ЧАСТЬ IV. СКАЗКА ДЛЯ ЭЛЕН
Дейлер нес Элен на руках через весь лес, безрезультатно пытаясь скрыть усталость. Он испытывал странное удовлетворение от помощи Элен, которая повисла на его шее и развалилась на его руках, как царевна на перине. Она смотрела то вперед, внимательно осматривая покрытый золотом осенний лес, то на Дейлера, смущенно улыбаясь.
— Дейлер, — наконец, выговорила девушка. — Устал, наверное. Может, передохнешь?
— Да, пожалуй, отдых лишним не будет, — сказал он уставшим голосом.
Дейлер поднес Элен к стволу дерева, аккуратно усадил ее там, словно она хрупкая и очень редкая драгоценность.
— Сейчас. — Дейлер снял куртку и подложил ее под ноги девушки.
— Что это ты делаешь?
— Земля холодная. Привстань, пожалуйста.
— Ты чересчур заботлив, — Элен, упершись руками в землю, с большим усилием приподнялась.
Дейлер подстелил куртку и разгладил, чтобы складки не мешали девушке комфортно отдыхать. Элен присела.
— И впрямь теплее, спасибо. А самому-то не холодно?
— Нет.
Они замолчали, Дейлер принялся разглядывать облака, а Элен подобрала темно-рыжий лист клена и занялась его пристальным изучением со всех сторон, попутно пытаясь придумать, как можно скромнее и тактичнее задать вопрос, будоражащий ее с самого знакомства с Дейлером.
— Если честно, меня все интересует один вопрос, — заговорила Элен, внимательно вглядываясь в рыжий лес. — Ты ведь знаешь обо мне все, а я о тебе совершенно наоборот — ничего. Может, расскажешь мне, пока сидим?
— И давно он тебя интересует?
— Давненько.
— Вполне ожидаемо, дело же в доверии, не так ли?
— Нет. Поначалу, может, и да, но сейчас просто хочу узнать о тебе побольше, все-таки не каждый день я вижу человека с летающими мечами и прочими магическими приблудами, как у тебя.
— Неважно. Не доверяй ты мне, не дала бы себя обучать. Ты доверилась мне, а я доверюсь тебе, чтобы все было честно. В любом случае я тебе рассказал бы, только в другом, более подходящем месте для этого, но раз хочешь сейчас, то сейчас по большому счету это не имеет значения, история на то и история, чтобы один рассказывал, а другой слушал — вне зависимости от места. Устраивайся поудобнее.
Он замолчал и долго смотрел в дерево.
— Что такое? — заинтересовалась Элен, находясь в предвкушении чего-то занимательного и грандиозного.
— Думаю, с чего начать.
— Начни с начала.
— Ладно, с начала так с начала.
Дейлер тяжело вздохнул и начал свой рассказ:
— Мальчишкой я жил в небольшом городишке под названием Кариен.
— Это же…
— Да, тот самый единственный городок, который находится во владении знаменитого княжества Голденгарда.
— Хорошо тебе жилось, наверное, там, рядом–то с градом, который снабжает золотом весь север материка.
— Не особо. Слушай дальше. Голденгарду было, в общем-то, все равно на мой город, у нас процветал самосуд и воровство до тех пор, пока с юга не приехал торговец по имени Вендан, он быстренько смекнул, что к чему, оплатил себе армию наемников, которые тут же помогли понять, кто теперь главный в городе, а позже стали следить за порядком, правда, в своей разбойничьей манере. Что ни говори, а предприниматель из Вендана был хороший, всего через пару месяцев большая часть города сидела в долгах из-за огромных налогов, а постоянный рэкет стал обычным делом. Мы с семьей, нашей кузницей и прочим хозяйством держались до последнего, но все же, ввиду бушующего тогда голода, пришлось брать в долг, потом еще один, потом еще. На тот момент мне было 16 лет, я и отец дни напролет работали в кузнице, но даже того, что мы зарабатывали, не хватало, чтобы отдать все долги…
1. СЕМЬЯ
Дейлер проснулся от шума упавшей табуретки. С большим усилием он встал и подошел к колыбельке в углу комнаты, там в блаженном покое, сопя, лежало маленькое чудо — полумесячная сестренка. Она спокойно дышала, изредка посапывая, словно говоря во сне. С кухни раздался грохот посуды, слишком громкий, слишком резкий, но сестренке было все равно, она спала и, конечно же, видела самые прекрасные сны. Дейлер направился на кухню, к источнику этих капризных звуков, имеющих все шансы разбудить сестру. Перешагнув через порог, все еще борясь с сонливостью, из предосторожности он решил аккуратненько заглянуть за угол и тут же замер. Отец, бородатый мужчина средних лет, валялся на полу среди осколков побитой посуды и опрокинутой табуретки, худенькая женщина приблизительно того же возраста помогала ему подняться, а перед ними стояли трое наемников Вендана — лица их скрывали маски из красной ткани, вроде тех, что надевают на казнь палачи, у них не было единой формы, как у солдат, зато было оружие, мечи, изготовленные отцом. Картина ясна: очередной рэкет, в последнее время рэкетиры навещают отца и мать чаще, чем следовало бы.
— Вендан дает вам три месяца, чтобы отдать долг, — говорил один из наемников. — Еще он велел передать: ему все равно, что сумма, как вы сказали, непомерна. Не отдадите в срок — население городка сократится на два индивидуума разной половой принадлежности, а детей в рабство продадим, так будет более выгодно.
— Сам-то понял, что сказал? — съязвила мама, не скрывая презрения к наемникам.
— Молчать, женщина! — рэкетир ударил ее по щеке.
Она упала, больше всего ей хотелось заплакать, но она не смела показывать свою слабость.
— Да как ты, сволота, смеешь! — разъяренный отец замахнулся кулаком на наглеца. В ответ он получил удар под дых.
— Я кончил, — заявил рэкетир. — Пойдем, парни! — он долбанул ногой дверь, та громко ударилась о стену дома. — Удачного вам дня, мастер Гамберт.
Они ушли.
В доме наступила тишина, Дейлер вышел из-за угла, поднял опрокинутый стул и принялся собирать осколки побитой посуды.
— Ты ведь все слышал, сынок? — обратился к нему Гамберт.
— Да, папа, слышал.
— Нам столько не заработать даже за пять лет, какие там три месяца. — Мама присела на только что поднятый стул, опустила голову и заплакала.
— Агиделька, — отец прижал к себе жену. — Я что-нибудь придумаю, если понадобится, буду работать в кузнице день и ночь, а может, наш скот с полей продать, фермер Горвен уже согласен купить.
— Продать скот! — возразила мама, вытирая слезы с лица, полного переживаний и волнений. — А зимой мы что есть будем? Кору с деревьев?
Мама уже думала наперед, перебирая вариант за вариантом, ища выход, но ничего не находила, ни единой возможности.
— Да к черту все! — отец стукнул кулаком по столу, да так, что тот затрясся вместе с полом. — Эти зазнобы сидят там, в своем золотом городе! Спрятались за воротами, поди вина пьют да балы закатывают! А на нас они чихать хотели, даже ни одного жалкого солдатика из своих хваленых Стражей не могут нам дать, чтобы порядок тут навел!
— Гамберт, тише, Роза еще спит, — успокоила его Агидель.
— Нет, Стражи — это выход, — вдохновлено заговорил Дейлер. — Я мог бы вступить к ним и отправлять вам деньги, говорят, добровольцам там платят много, за два месяца как раз уплатите долг.
— Дейлер, с ума сошел, какие Стражи?! — забеспокоилась мама. — Им столько платят за опасность их работы, подумай, почему к ним вступают только бывшие каторжники и сироты. Мы не настолько в безнадежном положении.
— Нет, настолько, — ответил мальчик.
— Гамберт, чего молчишь, отговори его.
В соседней комнате раздался детский плач, Агидель незамедлительно откликнулась на этот призыв. Отец и сын остались вдвоем. Дейлер уже начал мысленно готовить себя к очередному долгому разговору, больше напоминающему лекцию, нежели диалог. Гамберт подошел к сыну, погладил по голове шершавой от работы ладонью с натертыми мозолями.
— Ну куда тебе к стражам, подумай, тут у тебя я, мама, дом, теплая кровать, наконец, а там что — никого. Мы даже не знаем, правдивы ли слухи о стражах и чем они там занимаются, а сестра, она будет расти и знать о тебе только понаслышке от нас с матерью, представь, каково ей будет жить, зная, что у нее мог быть старший брат, сильный, смелый, как у ее подружек. И кому от того будет лучше, кто от этого выигрывает, а?
Мальчик молчал, он боялся ответить.
— Как говаривал мой отец, твой дед: «Хорошей семье все по плечам, коль мать прижмет к себе детей, а отец заслонит их спиной, сил тогда на все хватит». Я что-нибудь придумаю, заслоню вас спиной, мы обязательно отдадим долг и переедем в Флортен. Помнишь, как вы с мамой мечтали там жить, все грезили зелеными лесами, кристальными озерами и тамошней выпечкой?
— Помню.
— Иди-ка еще поспи, так уж и быть, дам тебе сегодня выходной, можешь позволить себе выспаться. — Отец потрепал его черные волосы. — А о Стражах забудь, это не выход.
— Хорошо. — Вздохнул Дейлер, все же в словах отца было что-то обнадеживающее и радующее, хоть и немного.
***
— Дальше становилось только хуже, отец делал вид, что все хорошо, я не могу винить его за то, что получалось у него плохо. Идея со Стражами въелась мне в голову и не спешила ее покидать. Я уговаривал отца и мать дать свое разрешение, они стояли на своем, порой дело доходило до скандала, но окончательное решение принять мне помогли друзья — Клейнар и Елена. Именно из-за них я пошел на, что называется, «сделку с совестью»…
2. ДРУЗЬЯ
Город был спокойнее, чем обычно, не было той привычной ему суеты и шума. Дейлер и Клейнар сидели на мосту, свесив ноги, наблюдая, как от ветра колеблется вода в городском пруду. Клейнар одет, словно в бой, в достаточно традиционную для вороноборца кожаную куртку с ромбовидными бляшками, не стесняющую движения и дающую нужную проворность в поединках, а длинный меч с прямой гардой если не внушал страх, то как минимум заставлял побаиваться проходивших мимо редких прохожих. Клейнару на вид было лет двадцать, его лицо только-только покрыли первые задатки мужской щетины, а на голове красовались неаккуратные пряди темно-каштановых волос, скрывающие уши.
— Значит, собрался к Стражам вступить, — Клейнар прервал молчание, стоявшее между друзьями уже достаточно долгий промежуток времени.
— Да, что думаешь?
— Думаю, поступок достойный, но необдуманный.
— Необдуманный?
— Ты просто не понимаешь, что теряешь. Признаюсь честно, я тебе завидую, вот посмотри на меня, я сирота, а знаешь, как хочется иметь дом, семью, может, брата, или сестренку, или обоих сразу, черт знает. Но вместо этого я вечно охочусь и убиваю фанатиков и прочую пакость вроде ведьм. Тебя ждет то же самое, а возможно, и хуже, Стражи ведь совсем настоящего солнца не видят, — Клейнар почесал затылок. — Я не буду тебя отговаривать, потому что знаю, это бесполезно, ежели ты решил, то так и сделаешь, этого у тебя не отнять, только прошу хорошенечко все обдумать. И Елена, она же совсем без тебя пропадет, я вот опять уеду и не знаю, вернусь ли вообще, ты уйдешь к Стражам, кто будет выручать нашу маленькую клептоманку, если ее схватят, а?
— Она справится, выкрутится, как обычно, ты ж ее знаешь, — Дейлер засмотрелся, как рыба плавает в пруду.
— Ребята! Ребята!
За спинами друзей раздался девичий голос, они обернулись. По мосту бежала худенькая черноволосая девчушка лет шестнадцати, одетая в старую, запачканную сажей рубаху и небрежно сшитые из мешковины штаны с несимметричными заплатками разных размеров и форм. Она проворно оббегала редких прохожих на мосту. За ней, запыхавшись, бежали двое мужчин, один был полный, одетый как повар, в присущие профессии белый колпак и фартук.
— Воровка, держи ее… Держи, — кричал повар, размахивая деревянной поварешкой по воздуху.
— Хватай, хватай вора, — кричал продавец местной пекарни Льюртен, нисколько не отставая от своего друга повара.
Клейнар и Дейлер абсолютно точно знали, кто эта непутевая девушка.
«Елена, опять влипла», — промелькнуло в голове у обоих мальчиков. Она забежала к ним за спины и попыталась скрыться за их плечами. Елена знала, что здесь начинается ее персональная территория защиты.
— Может, пока не поздно, объяснишь, чего это за тобой два мужика из пекарни гонятся? — поинтересовался Клейнар.
— Не знаю я, чего они разорались. Я всего-то пару булочек у них стащила и вам прихватила, будете? — девочка достала из кармана штанов аппетитную ватрушку, румяную, теплую, греющую ладонь.
— Я не против, — Клейнар изо всех сил собрал носом сладко пахнущий дым с поверхности выпечки. — Но сначала разберемся с твоими попутчиками.
Мужчины подбежали к ним, повар уперся руками в колени, весь в поту, красный как томат, он начал отдыхиваться.
— Парни, хватайте эту девку, она наши пирожки украла, наши шедевры кондитерской мысли! — сказал Льюртен, вытирая пот со лба. Пекарня была достаточно далеко от моста. Елена немало их погоняла.
— А вот и неправда! — Елена выглянула из-за спин друзей.
— Правда-правда, она воровка, только гляньте на нее! — наконец отдышавшись, сказал повар.
— Оставьте ее. — Серьезным грубым голосом заговорил Клейнар. — От нескольких пирожков убыток вы не получите.
— Ага, а может, я еще начну свою выпечку направо и налево бесплатно раздавать?!
— Было бы неплохо. — Из-за плеча Клейнара показалось маленькое улыбчивое, немного чумазое личико Елены.
— Молчи, бесовка! Сейчас я тебя… — Пухлый, несмотря на препятствие в виде двух мальчиков, замахнулся на девочку поварешкой, но тут же передумал, его остановило резкое, сиюсекундное движение Клейнара к рукояти меча. Повару уж очень хотелось проучить воровку, но и вариант смерти из-за пары булочек не особо радовал, а у Клейнара вид был все-таки боевой и устрашающий, хоть это и было притворством, довольно удачным притворством, настолько удачным, что даже Дейлер поверил.
— Успокойтесь, — вмешался Дейлер, всерьез опасаясь забавного боя между мечом и поварешкой. — На сколько она украла?
— Так… Четыре булочки, тридцати золотых, думаю, хватит, — сказал Льюртен.
— Хорошо, — мальчик достал из кармана немного золотых монет и протянул их в руке Льюртену.
— Одна, две, три, четыре, пять… десять… пятнадцать…
Монетки одна за другой покидали ладонь и помещались в казалось бездонный карман торговца.
— Елена, — обратился мальчик к подруге, болезненным взглядом наблюдая, как пустеет ладошка. — Куда тебе столько пирожков, потолстеешь ведь.
— Очень смешно, кузнец младший, — довольно саркастично ответила девушка. Клейнар, Дейлер и Елена заулыбались и даже неловко усмехнулись.
— Двадцать восемь, двадцать девять, тридцать. Все, вот так бы сразу, — Льюртен пошумел монетами в кармане, подобрел в лице. — Может, извинишься, девочка?
— Нет, у вас цены завышенные.
— Эх, — Льюртен развернулся и спокойно пошел обратно за прилавок своей пекарни.
— Считай, тебе повезло, в следующий раз словишь по лбу моей поварешкой или еще чем потяжелее, — предупредил повар и поплелся за своим другом.
— Ух, Дейлер, Клейнар, что бы я без вас делала, спасибо! — Елена обняла обоих. — Ну, как договаривались, на речку купаться и пирожки есть!
— Да! — в один голос ответили мальчишки.
Остаток дня ребята провели на речке, которая очень кстати находилась недалеко от города, всего-то в двадцати минутах ходьбы от Северных ворот, прямо рядом со здоровущей мельницей фермера Бротхема.
Дети веселились, плескались, плавали наперегонки от берега к берегу, ныряли кто глубже, и конечно же, не обошлось и без обожаемой друзьями игры в сокровища, которую они придумали сами. Клейнар и Дейлер ныряли на дно и срывали один из подводных цветков, затем приносили их Елене. Она решала, чей цветочек лучше и красивее. Потом менялись ролями. Впрочем, главной была не победа, а сам процесс, в этом все трое сходились во мнении.
Вечерело. Садившееся солнце уже смешало желтый цвет своего яркого, слепящего диска с белизной облаков, окрасив все небо в ласковый розовый цвет. Великолепная троица друзей лениво пошла обратно в город. Клейнар распрощался с друзьями еще у ворот в город. Он приезжал часто, но ненадолго, как бы сильно ему ни хотелось остаться, уехать его обязывал долг и «Вороноборческий кодекс». Молодой вороноборец пожал руку Дейлеру и посмотрел, будто больше не увидит своего друга, обнял Елену, сел на бурого коня и вместе с учителем Верандом отправился на очередную охоту куда-то на юг.
Дейлер и Елена продолжили свой путь по городу, успевшему заметно измениться в их отсутствие: людей на улице стало еще меньше, а окна домов горели светом свечек. Льюртен, закрывавший свою любимою пекарню, хмуро глянул на друзей. Город был готов засыпать, как и постоянно зевающая Елена.
— Знаешь, я поступила бы так же, будь у меня семья, — зевнув в очередной раз, начала девочка после череды шуток, болтовни и пары анекдотов.
— Значит, Клейнар рассказал.
— Да, ты же знаешь, он секреты совсем хранить не умеет.
— Будешь меня отговаривать?
— Вовсе нет, если уж твоя мать не смогла, то мне-то куда, даже стараться не буду. — Она замолчала и задумалась. — Только не помри там, договорились?
— Договорились, — согласился Дейлер.
— Все, ты дал слово и только попробуй мне его нарушить, — девочка в шутку изобразила на лице сердитость.
— Не нарушу.
Они прошли еще пару улиц, пока не уперлись в заброшенный дом с заколоченной дверью и окнами, дом выглядел пугающе, особенно вечером, когда солнце уже почти село и не светило сквозь щели в его стенах, довольно жуткое место для жилья, но сиротке Елене выбирать не приходилось.
— Дейлер, до завтра. — Девочка отодрала противную на ощупь доску от стены и скользнула внутрь, исчезнув в тревожной темноте здания, среди непонятных очертаний предметов.
— До завтра, — Дейлер двинулся дальше по укутанному ночной темнотой городу.
***
— С того момента я все менее сомневался в своем решении, но недостаточно мало. Прошел месяц, и в город приехал Страж за очередным набором сирот, иногда заключенных для перевоспитания и, если повезет, добровольцев. Всегда приезжал один и тот же Страж — Альвин, весь город знал, как стучат колеса его телеги, как звенит колокольчик на шее его кобылки и имя старой лошади. В этот раз среди его попутчиков оказался и я…
3. ДОБРОВОЛЕЦ
В городе стояло не по-осеннему солнечное, замечательное утро. На торговой площади, прямо в середине, расположилась телега, запряженная старенькой лошадью, рядом стаял Альвин без вполне естественных для Ордена Стражей маски и капюшона, он был в возрасте, в волосах и бороде потихоньку проступали оттенки седины, а лицо имело маленькие морщинки. Альвин всегда рассказывал детям о золотом городе, а иногда привозил с собой сувениры, всякие другие безделушки и раздавал всем желающим, но про Стражей он говорить не любил и тут же менял тему, если его спрашивали. Человек Альвин был добрый, мудрый и честный, вот только профессия ему досталась неудачная, он ее не любил. Помимо генеральского чина у него была обязанность своя, особенная, он возил будущих Стражей за Золотые ворота, лишая их любой возможности видеть нормальное солнце.
— С этого момента и до смерти вы являетесь членами Ордена Стражей, ваша задача заключается в хранении порядка, справедливости и защите людей на территории Голденгарда, — Страж читал кодекс громко, четко, как и полагается солдату. — В случае серьезных нарушений уставов, клятвы и дезертирства смерть без права на суд!
Под его властное чтение на телегу без особого удовольствия взбирались люди, хмурого вида мужчины и юноши, все смотрели в небо, всего через день они его больше никогда не увидят, если им, конечно, не посчастливится занять место Альвина.
Страж захлопнул черную книгу с золотым переплетом:
— Имеются ли в толпе добровольцы?
Дейлер опустил голову, сжал руки в кулаки. Дрожь в ногах лишила мальчика всех сил, казалось, что вот-вот тело рухнет на землю. Чья-то рука спокойно, непринужденно, словно пытаясь погладить, легла ему на плечо и приостановила страдания Дейлера, он обернулся резко, без промедления. Елена пришла ему на помощь.
— Ну так что? Как поступишь? — спросила она, сжав его плечо, вид у нее был решительный, дух авантюризма в ней никогда не угасал. Дейлер не отвечал, он дрожал, боялся запнуться, но Елена одним только взглядом принуждала его к ответу. — Решайся уже!
— Да… Да! Я пойду!
Девочка обняла его крепко, очень крепко.
— Помни наш уговор. Смотри не помри там.
— Елена?
— Да.
— Присмотри за мой сестрой, за Розой.
— Обещаю.
Елена отпустила все еще дрожащего от волнения Дейлера. Он отошел от нее.
— Спасибо.
— Прощай, дружище! — комок в горле мешал девочке сказать.
— Я… я доброволец! — громко заявил Дейлер Стражу, уже замахнувшемуся кнутом на лошадь.
Толпа людей расходилась перед смельчаком. Дейлер шел осторожно, тело дрожало и, казалось, потеряло вес.
«Теперь у мамы, папы и Розы все будет хорошо», — повторял он про себя.
Дейлер, забрался в телегу к другим будущим Стражам.
— Ты уверен, мальчик? — Альвин хотел убедиться.
— Да, уверен, — прозвучал четкий ответ.
Страж кивнул головой.
— Ну, в добрый путь, — сказал он и хлестнул лошадь. Телега дернулась и затрещала, словно поленья в камине.
Дейлер обернулся, позади была только толпа, теперь уже вслух обсуждающая произошедшее. Елена стояла позади всех, это не мешало ей выделяться, Дейлер впервые увидел, как она плачет, слезы медленно скатывались по ее щекам, а глаза смотрели вслед, будто упрашивали: «Вернись».
Ужасом по всей площади, прервав голоса толпы, пронесся столь родной крик, не звучавший так громко с того момента, как Дейлер в девять лет совершил что-то нехорошее, о чем теперь забыл, не мог думать. Он молча, сдерживая слезы, глядел, как за телегой, спотыкаясь о собственное платье, бежит мама, вот она упала на колени от бессилия и плачет, смотря прямо в душу Дейлера, вот к ней подошел отец, пытается поднять ее, мама выбивается, кричит, толкается. Дейлер закрыл глаза, слезы пустились наперегонки по щекам, обжигая кожу, он сел и уставился в небо.
— Только гляньте на эту картину, как кричит, сердце кровью обливается, — сказал Альвин, ему часто приходилось слышать и видеть такое, и всякий раз ему было не по себе. — Я могу остановить и отпустить одного из вас к родным. Признавайтесь, чья там матушка кричит? Доброволец?
— Нет, я сирота.
Дейлер проглотил колючий комок в горле и спрятал слезы. Всю дорогу он слышал плач матери в голове.
***
— Жестоко. А Золотой город, какой он? Ты же ведь его видел, правда, видел?
— Элен, не перебивай.
— Ладно, ладно. Но мне уж очень интересно, действительно ли он такой, как его описывают, действительно ли он весь из золота.
— Узнаешь, только слушай. — Он откашлялся. — Так вот, мы ехали целый день, я молчал до самых ворот, а когда их отворили…
4. ПЕРВОЕ ВПЕЧАТЛЕНИЕ
Исполинские золотые ворота, загораживающие проезд в гору, отворились. Телега въехала внутрь. Стены, потолки и арки из белого мрамора образовывали длинный коридор, ведущий до центра горы. Золотые мозаики и барельефы, украшающие своей причудливой техникой исполнения почти каждый метр коридора, превращая поездку в посещение галереи, рассказывали легенды и истории Флаурлэнда различной давности: тут победа над драконьим царем, подвиг гнома Боргема при битве на поле Варейна и изгнание последнего великана, а в конце в щитообразной рамке с драгоценными камнями было изображение, вернее, сразу несколько изображений, наложенных друг на друга в странную мешанину — самым большим был рисунок башни с восходящим солнцем на верхушке, ее окутывал темно-синий плащ, поверху был нанесен еще один рисунок, фигурный щит с изображением волка и льва, держащих меч. Это герб Голденгарда. Делер и прочие пассажиры телеги пооткрывали рты еще на въезде, а тут они бы открыли их еще больше, но было некуда.
Коридор закончился. В волосах вновь заиграл ветер, правда, какой-то необычный, более прохладный и менее ласковый, чем снаружи, но очень на него похожий или хорошо ему подражающий. Поскольку рты пассажиров телеги были уже открыты и они все еще удивлялись шедеврам из коридора, пассажиры телеги захлопали глазами, не веря зрелищу, представшему перед ними. Изнутри гора была полой, как кувшин, только заполненный не жидкостью, а целым городом. Со дна котлована и до самой верхушки горы стояли дома, они были выполнены в непонятной архитектуре, отдающей древностью и одновременно современными чертами, в маленьких можно было разглядеть что-то от нынешнего барского дома, разве что только из камня и с золотой крышей, те, что побольше, и вовсе напоминали миниатюрные замки с башенками. У каждого здания была своя неповторимая золотая резьба. Постройки располагались на широких, мощенных гранитом улицах и соседничали с хоть и искусственными, но не менее прекрасными садами и реками. Над этим эстетичным великолепием возвышался замок со своими башнями из обсидиана и маячащими по высоким стенам Стражами в своих мрачных, вовсе не подходящих виду города одеяниях. Замок Ордена Стражей — Блейдлейф — выглядел внушительным, показывал силу, власть и призывал к порядку каждого, кто попробует поднять глаза на него. К замку вела одна дорога, никак не пересекающаяся с другими путями города, это придавало ощущение некой таинственности и даже пугало.
В процессе мотания в телеге Дейлер и его попутчики засмотрелись на еще одно доказательство чародейской силы — огромный сфероподобный кристалл, местную замену солнца, утром оно ярко светило, а ночью превращалось в луну, причем повторяло полную ее фазу, от рождения до убывания.
***
— Хотела бы и я когда-нибудь увидеть его вживую, подумать только, город, украшенный золотом, а у нас здесь люди грызутся из-за каждой монетки, — прокомментировала Элен. — А как тебе жилось там?
— Необычно, люди там живут совершенно по-другому, у них было расписание, которому подчинялись абсолютно все, кроме Стражей: утром вставали по колоколу, днем работали, вечером, когда снова звучал колокол, все шли по своим делам, они не делились на господ и простолюдинов, только народ и управитель, твой отец мог быть каким угодно царем, все равно ты получал и жил бы как все, иначе было запрещено, а тех, кто нарушал этот порядок, убивали, такая же участь ждала и тех, кто плохо выскажется о верховном судье Колдриме, который возглавлял Стражей и управлял городом.
— Расскажи о Стражах. Как вас обучали?
— Как только меня и моих спутников привезли в Орден, нам дали день свыкнуться, потом распределили по наставникам, затем мы дали присягу, и началась служба, правда, сначала целый год нас не выпускали за пределы замка, обучали.
— А твоя семья что? Скучала?
— Скучала. Добровольцам один раз в месяц разрешали писать родным письма.
— Почему так редко?
— Говорили, в целях безопасности города и сохранения тайн Ордена, по той же причине каждое письмо проверялось перед отправкой, так что любовное письмо со стихом не напишешь, а то все узнают, кого ты там любишь…
5. ВАШ СЫН ДЕЙЛЕР
Ночь. Маленькие кристаллы, торчащие из свода над городом, отражали свет искусственной луны, имитируя звездное небо. Дейлер зажег свечу на небольшом подсвечнике, выполненном из железа, в форме листа, на носочках прошел к столу. В комнате помимо него находились еще двое человек: один храпел, другой, отвернувшись к стене, все никак не мог оставить в покое свою пятую точку, периодично ее почесывая.
Огонька свечи хватило, чтобы осветить лист бумаги. Дейлер обмакнул перо в чернильницу и начал переносить свои мысли на лист. Дейлер от рождения обладал ужасно кривым почерком, напоминающим смесь разных древних языков еще с тех времен, когда люди писали символами, над которыми сейчас ломают голову ученые всего света, буквы и слова разобрать могла только его мама и то спустя пару часов пристального изучения и безотрывного вглядывания в текст. Теперь ему было очень важно, чтобы текст хотя бы чуть-чуть был читаем, поэтому он не торопясь выводил каждую букву.
«Дорогая мама, не знаю, простили ли вы с отцом меня за этот поступок, но он был необходим. Я уверен, вы волнуетесь, как и любые хорошие родители. Хочу вас успокоить. У меня все хорошо, месяц пролетел так быстро, я успел найти знакомых, Герсана и Риверэна, мы втроем живем в одной комнате орденского замка, Альвин стал нашим наставником, он сказал, что будет брать нас с собой наверх, а значит, мы сможем видеться раз в год.
Сейчас нас только обучают всем основам и принципам службы. С раннего утра мы фехтуем, учим закон, лучше всего мне дается фехтование, потом мы едим, затем снова тренируемся и ходим на занятия: нам преподают право, философию и заставляют наизусть учить алхимию, особенно мне нравится алхимия, по ней я лучший в классе. Нас, всех новичков, раз в полдня поят кислым эликсиром, говорят, чтобы ускорить наши тренировки и развить способности к телепортации и фокусам с клинками, чтобы учить нас магии. Кормят три раза в день, после обеда и перед ужином дают отдыхать, иногда мы делаем всякие дела по хозяйству, чиним стены замка, помогаем местным что-нибудь таскать, вчера, например, помогали кузнецу чинить мечи, меня похвалили. Спасибо папе, что научил меня.
Золотой город очень красивый…»
— Дейлер, гаси огонь, спать мешаешь. — Недовольно сквозь сон прошептал Риверэн, наконец отстав от своей пятой точки.
— Подожди.
«…Я расскажу все подробней в следующем письме, сейчас мне нужно спать, а то завтра не встану и меня накажут — тут с этим строго. Поцелуйте за меня Розу и передайте привет.
Ваш старший сын Дейлер».
Он задумался, в голову не пришло ничего, кроме пары фраз, нужно было, чтобы они звучали как можно красивее, в итоге Дейлер написал:
«P. S. Я хочу извиниться, что ослушался. Прошу, не злитесь на меня, я все еще ваш сын, а вы мои родители. Орден был единственным выходом, мы все это знаем. Теперь вы сможете отдать долг. Очень сильно скучаю по вам. Надеюсь получить ответ.
Дейлер».
Он свернул письмо, перевязал красной бархатной лентой, поставил печать и положил рядом с мешочком денег. Стражам, тем более добровольцам, платили огромные суммы с самого приезда в Орден, в конце концов, для человека, который хоть сколько-то прожил под нормальным солнцем или луной, жить, а тем более нести службу под здешними их магическими имитациями достаточно трудно, деньги это компенсировали, причем довольно удачно, сколько воров и разбойников, иногда и представительниц древнейшей профессии добровольно вступали в Орден из жажды наживы, а в итоге их перевоспитывали, превращали из нарушителей порядка в блюстителей, ну и конечно же, платили за это. Деньги меняют людей, необязательно в худшую сторону.
***
— Альвин был хорошим наставником со своими методами передачи знаний ученикам. Погонял он нас немало, мы упражнялись с оружием вдвое тяжелее настоящего, зато результат был налицо. А после обучения началась настоящая служба.
— Как тебе служилось?
Любопытство Элен все не угасало, а лишь разгоралось с каждой секундой.
— Весело. — Улыбнулся Дейлер.
6. ВЕСЕЛАЯ СЛУЖБА
— Как же надоели мне эти ночные дежурства и патрули, — Риверэн потуже затянул кожаные ремешки на куртке. — Ходишь всю ночь по пустым улочкам, осознаешь, что мог в это время спать.
— Согласен, — Дейлер глубоко вдохнул ночной воздух. — Но ничего не поделаешь, либо тут скучать, либо говно в конюшнях убирать.
— Или можем пойти в одну из таверн и скоротать вечерок там. — Вставил Герсан, засмотревшись на искусственную луну.
— Опля, это уже поинтереснее, я за. Хоть какое-то разнообразие. А ты как, Дейлер?
— А вдруг кто из старших узнает, мне того наказания хватило, опять весь день вокруг замка бегать неохота.
— Так старшие мне и сказали, говорят, мол, ночью дежурить скучно, если достанет, то в любую таверну — и до утра там ешь, пей, веселись, а утром доложишь, что все без происшествий.
— Герсан дело говорит, чем не план. — Риверэн поправил маску на лице.
— Вдруг что-нибудь случится…
— Посмотри! — Риверэн указал рукой на пустую улицу. — Что здесь может случиться? Только если бездомная собака кому-нибудь под дверь наложит, вот это проблема будет, непременно доложишь о ней Альвину.
— Ладно, кружка меда, пожалуй, будет получше пустых улиц и коварных собак, — согласился Дейлер.
— Все, значит, решено, сейчас за углом будет одна хорошая таверна, там и останемся. — Герсан ускорил шаг, предвкушая вкус пива у себя во рту.
Трель лютни и бубенцов из таверны «Живой мед» разносилась по всей улице, несмотря на ночное время, народу внутри было много, поначалу люд косо поглядывал на Стражей, но потом быстро свыкся с той мыслью, что Стражи тоже люди, им тоже нужно время от времени выпить. Герсан, несмотря на отговорки товарищей, заказал пиво и принялся играть в карты на ставку, судя по его виду, дела шли не очень. Дейлер и Риверэн сели через стол от картежников, рядом со сценой, где играли музыканты. Лютня, дудочка и бубенцы сливались в веселую мелодию. Стражи заказали себе еды столько, сколько хватило бы до конца ночи, и по две кружки меда каждому, их не остановила даже информация о том, что ночью цены поднимают в три раза.
— Спасибо. — Риверэн поблагодарил служанку улыбкой и достаточно наглым взглядом на ее форы. Дейлер просто кивнул, хотя давно заметил, что он более симпатичен ей, нежели его сотрапезник.
Стражи принялись за еду, заведение было вовсе не культурное, поэтому мясо можно было поесть и по-солдатски, так, как они едят в трапезной Ордена, руками, запивая медом, закусывая совсем чуть-чуть недосоленной картошкой.
— Слушай, — Риверэн проглотил пищу с громким, но естественным звуком. — Я тут на днях читал кодекс или не кодекс, в общем, что-то в том духе.
— И?
— Ты вот знал, что нам, Стражам, можно жениться, но только на членах Ордена и чтобы без детей?
— Нет. — Дейлер запил медом только что исчезнувший во рту кусок печеного мяса.
— Ну так вот, раз пошла такая пьянка, ты кого из наших девушек в жены бы взял?
— Не знаю… — Дейлер смутился — Никого, наверное.
— Ой, да ладно, не пори горячку, тут все свои, никому не скажу, должен же быть у тебя кто-нибудь на примете. Тут без женщины совсем загнуться можно, или ты у нас больше по мужчинам? — он улыбнулся.
— Риверэн, я ем, а ты этой болтовней мне аппетит перебиваешь. Лучше молчи, а то подавишься и помрешь еще.
— Точно кто-то есть. Имя скажешь или хотя бы первую букву?
— Тебе лишь бы поболтать.
— И поесть. — Он заглотил кусок картофелины и добавил к ней меда. — Ну ладно, твое дело. А я тебе расскажу, меня уж больно тянет к Арне.
— Неплохо.
— Знаю, — кивнул Риверэн. — Она красивая, некапризная, спокойная, прям будто для меня, вдобавок еще и рыжая.
— Угу. — Дейлер принялся за вторую кружку меда.
Герсан вскочил, отшвырнул свой стул, грохот перебил беседу Дейлера и Риверэна.
— А ну покажи свои руки! Мухлюешь, падла! — он ударил кулаком по столу, теперь перебив и музыкантов.
— Чего разорался, господин, вы сами проиграли, я здесь ни при чем, — уверенно ответил ему картежник, не скрывая притворного почтения. — Давайте деньги.
— Деньги! Иди сюда, мразота! — Герсан, как обычно, перебрал. Алкоголь хорошенько дал в голову и послужил усилителем его ярости. Он перевернул стол и накинулся на картежника, прижал его к земле, дал по морде, потом еще, потом еще, делая каждый удар сильнее. Дейлер, Риверэн и прочие посетители таверны тут же стали их разнимать. Картежник поднялся, бешеным презрительным взглядом посмотрел на Стражей — в их крепком захвате метался Герсан, все еще готовый вырваться и набить морду. Стало тихо, все чего-то ожидали.
Крик картежника разорвал тишину:
— Бей Стражей!
Все более или менее подвыпившие посетители давно ждали чего-нибудь подобного и не отказали себе в удовольствии — навострив кулаки и пустые бутылки, дружно кинулись на Стражей.
Служанки, хозяин таверны и музыканты попрятались: кто за прилавок, кто заперся в кладовой, тем, кому повезло поменьше, досталось место под столами. Трое Стажей сразу показали уровень своей боевой подготовки, встав спина к спине, как учил Альвин, это отлично работало при ведении боя с большой группой, когда противники окружают и бьют с разных сторон. Троица ловко уворачивалась и отбивала атаки, ударяя в ответ, напрочь отбивая желание нападать снова. Герсан сражался яростней всех, не скупясь крыть матом своих соперников на всех известных в мире языках. Он широко размахнулся, ударил под дых какому-то мужичку так, что тот попятился, запутался в ногах и свалился. Страж достал меч.
Дейлер схватил руку Герсана, когда тот хотел ударить лезвием по голове испуганного, уже безобидного мужчину.
— Давай без оружия и смертей, ладно? — сказал ему Дейлер.
— Ладно. — Герсан пнул мужчину.
Несмотря на численное превосходство, мастерство Стражей равняло шансы. Бой шел на равных какое-то время, пока в ход не пошли стулья, удары которыми руками блокировались крайне тяжело и крайне болезненно. Дейлер и Риверэн начали потихоньку сдавать позиции, отступать к выходу, таща с собой разъяренного пьяного Герсана чуть ли не за шкирку. Они не смогли по-человечески покинуть таверну — их вышвырнули, выкинули парой пинков, как собак, впрочем, именно так они себя и чувствовали — старыми потрепанными псами.
Солнце хоть и было искусственным, но пекло как настоящие. Трое Стражей стояли в одну шеренгу перед амбаром фермы Грильфа. Их темная форма нагрелась, наверное, до состояния плавления, тело под ней прело, как в бане, волосы можно было выжимать в ведро и поить лошадей. Хорошо хоть, разрешили снять маски с капюшонами, иначе голова просто перегрелась бы и стражи дружно потеряли бы сознание, а им еще отбывать наказание. Альвин деловито расхаживал перед своими учениками, утирая пот со лба.
— Дейлер, Герсан, Риверэн, мои тунеядцы. Я вас, лентяи, прекрасно понимаю, сам такой был в свои молодые годы, тоже постоянно с дежурств бегал то в таверну, то по бабам, но как-то не попадался. Почему вы не могли обойтись без побоев?
Стражи молчали.
— Потому что вы, господа мои, не умеете правильно отлынивать, моя вина, не научил, буду исправлять. Сейчас вы отрабатываете наказание, а на грядущем ночном дежурстве проверим, как хорошо вы усвоили урок. Вопросы? Чего, Риверэн?
— А что нам делать-то?
— Хороший вопрос, видите пастбище? Лопату в руки и убирать коровье говно.
— А чем вы будете заниматься?
— У хозяина этой фермы целый погреб вина, которым он все время пытается меня угостить, думаю, время пришло.
— Возьмите и нам.
— Конечно, возьму, тебе какого: красного, белого, столетней выдержки?
— Всего по чуть-чуть.
— А завтрак в постель тебе не принести?
— Буду рад.
— Приступать к выполнению поставленной задачи! — Альвин отдал громкий приказ. — И коров не пугайте, а то и доить их будете.
— Да, мастер Альвин! — в один голос крикнули Стражи.
Лопата подняла вонючий результат процесса коровьей жизнедеятельности, и с легким усилием Дейлер переложил его в ведро, стая мух, недовольная нарушением покоя, воспарила, разнося аромат содержимого ведра на крыльях и лапках.
— Знаешь, что самое обидное? — заговорил Риверэн, затыкая нос. — Драку начал Герсан, а отдуваемся мы все, пусть он один и работает, мы-то с тобой при чем?
— Эй, Риверэн, лови-ка! — Герсан кинул лепешку в его сторону.
— Ах ты ж… Сапоги мне заляпал, урод!
Риверэн тоже швырнул коричневую лепешку в Герсана. Они покидали лопаты, сошлись, выпятив грудь вперед, уже приготовили кулаки.
— Ребята, спокойно, — вмешался Дейлер, — хотите, чтобы нас еще наказали?
— Нет, я просто отметил несправедливость всей ситуации, а вот Герсан…
— Отметил, молодец, а теперь бери лопату и убирай говно дальше, — перебил Герсан.
Риверэн усмехнулся.
— Ха! И не подумаю. Я работал? Работал, — отметил он. — Теперь у меня отдых, и очень хотелось бы провести его вон под тем деревом. — Риверэн указал на единственный дуб, растущий на маленьком холмике в центре пастбища. — В теньке, и чтобы не воняло, как у Герсана во рту.
— Я с тобой. — Дейлер кинул лопату.
— Меня подождите! — Герсан попоплелся за ними.
— Нет, нет, нет! — возразил Риверэн. — Работай, на том свете отдохнешь.
— Ладно тебе, Риверэн, мы все заслужили отдых, — высказался Дейлер, — пусть снами посидит, а потом вернется к работе.
— Ну ладно, — лениво выдал Риверэн. — Но только потому, что мне лень спорить.
Лезвие создало вибрацию в воздухе и с характерным лязганьем воткнулось в ствол дерева над головой Дейлера.
— Твою мать, атакуют! — крикнул Дейлер.
Стражи пробудились моментально, как муравьи, панически стали выполнять какие-то действия.
— Быстро за клинки! Черт, где они?
— Их нет! — Герсан в спешке осмотрел землю, где оставлял свои мечи, ощупал себя. — Исчезли! Какого ху…
— Мои сапоги! Никто не видел мои сапоги?! — босой Риверэн не мог понять, что происходит: все кричат, у него нет мечей, сапоги куда-то делись и очень хочется спать.
Герсан, Дейлер и Риверэн — то ли от незнания, то ли от безвыходности — запрыгали вокруг дерева, два меча гонялись за ними, тихонько тыкая острием в ягодицы, жаля как пчелы. Веселая и довольно больная игра в догонялки длилась три минуты, до тех пор, пока каждому из Стражей не досталось как минимум по три укола. Мячи воспарили вверх, полностью исчезнув в густой листве дерева, оттуда раздался хохот.
— Ха-ха-ха! Ой, ребята, как вы меня развеселили, засыпайте почаще, — Альвин вышел из синего тумана, протирая глаза от слез. — Стройся!
Стражи выстроились в шеренгу, выпрямились, гордо задрали головы вверх.
— Ну-с, какой вы извлекли урок из этого случая?
— Не филонить. — Неуверенно ответил Дейлер.
— Нет. Вы безответственны и безответственно филоните, трудно было догадаться оставить кого-нибудь на стреме, а потом сменить? Взрослые лбы, а все объяснять надо, как детям.
— Вообще-то, Герсан стоял на стреме, — оправдался Риверэн.
— И поэтому я спер у тебя сапоги.
— Простите, — сказал Герсан. — Знаете, как это бывает, мне стало скучно, я задумался, и Дейлер еще так храпел, ну я и уснул.
— Уснул! — крикнул Альвин. — Ты подвел своих товарищей, будь это реальное нападение, они все умерли бы из-за тебя! — он с разлету ткнул пальцем в грудь Герсана. — Безответственно, Герсан! Вы слишком несплоченные, не умеете работать вместе, думаете только о себе, поймите, вы одна команда, у вас общие мечи, общая крыша, пища, общая параша в казарме, нужно, чтобы мысли и говно у вас тоже были общие, вы должны прикрывать друг друга, а не спорить, кто виноват, иначе вас перебьют как мух! Понятно?
— Да! — ответили Стражи.
— Ничего, поправим. А пока марш работать, у вас еще ночное дежурство впереди, только для начала достаньте свои клинки и сапоги Риверэна с дерева и поосторожней — там улей висел.
— Есть! — крикнули Стражи.
Они подошли к дереву, какое-то время бесцельно смотрели в его листву, за ней ничего не было видно.
— Как же он умудрился их туда засунуть? — спросил Герсан.
Риверэн отвесил ему подзатыльник.
— Понятия не имею, но лезть тебе, раз снова провинился.
— Сам он там искать до смерти будет, надо вместе, — подметил Дейлер. — Альвин говорил, нужно учиться помогать друг другу.
— Ох и веселая у нас служба, — Риверэн схватился за нижнюю ветку. — То говно собирать, то по деревьям лазить.
Герсан вскарабкался по веткам, как по полочкам, и исчез в листве.
— Давайте начнем уже и в этот раз без отдыха.
***
— Как же ты, бедняжка, потом сидел после этих уколов? — в голосе и на лице Элен была заметна крохотная, почти шутливая жалость и сочувствие с малюсенькой примесью иронии.
— С терпением, зато Альвин дал нам хороший урок и еще много других потом. Он сдержал слово, сделал из нас настоящих солдат, только Герсана не смог отучить от постоянных нарушений правил и уставов. Скоро обучение кончилось. Я арестовал с десяток нарушителей всех мастей, — гордо подметил Дейлер. — Мы с Риверэном стали пользоваться большим почетом у вышестоящих Стражей, даже глава Ордена Колдрим периодически звал нас на свои застолья, угощал дорогим вином, спрашивал совета, вот как сейчас помню: позовет к себе, мы идем, головы опустим, боимся, а он нам: «Вот скажите мне, как вы смотрите на эту ситуацию своим молодым взглядом…» И он прислушивался…
— А Герсан?
— А Герсана пару раз чуть не казнили, ловили пьяным на службе, а он все твердил, что Орден зажимает его свободу.
— Он сам виноват, заслужил. — Элен не могла обойтись без комментария. — Рассказывай дальше.
Ей не терпелось услышать кульминацию, ответ на еще один вопрос: «Как Дейлер попал в Кайвенгерн?»
— Дальше… — он опустил взгляд на муравейник. — Дальше всем Стражам и всему Золотому городу пришлось тяжело. Порой люди, желая чего-то, забывают о чувстве меры, так в мире появляются тираны. — Голос у него стал неожиданно слишком спокойным и твердым, монотонным. Дейлер ушел в себя и говорил уже не с Элен, словно сам с собой…
7. ТЕМНЫЕ ВРЕМЕНА
Год 1215. Один из королей севера, именуемый Мартином I, пожелал завладеть территорией Золотого княжества, как и любой хороший политик, он пытался достичь цели без крови и армии, не марая руки.
Голденгард, будучи закрытым от внешнего мира, за Золотыми вратами, был защищен от влияния остальных государств, но все же нуждался в периодической поставке товаров извне, для этого был заключен союз с особой торговой гильдией — это и была та самая трещинка в щите, по которой с хирургической точностью ударил Мартин I, разбив щит. Его шпионы вычислили торговцев гильдии и переманили на свою сторону, кого-то подкупили, кого-то запугали.
Осень 1215 года. Ежемесячный прием товаров. В этот раз торговцы привезли больше обычного. Грузы, фрукты, одежда со всего Флаурлэнда, с ними были и коробки с алым порошком, новым видом табака, выведенным на Гномьих островах, используемым там в медицинских целях, еще привезли пчел для пасек с очень вкусным медом, казалось бы…
Табак разошелся хорошо, особой популярностью пользовался у Стражей и шахтеров, имел приятный аромат и обещанные полезные свойства, вроде избавления от головной боли.
Лето 1216 года — эпидемия чумы в Золотом городе. Завезенные пчелы давали отравленный мед, а если кого кусали, тут же заражали чумой, просто чудо селекции и магии.
Однако удивительным образом новый табак отлично избавлял от симптомов первые полгода, потом вызывал привыкание, отек легких и смерть.
Мартин I отравил город изнутри, в каждом переулке были трупы — следы его жестокого влияния.
Глава Ордена Колдрим запретил торговлю, в порыве гнева велел казнить всех торговцев гильдии.
Зима 1216 года — эпидемия угасла. Попытка Мартина I удалась на славу, он начал, а озлобленные от голода и всеобщего разорения жители Голденгарда закончили.
Герсану всегда не нравились порядки в городе и Ордене. Теперь ему подвернулась замечательная возможность все поменять под себя, идея о революции в его голове с каждым днем была все соблазнительней.
Лето 1218 года — Герсан был незаконнорожденным сыном члена политического совета одного из королей, умение убеждать толпу, можно сказать, было у него по праву рождения, неудивительно, что он все-таки смог собрать вокруг себя единомышленников даже среди Стражей. Так на тайных собраниях готовилась революция.
Весна 1219 года — раскол Ордена Стражей на Стражей нового порядка, поддерживающих Герсана, а с ним и революцию, и Стражей старого порядка, отстаивающих былые догмы.
Осень 1219 года — обращение Герсана к народу, люди поддержали его и новый порядок. Начались стычки, иногда люди объединялись в банды, выслеживали одиноко гуляющих Стражей старого порядка и забивали до смерти.
Началась революция, город превратился в огромное поле боя, трупы не успевали хоронить, кровь бежала между камнями мощеных улиц, приливалась к дверям и украшала позолоченные стены домов.
Мартин I, долго наблюдавший за постепенной гибелью города, выбрал самый удачный момент для атаки, но Стражи обеих сторон дали ему достойный отпор, казалось, что Орден снова стал единым. Через два месяца генерал Мартина проиграл свою последнюю битву, и войска вернулись на родину с поражением и без командира. Перемирие между Стражами тут же закончилось, революция продолжилась, все стремительнее набирая обороты.
Лето 1221 года — взятие революционерами замка Ордена.
Подобно мощной морской волне они сорвали ворота, протекли внутрь двора, сразу же кинулись в бой с отрядом Стражей, Герсан вел людей вперед, он рубил, резал своих бывших братьев, теперь Герсан их ненавидел и не стеснялся показывать презрение, в очередной раз лишая головы стража. Революционеры устроили зачистку, Стражи не могли их удержать, близился последний рубеж.
Ворота разлетелись от взрыва непонятного происхождения, Герсан первым забежал в просторную залу главы Ордена, и только потом к нему присоединились остальные, их было много, почти море, темное яростное море опьяненных кровью и ненавистью, внушенной отравленными речами Герсана, людей, озлобленных от голода и смертей. Здесь были Гетер, уличный музыкант, продавец игрушек, его дочь по пьяни изнасиловал один из Стражей, вдова Одилия и двое ее детей, близняшки, мальчик и девочка, обоим по шестнадцать лет, даже они смотрели на Стражей с какой-то волчьей злобой.
Это конец. Стражей слишком мало, всего три дюжины, куда им тягаться с масштабом людской жестокости и злобы. Близился час суда. Самого жестокого суда — людского.
— Держаться до конца! — прозвучал четкий приказ Колдрима. — Уж если сдохнем, то, как полагается мужикам, с мечом в руках.
Стражи достали мечи.
Герсан повел людей в бой. Стражи встали кругом, клинки залетали по огромному залу, трупы прибивало к стенам, как гвоздями, кровь хлестала со всех сторон.
Дружный строй Стражей распадался. Дейлер почувствовал движение позади, он повернулся и замахнулся одновременно, но остановился, мальчик лет двенадцати, он хотел ударить? А может, просто бежал прочь из этого страшного и слишком взрослого места? Дейлер опустил оружие и отвел глаза, в руке мальчика что-то блеснуло, рассекло лоб и висок, Дейлер закрыл глаза, какое-то мгновение казалось, словно он летит, пока лицо не встретилось с мрамором пола, дальше были только искаженные звуки стали, стоны, крики. Что-то придавило его сверху, очередной труп, чей? Стража? Революционера? Нет, недостаточно тяжело, может, тот самый мальчик? Уже неважно. Чья-то кровь подлилась к губам, и в глазах только тьма.
***
— Значит, этот шрам на лбу тебе оставил мальчик.
— Да.
— А откуда взялись остальные?
— После боя я очнулся уже в кандалах в темнице замка. Герсан мило навещал меня каждые два дня, сковывал цепями и развлекался, резал раскаленным лезвием мое тело, вырисовывал на нем всякие узоры, где-то на спине у меня остался шрам в форме… мужского чле… Кхм, ладно, не стоит тебе этого знать. Иногда он накаливал железную маску на моем лице, как же я тогда визжал.
— Дейлер, хватит, — Элен скривила лицо, будто выпила что-то горькое. — Мне противно, давай пропустим пытки.
Дейлер кивнул, ему и самому не нравилось об этом рассказывать.
— Герсан не сдержал ни одно из своих обещаний, он просто использовал народ для узурпации места главы города и Ордена. Не было никаких изменений, стало только хуже, новый порядок сделал из жителей рабов, а Стражей — их жестокими надзирателями, пленных они использовали для запугивания, выводили нас на главную площадь и стегали плетками, водили голыми по улице, реже казнили, вешали, и люди боялись.
— Ты говорил, что сбежал.
— Сбежал. В темнице я познакомился с такими же пленными стражами, Колином и Сильвианом по кличке Дрозд…
— Погоди, с тем самым, который…
— Да, который теперь возглавляет Черные кинжалы.
— Неужели он тоже все это пережил? Лучше б там и сгинул.
Дейлер усмехнулся.
— Определенно, тебе есть за что его ненавидеть, но я ему благодарен.
— Это еще почему?
— Он и Колин помогли мне бежать.
— Не думаю, что такая сволочь, как Сильвиан, способна на благородные поступки.
— О нашем побеге я мало что помню, только как сражался с Герсаном… — Дейлер всмотрелся в даль. — И у меня текла кровь. Сильвиан упоминал, что я его спас, не знаю, может, так и было, похоже, они тащили меня на себе, а потом бросили, я не знаю.
— Вот я же говорила, сволочь он и предатель! Я освобожу от него Кайвенгерн и отомщу за тебя, а может, хочешь сам?
— Успокойся, ты будешь слушать дальше или нет?
— Прости, не терпится ему голову разбить, конечно же, продолжай, я внимательно слушаю.
— Так, значит, оклемался я в чужом доме…
8. НОВЫЙ ДОМ
Дейлер проснулся неожиданно даже для себя. Видимо, благородная госпожа Смерть была крайне занята, и на его беспокойную душу ей не хватало времени. Голова трещала, в ушах стоял звон, тело болело и ныло, Дейлер хотел осмотреться, но глаза на пару с мозгом напрочь отказывались оценивать окружение, все расплывалось, кое-как Дейлер разобрал, что лежит в удобной кровати с навесом, напротив стоит стол с подсвечником из серебра, а чуть левее стоит трюмо, украшенное резьбой, и сундук. Дейлер закрыл глаза, расслабился, сон принял его, а он и не хотел сопротивляться. Ему снилось пышное застолье, вино, пироги, он ел кабана, потом закусывал укропом, запивал все это вкуснейшим медом, который подавали прекрасные служанки, именно так выглядит здоровый сон на голодный желудок. Дейлер пробудился уже в куда лучшем состоянии от луча света, назойливо светящего в лицо сквозь оконную раму. Он перевернулся набок, убрал лицо с пути солнца.
— О, проснулся наконец!
Теперь Дейлер осознал, что его лицо стоит на пути взгляда мужчины, развалившегося на стуле, словно царь. Голос и лицо были узнаваемы, даже очень знакомы, а вот взгляд нет, в нем чувствовался опыт, потрясение и страдание, так обычно смотрят солдаты, которым повезло многое повидать на службе.
— Клейнар? — Дейлер все же решил подстраховаться.
— А какой еще вороноборец будет тащить тебя на себе три дня, чтобы вылечить?
— Клейнар, как же я рад тебя видеть!
— Я тоже, дружище. — Он остановил пытающегося подняться Дейлера. — Пока лежи, ладно? Тебе здорово досталось. Расскажешь, кто тебя так?
— Я не помню. — Замотал головой Дейлер.
— Ясно, после возвращения с того света бывает. Я нашел тебя в лесу, раны у тебя были лютейшие, странно, что ты вообще живой был. Спасибо Анне, дала мне в дорогу отвар Блаквеста, с ним ты протянул еще пару дней, а там Харумонд своей магией помог.
Дейлер закрыл ладонями глаза.
— Магия? Харумонд? Ничего не понимаю! Где мы вообще?
— В моем замке, — в разговор вклинился бородатый мужчина в возрасте, мантия угольного цвета покрывала его тело, на груди висел серебряный амулет в виде яблони, яблоки на ней были из драгоценных гранатов.
— Это Харумонд, мой друг и твой спаситель. Если бы не он, ты бы так и помер.
— Спасибо вам, я ваш должник, — Дейлер благодарно кивнул головой.
— Да на здоровье, — Харумонд махнул рукой. — Мне не в тягость, хоть что-то интересное произошло, а то обычно тут от скуки повеситься можно. Лучше скажи-ка мне, раненый, чего это Страж делал в лесу?
— Я не знаю, смутно припоминаю, как мы бежали, нас было трое, потом бой и все.
— Бежали? — Клейнар прямо-таки вспыхнул любопытством.
— Долгая история.
— Выкладывай!
— Клейнар, знаю, ты давно не видел друга, соскучился, но ему еще нужно отдохнуть, у вас будет время поговорить за ужином, — снова вмешался Харумонд. — Я, кстати, тоже выслушал бы эту историю.
— Я вам ее расскажу за столом, может, что еще в голове прояснится.
Клейнар кивнул.
— Значит, до ужина, — подытожил Харумонд.
Ужин проходил в большом зале с огромной люстрой на потолке, она удивительным образом зажигалась сама, как только чья-то нога переступала порог. Трапезу нельзя было назвать обычной хотя бы потому, что все было как минимум необычно. Причудливые глиняные скульптуры красивых, иногда полностью обнаженных женщин, нагота у них была выполнена особенно старательно, во всех деталях. Оживленные магией Харумонда, они подавали на стол, играли на лютне, пели, готовили, танцевали. Еду подавали разную, Дейлер и Клейнар не знали, с чего начать, поэтому хватали и пихали в рот все, что попадется под руки, орудуя только вилками, другие столовые приборы они будто не замечали. Харумонда забавляло такое своеобразное бескультурье, он не мог винить их в этом, в конце концов, все едят по-разному, львы жадно вырывают мясо, а коровы мирно жуют травку, и какая разница.
Как и было обещано, Дейлер рассказал о своих приключениях, о городе, о революции, немного о побеге, слушатели были удивлены рассказом.
— Вот оно что, революция, значит, опять политика, нет ничего скучнее политики, — Харумонд поставил кубок вина на стол. — Похоже, что твои товарищи тебя предали…
— Никакие это не товарищи, раз кинули в лесу подыхать, — перебил Клейнар.
— Именно так я и хотел сказать, спасибо, Клейнар, — съязвил Харумонд.
— На здоровье.
Волшебник грустно посмотрел в пустой кубок.
— Стало быть, тебе, Дейлер, теперь некуда идти. Поэтому предлагаю пожить у меня, дом большой, и мне не так скучно будет одному.
Дейлер пожал плечами.
— Не знаю…
— Оставайся, — влез Клейнар. — Это же чертов дворец, дружище, я бы не отказывался.
— Угу, а то вот это вот чудо меня раз в три года навещает. — Харумонд указал на Клейнара. — Ты, кстати, в этот раз к нам надолго?
— Нет. Завтра я вас покину, охота в Сарине.
— Ясненько, ну удачи тебе. А ты, Страж, как насчет пожить со мной, а?
Дейлер посмотрел на Клейнара, словно прося о помощи или хотя бы о совете, в ответ он получил одобрительный кивок.
— Да, пожалуй, соглашусь, может, чем по хозяйству помогу.
— По хозяйству? Ха-ха-ха! Зачем? Для этого у меня есть эти слуги, — он указал на глиняных девушек. — Я попрошу приготовить комнату, какую ты выберешь, к заселению, очень рекомендую с окнами на север, там солнце меньше достает по утрам. Считай себя здесь хозяином, равным мне — это запомни. Ко мне обращайся как к другу, без всяких титулов, а то язык сломаешь.
— Приму к сведению.
— Давайте доедайте, у нас впереди торт! — радостно воскликнул Харумонд.
***
— Вот так я получил новый дом, довольно красивый дом, с садом, фонтанчиками, и нового друга — верховного чародея Харумонда.
— Ты знаком с самим верховным чародеем?! Я не верю, ты что-то выдумываешь.
— Зачем тогда я тебе здесь все это рассказываю, раз ты не веришь, я просто прекращу. — Хоть Дейлеру и нравилось, как Элен слушает, как искренне переживает и радуется за его судьбу, но постоянные перебивания начинали надоедать.
— Нет, продолжай, мне интересно, — Элен всерьез опасалась обрыва рассказа. — Я верю, честно, просто немного поражена. Из твоей истории можно неплохую книгу сделать, не думал в писатели податься? — ее губы сложились в обаятельную и задорную улыбку, хочешь не хочешь, а смотря на такую, просто придется улыбнуться в ответ, Дейлер так и сделал.
— Харумонд назначил мне прислугу, и жил я там как принц, со временем даже привык, что все обитатели замка, кроме него и меня, ожившие скульптуры.
— Что только одиночество не делает с людьми.
— Это верно.
— А замок, какой он?
— Ну а как ты думаешь? Большой и красивый, Харумонд вообще любил роскошь, не скупился на дорогую посуду, картины, одежду и всякую другую туфту.
— Получается, жил ты с ним, жил и в один прекрасный день переехал в гнилой дом посреди леса, а у тебя есть вкус.
Дейлер усмехнулся.
— Если бы. Я прожил с ним шесть месяцев, а потом мне пришло письмо, подписанное «А»…
9. ДОГОВОР
Если человек не хочет привлекать внимание, он надевает плащ, чем мрачнее, тем лучше, а голову прячет под капюшоном, иногда добавляет маску на лицо. «А», похоже, был именно из таких людей, он сидел в самом дальнем углу придорожной таверны. Если в этот угол посадить прекрасного принца, то игра света и тени в секунду превратит его лицо в лицо старого уродливого деда — то, что нужно для тайных бесед на тему свержения монарха, плетения всяких интриг или сотворения планов по чьему-нибудь убийству. Косые взгляды хмельных мужичков, наемников всех мастей и путешественников, то и дело летали в сторону «А», всему виной маска, сделанная из красного металла, повторяющая контуры лица, от нее тянуло чем-то древним, как сам человеческий род, и оттого пугающим.
Дейлеру не составило труда отыскать своего собеседника.
— Вы, должно быть, Страж-беглец, встречи с которым я так ждал.
— А вы тот самый доброжелатель «А».
— Альберн, а вы Дейлер, садитесь.
Дейлер сел напротив. Их компания выглядела как минимум странно, оба в масках, постоянно озираются по сторонам.
— Вы написали, что хотите мне чем-то помочь.
— Писал, только помощью это не назовешь, скорее сделка, как говорится, пот за пот.
— Я не понимаю.
— Еще бы вы понимали, я же ни слова по делу пока не сказал.
— Так скажите.
— Говорю. Дело в вашей семье…
— Что-то случилось? — Дейлер запаниковал, это было заметно даже сквозь маску стража.
— Нет, — успокоил Альберн. — Только может случиться.
— К чему вы клоните?
— Сейчас вы не можете к ним вернуться, потому что Герсан вас разыскивает, но что если вдруг он узнает о них и будет пытать, использует, чтобы выманить вас?
— Откуда вы знаете о моей семье? — Дейлер напряг руки, ладони покрылись потом, он приготовился обнажить меч.
— Люди, — сказал Альберн самодовольно, с изрядной долей самолюбия, — вас заботят такие глупости, поэтому вами легко манипулировать.
— К делу!
— Скажем, я из того узкого ряда людей, для которых открыто многое, мне хватит одного взгляда на человека, чтобы сказать о нем если не все, то многое.
— Неужели? — прорычал Дейлер, стиснув зубы.
— Нет, зато у меня много шпионов, как у нашего общего знакомого Харумонда.
— Следили за мной?
— Что вы, я не настолько опустился, я просто смотрел на вас, вот как сейчас, а информация сама лезла мне в голову.
— Чего вы хотите от меня?
— В мире, основой которого является ложь, правда становится ценным ресурсом, и я с вами ей поделюсь в знак нашего знакомства.
— Мы с вами не друзья.
— Верно. Буду честен, моей целью было вас убить.
— Герсан?
— Нет. Некто более могущественный, но потом я подумал, что если за вами охотятся настолько важные персоны, будет куда лучше иметь вас под своим крылом.
— Что ты несешь! — Дейлер ударил кулаком о стол, было громко, все посетители таверны посмотрели на них, пыль воспарила вверх и стала маячить перед глазами собеседников. — Хватит загадок, к делу!
— Спокойно, создавая шум, вы привлекаете лишнее внимание, оно нам вовсе не нужно. Я предлагаю вам договор, сделку на выгодных условиях, вы нам — мы вам.
— Что за сделка? — Дейлер успокоился, но его состояние все еще напоминало горящий фитиль.
— Я оберегаю вашу семью, а вы станете моим другом, таким, который будет выполнять мои приказы.
— То есть стану вам подчиняться, как цепная собачка.
— Называйте это как хотите, вы многое пережили, и у вас есть опыт. Я уже вам доверяю. Для солдата выполнение приказов — естество жизни, разницы между службой в Ордене и у меня вы не почувствуете, уверяю.
— Предложение заманчивое, только много ли вы знаете о моем Ордене?
— Все, от основания чародеем Биависом до прихода к власти нового порядка, включая быт и обычаи, — гордо заявил Альберн.
— Тогда вы понимаете, почему я не могу заключить сделку. Я скован клятвой.
— Не скованы. Я могу доказать.
— Попробуйте.
— Смотрите, все просто: те, кого вы называли братьями, присоединившись к новому порядку, попрали догмы Ордена. Теперь вы сами по себе, и речь идет лишь о выживании, как вашем собственном, так и вашей семьи, отречение произошло само, неумышленно.
— Нет. — Дейлер встал и хотел уйти.
— А как же маленькая Роза, сколько ей сейчас, семь?
— Девять.
— Помните, как Герсан пытал вас? Ей предстоит то же самое, если вы не согласитесь, вдобавок мне придется вас убить.
— Вы меня принуждаете.
— Таков мой характер. Итак, безопасность вашей семьи в обмен на вас.
Дейлер присел снова.
— Как именно вы собираетесь их защищать?
— Моим любимым способом.
Он схватил со стола ложку, она тут же превратилась в золотую вилку.
— Чары. Ваша семья даже не заметит моего воздействия.
Дейлер замолчал, подумал, пристально вгляделся в маску Альберна, смотря как бы сквозь нее, ему хотелось увидеть его глаза, и только потом можно будет принять окончательное решение.
— Я могу вам доверять? — спросил Дейлер.
— Можете, вот вам доказательство, — Альберн снял маску, за ней оказался мужчина с прямо-таки дикими чертами лица, маленьким, но острым носом, крупными сердитыми бровями, большим ртом, а темно-желтые глаза с черным зрачком смотрели так, будто сквозь них глядит свирепый зверь, готовый наброситься.
— Хорошо, я заключу сделку.
Альберн улыбнулся, протянул руку, Дейлер пожал, обхватив до локтя.
— Я в вас не сомневался, пока возвращайтесь к Харумонду, позже я пришлю вам указания, а пока наслаждайтесь этой замечательной жизнью.
Дейлер кивнул и пошел из таверны, собирая взгляды посетителей.
Раннее утро выдалось на редкость вдохновляющим, если бы Дейлер был художником, то непременно нарисовал бы пару замечательных пейзажей с восходящим солнцем и блестящим морем, ему очень не хотелось прерывать тишину придворного сада Харумонда, поэтому было принято решение немного поддаться лени и просто погулять, заодно получше изучить огромный сад.
Коридор из зеленных деревьев вел его к фонтану, в центре которого стояла скульптура мужчины, по его задранному к небу носу можно было предположить, что он только что одним взмахом срубил семь голов или заточил жало пчелы — настолько у него был гордый вид.
Дейлер приблизился к фонтану, скульптура зашевелилась плавно, как человек, и замерла теперь в позе какого-то танцора.
— Да, странные все-таки эти чародеи, — прошептал под нос Дейлер и осмотрелся.
Похоже, что все самые красивые цветы, которые могут быть в этом мире, а может и не только в этом мире, украшали здесь каждый метр: желтые, красные, розовые, синие, даже серые, кто бы мог подумать, что серый цвет может быть таким красивым. Их аромат разносился ветром по всему саду, создавая приятную смесь запахов, окуная вдохнувших в детство или более приятные времена, но у Дейлера приятным было только детство. Серебристо-голубые струи фонтана, журча, пели, подражая птицам. Дейлер сидел, наблюдая, как колебания водной глади кривят его лицо. Яблоко, красное, спелое, ударило по плечу, само упало в руку, намекая: «Съешь меня, я очень вкусное». Воробей присел на бортик фонтана, чтобы попить воды.
— Дейлер… — жутковатый шепот донесся из глубины воды.
Это вполне мог быть очередной розыгрыш Харумонда. Дейлер не придал особого значения.
— Дейлер… — тьма, подобно крови, расплылась по воде, на дне появилась маска Альберна. — Дейлер… — из воды вылезла рука, пять перстов сжимали бумажный сверток, печать на нем напоминала запекшуюся кровь.
Дейлер осторожно принял дар.
Тьма исчезла, а мир вокруг не изменился, все то же дивное утро, и воробей спокойно попивает водичку из фонтанчика.
Послание было поспешно развернуто.
«Ваше первое задание, напомню, что от него зависит наше дальнейшее сотрудничество и его плоды.
Убейте Харумонда и принесите мне тело.
Ваш друг Альберн».
Дейлер не понял, прочитал еще раз.
«…Убейте Харумонда и принесите мне тело».
***
— И ты что?
— Как любой солдат, выполнил приказ. Благо Альвин научил меня правильно филонить…
10. ФОКУС ВЕКА
— Ха-ха-ха! — хохот Харумонда разносился по всему замку по меньшей мере уже пять минут, заставляя Дейлера недоумевать: как вообще весть о желании кого-то тебя убить может так веселить? Но в принципе, по скромному мнению Дейлера, чародеи всегда ведут себя странно, наверно, для них такая реакция считается нормальной, странные все-таки эти чародеи.
— Убить Харумонда!.. Ха-ха-ха! — чародей не мог остановиться, скулы уже болели от постоянной улыбки. — Значит, говоришь, Альберн тебе его дал, — Харумонд вытер слезы. — Ой, не могу, этот старый хер думал меня убить? Скажи, дружок, как бы ты меня порешал? Во сне или, может, в спину?
Дейлер разомкнул уста, почти выговорил слово.
— Ха-ха-ха! У тебя такой виноватый вид, не бойся, все равно бы ничего не вышло.
— Я не…
— Погоди, погоди, неужели Альберн думает, что у меня, первого чародея Флаурлэнда, нет запасного плана на такие случаи? Вот же глупое существо, а ведь магом себя называет, дурак он, а не волшебник.
— Я не знаю, что делать, он знает про мою семью, следил за мной, мне нужна твоя помощь, — успокоил его Дейлер. — Прошу, помоги.
— Помогу, идем.
Пока Дейлер, Харумонд и глиняный дворецкий по имени Боулэн спускались в подвал, маг то и дело закатывался смехом до потери сознания.
— Вот смотри, — волшебник указал на бесформенную массу.
— И? Это большой кусок глины.
— Боулэн тоже был куском глины. Сейчас снимем с меня мерки, добавим чар, и будет Харумонд второй.
— Ты серьезно?
— Абсолютно.
— А как же кровь, органы, кожа?
— Ты меня обижаешь. Я же первый чародей Флаурленда, значит, я владею всеми видами магии, включая запрещенные, например некромантией, у меня для нее есть всякое добро, даже где-то драконий кишечник был. Сделаю тебе точную копию с органами, кровью, а там издевайся над ней сколько хочешь.
— Уверен, что сработает?
— На кону твоя жизнь, жизнь твоей семь и мой покой, обещаю не подвести. План такой: я уеду на Гномьи острова, к знакомому чародею, и мы вместе с ним придумаем, как быть с Альберном, поскольку теперь у нас есть свои в его обществе, а ты отнесешь ему труп моего двойника и будешь спокойно служить, пока мы не скажем, как действовать. Понял?
— У меня все равно нет выхода, согласен, — кивнул Дейлер.
Наблюдение за ваянием двойника поначалу было занимательным, Дейлер с интересом наблюдал, как чародей размахивает руками над огромной кучей глины и придает ей форму, но через некоторое время Дейлера стало клонить в сон, оттого ожидание было невыносимо.
— А кто такой этот Альберн? — зевнув, спросил он. — Может, дашь мне какие-нибудь советы?
— Альберн как я, только наоборот — темный маг. Один из долгожителей, что еще… А, он у нас служит Генилаку, так что тебе придется, во-первых, проводить всякие обряды, во-вторых, уживаться со всякими тварями и чудищами, ну там вампирами, прочими выродками, которые позорят природу.
— Повезло мне.
— Знал бы ты как.
Спустя неопределенный промежуток времени Дейлер все-таки задремал, когда он открыл глаза, Харумондов было двое, одинаковые с точностью до молекулы, они не шевелились, настоящего выдало столь необходимое каждому человеческому организму моргание.
— Какой красавец, один в один, а?
— Я поражен. — Дейлер подошел к копии, сделал прокол в ладони, реакция последовала вполне человеческая: клон отдернул руку, скрючился, жалобно застонал.
— Предоставляю тебе полную творческую свободу, только скажи мне: портить жалко?
— Не то слово.
Харумонд покивал головой, полюбовался своим творением, сделал гордый вид, зевнул и покинул подвал.
Как и было обещано, все находилось на своих местах строго в соответствии с человеческой анатомией и пропорциями. Голова слетела и игриво закатилась под стол, оставляя кровавый след, на месте среза виднелся позвоночник, правое предплечье было удалено так же, резким ударом. Потом остальное тело превратилось в изуродованный, дырявый мешок с костями и мясом, ни следа глины, только плоть и кровь, была даже двенадцатиперстная кишка, действительно двенадцать перст в длину, Дейлер проверил это с большим отвращением в целях собственной уверенности, что все точно и он убил именно человека, а не слишком детализированную скульптуру.
***
— Странный план. Удался?
— Почти. Альберн взял меня на службу, полгода он указывал пальцем, а я рубил, зато моя семья была под защитой. Пока…
11. ПО СПРАВЕДЛИВОСТИ
Родной дом внезапно оказался по-чужому пустым, безрадостным, немым, холодным, мертвым. Дверь выбита, окна разбиты. Дейлер вошел внутрь: что произошло? Бой? Погром? Грабеж? Кругом бардак: перевернутый стол, разбросанные стулья, битая посуда, пыль занимала свободное пространство, здесь дышалось тяжело и была кровь. Отца? Матери? Или папа, защищая семью, все-таки ранил нападающего? А может, кровь принадлежит сестренке, маленькой Розе. Альберн обманул, предал, это он велел прийти сюда. Зачем? Из соседней комнаты донесся знакомый жуткий шепот:
— Дейлер…
— Алберн! — он обнажил мечи, побежал на голос.
Маг стоял у кровати Розы неподвижно, с легкой улыбкой на лице.
Дейлер решительно зашагал к нему, забыв о защите, осторожности и мыслях. Его вел гнев.
— Мразь! Обманщик! Предатель! Ублюдок! — он подходил все ближе, пальцы сжимали клинки все крепче, вот-вот одно острие войдет в сонную артерию Альберна, а второе между глаз. За пару мгновений, что оставались, Дейлер тысячу раз пожалел, что не сделал этого при первой встрече. Взмах.
Чародей без каких-либо волнений за свою жизнь выставил руку, из странным образом сложенных пальцев вылетела черная молния, Дейлера отбросило к порогу. Полы затрещали, мебель пошатнулась, железный подсвечник слетел со стола и звякнул о ножку стула.
— Успокойся, все честно, не так ли? — ехидства в голосе мага хватило бы на две или три стаи гиен.
— Моя сестра! Ты…
— Обманул, — обрезал Альберн. — Нет, нет, нет, отплатил ложью за ложь, — он достал из кровати глиняную голову Харумонда. — Умно, я почти повелся.
— Где моя семья?!
— У меня, — за спиной раздался знакомый голос.
— Герсан?!
— Я решил, раз уж ты меня предал, стоит найти тебе достойную замену, вот она, — заявил чародей. — Герсан, прошу, он твой.
— Стражи, взять его!
Тут же комната начала заполняться Стражами, сначала отовсюду полезли их тени, быстро сменяющиеся на материальные тела с оружием, они все это время наблюдали за Дейлером, скрытые магией Альберна, а теперь, подобно псам, сорвавшимся с цепи, напали по указу хозяина, готовые порвать свою жертву на части.
Дейлер синим дымом перенес себя за спину Герсана, атаковал. Их клинки скрестились у самых гард, тот, кто успеет среагировать, развернуть клинок первым, будет победителем. Герсан успел. Дейлеру осталось полсекунды, жизнь уже неслась перед глазами. Раздался гром, яркий, режущий глаза свет ослепил всех, а Дейлер исчез, его увели против воли, теперь он оказался в лесу рядом с кривым и гнилым домом.
— Что? Как?!
— Я тебя перенес, — заговорил воробей, сидевший на пеньке, голосом Харумонда.
— Ты ошибся, моя семья у них!
— Знаю. Все куда сложнее, Дейлер.
— Куда же сложнее! Верни меня, я убью их всех!
— Терпение. Дай сказать. Ты куда более важный, чем думаешь, поэтому Альберн предложил тебе службу…
— Что ты несешь?!
— Ты поймешь очень скоро, только жди.
— Ты двинулся, старик! Моя семья у Герсана, я не могу ждать!
— Ты должен. Включи голову, посмотри на картину целиком.
Дейлер вдумался. Семья у Стражей, таким образом они провоцируют его сдаться, Герсан, а следовательно, и все Золотое княжество подчиняются Альберну, который должен был его убить.
— И что теперь?
— Нужно исчезнуть, словно ты умер, и резко появиться, я это устрою, а пока жди.
— Чего ждать?
— Встречи, очень важной встречи, я не знаю, как она произойдет, но она будет и очень скоро, только жди.
— Что? — Дейлер ничего не понял.
Воробушек взлетел.
— Я хоть где? — крикнул он птице, исчезающей в свете солнца.
— Это Кайвенгерн.
Дейлер дождался, когда птица исчезнет, и плюхнулся на землю.
— Черт! Падла! Дерьмо! — он яростно застучал кулаками по земле, пока костяшки не заболели, затем в ход пошли клинки, ими он посрубал верхушки всех кустарников, что были поблизости, сильнее всего досталось двери дома, он метнул в нее мечи раз десять, и каждое попадание было сильнее предыдущего. Им двигало желание что-то разрушить, неважно что, лишь бы это было чем-то огромным, но рядом ничего такого не было, и это раздражало еще сильнее.
***
— Так я оказался здесь, в Кавенгерне, как сказал один поэт, «на земле, где нет господ, работ и житейских невзгод», — он опустил глаза.
— Дейлер, прости, зря я, наверное…
— Ничего, ты хотела знать, я рассказал, было даже приятно с кем-то поделиться своими печалями.
— Значит, ты не в обиде? — Элен глядела на его грустный вид.
— Нет. Как нога? Попробуй встать.
— Ой, смотри-ка, прошла, даже не хромаю, спасибо, Дейлер!
— На здоровье. Идем, провожу тебя домой.
Он позволил взять себя под руку.
— Так мило, ну, идем.
Элен шла с задумчивым видом, еле поспевая за темпом Дейлера.
— Дейлер, послушай, — начала вдруг она.
— У.
— Я все думаю о конце твоей истории, о той встрече, которая должна произойти, может, ты должен был встретить меня? — Элен увела взгляд, она поняла, как глупо это звучало, ей стало очень неловко, настолько, что захотелось провалиться.
Улыбка Дейлера ее успокоила, он воспринял это как шутку или, с меньшей вероятностью, как намек.
— Может быть, этих чародеев не поймешь.
— Я помогу тебе освободить семью, как только закончу с Сильвианом и его бандой, даю слово.
— Я благодарен, но не надо. Это моя семья и только мое дело.
Продолжение следует...
Уважаемые читатели полную версию в электронном и печатном виде можно преобрести в магазине Ridero