5. Биофизик
К началу семидесятых у нас появился новый сотрудник. Его привезли чины из штаба флота. Их машину сопровождал огромный крытый армейский грузовик из которого матросы выгрузили приличную кучу ящиков, коробок и бидонов. На действо высыпала посмотреть вся лаборатория, новые люди не появлялись у нас несколько лет. Сотрудник представился просто: Вадим Алексеевич. Примерно нашего возраста, он производил впечатление, совершенно штатского человека, что и подтвердилось в дальнейшем. В армию он попал исключительно за свои разработки в области биофизики. Его руководитель понял, что такие исследования могут служить обороне страны и по своим каналам свёл учёного с военными, о чём Вадим пожалел только раз, когда понял, что за разработку одного из приборов, мог вполне получить Нобелевскую премию, но секретные работы никто не собирался афишировать.
То, что он изобрёл до сих пор не укладывается в голове, но прибор погиб, как и его создатель, и вряд ли его сможет кто-то повторить в ближайшее время. Вадим появился в нашей лаборатории в ту пору, когда мы лихорадочно искали, кем заменить животных? Они были самым уязвимым звеном в опытах. На следующий же день Вадим пришёл к Михалычу, так мы звали руководителя, с чертежом большой ванны и попросил заказать её на одном из Одесских заводов. Это немедленно сделали, и через неделю ванна красовалась в лаборатории. Еще неделю Вадим колдовал вокруг неё. Опутал её проводами, аппаратами, опустил внутрь какие-то электроды и заполнил морской водой, для этого из города вызвали пожарную машину. Все причиндалы он называл - Трансформатором, хотя на наш взгляд это больше походило на склад разнообразного железа, разбросанного, как у плохого хозяина, в гараже.
Испросив у Михалыча разрешения использовать в эксперименте Гошку, он позвал всех на испытание Трансформатора. Мы обступили ванну. Вадим включил стоящий на столе около ванны телевизор с ящиком под ним и чем-то вроде пишущей машинки перед экраном, высыпал в ванну ведро живой скумбрии и вылил ведро какой-то жидкости, из одного из бидонов, привезённых с ним. Рыбы осваивали новую ёмкость, неспеша плавая в ней. По просьбе Вадима в ванну погрузили Гошку. Физик пощелкал клавишами пишущей машинки и, к нашему ужасу, жидкость в ванне начала густеть, как кисель, скрыв от глаз нашего любимца. Мы впали в ступор. Первыми опомнились женщины и, дико визжа, набросились на физика. Мы еле смогли их успокоить тоже не проявляя восторга, от произошедшего. Пока шла эта кутерьма, вода вновь стала прозрачной и в ней плавало центнера два живой скумбрии. Гошка исчез. Женщины, истово голося, вновь набросились на Вадима и нам пришлось их удалить. Вадим же нимало не переживая, вновь сел за столик и набрал опять серию знаков на машинке. Жидкость в ванне опять, на глазах, превратилась в мутный кисель. Кисель становился всё прозрачнее и в ванне как в кювете с проявителем, в фотолаборатории, сначала прозрачный как силуэт, а затем более и более настоящий проявился Гошка: живой, невредимый и жизнерадостный, как всегда. Крутнувшись, он обдал нас солёной водой. Говорить мы не могли, а если бы кто-то видел нас со стороны, сказал бы, что волосы у нас стоят дыбом.
Только через несколько минут, начальник сумел спросить у Вадима:
- Это что же такое ты продемонстрировал?
- Трансформацию одной белковой формы в другую,- ответил он.
- Стоп, а как же мозг?
- А что мозг, тот же набор клеток, они есть и у скумбрии и распределились по особям.
- Но там же знания, инстинкты, эмоции и вся информация.
- Трансформатор не меняет отдельные клетки, а только их комбинации. И лев сейчас абсолютная копия его же до эксперимента и каждая клетка хранит то что в ней записано, - пояснил Вадим.
Когда мы тащили Гошку в его залив, рядом шли с мокрыми глазами женщины, гладили львиные бока, и с ненавистью косились на физика.