Снежный сон окутал Печору. Наколов поленницы дров, грелись на теплых лежанках седые старики. За бревенчатой стеной дома, притаившийся мороз день ко дню копит силы. Ждать весны еще долго. В нижних деревнях пурга замела дороги сугробами. Темнота теснит дневной свет. Яркие звезды и золотистая луна борются с ней. Украшают собой ночной небосвод, низко нависший над землей. Протяни руку и бело-голубая звездочка обожжет пальцы холодным лучом. Смеясь, дед Ермолай, отдергивает руку. На горячую лежанку брошен овчинный полушубок. Мягкая шерсть приятна для промороженных костей.
Сон дарит ему молодость. Трактора, машины, самолеты и катера появятся в будущем. В ее настоящем прошлом есть Савраски, Карьки и Воронухи. Высота снежных заносов выше лошаденок. Поэтому они спрятаны в теплой конюшне. Кормилица-корова рядом. Его молодая жена ласково гладит ее одутловатое вымя, сцеживая парное молоко, сейчас она будет поить им детей.
А он? Он друг вольного ветра. Распахнув малицу летит над широкими просторами Реки, внизу кружится вихрем снежная поземка. Мороз румянит щеки. Стужа звенит песней. Он мчится быстрее осеннего листа, гонимого буреломным ветром. Мимо мелькают выселки, выскочившие грибами на пригорках. К домикам прижимаются хозяйственные постройки, строения, теснятся кружок к кружку, спасая все живое, спрятанное в них от лютого мороза.
Ловить рыбу он собрался без сетей и лодки. Впереди сдыбленный берег, украшенный рядами белых барашков. То виднелись очертания укатанных снегом елей. Далее крутой поворот. За ним полынья стремина, быстерь, сердится река, соперничает с трескучей силой, шумит, плещет холодной водой, ежесекундно разбивая ледяной панцирь.
Молодой Ермолай, задрав верхнюю, матерчатую часть малицы (это ж потом придумали тормозной парашют) вытянув ноги, одетые в теплые пимы до пояса, мягко заглубляется в снежную россыпь в двух метрах от полыньи. Над ней белый пар, в котором видны очертания его напарника, улыбающегося ему во всю пасть, так что видны желтые клыки. Напарник приветственно машет одной лапой, в которой видна темно-серебристая рыбина, хвастает своей удачливостью. Другой же, осторожно, страхуясь, цепляется за кромку льда. Его давний друг Медведь, ждет от него ягодной бражки, отменного северного угощенья, впитавшего в себя вкус ягод пяти цветов: желтого – морошки, красного – клюквы и брусники, черного – черемухи и смородины, голубого – голубики и синего – черники. Кроме градусов в напитке полно витаминов, в нем их набор от всех хворей на всю долгую зиму.
Крупная белотелая рыба поднимается из глуби зимовальной ямы, жадно глотает воздух. Приноровившись, Медведь цапает ее острыми когтями. Накидал на лед уже целую гору. Скинув из-за плеч котомку, Ермолай достает из нее деревянный лагун, который тут же отдает Медведю. А сам принимается быстро скидывать в пустую котомку мороженную рыбу. На студено-пронизывающем ветре, в водяном пару, расторопность жизнь спасает. Улыбаясь желто-клыкастой одобрительностью, Медведь стряхивает с бурой шерсти капли воды. Мыслей в глазах у него много, а речи нет, один рык. Понимает его Ермолай без словесных звуков. Его продрогшему другу пора скоро бежать в теплую берлогу, под большую кокорину, величиной с баню, на сонную зимовку. Он отдает ему из-за пазухи еще горячие сметанники, с утра раннего, на поду русской печи женой состряпанные и лагун с напитком. Побежал косолапый к берегу, на ходу в пасть сметанники кидая, под мышкой зажимая лагун. Напьется он хмельной браги и погрузится в сладкий сон до весны. А Ермолай чуть подождет, пока ветер переменится. В ту пору, к вечеру ветер всегда с юга на север дуть начинает. С теплотой и снег плотнее ложиться станет. Чем снег гуще, тем больше котомку можно взять, опора крепче. Ни одной рыбины на льду не останется. Ермолай подберет все под чистую и обратно поспешит тем же способом домой на нагретую лежанку.
Трещат в печи березовые поленья. Жар от них сродни солнцу в летний день. Слышно как орудует ухватом жена, передвигая чугунки с варевом. Приятно пахнет ухой из свежей рыбы. За печью сохнут пимы и малица. За окном ночная темнота совсем одолела день. Вызвездилось яркими цветами небо. Спит в далекой теплой берлоге медведь, обнимая лапами расписанный цветами деревянный лагун. Друг отдыхает в обихоженном месте, на небе звезды с луной спорят – кто дальше светом темноту прогонит, бока жаркая печь греет, жена вот-вот на теплые кулебяки позовет. Что еще для счастья надо то?
Удачливый этот мужик Ермолай. Над его головой лиственная матица песни поет про смоляной воздух тайги. Про раскачивающий верхушки деревьев сильный ветер, набежавший на зеленое море с широких просторов Реки. В восточном углу божница, строгий взгляд Богородицы, оберегающей от худобы и негыды крестьянский дом.
Погиб Ермолай на фронте. Не привелось ему стать стариком. Его сон хранит в своем молчании могучая Печора.