ГЛАВА 10
"...ВСЁ МОГЛО БЫ БЫТЬ СОВСЕМ НЕ ТАК,
ЕСЛИ ТОЛЬКО САМ СЕБЕ НЕ ВРАГ..."
(Машина Времени)
Они заночевали в пещере. Не комфортно – зато свобода!
Утром Элис первая осторожно выползла из пещеры, осматриваясь. Прямо по курсу царственно плыла в волнах тумана, окутавшего пустынный берег острова, громада величавого замка из красного мрамора, чьи островерхие макушки высвечивались косыми розовыми лучами рассветного солнца. Скоро туман рассеется, и океан появится во всей красе, неслышно плескаясь о бескрайние ядовито-зелёные джунгли, и крупные птицы с красными хохолками, взмыв над верхним ярусом, смешаются с пенными барашками волн, бьющихся о каменистые берега острова. А когда солнце поднимется окончательно, какой-то из миров растает, или почти растает, превратившись в размытый, бледный акварельный набросок, и на него ляжет новый фантом, и реализуется в полной мере – реликтовая роща исполинских сосен, или причудливая, яркая колония гигантских грибов-жилищ, виртуозно изрезанных руками мастеров-строителей… Жаль только, что зрителей для этого перфоманса маловато.
Следом за Элис тихонько вышел Дуан – его дежурство закончилось, но ему не спалось. Миражи манили его, как и Элис. Поскольку все проснулись, Клою было уже нечего сторожить, и он присоединился к друзьям, застывшим в созерцании. Спал сном праведника один только свежевымытый Сёма.
- Друзья, я вижу Скалу! – вдруг вскричала взволнованная Элис. – Глядите, глядите! Вон – прямо за красной крепостью! Мы достигли переправы!
И действительно. Скала Фа, единственная неоспоримая реалия, казавшаяся иглой небесного портного, прошивала небо далеко на горизонте, незыблемо и надёжно.
- Вот мы и нашли её. Она просто пряталась за наслоениями, – с видимым облегчением сказал Дуан. – Не нужно никуда углубляться.
…Стрела пропела свою опасную песню, прочеркнув Дуана по плечу, и вонзилась в ствол толстой, корявой сосны. Элис и Клой быстро нырнули за ближайший валун. Дуан успел прихватить выдернутую стрелу и осмотрел её.
- Виртуозно сработано! – Сказал он восхищённо.
Друзья переглянулись.
- Корламоны?
- Излишний вопрос. Кому ж ещё быть? Однако они прекрасно ориентируются в своём сумасшедшем мире.
- Если так, то переход на следующую ступень совсем близко.
- Но откуда они взялись?
- Мы об этом не узнаем. Может, они перепрыгивают через миры. Возможно, выпрыгивают из одного конкретного. Проследить их невозможно. Стрела прилетела с запада, откуда мы пришли. Если там разведчик или погоня, то они давно бы уже перестреляли нас. Значит, это пока что предупреждение.
Корламоны когда-то охраняли Дорогу Богов. Но когда Боги, увлёкшись новыми проектами, покинули Всемирье и занялись своими делами в Высших сферах и в других Вселенных, они забыли и о своих верных слугах и воинах. Но те честно и рьяно продолжали делать то, ради чего их здесь поселили: отбивать нападения и набеги разномирных пиратов с суши и воздуха, и пугать неуёмных одиночек – короче, отшивать не искушённых в магических науках примитивов.
- Пожалуй, я осмотрюсь, - сказал Клой. – Вон замечательная сосна. Прекрасный обзор. А вы пока будите пацана.
Клой ловко забрался на сосну, на самую макушку и примостился там, точно настороженная, хохлатая птица. Потом Клой затаился и громко запел песню Мира и Открытых Рук – известный всему Всемирью гимн-обращение, декларирующий добрые намерения и отсутствие оружия. Затем стал прислушиваться, оглядывая окрестности в бинокль. Слышал ли кто его? Впрочем, даже если и слышал, то не факт, что Песня Мира знакома корламонам Скалы Фа. Не растолкуют ли они её на свой манер, как боевой клич? Он не увидел разведчика, но услышал странное попискивание и увидел мгновенную мерцающую вспышку. И – тишина… Ни следа человека. Но вот вдалеке, несколькими километрами ниже…
То, что увидел Клой, его не обрадовало, он опустил бинокль и задумался.
- Они надвигаются группами примерно по десять человек. Если бы они не шли так целенаправленно по нашему следу и не стреляли, я бы подумал, что это просто кочующее племя или охотники, – сказал Клой, спустившись с дерева. – Если мы сумеем одолеть первую группу, у нас будет временная фора, чтобы продвинуться к краю мира. Если не успеем, то нахлынет следующая группа.
- И сколько у них групп?
- Пока только две. А там – кто знает? По тропе тянутся две группы с промежутком примерно в пять километров, но точнее не скажу, расстояние тут обманчиво.
- Как они выглядят?
- Так же, как и мы. С той разницей, что корламоны, по-видимому, так и остались в своём времени. Они в дублёных кожаных доспехах, высоких сапогах, с колчанами и луками, в навороченной шапке мехом внутрь и с какими-то металлическими погремушками, на поясе – короткий и очень широкий меч. Таким можно одним махом перерубить человека пополам или, точно щитом, отбить нападение. Хоть мы и экипированы куда современней, но у них целых два преимущества.
- Первое – многочисленность. А второе?
- То, что они – на своей территории. Но есть и обнадёживающий фактор, четвёртый. Слева примерно в пяти километрах отсюда – глубокое ущелье с верёвочной переправой. По другую сторону ущелья пейзаж разительно отличается, ни следа снега и льда, может быть, там даже тепло. И ни следа архитектурных излишеств. Бьюсь об заклад – там новая ступень.
- Каковы же три первые фактора плюс?
- Как какие? – хитро усмехнулся Клой и начал загибать длинные, изящные пальцы в обтягивающих термоперчатках. – Вот эти факторы: Дуан, Элис и ваш покорный слуга Клой!
- Прекрасно, но если нам нужно не на другую сторону, а в само ущелье?
- Сомневаюсь. Но идея хороша – в ущелье или на стенке можно затаиться и отсидеться. Теперь нам не до любования и разгадывания ребусов.
…Они не успели дошагать до переправы, как первый отряд приблизился рывком, словно разом перепрыгнув через некий барьер, догнал их и с ходу без лишних слов набросился на «проходимцев». Корламоны поначалу собирались взять чужаков в плен и забросали друзей ловчими сетями и приспособлениями вроде сачков с клейкими, омерзительно пахнущими сетками. Но заговорённые мечи друзей под магические приговоры Элис порубили и сети, и сачки на тысячи клочков. Корламоны пришли в неистовство. «Беркертайг! Беркертайг!» - яростно прокричал вожак в шлеме с белыми лисьими хвостами. Корламоны обнажили мечи.
Они были низкорослы, коренасты, немного неуклюжи на вид, но зато обладали завидной инерцией и устойчивостью. «Прут как танки!» - мимоходом подумала Элис и моментом избрала нужную стратегию, помянув добрым словом одновременно всех учителей. Изворотливость, гибкость, быстрота реакции и прыгучесть едва поначалу не решили исход схватки в пользу друзей. Корламоны промахивались и проскакивали мимо, прямиком в пропасть. Сёма тоже не плошал – весьма метко и хлёстко метал камни и обломки – но как пробьёшь доспехи закалённых воинов? И в какой-то миг экспозиция поменялась – вот уже друзей теснили к краю ущелья.
По некой непонятной причине корламоны не собирались убивать их – хотя могли давно сделать это запросто. Может, они хотели добыть трофей и бросить его к ногам вожака. Может – рассчитывали их выдать кому-либо в ходе товарного обмена.
«Может, с ними можно договориться? Непохоже, что нас собираются пристрелить. Неужели – действительно хотят съесть живьём?» - с сомнением успел подумать Клой. И начался бой. Друзья сражались сосредоточенно и серьёзно. Второй реальный и суровый бой. Возможно, последний на Скале, а поэтому особенно важный. И особенно трудный – потому что им приходилось прикрывать бедного Сёму. Если заслон корламонов не прорвать – им не попасть на последний ярус, где угнездился Ахмас Эг-ле, известный в мирах как Маг Эггель.
Вот первый корламон упал, обливаясь кровью… и – мгновенно исчез из поля зрения!
- Нам не отбиться, их слишком много! – прокричал Дуан сквозь звон мечей. – Надо уходить!
Теперь единственным путём для ухода – ухода вперёд - был путь через пропасть. Но они – увы! – никак не успевали добраться до переправы. Несомненно, Сёма сейчас оказался для них обузой. Возможно, он даже жалел, что покинул безопасный городок для дизайнеров-самоучек. Но рассуждать на эту тему было поздно.
- Я заброшу верёвку! – крикнула Элис, на всякий случай, активизируя алмаг: что-нибудь да сработает: либо магнит, либо крюк. Правда, она сильно сомневалась, что крюк-якорь вонзится в реальную скальную плоть, а не в мнимую плоть голографической проекции. К тому же, не было надежды на то, что его не успеет снести пространственно-временным течением…
- Мы тебя прикроем!
Пока Клой и Дуан рубили мечами налево и направо, а раненые корламоны падали и исчезали, Элис ловко отстрелила крюк на противоположную сторону ущелья. Но ей пришлось повторить выстрел ещё пару раз, пока магнит не притянул крюк к чёрному уступу-цоколю, над которым высился надёжный и мощный с виду высокий резной обелиск с нахлобучкой в виде какого-то животного – видимо, тотем данной местности. Магнит прилип напрочно, подстраховывая крюк. Образовалась удобная канатная дорога. Дело оставалось за немногим – расправиться с первой группой и переезжать на другую сторону, пока не выпрыгнула вторая.
И в тот же самый миг, всколыхнутый ударом, резной обелиск над цоколем покачнулся – и начал рассыпаться на мелкие камушки и обломки. Следом из цоколя выломался блок с крюком, и последний трос плавно и замедленно полетел вниз, вырывая из уставшей руки Элис пистолет.
- Проклятье! Хреново стебалово! - Элис едва не зарыдала от отчаяния: они не догадались заговорить своё снаряжение перед подъёмом на Скалу.
Закрывая Сёму своими телами, Дуан, Клой и Элис встали в круг – и это решило их судьбу. Элис отпрянула, споткнулась о Сёму – и меч был выбит из её руки. А затем на неё легла ловчая сеть – так что ни Клой, ни Дуан уже не могли эту сеть перерубить. А потом пришла очередь упавших духом воинов и Сёмы. Дуан лишился мизинца левой руки, Клой – кончика уха, а затем на кажого вторично опустилась сеть и прилипла намертво.
Через несколько минут, окрученные и обезоруженные, все четверо болтались на палках, точно подстреленная крупная восьминогая дичь после удачной охоты.
Немолодой бородатый корламон, скуластый, с красивыми чёрными волосами и благородными сединами, приблизил своё лицо почти вплотную к Дуану, и тот скривился, заранее опасаясь, что его укусят грязными, вонючими зубами. Корламон поводил ладонью перед его лицом, бормоча заклинания. Потом прикоснулся к изуродованной руке мизинцем, к самой кровавой культяпке – и кровь почти моментально перестала течь, боль смягчилась и стала совсем слабой. Та же самая процедура была проделана с ухом бедняги Клоя.
- Жалеешь, колдунишка? Лечишь, чтобы тёпленькими донести? Живодёры, – процедил Дуан. – Чтоб вам шеи свернуть. Дикари. Не сожрёте! Слабо!
Корламон похихикал и с умилением на лице промолвил – с тем же выражением, с каким дедуля обычно выговаривает внуку-несмышлёнышу: - Айкадай дуйнг! Хойенг!
Весело гомоня на своём тарабарском наречии, корламоны шагали по тропе в обратном направлении, унося героев все дальше и дальше от переправы. Через каждые десять минут раздавался пронзительный, еле слышный писк, похожий на мышиный, и группа охотников вдруг делала плавный скачок сквозь пространство, и оказывалась сразу на несколько метров ниже и на несколько километров дальше. И Клой понял, почему корламоны передвигались так быстро.
Переходы-перескоки длились не более часа, и неподвижные друзья изрядно замёрзли. Последний перескок через густой хвойный лес – и они оказались на обширной заснеженной поляне. Посреди неё раскинулся гигантский шатёр, окружённый двумя десятками шатров-сателлитов. То там, то сям горели костры, вокруг костров прыгали и резвились мальчики-подростки и женщины – всё это спеленатые друзья видели краем глаза и скорее догадывались, чем разглядели наверняка. Потом их внесли в один из шатров, поверх основной ткани тщательно укрытый шкурами, и бросили на меха в дальний угол, затем удалились.
Здесь, по крайней мере, было относительно тепло – в центре шатра в каменной чаше стоял металлический ящичек, набитый раскалёнными углями, едкий дымок тянулся вверх, в неширокое отверстие в потолке, а из углов по полу тянуло ледяным сквозняком. По стенам шатра перемигивались кроваво-алые блики и искажённые, уродливые тени.
Пленники не могли подтянуться поближе к теплу, чтобы согреться – гибкие и липкие верёвки впивались в тело так, что исключали всякую возможность двигаться, застывшее и онемевшее тело не повиновалось. В довершение всех мучений откуда-то тянуло слабым, но явственным и соблазнительным запахом жаркого с какими-то приправами.
- Тьперь нас с-с-с-сожру-у-ут, - сказал Сёма, дрожа крупной дрожью. – Зачем я с-с-с вами пшё-о-о-л?
- Надеюсь, нас предварительно накормят, - пропыхтел Дуан.
- Спокойствие, только спокойствие, - просипел Клой, брошенный лицом вниз. – Попробуем провести переговоры. Найти точки соприкосновения, так сказать.
- Уже нашли. И не одну. Мне в рот шерсть набилась, тьфу ты.
Элис всё-таки попыталась перевернуться на спину. Ей пришлось лихо – длинные косы прилипли к сетям, и она не могла шевельнуть головой без душераздирающего стона.
- Нет худа без добра, хоть отдохнём, - сказала она, отдышавшись. – А то у меня от этого рубилова уже руки отсыхали.
Она рывком села и начала, работая ягодицами, упорно продвигаться к раскалённому ящичку, поскольку была к нему ближе всех. Это ей удалось. И вдруг она услышала слабое потрескивание: это клей, нагревшись, начал скатываться в комочки, сохнуть и отваливаться. Многострадальные волосы Элис освобождались, верёвки расслаблялись, и она вздохнула с облегчением. Несколькими рывками, напрягая мышцы, она расслабила верёвку настолько, что смогла выпутаться.
- Ребята, сейчас я вам помогу! – Элис подтащила к теплу сначала более лёгкого Клоя – его сеть прилипала к шкурам, и шкура заворачивалась следом. Затем они вместе потянули Дуана, а Сёма тем временем, ёрзая, извиваясь и завывая, уже подбирался к теплу, не дожидаясь помощи.
Дуан первым делом выглянул в щёлку – и тут же отпрянул: он увидел поблизости не менее десятка вооружённых воинов. В отличие от обычных, скучающих на посту солдат, корламоны не балаболили, не курили и не перетаптывались с ноги на ногу, согреваясь. Они стояли намертво, угрюмые и напружиненные, не сводя взгляда с шатра, и Дуан приуныл.
- Без мечей нам не убежать, - сказал он тихо.
- А что, если сделать подкоп?
- Подкоп делают в земле. А если придётся долбить мёрзлый камень? Будешь карябать его ногтями или грызть зубами? Это тебе не гранит науки. Можно было бы прорезать шкуры лазером, но у нас нет и ножичка.
- А если прожечь в шкурах дыру, устроить пожар?
- Скорее, сам задохнешься раньше…
К шатру проскрипели тяжёлые шаги, и друзья отшатнулись от жалкого подобия печки, и рухнули на шкуры, изображая мучеников, и затаились, отлично понимая, что не тянут на страдальцев никоим образом. Ибо даже раны мужчин каким-то чудом (вернее, колдовством) уже начали затягиваться.
В шатёр вошёл нахмуренный, плечистый мужчина в богатой шубе и с жезлом, по которому пробегали электрические искры, всем своим видом говорящий: «Я – пуп Земли!», и пленники поняли, что это – глава воинов. Они застыли, ожидая от него приказа стражам наброситься на них – малейшего знака, дёрганья губы или брови, взгляда или шевеленья пальца. Они не собирались сдаваться без боя. Но и без попытки договориться – тоже.
Мужчина был грозен и мрачен, и почти того же роста, что и Клой. И этим сильно выделялся на фоне низкорослых корламонов. Кроме того, он не был скуласт и имел более светлую кожу, и Клой подумал, что он явно принадлежит другой народности либо появился от смешанного брака.
Рядом с вождём важно выступал на тощих кривых ногах, точно цапля, белобрысый и бесцветноглазый детина, увешанный деревянными побрякушками поверх шкур. Он оглядел пленников торжественно, откашлялся и пискляво провозгласил: - Я – толкмач! Слушайте мои толки! Военачальник Первого ранга, глава славного отряда корламонов северной заставы, Вашевысблгрод Гейссимус! Собственной персоной, так сказать, для переговоров. Падайте ниц, нечестивые пришельцы!
Друзьям ничего другого не оставалось, как повалиться опять лицом в шкуры.
- Приятель, мы счастливы слышать твой разумный голос. Надеюсь, мы добьёмся консенсуса. Я правильно понял, нам разрешено обратиться к гражданину начальнику? – пробубнил Дуан, не осмеливаясь задрать голову повыше.
- Если ваши толки заслуживают толкования. Обращайтесь.
- Многоуважаемый и доблестный Вождь… э… Гейссимус! – подал гнусавый голос, заглушённый мехом, Клой.
- Вашевысблгрод! – прошипел толкмач, и Клой поправился: - Вашевысглб… выглоб… выдроб… выблод Гейссимус! Короче. Слушай, друг, объясни сам вождю, что мы – не просто искатели приключений на свою задницу, и Богам мешать не собираемся. Нам бы добраться до предпоследней ступеньки, чтобы дать в зубы одному нехорошему дядьке и помочь девушке. Мы готовы поклясться, что ничего предосудительного не сотворим, дорогу не повредим и не будем мусорить. А?
Но толкмач, одарив его презрительным взглядом, обернулся к вождю. Вождь кивнул, и толкмач процедил сквозь зубы: - Вам позволено поднять ваши презренные головы.
- Спасибо хоть на этом. Значит, не хочешь объяснять? Ладно, попробую сам.
И Клой, на свой страх и риск попытался жестами объяснить ситуацию, обращаясь непосредственно к вождю: ведь он же разумный человек, ставленник Богов – неужели цивилизованные люди не сумеют договориться? Что корламонам взять со странников? У них нет ничего, кроме гордости и чести, и желания идти до конца ради благородной цели. Что не ради корысти преодолевают они препятствия и лезут по Скале. И что, дойдя до цели, они непременно повернут назад, и на обратном пути постараются помочь славному племени корламонов в образовании, просвещении и совершенствовании…
- Ты считаешь нас за идиотов? – вдруг чётко и раздельно произнёс Верховный Воин Клою, и все четверо раскрыли рты. – В любом случае вас ждёт суд. Так что запахните ваши пасти. Посмотрим, что ещё вы сможете предложить воинскому племени, кроме ваших тощих и жилистых тел. На жаркое сгодится разве что он! – и глава ткнул корявым волосатым пальцем в Сёму.
- Зачем вам его съедать? – сказал Дуан главе. – Из парня может вырасти отличный воин. Не лучше ли взять его в сыновья? Он обладает задатками следопыта и весьма шустр.
Сёма стукнул его кулаком: - Ни за что!
Но Дуан живо зажал ему рот ладонью.
- Он быстро учится и может стать… э… переводчиком и лингвистом!
Тощий толкмач передёрнулся и злобно вперился в Дуана.
- Но у меня уже есть переводчик, - заметил глава.
Торги происходили бурно и темпераментно.
- Мы не такие уж плохие воины. Мы можем помочь вам… в каких-либо важных предприятиях. Клой Миртен, например, талантливый учёный. А девушка – дочь правительницы Нирваны. У нас важнейшая миссия – от её успеха зависит судьба целого государства. Неужели эти веские причины не растопят ваши сердца? Нас не за что судить, мы только оборонялись!
- А убийство корламонского воина – это, по-вашему, не преступление? За преступление судят в любом цивилизованном государстве.
- Но мы не нападали первыми. Это вы напали на нас.
- Молчать, застранцы! Вы готовились преступить запрет Богов!
- Откуда ж нам было знать о запрете? Вы бы повесили щиты с надписями, световые табло и цивилизованную переправу…
- Не учи учёного! – взвился Гейссимус. - Что вы о себе воображаете, наглые и дерзкие проходимцы? Что вас с почётом препроводят на аудиенцию к Вседержителям? Во-первых. Вы погубили много моих воинов, и должны отработать, чтобы обеспечить их женщин и детей. Во-вторых, такие же вот недоумки, как и вы, недавно разрушили южную стену города. Будете отрабатывать либо на защите рубежей ступени, либо – в стройбате. Или – в долине на огородах. Ждите. Я объявлю решение Короля.
- И куда нас отвезут? – робко поинтересовалась Элис.
- Вас отвезут в город в окрестностях Туфойгу, в крепость Йонг.
- А мальчик? Ведь он ни в чём не виноват…
- Мальца я, пожалуй, подарю королю, вы меня уговорили.
- Накощь выкущь! – пробубнил строптивый Сёма сквозь ладонь Дуана.
- А что потом, Вашевысблгрод?
- А потом вас отправят вниз – во исполнение Непререкаемой Воли Вседержителей! – И начальник гарнизона, величественно развернувшись, пошёл к выходу.
- Но нам нужно вверх! – запоздало вскрикнула Элис, протягивая руки к вождю.
- Скажите спасибо, что остались живы, – презрительно процедил толкмач, обернувшись в проёме. – Хотя я лично не понимаю, за какие заслуги.
- А Вашевысблгрод не боится, что мы убежим отсюда?
- Куда? – изумился толкмач. – И зачем? Отсюда некуда бежать.
Итак, четверо пленников остались одни в тщательно охраняемом шатре.
- Мы – на стройку? – возмутился Дуан. – Что они себе позволяют!
- У них просто работа такая, – сказала Элис. – А разрушать – это правда, дикость. Ненавижу захватчиков. Не сдувайтесь, ребята, надо просто суметь доказать наше миролюбие и добрые намерения. Им несладко приходится – сами подумайте, с таким архаичным вооружением противостоять пиратам! По-моему, их просто-напросто задвинули. А они всё продолжают париться. Вот это и есть самое большое свинство и кидалово.
Через десять минут в шатёр вошла улыбчивая молодая корламонка с подносом, раскосая и голубоглазая. Даже довольно глубокий шрам на лбу не слишком портил её миловидные черты.
- Йяй! – сказал она, и откинула с подноса полотенце. У друзей потекли слюнки – угощение было щедрым и строго отмеренным: ровно четыре куска свежезажаренного мяса, четыре кожаных ёмкости с питьём и четыре ломтя душистого постного хлеба с отрубями.
- Пекутся о здоровье. К чему бы это? – заметил Дуан. И первым набросился на еду.
Пока друзья обедали, корламонка не сводила с них любопытного и сочувственного взгляда. Особенно приглянулся ей Дуан, она загляделась на него и даже приоткрыла рот.
- Ты ей понравился, - толкнул Клой локтем товарища. – Ты имеешь успех среди местных дамочек!
Но Дуан не обратил внимания на иронию. Дожёвывая кусок мяса, он что-то обдумывал. Потом, что-то пробормотав про себя, он как можно шире улыбнулся девушке. Девушка тоже застенчиво улыбнулась ему. Так они сидели и улыбались, а потом Дуан вскочил и встал посреди шатра, расставив ноги, и сделал несколько движений, имитируя бой на мечах. Потом попытался вкратце рассказать ей печальную повесть при Элис, потерявшую мать по причине происков Мага Эггеля.
Дуан превзошёл сам себя в мимическом искусстве, пытаясь изобразить ей, что им позарез необходимы их рюкзаки и оружие. Что они и дня не могут прожить без таких необходимых вещей, что в этих магических вещах заключена их сила, что они могут умереть, не подержавшись за эфесы своих мечей хотя бы несколько минут. Неизвестно, что подумала девушка, но у Клоя и Элис от его красноречивой ахинеи перекосились челюсти.
Но всё напрасно. Девушка не понимала его жесты и гримасы. Она только улыбалась весело и хлопала в ладоши. Но темпераментные и жаркие попытки Дуана принесли свои плоды, хотя и несколько неожиданные. Девушка внезапно зарделась, как маков цвет, ойкнула, игриво стукнула Дуана пальчиком по носу в знак симпатии и выбежала вон. Потом вернулась с подносом, полным блестящих оранжевых шариков и протянула им.
- Сойенг! – Девушка ткнула пальцем себя в грудь.
- Дуан! – Ткнул себя пальцем Дуан. Девушка засмеялась и легонько толкнула Дуана в плечо: - Дуанг! – поправила она.
- Она, кажется, считает, что я за ней ухлёстываю, – с досадой сказал Дуан.
- Пусть продолжает считать, - тихонько ответил Клой.
- Ты ещё на свидание меня пошлёшь!
- Почему бы нет? Дуанчик, ты – наше спасение. Кто бы мог подумать, что ты – такой сердцеед. Немедленно охмуряй её – и бежим!
Но Дуан не успел «охмурить» Сойенг и устроить побег. Или не захотел. Он демонстративно взял шарик, оказавшийся засахаренной морковкой, и принялся с хрустом поедать его. Его примеру последовали Сёма и Элис, а потом Клой.
Накормив пленников морковкой и полюбовавшись на рьяные благодарственные улыбки, радостная девушка убежала.
А наутро к ним явилась охрана, заковала в цепи и вывела на улицу. Всю четвёрку погрузили с помощью плёток в длинное глухое сооружение, похожее на теплушку, где уже сидело несколько угрюмых заросших личностей, и длинными, затяжными перепрыгами теплушка отправилась в путь.
На пятый перепрыг Элис ощутила, что заметно потеплело, а потом в тесном вагончике стало душно: значит, они спускались вниз, в тёплую долину.
Улыбающаяся Сойенг встретила их на выходе их теплушки, потрепала Дуана по щеке: - Дуанг тоонг! Гургой ойнг! Ойн нунг берг тоунг! – что означало нечто вроде «Не дрейфь! Мы не монстры! Я не брошу тебя!»
Затем друзья перешли под «опёку» стражников в кожаных рукавицах, держащих наготове жезлы. Пленников пересадили в новую повозку, и повозка неспешно и величаво запрыгала прямиком в город – на этот раз, по выложенной булыжником дороге.