Только к старости начинаешь понимать, и ощущать страх перед инфарктом или инсультом. Когда вдруг падает давление и сознание уходит в никуда, когда замирает сердце и тебя одолевает панический страх – пойдёт оно или остановится уже на совсем.
А в молодости? В молодости никто об этом не задумывается.
В молодости всего после 8 месяцев брака, я узнал, что у жены есть любовник. Она не стала отнекиваться, а просто предложила пожить отдельно, мол не нагулялась ещё.
Удар!? Да это ещё не удар! Вот когда мне стали не давать видеться с ребёнком, вот это был удар.
Сейчас, кто только не обсуждает это и в сетях, и в прессе, и на ТВ. Всё почему-то дают дурацкие советы. Папа должен поддерживать отношения с ребёнком. Как вы могли бросить, отказаться от общения с ребёнком, ото всюду раздаются гневные возмущённые выкрики.
Попробую объяснить. У всех бывает по-разному. Моя благоверная выбрала такой путь – у него другой отец и не надо нервировать ребёнка. Отцы потом стали меняться, были и отцы, и как сейчас говорят – отцы «в накладку». Но позиция была не изменой.
- надо было бороться! – возмущаются некоторые оголтелые социологи и психологи. Которые и близко не понимают происходящее в жизни.
Я боролся. Но, не каждому это дано. И не у каждого это получается. Несколько лет я прорывался, даже иногда мне удавалось увидеть или даже погулять с ребёнком.
Но после каждой такой поездки, особенно если поездка была не удачной, я испытывал такие моральные мучения, хуже физических - мучений от боли. Мой мозг разрывался, сознание пыталось переварить происходящее. А происходящее не укладывалось у меня в мозгу.
Как-то раз я всё-таки получил ребёнка, чтобы погулять с ним в парке. Сыну было года 2-3. Он так радовался приходу отца, так старался мне угодить, Он смотрел мне в рот и готов был выполнить любое моё пожелание. Когда я покупал ему мороженое, он не ел сам, а всё старался накормить меня. Мы подошли к пруду и кормили хлебом уток. Я сидел на траве и у меня из кармана выпала пачка сигарет «Ява». Я вспомнил об этом. Только когда мы уже отошли от пруда. Сын поняв, что произошло, сразу побежал, с криком: - папа я! Я принесу тебе!
эта картина всю жизнь стоит у меня перед глазами – мой сын бежит своими маленькими ножками ко мне, а из пачки одна за одной, выпадают сигареты. Первая! Вторая! Третья!
У меня тогда слёзы навернулись на глазах. А сейчас, когда я вспоминаю эту сцену, я всегда плачу.
мы подошли к его дому, сын сказал:
- папа! А можно я покушаю, посплю, и мы с тобой опять погуляем?!
Что я мог сказать?
- да! Конечно! сыночек!
Мы зашли в подъезд, поднялись на лифте. Дверь открыла б.тёща, схватила ребёнка за руку и потащила в квартиру. Ребёнок другой рукой держал меня за руку и тащил за собой. Я же понимал, что вход в квартиру для меня запрещён. Что я мог? Я сказал сыну:
- иди сынок, покушай, поспи, а я подожду у подъезда. Мама придёт, и я попрошу её разрешить мне, ещё с тобой погулять.
Не помню, сколько я просидел у подъезда час, два часа или больше. Помню, что я выкурил тогда всю пачку. Вернее всё, что в ней осталось.
и вот идёт моя б.жена, под руку, с каким-то парнем, её глаза выражают удивление и недовольство.
- зачем ты тут сидишь? - Спросила она.
Я ей сказал о своей просьбе и желании сына.
В ответ я получил отказ. Мне было сказано, что у сына теперь другой папа и мне не надо здесь появляться.
Как я добрался домой я не помню. Меня трясло. И я стал рассуждать. Понятно, что так жить невозможно. Каждый раз испытывать подобные стрессы. Это не выносимо, Разрушительно. Пусть осудят меня читатели, но я принял решение, попробовать поберечь себя и не приезжать. Просто, ехать и опять испытывать мучения - это уже мазохизм какой-то. Да и после таких встрясок я не мог дальше ни работать, ни жить.
Странное дело. Не сразу. Но, со временем, я успокоился. И поймал себя на мысли, что стало легче. Боль отступила куда-то, притупилась.
Шли годы. Сын вырос. А в 16 он уже сам стал приезжать ко мне. Я не делал для него каких-то специальных реверансов, я жил как жил. Если нравиться, то и ты так же живи, как я, а не нравится, то никто тебя не держит. Сыну понравилось. Понравилось на столько, что он имел не осторожность, сказать об этом матери. Это было ошибкой - эффект разорвавшейся бомбы. Она позвонила мне, стала орать, что она не позволит спаивать сына, и моя жизнь ущербна и не годиться для сына.
Это было обычно в выходные. Я встречался с друзьями, и мы играли в преферанс, выпивали по рюмочке. К слову сказать, мы так играли уже лет 20. Один из партнёров был профессор, а второй ветеран труда, сейчас, а тогда просто слесарь. Мать всегда на сына имела большое непререкаемое влияние. Да и понравилось ему, самому не думать, а жить умом матери. Да и материальная поддержка ему тоже была удобна. И он перестал ко мне ездить.
Прошло уже больше 20 лет. Сын никем не стал. Более того, они были вынуждены продать трёшку на Таганке, и сын оказался в однушке в Химках. Последний раз мы виделись лет 5 назад. Странно, но он повторил мой путь почти полностью, так же развёлся, так же платил алименты. С одной только разницей, что я жил и добивался всего сам. Я поднимался как по работе так и по жизни. А вместо него всё делала мать. Но, только в жизни и в работе он никуда не поднялся. Звонил он мне два раза в год, поздравить с д/р и НГ. Вот и в этот раз звонил, но, я не стал брать трубку. Можете меня осуждать, но сейчас, как никогда угроза инфаркта или инсульта уже реально висит надо мной, и операций я перенёс не одну, я уже не хочу никаких потрясений. Хватит!
Я даже написал, что-то вроде завещания. Только вот не знаю, как поступить, если обнародовать сейчас – вроде рано. А если потом – то, кто это опубликует?
Это как в анекдоте:
Мужик оставил машину под чужими окнами, выходит утром, а на стекле машины листок бумаги прижатый кирпичом. А на листке написано:
- ПОКА ТАК!
***
Тебе не надо истерить,
Что попрощаться не позвали.
Ты мог годами не звонить,
И мы тебя уже не ждали.
Ты опоздал, прости сынок.
И свои детские обиды,
Ты растянул на долгий срок,
И дотянул до панихиды.
Прости за этот монолог,
Слепому не дано увидеть,
Ты истину найти не смог,
А мёртвого, нельзя обидеть.
Сыновний долг, не долг отчизне,
Не надо этой круговерти,
Знать не хотел меня при жизни,
Не суетись и после смерти.