ГЛАВА 9
ЗАБЛУДИТЬСЯ В ДЕКОРАЦИЯХ
Аэробус вздрогнул, закачался - и движение декораций застопорилось.
- Урра! – разнеслось раскатисто над ущельем.
- Быстрее, а то сейчас куча-мала будет!
Зацепившись за трос, они дружно переехали на другую сторону – и вовремя: декорация с Сёмой сделала очередной рывок, и они не успели вернуть трос: он с силой вылетел из бока цеппелина и канул в небытиё.
- Осталось всего два, - констатировал мрачный Дуан. – Если мы тут не найдём больше ничего подходящего, то нам кранты. Будем куковать здесь, и никакие мантры нам не помогут.
- Старый ворчун, – укоризненно сказала Элис. – Зануда! Ты и раньше был таким? Бедная мама!
Уязвлённый Дуан хотел ответить колкостью, но решил промолчать. И они отправились по пустынному, ярко иллюминированному городу с весёлыми витринами, в которых сияли новогодние ёлки самых причудливых оттенков и форм. Невысокие длинные дома были с ярко-красными черепичными крышами, на вывесках улыбались и кувыркались весёлые человечки. Огни на гирляндах перемигивались, колокольчики вызванивали нечто невнятно-однообразное.
Здесь было студёно – наступила поздняя осень, город с нетерпением ожидал прихода зимы, чтобы с пышностью и громким весельем отпраздновать Новый Год. Деревца давно сбросили листву, газоны заиндевели, улица была скользкой и идеально чистой. Город был странным. Во-первых, в нём не находилось никаких следов пребывания жителей, кроме следов одного-единственного хулигана: побитые стёкла и витрины, горки пустых пакетов, банок и фантиков. Во-вторых, кое-где встречались следы весьма странного разрушения: от отдельных домов были словно отъедены куски неким оголодавшим великаном, отдельные деревья и фонарные столбы – откусаны до половины или до основания, и эти обломки бесследно исчезли. В-третьих, в самых диких местах – на стене дома, на крыше, посреди улицы вдруг встречались нелепые, несуразные полупрозрачные изваяния: не то великовозрастный ребёнок баловался, не то скульптор-авангардист таким образом пытался самоутвердиться или украсить город…
- Сёма! – время от времени звала Элис. – Сёма! Ну-ка, друзья, хором: «Сёма-а-а-!»
Витиеватое эхо разносилось между домами, отскакивало от застывающей поверхности огромного озера. Перекошенный цеппелин висел на прежнем месте, но Сёмы след простыл.
Они заходили в магазины, находили разорённые полки, разбросанные товары и массу пустых упаковок и обёрток.
- Не иначе, Сёма порезвился. Малолетний поросёнок!
В одном из магазинчиков они обнаружили отдел игрушек. Куклы и трансформеры их не интересовали, зато отдел электротоваров сразу привлёк внимание Клоя.
- Глянь-ка, вот игрушечный аэробус. Точь-в-точь как тот, на котором прибыл Сёма. А вот тот самый микрофон и наушники, усиливающие звук. А вот и пистолет, из которого он выстреливал свои фантомы. Он на батарейках. Только батарейки не вполне… традиционные. Это надо изучить.
- Тебе кажется, Клой. Это всего лишь дурацкие игрушки. Тебе захотелось поиграться? – хмыкнул Дуан.
Пока Клой с увлечением копался в коробках, набивая карманы, Дуан набрал горсть тяжёлых пластмассовых шариков непонятного назначения. И когда они вышли на улицу, он, подойдя к низкому парапету, швырнул шарик в тонкую плёнку прибрежного ледка, ожидая услышать мелодичный перестук отскакиваемого шарика или звон разбиваемого льда. Но шарик, ударившись об лёд, внезапно издал глухой «хлоп» и начал расти, окутываться дымом, попутно раскрываясь, точно пасть.
Друзья бросились на асфальт, ожидая взрыва, но над озером раздался гомерический хохот, раззявленная пасть вырулила на улицу, клацнула устрашающими зубами. Пасть наехала на бортик, откусила изрядный шмат, вобрала в себя, камень треснул, хрупнул – и бесследно исчез в пасти. Друзья обнажили мечи - но фантом уже с идиотическим хихиканьем распался на части, затем – снова на жалящие искры. Он оказался недолговечен. К счастью.
- Ничего себе, славная игрушечка…
- Да это всего-навсего хэллоуиновские страшилки, ребята!
- Поосторожнее надо бы с местными изделиями. Может и настоящая бомба попасться. Теперь понятно, почему некоторые дома точно после бомбёжки…
- Мы уже три часа гоняемся за этим идиотом! – проворчал Дуан, поднимаясь с земли и демонстративно отряхивая костюм. – Хлоп. Вот опять следы его пребывания, – он указал на обрывок ярко-красного фантика, поднял его и понюхал: - Свеженький, недавно сосал.
Раздался смачный шлепок, и на асфальт неподалёку свалился откуда-то бесформенный стеклянистый «плевок». Студенисто подрожал, побулькал – и начал расти.
- Очередная страшилка? – неуверенно предположила Элис.
- Наверняка, проделки твоего протеже, Элис, – сказал Дуан. – Но где же он? Сёма-а-а!
- Так это же просто пластическая масса, материал для ваятеля! – сказал вдруг Клой. – Любопытно. – И он отправился к «плевку», протягивая руку.
Лучше бы он этого не делал. Эта игрушка оказалась ничем не лучше других: повинуясь движению руки, плевок вытянулся, и его верхушка весьма рьяно прыгнула Клою навстречу. От неожиданности Клой отпрянул и попятился. А масса всё тянулась и тянулась следом, выуживаясь и истончаясь.
Элис, Дуан и Клой прыснули прочь, опасаясь – не без оснований – что и этот «студень для творчества» способен их пожрать.
По счастью, завод и у этой миленькой игрушечки истощился через десять метров. Вытянувшись в длинную тонкую спицу, свежевыпеченное произведение искусства гордо застыло посреди тротуара – гимн швейной игле с ниткой.
И вдруг с другой стороны улицы, из тесного проулка с неоновой вывеской: «Ту-ту-ту!», из-за угла замысловатой конструкции цветного стекла, чудом втиснутой в узкий проём, изображающей нечто среднее между мини-замком и разросшимся коралловым рифом, с рёвом выскочило нечто непонятное. Огромная шиповатая голова-шар с глазами на ножках, красно-синее тулово рептилии на когтистых лапах и широко разинутая пасть с несчётным количеством зубов. Венчала нелепую голову корона из птичьих клювов.
Первым порывом было снова дать дёру, но Дуан внезапно притормозил и поймал монстра прямо в свои широкие объятия. Монстр сдулся, из него вылупился неряшливый, разукрашенный, точно дикарь, парень в ошмётках ткани и краски, ловко вывернулся и бросился прямиком к Элис. Дуан рванулся вперёд, чтобы схватить его за шиворот, но Клой придержал его…
Через мгновенье Сёма уже рыдал на груди Элис, а та растерянно гладила его по грязным, спутанным волосам, раскрашенным во все цвета радуги: - Ну, полно, полно, мы пришли, мы уведём тебя отсюда.
- Нет, не уведёте, - шмыгнув носом, ответил Сёма. - Теперь мы все застрянем тут!
Сёма оказался совсем юным парнишкой, не более 15 лет. Скоро все они сидели неподалёку от пришвартованного цеппелина и уплетали всевозможные сласти, коробки с которыми щедро выбросил из своего воздушного жилища разукрашенный не хуже дикаря Робинзон. И слушали его рассказ, время от времени перебиваемый его гримасами.
- Прибился к магу в подмастерье. Он, может, и ничего был маг. Только поддавал при каждом удобном случае, и тогда творил всякую околесицу. А потом и вовсе лопухнулся.
- И создал этот мир?
- Да нет. Испугался – и слинял. То есть – исчез, а меня тут бросил. И я всё жду, когда он назад вернётся.
- И долго ждёшь?
- А фиг его знает. Сначала зарубки делал. Потом бросил, надоело. Но года три точно.
- Не хило! Чем же ты занимался?
- Город разукрашивал. Он же был весь такой… такой никакой: серый, безликий. Я устроил в нём Новый год.
- Значит, это всё твои художества? И подсветка, и скульптуры, и покусанные дома?
- Ну да. А дома – это нечаянно получилось, пока всякие штучки-дрючки изучал.
- Видимо, эти кусачки – тоже орудия ваяния, – сказал Клой. – Только для них нужны горы. Скалы. И умение. А твоя штаб-квартира в цеппелине – тоже бывшая игрушка?
- Ну да. Я просто раздул её до нужного размера…
- Что же ты не пытался уйти? Понравилось играться в эти игрушки?
- Ещё как пытался. Только эта бодяга не отпускает меня. И на леталке этой выруливал, и солдатиков на ту сторону запускал – бесполезно. Только до середины этой чёртовой провалины! А потом на той стороне появились эти… как их? Охламоны-клопогоны…
- Корламоны, – поправил Дуан.
- Ну да, корламоны. Дикари! Они чувака тащили на палке – он кверху ножками болтался. Ещё трепыхался – но ненадолго: съели его, как пить дать.
- Ну да, шутишь! Они что – людоеды?
- Людоеды или нет – но я передумал туда перебираться.
- А если корламоны к тебе в гости нагрянут – Новый Год справлять?
- Так до сих пор же не переправились. Может, у них с границами железно.
- Сёма, прекрати гримасничать. Нехорошая привычка. Всех приятелей распугаешь.
- А я и гримасничаю, чтобы пугать. Духов. Вокруг мага, когда он в заморочку напивался, духи крутились, кусали и норовили утянуть. Маг меня оставлял его сторожить. Я боялся, что они опять нагрянут.
- Значит, вот почему ты так дразнился и кривлялся?
- Ну да. Думал, что вы – духи. Отпугивал.
- Можешь прекращать стращать духов. Их тут попросту нет. Эти миры им создать не под силу.
- Эти миры – артефакты тех цивилизаций, которые опекались ушедшими Богами, - наконец произнёс Клой. – Получается, сюда – можно, а отсюда – нельзя. Значит, идём по декорациям наверх?
- А вы отсюда вообще никуда не попадёте, - сказал Сёма. – Чтобы в другой мир перескочить, заклинания надо знать специальные, но только моего шефа и они не спасли.
Теория Клоя рушилась в прах. Друзья пригорюнились.
- Получается, хода отсюда нет ни туда, ни сюда. Но нельзя же сидеть, сложа руки. Надо пробовать! Предлагаю повторить попытку перебраться на другую сторону. Как бы тут ни было весело, лучше вернуться в свою, привычную реальность. Сёма, ты сказал, что однажды увидел корламонов. Значит, твоя декорация проходит определённый цикл? Как часто ты видел ущелье?
- Примерно раз в три дня, иногда – реже...
- Это же здорово! – оживился Дуан. – Ровно через три дня попробуем, и будем пробовать до тех пор, пока не вырвемся.
День прошёл в забавах и изучении «игрушек». Дуан «выдул» ещё один цеппелин и пару воздушных шаров, которые улетели ввысь, к циклопическим ущельям с водопадами, и там бесследно растворились – в корзинах не оказалось балласта.
Клой в поте лица трудился над созданием скульптурного шедевра, и даже преуспел: на пятый раз его творение напоминало что-то более-менее осмысленное: гибрид лошади и парусной лодки. А Элис болтала с Сёмой и, расслабившись впервые за множество дней, позволила мужчинам немного поиграть, а сама занялась кулинарией: разбиралась с жаровней-самобранкой, которая соглашалась работать только в движении – ползая или летая, пробовала комбинировать полуфабрикаты и приправы.
Они поужинали прекрасным пловом и овощным рагу. Запили зелёным чаем. И легли спать в одной из квартир на первом этаже, на чрезвычайно странных и кокетливых пластичных кроватях без простыней. Почувствовав на себе живые тела, кровати встрепенулись и начали двигаться. Они хихикали и что-то мурлыкали, подпрыгивали, подёргивались и ёрзали, точно их щекотали, нежненько переворачивали лежащего с боку на бок, поглаживали и покусывали – и при этом приятно подогревали. Но на самом деле, кровать таким манером производила – и весьма профессионально - расслабляющий и успокаивающий массаж. Как ни странно, Элис уснула очень быстро под мелодичное бормотанье кровати. И спала почти до полудня. Эта передышка была весьма кстати для путешественников и позволила им отдохнуть на все сто.
А в полдень все они услышали жуткий грохот и отвратительный скрежет. Необъятное озеро внезапно вздыбилось – и из его глубин начала тяжело и грузно вылупливаться деталь новой декорации – величественное многоступенчатое здание вполне современных очертаний, сверкающее стеклом и неоном – по всему, нечто вроде отеля «люкс». Всей троице было любопытно понаблюдать за явлением нового мира, но необходимо было спешить.
Дуан быстренько «выдул» летательный аппарат поскромнее, покидал в него питательных брикетов, горку шариков – для устрашения недоброжелателей, и ещё по штучке ещё не апробированных «игрушек», и все дружно погрузились. Всё было замечательно. Миниатюрный флаер беспрекословно слушался движения руки и мысленных приказов. Вдумчивый и внимательный Клой даже не удержался и немного «полихачил», закладывая крутые виражи и резко поднимаясь к самому клубящемуся туманом «потолку», где начинался новый мир.
Плохо было другое. Долетая до середины ущелья, флаер упирался в невидимую стену, содрогался и, будто живое существо, пятился назад до тех пор, пока не оказывался полностью на берегу.
Ясно было одно – мир не отпускал их. Но почему?
Клой всё это время судорожно соображал, чтобы себя реабилитировать. И вдруг его осенило: - Друзья, мы попали сюда во всём своём, верно?
- Верно. К чему ты клонишь?
- Этот мир – собственник. Он – заготовка для творцов. Отсюда нельзя ничего уносить, только и всего. Так что, Дуан, Элис, очищайте карманы.
- А как же искры, которые долетели до нас с этого берега?
- Искра – это результат распада. Искру в кармане не унесёшь.
- Бедняга Клой! – Элис потрепала Клоя по голове. – Не получится у тебя разобраться со «штучками». Ничего, ещё своего наизобретаешь.
Друзья повыбрасывали наворованные «штучки». С грустью попрощались с покладистым флаером, и начали упражняться в забрасывании супервытяжного троса.
Предпоследнего, между прочим.
Первым решено было переправить мальца вместе с Элис. Зажмурившись, Сёма съехал по тросу до середины – и движение застопорилось. Элис уткнулась ему в затылок. Затем, словно его кто-то подталкивал в грудь, Сёма «поехал» назад, выталкивая Элис на берег.
- Сёма, эта одежда – не твоя? – строго спросила Элис.
- Ну да. Здесь сварганил.
- А где свою бросил?
- Уже и не помню…
Битых два часа все трое лихорадочно рыскали в поисках старой одежды подмастерья мага-неудачника, пока Сёма не вспомнил, что бросил её не в магазине самошвейных материй, а в одной из квартирок, где ночевал первые недели.
В своей старой одежде Сёма, повеселевший и переставший гримасничать, сразу стал выглядеть обычным, нормальным пареньком.
Повторная попытка вновь не увенчалась успехом. Мир пропускал всех, кроме неудачника-Сёмы.
- Не хочет! – прорыдал он. – Никак, зараза! Теперь вы меня бросите, а я тут сдохну!
- До сих пор не сдох, - резонно возразил Клой.
- Не падай духом, приятель, не вешай нос! Смотри, какая красота вокруг – мир прекрасен. Что-нибудь придумаем! – Подхватила Элис.
- Значит, что-то ещё в тебе… Но что?
- Пища! – осенило Клоя.
- Пища давно переварилась и вышла – когда мы кушали? Я успел забыть, мы уже битых четыре часа ковыряемся с переправой.
- Пыль, - сказал чистюля Дуан, осмотрев парня критически.
- Пыль? Как же я тут её оставлю, если она въелась?
- А когда ты последний раз мылся?
- В прошлом году. А чего – тут чисто, и без микробов…
Друзья дружно присвистнули.
- Пошли в ближайший магазинчик. И - срочно мыться! – скомандовала Элис. – Ребята, тащите туда все упаковки с водой и бумажные полотенца. Обливаем – и тут же тщательно вытираем. Не беспокойся – я отвернусь, недотёпа.
Элис и впрямь отвернулась, когда Дуан и Клой проводили «помывку». Она слышала только сдавленные вопли, возню, бульканье и причитания «ох» и «ух». Но уж лучше было вытерпеть головомойку, чем продолжать заскорузневать здесь дальше.
- А ты похорошел, Сёма! – сказала она весело, когда экзекуция закончилась. – Итак, повторяем попытку.
И попытка удалась на славу! Оглянувшись на прощание, Дуан увидел, как их мирок, комфортное временное пристанище и ловушка в одном флаконе, сминаясь, вдавливается внутрь, освобождая место современному горному курорту…