ГЛАВА 8
В МУЗЕЕ БЕЗУМНОЙ АРХИТЕКТУРЫ
Итак, после долгих мытарств на первых ступенях они всё же вышли на предпоследнюю, шестую ступень, на которой царила зима. И ступень встретила их поистине грандиозным и феерическим зрелищем! Они стояли на краю бездонного заиндевелого ущелья, на обледенелой россыпи камней. А за ущельем перед ними по вертикали и по горизонтали раскинулась вереница миров. Разные пейзажи, разные ландшафты подпирали друг друга, словно этажи многоэтажного дома, выглядывали один из-за другого, и эта экспозиция медленно, невероятно медленно, почти незаметно сдвигалась, меняясь, словно декорации на вращающейся круговой сцене. Некоторые картины безвозвратно таяли, уступая место следующим. И эти декорации были безжизненны и пусты – ни звука, ни шороха.
Они видели удивительной красоты дворцы и замки, громоздящиеся друг над другом – один изо льда и снега в заколдованном мире Снежной Королевы, другой, вырастающий из него – из красноватых песчаников, с эмалевыми росписями, под палящим пустынным солнцем. Они видели каскады водопадов, которые обрушивались и изливались на изысканный сад с ажурными, хрупкими беседками и колоннами, не сокрушая и не смачивая их, а потом они превращались в фонтаны и гейзеры, бьющие вверх. Они видели увитый лианами многоярусный Храм-веретено, ввинчивающийся в высотное здание подле моста, на берегу покойной равнинной реки. Видели парящие в небе острова-города, и прочерки летательных аппаратов между ними, а под ними – ассиметричные города-сферы, плывущие по бескрайнему океану...
Пейзажи переходили друг в друга так гармонично и искусно, что верилось, будто они существуют все разом, одновременно, так, как видятся.
И ещё - все эти сооружения, пейзажи, ландшафты, города смотрелись ощутимыми, объёмными, живыми. Только протяни руку - и коснёшься их. Только перешагни ущелье – и войдёшь на мозаичную площадь, поднимешься по ступеням пирамидальной гробницы и шагнёшь с вершины на золотые песчаные пляжи, окаймляющие лазурные воды залива, на чьих волнах покачиваются корабли-жилища. Или попадёшь прямо под струи широкой тропической реки, плавно обегающей мшистый уступ-постамент, на котором стоит огромная кровавая чаша-жертвенник и величественно возвышается золотая статуя некой языческой Богини, увешанной драгоценными ожерельями и оберегаемой чудовищными крокодилами…
Друзья давно уже привыкли к тому, что, поднявшись на очередную ступень по скальной стенке, обнаруживают ту же самую Скалу весьма далеко от этого места, в той стороне, в какой совершенно не ожидали её обнаружить. Что же, Боги вольны шутить, на то они и Боги. А герои на то и герои, чтобы преодолевать подножки и подставы. Но как добираться до Скалы в этом хаосе?
Завороженные дивным зрелищем, Дуан, Клой и Элис долго не могли сдвинуться с места.
Значит, теперь им предстоит идти туда, за ущелье, на другую сторону, в самое нагромождение, самую гущу фантомов? Будьте уверены, пойдут!
- Как же нам различить, где реальность, а где морок? Как находить путь? – задал Дуан риторический вопрос.
- Все видимые нами миры одинаково реальны, - тихо сказал Клой. – Мы видим их отражения в данном конкретном мире. И нам придётся углубляться в наслоения реальностей, а возможно, и в наслоения времён, чтобы преодолеть эту ступень.
- Углубляться… Не утонуть бы.
- Не утонем. Обратите внимание – несмотря на разнообразие миров, в видимой картине каждого мира превалирует одна деталь. И эта деталь – вертикаль, уходящая далеко ввысь. Вот этот тихий белый город, где царит май – пышные облака над его крышами являются, в свою очередь, клубами тумана, из которых вырастают скалы, превращённые в высокогорную цитадель. Ввысь и только ввысь – третья «надстройка» уже почти не видна, настолько далеко уходит в высоту. Это и есть указание пути наверх…
- Но для того, чтобы пройти все эти миры, потребуется целая вечность! – в отчаянии воскликнула Элис.
- Гораздо больше, чем Вечность. Но ведь твой отчим сумел забраться выше!
- И где же тут искать Скалу?
- Её не надо искать. Все эти вертикали и есть Скала Фа. Вот она, перед вами! Выбирай любую дорогу – каждая будет верна.
- Если так, то почему бы не форсировать ущелье?
- Прямо так, сразу? Ты в него уже заглядывал…
- Подумаешь! Куда ниже Скалы.
- Давайте сначала осмотримся. Эта довольно широкая, протоптанная тропа свидетельствует о наличии жителей.
- Скажи лучше, ты опасаешься «углубляться в реальности», – передразнил Дуан. – Стремала!
- Сам ты стремала! – вспыхнул Клой. – Ещё немного – и стал бы подкаблучником Маэстро Набарра!
- Кто? Я? А у кого на физии написано было: «Я влюблён!»?
- Мальчики, прекратите! Я смотрю, пребывание у Элайль переклинило вам мозги. Стыдитесь – вы мужи и воины, а цапаетесь, как прыщавые подростки.
- Извини, Элис, - сконфуженно пробормотали оба воина.
Итак, они пробирались вглубь мира вдоль живописного ущелья, сложенного слоистым камнем красноватого цвета, побеленным морозцем, в поисках узкого места или переправы. И это путешествие, надо признаться, им нравилось – в отличие от странствий по второй ступени. Настоящий дикий мир, редкий живописный заиндевелый лес с деревьями, искалеченными ветрами и буранами, переметённые невысокие сугробы, языки наледей, и сопровождающая их феерическая панорама. Случалось, что, засмотревшись на неё, кто-то из них спотыкался об острый обломок или налетал на едва прикрытый снегом корявый и причудливо изогнувшийся куст можжевельника. Иногда они хором кричали на другую сторону ущелья – и очередной мираж-отражение отзывался весьма реальным многоголосьем эха.
Они охотились на куропаток, и даже разок поймали горного барана. Дуан потихоньку обрастал щетиной, грозящей вскоре превратиться в весьма импозантную и густую бородку, и это сознание доставляло ему видимое страдание. Однажды, проснувшись среди ночи в уютненькой пещерке, когда Дуан дежурил у костра, она увидела, как он, глядя в маленькое зеркальце на кармашке рюкзака, пытается бриться кончиком своего остро отточенного меча. Элис тихонько ойкнула – Дуан испуганно дёрнулся и порезал щёку. Элис выскочила из пухового мешка, быстро отыскала заживляющий пластырь и заботливо налепила на порез.
- Дуанчик, на что ты тратишь драгоценный отдых?
- На бритьё, - буркнул он. – Ненавижу растительность на лице. Даже когда был Смотрителем Маяка, никогда не позволял себе такую распущенность!
- А я думаю, что как раз наоборот, тебе бы очень пошла бородка. Такая шелковистая, чёрная, с волнушками и колечками. И усы, закрученные вверх! Бородка делает мужчину более мужественным.
- Закрученные вверх, загнутые вниз, кошачьи ниточки, половая щёточка… У тебя извращённые понятия о мужественности. Не хочется, чтобы Гелинор увидела меня таким… неопрятным. Она испугается. Не узнает.
- Что ты! Маме бы понравилось! И потом – мы же путешественники, мы ради неё идём на жертвы. Борода и усы – это романтично, в конце концов. Вот у бедняги Клоя ни усы, ни борода не растут…
- Счастливец! Ему не о чем париться. Белёсый пушок юноши – ему и тут повезло.
- Что вы тут обсуждаете среди ночи? – Клой заворочался в своём мешке.
- Дела, - буркнул Дуан.
– Что, пора дежурить? – и Клой вскочил, как ошпаренный.
…Они шли уже почти неделю, не встречая ни единого живого существа, а ущелью и панораме не было конца и края. Отсутствие жителей – хоть людей, хоть неведомых существ – настораживало и озадачивало. Словно некий иновселенский дитятя разглядывал живой объёмный журнал, или складывал свои трансформеры-ЛЕГО, швыряя детальки, как попало, потом пресытился игрой и, забросив надоевшую игрушку, ушёл играться в иные, не доступные пониманию человека игры. А, может быть, это тренировался и разрабатывал свои проекты сам Небесный Архитектор? Или эти безмолвные проекции - экспонаты Всемирья в чудовищной личной коллекции некоего скупого и алчного Бога?
На одном из привалов, сидя у костерка, пока Дуан неподалёку охотился, а Клой отправился к ручейку наполнять фляги, Элис залюбовалась далёким белоснежным городом, ощетинившимся энергетическими шпилями. Несколько ближе тянулась вдаль от них пустая, присыпанная первым снежком улица, которую окаймлял с одной стороны ряд невысоких зданий вполне традиционного вида, с другой стороны – замерзающее море, плавно перетекающее далеко на западе в туманные, рассветные джунгли. А вдоль улицы прямо на неё медленно плыл огромный эллипсоид аэробуса, и Элис было любопытно, как он развернётся и куда полетит, кода улица оборвётся в пропасть.
Вот аэробус-цеппелин замер, изящно покачиваясь в воздухе, потом в сторону сдвинулась дверца, из неё выдвинулся трап, и по трапу – Элис не поверила своим глазам! – соскочила некая пёстрая и разукрашенная личность в разноцветных одеждах, но чумазая и патлатая, неопределённого пола и возраста. Личность подошла к обрыву, покачалась потом легла на край и попыталась заглянуть вниз.
- Хей! Хой! – заорала ему Элис, размахивая руками. – Мы тут!
Личность подскочила от неожиданности, едва не свалившись в пропасть от оглушительно гулкого эха. Потом выразительно покрутила пальцем у виска – даже на таком расстоянии Элис разглядела этот красноречивый жест. На голове личности находилось нечто вроде наушников.
- Чурило, где тут переправа? – вопила Элис, не обращая внимания на встревоженных друзей, которые бежали на её голос.
- Ты чё, чмо, орёшь как недорезанная? – вдруг услышала Элис совсем близко недовольный голос, и озадаченно умолкла: - Как ты это делаешь?
- Элементарно, Ватсон. Тут всяких штучек прикольных навалом.
- Если так, чего ж ты до сих пор тут околачиваешься и не спешишь домой?
- А того. Что я там, внизу, позабыл? А тут чистота, красота, жратвы полно и работать не нужно. Я тут один. Я – тут хозяин! Поняла, чувырла?
- Я поняла, что ты – невежа и дебил. Да ещё вдобавок пьяный в задницу!
- Уродина дремучая! В здешнем магазинчике манекены лучше. Как хоть зовут-то?
- А тебе что за дело? Скажи лучше, как нам перебраться к тебе?
- А хрена лысого ты мне сдалась с двумя мужиками? Если одна – я ещё подумаю.
- Одна? Ещё чего! Клоун аляпистый, драный, вонючий, немытый козёл – вот ты кто! Что ты о себе воображаешь? Да с тобою рядом в сортире тошно находиться!
- Старая кляча! Курица! – завопила оскорблённая личность, и в друзей полетела огненная вуаль. Дуан и Клой выхватили мечи, готовясь встретить её и отбить. Вот шаровая молния, рассыпая фонтаны искр, распалась на множество цветных фигурок, которые заплясали, запрыгали в воздухе, всё ускоряясь и ускоряясь. Отдельные искры соприкоснулась с мечами и рассыпалась на десятки маленьких молний. Дуан и Клой вскрикнули одновременно, корчась от боли – ибо электрические разряды попали в них.
Обитатель города на другой стороне ущелья захохотал во весь голос. Потом ехидно сообщил: - Старперы первобытные. В наше время – с мечами! Вот идиоты.
- Я тебе покажу идиотов! – вспылил Дуан. Он готов был удушить хама, но всё, что он мог сделать – это схватить несколько камней и запустить в него. Не долетев даже до середины, камни ухнули вниз. А человек исполнил дикарский танец, затем приспустил красно-жёлтые штаны и показал друзьям зад. Потом, приплясывая, так с голым задом и пошёл назад, к дожидающемуся цеппелину.
- Если ты такой умный – иди сюда! Поговорим как мужчины! – крикнула ему вслед Элис. Искатель приключений передёрнулся и остановился. Его спина странно запрыгала, и Элис напряглась, приготовившись к очередному «приколу».
- Обезьяна. Недоумок, - констатировал Клой. – Однако прикольные штучки нам не помешали бы. Давайте перепрыгнем, а?
- Постой! – закричала Элис. – Постой! Я пошутила! Ты мне нравишься! Если я к тебе переправлюсь, ты покажешь мне что-нибудь из этих прикольных штучек?
- Элис, ты с ума сошла! Мы тебя не отпустим.
- Я попробую его скрутить, изучу его штучки и вернусь.
- Клой прав – нам нельзя разделяться. Не забывай – мы находимся в мире корламонов. Но как этот чувак оказался на той стороне?
- Чего удивительного – пёр на Верха, и нехило пёр, дошёл аж до предпоследней ступени – и произошло это не так уж давно. Может, и не переправлялся на ту сторону, а просто шел по той стороне. И оказался в декорациях. Заблудился и осел в одном из пустых городков, прижился, одичал и рехнулся. Боюсь, что он не то чтобы не хочет уходить, а не может. Если мы попадём туда – нет гарантии, что выберемся.
- Значит, стремаемся и уходим?
- Это лучший выход, Элис. Поверь.
- А если ты не прав? Тебе даже не любопытно, Клой? Там – кладезь изобретений чужого мира!
- Именно – чужого. Я не вор. И кто сказал, что мы своим чередом не создадим того, что понадобится именно нам?
- А тебе не приходило в голову, что его нужно спасти?
- А если он не желает?
- Вы – упёртые, бесчувственные эгоисты. Как хотите, а я переправляюсь! - Элис скинула рюкзак, чтобы вытащить барабан с тросом.
- А я не позволю! – Дуан крепко схватил её за руки. Клой задумался.
- Дуан, возможно, Элис права. Парня жалко, он скоро потеряет человеческий облик и превратится в обезьяну. А сам мир заслуживает изучения. Надо хотя бы попробовать вытащить его. Не будь ретроградом.
- Пробуйте. Думаешь, я зануда? Не больший, чем ты. Просто соскучился по Гелинор…
- А этот пацан наверняка соскучился по своим родителям, - заметил Клой.
- Думаю, надо, чтобы он залез в свой летательный аппарат, а мы его притянем тросом, - пошёл на попятный Дуан. - Спорим, с первого раза не отстрелишь?
Пока они рассуждали и спорили, улица с цеппелином изрядно отъехала вбок, потихоньку освобождая место мрачному готическому пейзажу с глубокими вертикальными расщелинами, по которым струились водопады.
Их собеседник превратился в маленького цветного жучка, и этот жучок вдруг обернулся и вскинул руки.
На миг – всего на миг – Элис увидела зависшую над ущельем голограмму: лицо молодого симпатичного парня крупным планом. Он, не стесняясь, рыдал, слёзы текли в два ручья. «Сёма. Меня зовут Сёма», - пробормотал он безнадёжно. – «Меня зовут Сёмааа…» - заорал он, обрушив на ошарашенных друзей оглушительное, пронзительное, многоэтажное эхо – и побрёл к аэробусу…
- Стреляй! Стреляй же! А то не успеем! – неожиданно завопил Дуан, выхватил из рук растерявшейся Элис альп-барабан и выстрелил. Крюк с магнитом летел, казалось, бесконечно долго, так долго, что никто уже не чаял успеха. И вдруг супер-трос дернулся, едва не вырвавшись из рук: стрела клюнула цеппелин в бок...