Его боялись даже нянечки хирургического отделения. Эти тетки с швабрами, вечно гремящие ведрами, забивались в санитарные комнаты и сидели там тихо пока он, рыча проклятья мокрому полу, проносился по коридору в белом халате с развивающимися полами. Проносился - это конечно очень условно. Проносился, как мог пронестись человек хромой, с протезом вместо ампутированной лодыжки. Огромного роста, с копной седых непослушных волос, с крупными, как бы рублеными чертами лица, устрашающе громкий и невероятно быстрый.
Именно таким запомнился мне человек, спасший мою жизнь. Именно таким, я, шестилетняя испуганная девочка, запомнила замечательного человека и военного хирурга, который помог мне встать на ноги после сложнейшего открытого перелома ноги. Перелома, после которого я, по всем прогнозам консилиума врачей, уже никогда не стану прежним, подвижным и беззаботным ребенком. Мне уготована была участь хроменькой уточки, гадкого цыплёнка, да и мало ли кого еще.
Да и как могло быть иначе, если перемолотые в муку кости сделали одну ногу короче другой. Но все сложилось иначе. Я встретила своего бескорыстного, мудрого, доброго рыцаря в белом халате, за что, вот уже много лет, благодарю судьбу.
У скромного памятника на городском кладбище всегда лежат цветы, там есть и мои. А это значит, что память о военном хирурге Степанове Онуфрие Онуфриевиче, который и в мирное время продолжал воевать за жизни людей, живет в нас, в тех, кого он лечил, в тех, кто в него верил.