Отец Антоний встал на колени, склонил голову и начал читать молитву:
«Отче наш...
Сердце, до этого бившееся спокойно, начало стучать что есть силы.
...да придет...
Слёзы, точно дождь, стали устилать глаза отца Антония.
...хлеб наш...
Голова служителя Бога, словно каменная, застыла в неком напряжении.
...как мы прощаем...
Всё тело схватило судорогой, только губы продолжали двигаться.
...но избавь нас от лукавого...
Глаза застелила белая пелена.
...во веки...
Рука непроизвольно схватилась за сердце.
...Аминь».
Отец Антоний медленно повалился на бок. Он умер.
* * *
Отец Антоний открыл глаза. Он стоял в абсолютно белом помещении. Вокруг было всё белое, даже дверь, которую священник сразу не заметил. Потоптавшись пару минут на месте, отец Антоний решился открыть её. Робко потянув за ручку, он высунул голову наружу. Пред ним предстал белоснежный коридор с ярко золотой надписью на полу: «Распределитель. Идти на восток». Помолившись, он двинулся на предполагаемый восток.
Более получаса отец Антоний брёл по коридору, наблюдая белые, раздражающе голые стены, пока его взор не наткнулся на одинокую дверь. На ней было начертано: «Распределитель. В верхней одежде не входить». Ещё раз, вопросив молитвой к Богу, он, скрестив пальцы на руках, открыл дверь. За нею был стол, а за столом невероятно толстый мужик с огромным золотым крестом на шее. Он устало посмотрел на отца Антония и скучно бросил:
- Почему без стука?
Оторопевший отец Антоний с открытым ртом постучал по двери и уставился во весь размах глаз на мужика с крестом.
- Вот это уже другое дело,- сухо проговорил он. – Как зовут?
- Ан-нтоний...
- Так-с... Должность?
- Свящ-щеннослужитель,- с заплетающимся языком произнёс отец Антоний.
- Поня-ятно,- протянул мужик, открывая какую-то тетрадку. – Значит, умер прямо в храме Божьем за почтением молитвы? Так?
Священник кивнул.
- Ну что ж,- сказал Сидящий За Столом, достав из-за пазухи большую печать,- в Ад, дружочек.
Мужик закончил свои слова ударом печати по тетради.
- Но... Но... П-почему??- не находил слов Антоний. – Я ведь за всю жизнь ни одной заповеди не нарушил, даже в помыслах...
- Эх,- улыбнулся мужичок,- забываем мы, всё сказать вам, люди, что Моисей ваш, когда с горы спускался, те скрижали уронил, а от них здоровенный кусок откололся. С одиннадцатой заповедью. Так вот ты её и нарушил.
- А-а?..
- Не Умри мы вам заповедовали...