Научные гипотезы – это предположения, догадки о сущности множества явлений, которые человек своим разумом пытается охватить, понять в едином образе. Естественно, что сущность такого сложного образа требует глубокого осмысления, а научные гипотезы - доказательства своей адекватности. В отличие от научных гипотез аксиомы ориентированы не на реальные явления, а на отдельное теоретическое знание. Связь аксиом с реальностью опосредована определенными теориями, которые, в свою очередь, служат доказательству гипотез. Существует устойчивое мнение, что принятие аксиом должно происходить без их доказательств и опираться исключительно на субъективные утверждения. Такое мнение утвердилось, главным образом, из-за двух понятий, которые не получают своего должного развития, но давно используются в науке. Одно из них – это понятие бесконечности, а другое - понятие системы. Оба эти понятия остаются статичными и фактически игнорируют главный предмет изучения наукой - движение всего, его развитие. Поэтому, если им следовать, то бездоказательность аксиом действительно получается абсолютной. При этом, принятие такой бездоказательности объясняется тем, что любые попытки доказывать аксиомы ведут к порождению бесконечной цепочки субъективных утверждений. В результате доказательство будет вынуждено опираться на бесконечность, названную еще Гегелем «дурной». Вот эту «дурную» цепочку и приходится прерывать с помощью особых утверждений – аксиом.
Принятая наукой методология освобождает её от необходимости как-то доказывать адекватность аксиом, но из-за этого никакой их системы образоваться не может. Образуется только разрозненное множество, набор аксиом, но не их система. Проблема состоит в том, что наука, оставаясь в рамках такой методологии, создать самостоятельно полноценную аксиоматику не в состоянии. Методология, в основании которой находится абсолютная бездоказательность аксиом, неизбежно уводит её в направление субъективизма. Эта тенденция лишает науку фундаментальности и придает ей лишь прикладной характер, который со временем становится всё более очевидным.
Решение проблемы лежит в области и науки, и гносеологии, философии одновременно. Только в рамках их единства существует объективная возможность целенаправленного построения единой смысловой аксиоматики – системы аксиом. Она является основой для актуализации единого образа мироздания или, как его иногда называют, теории всего. В рамках такой фундаментальной теории бездоказательность аксиом не может оставаться абсолютной. Это означает, что когда искомая теория возникнет и станет совершенствоваться, то не каждой в отдельности аксиоме, а их системе потребуется всё более фундаментальная доказательная база. Но создать такую систему аксиом на субъективной основе, как сейчас, не представляется возможным. Это возможно единственным образом на основе объективно действующего всеобщего принципа развития любых систем: материальных и виртуальных. В своей системе бездоказательность аксиом, их взаимосвязей обязательно станет относительной! Выбор аксиом не будет произвольным, исходящим из субъективных предпочтений, как это происходит сейчас. Придется учитывать, что аксиомы вне единой целостной системы неизбежно ведут к апофеозу детерминизма и догматизма. А такое в науке уже случалось, например, когда фанатичная вера в безграничные возможности детерминизма не позволяла научному сообществу понять и принять роль вероятностных процессов. Многие очень известные ученые долго и болезненно принимали неизбежность признания квантового мира. Им стоило больших усилий осознать, что обойти, проигнорировать взаимосвязь вероятностных и детерминированных процессов никак не удастся.
Как бы там ни было, но еще в первой половине прошлого века окончательное признание квантового мира состоялось. Однако, единая аксиоматика, позволяющая объединить вероятностные и детерминированные процессы, отсутствует до сих пор. В результате нет понимания главного - как эти процессы взаимосвязаны друг с другом, как порядок связан с хаосом. А без этого приступать к созданию теории всего бессмысленно, потому что отсутствует объективная причина для её появления. Между тем, эта причина должна быть понята и сформулирована еще до попыток создания теории всего, потому что является её исходным положением. Теория всего – это следствие, а её возможность – причина существования единства фундаментальных законов. Представить эту причинно-следственную связь в явном виде можно, заложив объективную основу единой аксиоматики. Тем самым будет сделан первый реальный шаг к, так называемой, теории всего. Одновременно предстоит вернуться в прошлое науки, когда еще только начинала формироваться её методология. Это придется проделать обязательно для того, чтобы осознать причину заблуждений, свойственных разуму человека. Таких заблуждений за длительный исторический период накопилось множество, но обратим внимание на одно из них, очевидное.
Давно принято считать, что точка должна изначально быть неподвижным математическим объектом. В математике неподвижность этого исходного виртуального объекта, пусть и негласно, но принимается фактически как аксиома. Изначально за точкой закреплены только координаты в неком абстрактном, как и она сама, неподвижном пространстве. Со времен Пифагора, а может быть и раньше, такая неподвижность для науки стала привычной. И точка, и пространство, ещё до всяких математических процедур над ними, стали рассматриваться абсолютно неподвижными. Хотя это противоречило действительности, но как-то само собой за столетия незаметно превратилось в долгоживущее фундаментальное заблуждение. Оказалось, что фундаментальными могут быть не только знания, но и такие заблуждения, которые наукой трудноразличимы из-за их подобия экзистенциальным «истинам». Такие ложные истины легко принять, но потом от них очень трудно отказаться, избавиться, потому что они должны быть человеком пережиты эмоционально. Их не столько познают, сколько переживают. Ученому, чтобы избавиться от такой ложной истины, требуется пережить её эмоционально как личности, индивидуальности. Поэтому научное сообщество в неподвижности точки, пространств до сих пор ничего ложного не видит. Для него эти положения уже давно превратились в экзистенциальные заблуждения.
Можно ожидать, что любые заблуждения в будущем ждет обычная участь - рано или поздно они будут свергнуты со своего пьедестала, опровергнуты. Но проблема в том, что трудно сказать, сколько в каждом конкретном случае на это потребуется времени. Подобные события в науке всегда происходят очень болезненно, поскольку очень многим приходится отказываться от сложившихся стереотипов в собственном мышлении, переживать их эмоционально. Например, создатель теории электронов лауреат Нобелевской премии по физике Х.А. Лоренц страстно, горячо отрицал квантовый мир. Он сокрушался, очень переживал, что ему приходится расставаться со своими иллюзиями и, в связи с этим, писал своим коллегам: «Я потерял уверенность, что моя научная работа вела к объективной истине, и я не знаю, зачем жил; жалею только, что не умер пять лет назад, когда мне все представлялось ясным».
В науке проблема принятия нового усугубляется тем, что стереотипы мышления незаметно для всех насаждают образ мироздания сродни мифологии. Существует множество примеров того, как усилиями самих ученых удерживался и распространялся привычный всем наукообразный миф. Вот и сейчас образ мироздания заполняется такими тёмными понятиями как «тёмная материя», «тёмная энергия», «чёрные дыры», «сингулярность» и др. Вся эта необъяснимая, тёмная понятийная мифология неслучайна, а её присутствие в науке только несовершенством сложившейся аксиоматики не объяснить. Всё усложняется тем, что в своё время наука решительно размежевалась с философией, их реликтовое единство распалось. Для научной методологии в стратегическом плане этот распад создал массу негативных последствий, которые ведут науку сейчас к её философской несостоятельности. Из-за этого ей очень сложно избавляться от своих фундаментальных заблуждений. В результате количество сведений обо всем на свете растет, но их осознание происходит не в фундаментальном, а преимущественно в прикладном направлении. При этом, формируется очередной наукообразный миф о мироздании. Этот миф не о том, на чём «держится» Земля, как это было в далёком прошлом, а теперь уже – вся Вселенная. Современная наукообразная мифология о зарождении и развитии Вселенной дискредитирует науку, при этом подозрительно напоминая методы алхимии, популярные в прошлом. Всё это убеждает в том, что существует необходимость вернуть и науке, и философии утерянное ими в прошлом единство. Начинать это делать надо со скорейшего построения единой аксиоматики, чтобы научиться исключать хотя бы очевидные фундаментальные заблуждения.
Естественно предположить, что аксиомы могут образовать целесообразную систему только в том случае, если среди них существует аксиома аксиом, единый объективный принцип их консолидации. Только он может дать возможность исключить субъективные предпочтения при выборе аксиом, претендующих на то, чтобы войти в состав целостной системы. Их явное и неявное множество должно следовать единому принципу консолидации, саморазвития системы. Соблюдать этот принцип аксиомы будут обязаны и, если потребуется, изменяться и подвергаться объективной селекции. Аксиомы сами по себе образовать такую систему, ни при каких условиях, не могут. Требуется их определенная целенаправленная селекция, которая будет вести к объективации всей системы, постепенно превращая её в по-настоящему сложный объект для исследования. Для аксиом - это единственная возможность консолидироваться в такую систему, которая станет объектом для исследования и моделирования реальности. Исключительно в такой целостной объективированной системе они будут служить созданию, так желанной многим ученым, единой теории всего.
Ещё важно понять, что вопреки ожиданиям, в будущем теория всего будет доказывать истинность не отвлеченных гипотез, понятий и результатов безумно дорогих экспериментов. Должна стоять иная цель – человеку предстоит доказать не формальную теорию чего-либо, а подтвердить свою собственную разумность. Предстоит убедиться в истинности ни абстрактной теории всего, а смысла всего. Для такой фундаментальной цели принцип саморазвития – это недостающее лезвие для любых теорий, их аксиом и гипотез. С ним можно попытаться открыть причину разумности всего и сделать собственный внутренний мир открытым бесконечности мироздания. Воспользовавшись этим лезвием, можно научиться исключать основной источник заблуждений – субъективность принимаемых разумом аксиом. Разум, вооружённый таким лезвием, поможет человеку, избегая фундаментальных заблуждений, представить процесс эволюции бесконечности, обнаружить его и её меру. Философ Блез Паскаль как-то сказал: «Не огромность мира звёзд вызывает восхищение, а человек, который измерил его». Он был прав. Только следует иметь в виду, что объективная мера всему распространяется не только на «огромность мира звезд», но и на то, что физическому измерению недоступно – сам процесс мышления.