Что останется после тебя,
Человечество с этого дня?
Н.Г.Турбина
Он стоял посередине комнаты в полном одиночестве. Внутри все звенело от пустоты и отчаяния. Где-то далеко за окнами, глухим подводным царством шумел окружающий мир. Сумерки длинными щупальцами теней заползали в комнату через полуприкрытые жалюзи. Звенящая тишина и беспокойство заставляли вздрагивать при каждом шорохе около входной двери.
Обычно, в это время мы уже вместе. Ее заявления о новой жизни, о том, что необходимо все бросить и начать сначала, уже не настораживали. Слезы, крики и истерики стали обычными почти каждый вечер. Вчерашний не был исключением.
Он забывал и прощал ей все, как только тепло ее мягких ухоженных пальчиков, прерывистое дыхание, прикосновение губ согревали и заставляли его петь каким-то глубоким хрустальным голосом. Он любил, отчаянно и открыто, не боясь, что она может разбить ему жизнь.
Мудрость старости и суетность молодости встречались все чаще, наполняя его новым содержанием при каждой встрече. Следы от помады сохраняли воспоминания и уводили в будущее фантазийными образами.
Он помнил её маленькой девочкой, нелепо взрослеющим подростком, подглядывая из-за стекла шкафчика на кухне.
Сегодня её размазанная косметика и одиночество отпечатались на поверхности его тонко устроенной души. Мелкие трещинки на теле уже не казались болезненными и почти не беспокоили по ночам.
Темно, он с трепетом и замиранием почувствовал её приближение. Пришла. Убрала комнату и выпивку. Грубо схватила и, бросила. Меня в помойку, телефон об стену. В темном пространстве мусорного пакета лежал разбитый, несчастный фужер. Он так и не понял, зачем начинать сначала, если тебя любят. Двумя словами – жизнь разбита.