Во втором отделении цирковой программы выступал Валентин Дикуль с группой акробатов. Его жена была ассистенткой в номере. На арену вышел современный Илья Муромец. Такой же мускулистый, коренастый, как богатырь из русской былины, только без кольчуги и шлема, вообще, без одежды, если не считать спортивных обтягивающих трусов, сияющих стразами, и блестящих манжет на кистях рук. Он был невысок, с густой шевелюрой и такой же, густой рыжей бородой. Конферансье объявил: «Валентин Дикуль!» Затем, по ходу представления, стал называть вес гирь, которыми жонглировал силач.
– Представьте теперь, Эля, – сказал Анатолий, захваченный действом, – что могут сделать человеческая воля и упорные тренировки из мальчика-инвалида, который был приговорён на жизнь колясочника, упав с трапеции?
Эля была настолько покорена происходящим, что, как заворожённая, не сводила глаз с Дикуля. Он становился для неё человеком мечты. И в этот час она вспомнила Игоря, брата своей подруги, Кати, который, вернувшись после ранения в Афганистане, стал упорно тренироваться, чтобы вновь научиться ходить. Перед глазами возник листок с «Режимом дня», висевший в его комнате – этот напряжённый график, который выделял на общение с друзьями всего час времени…
– Господи… Неужели я так слепа, что не вижу своего счастья, которое рядом! – в душевном волнении воскликнула она.
– Что с Вами, Эля? – спросил Анатолий.
– Мне надо выйти, проводите меня, пожалуйста!
Они пробирались по ряду, наклонившись в темноте, шёпотом извиняясь перед зрителями. Вышли в фойе…
– Присядем? – спросил Анатолий.
Обессиленная от эмоционального всплеска девушка, побледнев, присела на диванчик, Анатолий сел рядом.
– Что случилось? Вам плохо?.. Врача?
Она в ответ разрыдалась, но, быстро успокоившись, начала говорить.
– Да… Мне, действительно, плохо. Очень плохо… Потому что я живу… жила… только для себя. А рядом есть человек, который может стать надёжным спутником, он такой же, как и Валентин Дикуль! А может, и лучше! Я его знаю с детства, это брат моей подруги… Из Афгана он был комиссован по ранению, а сейчас упорно занимается, чтобы крепко стоять на ногах! Такого не сшибёшь, если и война не сшибла! И пусть он ниже меня ростом, но духом сильнее меня. Мне надо домой, Вы оставайтесь, досмотрите – Вам можно не спешить…
– Дорогая моя… – приобняв Элю за плечи, заговорил Анатолий, – я провожу Вас на вокзал, чтобы с Вами ничего не случилось. И мне будет спокойнее. Идёт? – спросил он, стирая краешком своего платка её слёзы.
Растроганная девушка благодарно закивала, и они, поднявшись с диванчика, пошли к гардеробу…
Добравшись на метро до Комсомольской площади, прошли на Ярославский вокзал и успели к приходу поезда. Перед посадкой, Анатолий, спохватившись, открыл портфель и, достав оттуда чертежи и методику занятий, протянул Эле:
– Возьми! И пусть твой друг поправляется!
– А как же Ваша жена? Что Вы ей скажете?
– Скажу, что встретил замечательную девушку, которая хочет быть помощницей своему парню, попавшему в беду! А летом мы обязательно приедем с женой и дочкой сюда – теперь у нас есть надежда! Удачи тебе, Эля!
– Спасибо Вам! Если бы не Вы... не наша встреча, я не знаю, когда бы прозрела! Пусть у Вас всё получится, до свидания, Анатолий!
Раздался свисток, и поезд тронулся, медленно набирая скорость. Эля не смотрела в окно, но чувствовала, что Анатолий провожает её взглядом, и в сердце от этой поддержки разливалась радостная теплота…