесь, только на этой интеллектуальной «таможне» проходят мысли досмотр на предмет своей добротности: истинности, сущности, правды; только здесь происходит селекция, отбор и отсеивание заблуждений, видимости, кажимости, выдумок, интеллектуального фальшака, мыслительных глюков и пр. интеллектуальной мякины, половы, плевел, равно как и решительная «конфискация» с последующей утилизацией интеллектуального «контрафакта» и ментальной «контрабанды»: намеренной лжи, продуктов неспонтанного интеллектуального мифотворчества, злонамеренной информационной «дэзы», уж не говоря об информационном шуме, вредном именно своей бесполезностью, своей способностью мимикрировать, безжалостно пожирать основное богатство человека: время. Время творчества, разумеется, а не время праздности, досуга, ничегонеделанья, развлечений, релаксации etc. Строго говоря, даже не одно лишь время, но хронотоп: время-место.
Умный – значит готовый к встрече (и перманентно ищущий этой встречи) с беспредельной диалектикой объективного мира: как с беспредельностью диалектики объективного мира природы («натуры»), так и с таковой – мира беспредельной диалектики универсальной культуры: бывшей, сущей, будущей. Готовый к ее перманентному переоткрытию, распредмечиванию - опредмечиванию, практическому преобразованию etc.
Умный – значит способный к удивлению и восторгу, к сомнению; постоянному чувственному, интеллектуальному и практическому «голоду» и ненасытности в их утолении. (К голоду, а не к алчности, к утолению, а не к обжорству, заметьте. Впрочем, умный – понимает, что сильный запах – это всегда: вонь. Ибо ему не надо объяснять, что такое: качественное количество и количественное качество – мера то-бишь). Ибо он (она, они) умный, т.е. понимающий. А понимающий – значит разумный. Т.е. – диалектически мыслящий. В разуме, – в снятом виде, – здравый смысл (обыденное сознание) и рассудок. Ну, это, примерно, как в алгебре, – в снятом виде, – арифметика…
Умный – это мечтающий и дерзающий, это перманентно целеполагающий и целедостигающий (целеосуществляющий), это находящийся в непрерывном процессе выхода за предел (уже познанного, уже знаемого, уже прочувствованного и чувствуемого, уже достигнутого и достигаемого … Это – находящийся в режиме трансцендирования, в режиме трансгрессии. В едино допустимом (желательном и достойном нормального человека) банализированном режиме: в режиме креативности. А, учитывая, что сущность человека – единство единичного (индивид, человек, личность, один), общего (люди, коллектив, многие) и всеобщего (человечество, общество, все) – то в режиме творчества. Твор – чест – ва. ТВОРЧЕСТВА.
В способе бытия действительного гуманизма.
В способе производства действительной свободы и в жизни свободной.
В единственно достойном способе действительного бытия действительного человека, действительных людей и действительного человечества (общества). Действительного бытия действительных каждого, многих и всех.
(Действительность – это совпадение сущности и существования, на минуточку).
Умный – это мыслящий диалектически. Ибо субъективная диалектика, наука диалектика – это духовный аналог беспредельной диалектики объективной.
Диалектика всеобщего, общего и единичного во всех ее модусах (начиная от «общественное – коллективное – индивидуальное» и заканчивая: «макроуровень – мезоуровень – микроуровень»). Их «упаковка» – это живое тело объекта ума. Состоятельного, разумеется, т.е. умного ума.
Умный – это убежденный в том, что нормальный человек, действительный человек – это человек целостный. И не только в том основополагающем смысле, что он есть (должен быть) цель, но никогда – средство, но и в том модусе этого основного действительно-гуманистического императива и измерения, что поскольку, образно говоря, голова, сердце и руки принадлежат одному человеку, равно так духовная, душевная и телесная составляющие его, человека находятся в единстве. А должны находится – в единстве гармоническом. В ансамбле, в концерте, в симфонии.
Умный – это способность к живому созерцанию, к умозрению, умопостижению, умоглядности, рефлексии, переживанию, сочувствию, согласию (укр. – суголоссю)… Полноценный ум – это «упакованные» в диалектическое единство (как осуществляющееся, – возникающее, развертывающееся и разрешающееся, – противоречие) здравомыслие, рассудок и разум. Дух, душа и плоть. Это ум, девизом которого есть блоковские строки:
«…Да, так любить, как любит наша кровь,
Никто из вас давно не любит!
Забыли вы, что в мире есть любовь,
Которая и жжет, и губит!
Мы любим всё – и жар холодных числ,
И дар божественных видений,
Нам внятно всё – и острый галльский смысл,
И сумрачный германский гений...
Мы помним всё – парижских улиц ад,
И венецьянские прохлады,
Лимонных рощ далекий аромат,
И Кельна дымные громады...
Мы любим плоть – и вкус ее, и цвет,
И душный, смертный плоти запах...
Виновны ль мы, коль хрустнет ваш скелет
В тяжелых, нежных наших лапах?
Привыкли мы, хватая под уздцы
Играющих коней ретивых,
Ломать коням тяжелые крестцы
И усмирять рабынь строптивых...».
Я о том, что умный – это значит и душевно, и духовно, и телесно – гармоничный и целостный. И если мы здесь и теперь – преимущественно (par exellenz) об умном, это вовсе не означает исключительность (не говоря уж – доминантность) духовного, интеллектуального начала над началами иными: душевным и телесным.
Впрочем, мы уже говорили, что умный, – кроме прочего, но в первую очередь, – исходит из того, что всё развивается, все связано со всем, всё превращается во всё, всё влияет на всё. Диалектика…
Умный – это всегда опирающийся (он превосходно знает, что опереться можно лишь на то, что сопротивляется) на опору. Которая никогда не шатается, на опору, которая никогда не подведет, не отвернется, не предаст. На опору с тремя базовыми точками. На Веру, Надежду и Любовь.
На веру как на тот актуал, который уже твой: освоен, постигнут, используется, составляет значение твоей самости, есть отправная точка. Есть фундамент, на котором зиждется твоя, устремленная за пределы уже почувствованного, узнанного, предметно (практически) освоенного самость.
На надежду как мотиватор и движитель перманентного целеполагания, трансгрессии, распределения (выхода за предел). На надежду как одно из субстантивных оснований творчества.
И на любовь… Замечу и подчеркну особо: именно на любовь, а не на ч.л., на нее похожее. Это – именно любовь, а не любовь «к». Или: «я это (или его/ее, их) – люблю»…
Любовь «к» – это влюбленность. Т.е. деформированное взаимодействие: воздействие. Любовь – это взаимодействие. Влюбленность – воздействие. Любовь не бывает безответной. Безответной бывает влюбленность. Ну, т.е. попытка аплодировать одной рукой… На ту самую любовь, которая «…долготерпит, милосердствует, … не завидует, … не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, … никогда не перестает…» (Еванг., ап. Павел, 1-е послание к коринфянам). Ту самую любовь, которая есть, – для каждого, многих, всех, – всё.
Но всё же это, – повторяю, – и «Эссе о философии». А не лишь – «Эссе об уме». Почему?
Потому что умный никогда не задаст этот пошлый (уж не говоря: глупый до невозможности) вопрос. Потому что умный и не станет спорить с субъектом подобного вопрошания. По многим основаниям: от «времени жалко» и заканчивая: «для спора с похожим вопрошающим здоровья надо больше, чем ума». А у кого оно есть лишнее? Здоровье - то?
А, самое главное, потому, что, – еще раз повторю и подчеркну, философия – удел всех. Многих. Каждого. И возникает одновременно с возникновением письменности. Не говоря уж – книгопечатания.
Философы – все. Особенно – к исходу жизни. Когда в петлях и извилинах серого вещества в виде извилин; и на теле, в особенности на лице – в виде морщин и шрамов, зафиксированы соответственно: ум и жизненный опыт, который в их синергии и составляет то, что мы называем и соответственно чтим: мудрость.
А что есть философия? Так сказано же: любомудрие. Сиречь: любовь к мудрости.
Познание (и знание) научное – это познание и знание истинное, сущностное, или, говоря словами Г.С.Батищева, познание и знание «по логике взаимности». Ведь: «в сущности всё – относительно». Что означает эта иноформа гегелевского закона взаимного проникновения противоположностей в этом (гносеолого-эпистемологическом) смысле? Только одно: желаешь познавать и знать на уровне сущности, – будь добр, научись мыслить диалектически, сиречь: научись мыслить любой предмет как ОТНОШЕНИЕ ПРОТИВОПОЛОЖНОСТЕЙ, как осуществляющееся (возникающее, развертывающееся, разрешающееся) противоречие. Разумеется, речь о мышлении (об уме), ставящем своей целью именно постижение сущности. Т.е., – во всяком случае, – об уме (мышлении) разумном, об уме (мышлении) диалектическом. Об уме (мышлении) научном. А не донаучном, антинаучном, псевдонаучном, квазинаучном etc.
«Знаешь, что больше всего я сейчас люблю? Разум. Ему честь и хвала, ему всё будущее и вся моя работа. Но как его еще мало в жизни, и как он слаб, и как сильна глупость! И как оскорбляет меня существование дураков. Когда я вижу глупую рожу, мне хочется вымазать ее горчицей. Мне хочется сесть на нее. На свете всегда были только две партии: умных и дураков» (Л.Н. Андреев – А.М. Горькому, 14.XI.1904 г., Переписка М. Горького в 2-х тт. – М., 1986, т.I, стр. 265).
Кому адресовано сие эссе? Всем. Но в голову первую – моим, в первую очередь, – юным и сравнительно юным, – коллегам. Трепетно относящимся к тому делу, которое, вслушиваясь в себя, избрали делом своей жизни. Науку. Совестливым и всегда сохраняющим в себе необходимую толику почтительного ученичества при общении (работе) с текстами. И – «местным классикам», которым, не исключено, после проверки вечностью, предстоит стать классиками (т.е. нормальными в своем деле людьми, т.е. гениями). Ведь производство жизнью классиков – это условие первейшее и необходимейшее, дабы она, жизнь человеческая, – че-ло-ве-чес-кая, – однажды не прекратилась. Чтобы человечество не одичало и не озверело в виду избыточного количества посредственностей и ничтожеств. Одна вошь – это вошь. А тысяча вшей – это уже стая волков. Могут свести в могилу… …И – превращенных форм культуры как продукта их «жизнедеятельности». Т.е. свития… Так вот. Советую вам повесить рядышком со своим рабочим местом листок бумаги форматом А4. А на нем, очень разборчиво, – мысль Георга Вильгельма Фридриха Гегеля:
«Я очень хорошо помню, как, изучая науки, я метался, честно полагая, что сказанное прямо – это еще не все. Из оборотов речи, из формы изложения я заключал, что сущность скрыта где-то за текстом, и все знают гораздо больше, чем говорят, а именно дух и основания, исходя из которых они и высказываются. Я долго и тщетно искал того, о чем всегда говорится так, как будто это нечто общеизвестное, правильное, такое, что вызывает к жизни обыкновенное. Но я так и не мог найти этого и наконец понял, что на самом деле ничего и нет, кроме того, что я уже прекрасно понял. Сверх того лишь самоуверенный тон, произвол и дерзость» (Г.В.Ф. Гегель, Философская пропедевтика. – Работы разных лет в 2-х тт. Т.2, М., 1972, стр. 551).
… «Сверх того» – только (см. выше). Сверх того – только Вы сами. Ваш гений. Дерзайте. Вы это сможете. Кроме Вас – никто.