После бури всегда наступает затишье... После тяжёлого дропа моё состояние напоминало прямую линию на медицинском приборе. Абсолютное спокойствие стёрло из восприятия все цвета и запахи, сделав меня ко всему апатичным и безразличным. Правда, и голода, как такового, тоже не было,а только лишь ощущение, что тебе вкололи огромную дозу обезболивающего, вплоть до онемения, на три жизни вперёд. В голове всё время вяло прокручивалась мысль –« это не дело». Так быть не должно, но ты продолжаешь жить дальше, словно узник одиночной камеры, стены которой обиты шумоизоляцией от внешнего мира. При этом тебе всё же отчаянно хочется чувствовать себя живым. И именно эта жажда толкает меня устроить скандал в банке, где я сегодня так кстати оказался по рабочим вопросам. Так, просто, на пустом месте. Придравшись к работе клерка, я начинаю искусственно метать гром и молнии, словно демон из преисподней швыряю в бумагу пламень претензии, распаляясь при этом всё больше. Вот, я уже требую руководство, под угрозой жалобы в более высокие инстанции. Вины работника банка в данном инциденте нет, но есть одно неоспоримое в деловой сфере правило – клиент всегда прав.
Благодаря ему, собственно, я сейчас абсолютно безнаказанно устраиваю этот конфликт, раздутый из пустоты, и начальнику ничего не остаётся, кроме как отдать мне на откуп жертву для растерзания. Передо мной стоит хрупкая девушка, в открытом чистом взгляде я вижу первые слёзы, но она силится из последних сил держать себя в руках. Невинный ангел в белой батистовой блузке, словно окружённая ореолом божественного света, безропотно принимает всё то, что я ей уготовил. Её детское и одновременно страдальческое выражение лица меня постепенно обезоруживает, всем своим видом она призывает к тишине и бережности. Глядя на неё, я спотыкаюсь на грубой фразе, и, о чудо, незаметно для себя перестаю полыхать. Я перехожу на более спокойный тон. Стройная молодая девушка с собранными в хвост русыми волосами и доверчивыми испуганными глазами в итоге побеждает. При виде такой нимфы даже мой Зверь отступает внутрь, восхищённый такой одухотворённой слабостью. Мне сейчас даже неловко перед ней – я чувствую себя эдаким чудовищем из каменного века против возвышенной героиней восемнадцатого столетия. Она молча смотрит мне в душу, а я чувствую неловкость создавшейся ситуации. Вот чёрт, я даже про себя сейчас не смог выматериться. Наконец, она заговорила:
- Я понимаю... Конечно - дрожащей рукой она подаёт мне лист бумаги и ручку для изложения всех моих возмущений.
Я принимаю у неё из рук бумажный лист, задев, будто невзначай, тонкие холодные пальцы. Держу лист несколько секунд в руках, после чего, свернув пополам, демонстративно его разрываю. Посмотрев снова ей в глаза, натыкаюсь на полное недоумение. Но я уже остыл, слабое чувство вины неловко царапает, и к тому же, я уже получил всё, что хотел. Мне стало значительно легче, и теперь я испытываю к этому ангелу ещё и чувство благодарности за подаренные мне сегодня эмоции. Я ей лучезарно улыбаюсь, но она меня боится. Человек, ещё недавно метавший молнии, а сейчас, как ни в чём не бывало, пытающийся её расположить, вызывает у неё опасения. Словно я опасное животное, чьи намерения трудно понять. А я вдруг ловлю себя на том, что хочу видеть её улыбку, а не затравленный взгляд.
- Видимо, я погорячился. Позвольте мне компенсировать эту ситуацию и угостить вас кофе после рабочего дня?
- Я… Да, пожалуйста, - и опустив глаза, еле слышно, - Я заканчиваю работу в восемь часов…
Бинго! Ровно в восемь я буду здесь и никуда её в этот вечер уже от себя не отпущу.
Часы пролетели достаточно быстро, и вот, в положенное время, в небольшом кафе неподалёку, мой ангел сидит за столиком рядом со мной, пьёт капуччино , и улыбается мне светлейшей улыбкой Девы Марии. Вот он, тот ясный образ, который витал в моих мечтах, тот непорочный взгляд из под опущенных ресниц. Взгляд настолько целомудренный, словно она боится на меня открыто посмотреть. Я внимательно за ней наблюдаю, любуясь её утончённостью, наивностью и детской непосредственностью. Я ощущаю себя огненным бесом, которого обезоруживает свет нимба над головой этого неземного существа, я ослеплён настолько, что мне хочется спрятать глаза под солнцезащитные очки. Она продолжает мне улыбаться, уже смелее, между нами сейчас зарождается тонкая ниточка симпатии и доверия, я даже боюсь спугнуть этот момент. Она настолько воздушна и возвышенна, что я уже начинаю сомневаться, можно ли ещё в наше время встретить такое чистое создание… Подъехав к дому девушки, я её обнимаю, но не целую, а лишь зарываюсь лицом в её душистые волосы, вдыхая божественный запах. Мне совершенно не хочется её сейчас от себя отпускать. Она густо краснеет и робко пытается мне ответить на объятия.
- Спасибо вам за кофе, вот мой дом…
- Пожалуйста, вот только спасибо в стакан не нальёшь, - отпускаю плоскую шутку и беру её за руку. Я чувствую, как под тонкой белой кожей на запястье учащается беспокойная ниточка пульса. Я губами изучаю её дорожку вен на хрупкой шее. Спускаясь до ворота блузки, медленно смакуя, пробираюсь под ткань узкой юбки и ласкаю изящное бедро. Она так трогательно смущается, что мне даже приходит в голову совершенно дурацкий вопрос – а не девственница ли моя новая знакомая?
Мы поднимаемся к ней, теперь уже она варит мне кофе, на столе откуда-то появляется бутылка шампанского… Я ласкаю её уже более настойчиво у стены, к моим ногам падает на пол её белая кофточка… В кровать я отношу её на руках, боясь сделать резкое движение и нарушить хоть что-то в этой хрупкости. Даже Зверь , ошеломлённый и сбитый с толку красотой момента, уступает место очарованному мужчине, который испытывает лишь самые нежные и бережные чувства.
Хм… Физиологически я всё же не был первым. Девушка была тёплая и нежная, но её неопытность была запредельна. Робкие поцелуи были без намёка на страсть, её неловкие движения смущали даже меня самого, заставляя быть осторожным более, чем когда-либо. Да и мой Зверь не умеет есть ангелов. Фыркнув пару ласковых, он просто оставил меня наедине с этим облаком. Никакой пошлости, никакого огня…
…Да ни хрена здесь нет! Только смертная тоска, словно в замедленной съёмке. Такого унылого секса у меня ещё никогда в жизни не было. Она вся такая нудная и приторно – сладкая, что мне даже хочется её с себя смыть.
Я резко сажусь в кровати, тянусь за пачкой сигарет, достаю одну и закуриваю. Она обнимает сзади и прижимается щекой к моей спине. И вот тут я снова слышу шелестящий в моей голове зловещий шёпот демонов. А что, если? Нет, нельзя, я обещал Коту… Но что будет плохого, если мы просто посмотрим фильм? Просто фильм, и ничего больше…
После просмотра я притягиваю её к себе и целую в макушку. Вижу, что кино ей понравилось, ванильных девочек оно редко оставляло равнодушным.
- Как тебе, понравилось?
- Аааа, здорово, спасибо! Я раньше никогда не смотрела, но это просто чудо какое-то! И героиня замечательная, и герой…
Я, не ожидая такой скорой экспрессии, подавился сигаретным дымом и закашлялся.
- А хочешь попробовать поиграть в такие отношения? Когда мужчина всегда главный, он над тобой доминирует, а ты его… вещь, - наконец-то я из себя смог это выдавить.
- Но ведь я не вещь…
- Но ведь это всего лишь игра.
- Но если игра… Хочу, да!
Счастливые глаза горят в темноте, она меня опять обвивает тонкими руками, но у меня почему-то снова появляется в горле душащий ком. Снова это проклятое Хочу?!! Миллион хочучек ванильных девочек с глупым хихиканьём. Видимо, они находят себя в этой ипостаси притягательными и милыми, но у меня вся эта тема вызывает только лишь хорошо знакомое раздражение. Я сам уже не рад, что всё это предложил, поднимающийся и снова закипающий гнев толкает меня из этой зефирно - ванильной постели.
- Эммм… Мне надо бежать, ты продолжение посмотри без меня, ладно?
- Подожди! – Она прижимается ко мне всем телом, словно хочет во мне раствориться. – Не уходи так быстро! Мне очень хорошо с тобой…
Хочется скинуть её с себя, но вместо этого я глажу её по голове, целуя в душистый пробор.
- Малыш… Мне правда надо идти… Я тебе позвоню, расскажешь мне про кино.
Звук звонка мобильного спасает меня в очередной раз от неловкой ситуации, я поспешно хватаю телефон, и с глупой улыбкой показываю, –«извини, детка, видишь же, дела…»
Очутившись за пределами её квартиры, я шумно вдыхаю в лёгкие воздух городской улицы. У меня сложилось впечатление, что я несколько часов попросту задыхался в райском саду, куда я попал по какой-то нелепой ошибке. Купив бутылку минералки, жадно пью воду, выплеснув остатки себе на лицо и на голову. Провожу рукой по чёрным мокрым волосам, словно хочу отделаться от этого навязчивого, душащего и липкого дурмана.