Однажды, в перерыве между совещаниями, дежурный офицер вызвал Михаила в кабинет Колчака. Перед адмиралом на столе лежали списки офицеров, недавно представленных к наградам, которые он должен был утвердить. Он отложил их в сторону и обратился к Михаилу: «Здесь пришли наградные списки по результатам последних сражений на фронте. Вы, Михаил Петрович, представлены в них начдивом генералом Беляевым к награждению орденом Святого Георгия 3–й степени. Я хочу с вами посоветоваться по этому поводу. Как вы решите, так я и поступлю. Всё дело в том, что таким орденом награждены во всей армии несколько генералов, которых я могу перечесть по пальцам одной руки. Я также в апреле был удостоен этой высокой награды решением Георгиевской думы при Штабе Сибирской армии, а теперь жалею, что принял её. Поймите меня правильно, полковник, я ничуть не сомневаюсь в ваших боевых заслугах, но не вызовет ли это ненужных толкований среди офицеров действующей армии. Дескать, офицер штаба, близкий к командующему…».
«Ваше высокопревосходительство, можете дальше не продолжать. Я всё прекрасно понимаю и полностью с вами согласен. Только, пользуясь случаем, я хотел бы уточнить, есть ли в этих списках подпоручик Иван Плетнёв, представленный лично мной к ордену Святого Георгия 4–й степени посмертно?» – спросил Михаил.
Адмирал взял со стола списки и посмотрел в них, ища по алфавиту нужную фамилию. «Нет, подпоручик Плетнёв в этих списках отсутствует. А какой подвиг он совершил?» – поинтересовался Колчак. «Подпоручик Плетнёв в бою закрыл своим телом пулемёт противника и погиб, как герой. Он был единственным сыном своих родителей, и для них эта награда послужила бы хоть каким–то утешением и гордостью за него. Вместо моей фамилии впишите его, с пометкой «посмертно», и измените степень ордена. Вы же сами пообещали, что как я решу, так и будет. Вот такое моё решение» – уверенно сказал Михаил, прямо глядя в глаза колеблющемуся адмиралу.
«Это не тот подпоручик, которого хотели расстрелять за отказ от выполнения приказа командира» – вдруг спросил Колчак. «Так точно, ваше высокопревосходительство, это он» – ответил Михаил. «Значит, сдержали своё слово, полковник, всё же сделали из него героя. Жалко, что посмертно. Хорошо, пусть будет по–вашему, тем более что я вам, действительно, обещал» – согласился Колчак, исправляя наградные списки. Затем он поднялся, задумчиво посмотрел в окно и, как бы сам себе, сказал: «Вот себя они внесли везде, куда только можно, а о геройски погибшем подпоручике Плетнёве даже никто не вспомнил. Если мы и проиграем эту войну, то только по вине моих генералов, а значит и меня».