Глава 18. Принятый меч и обломанные крылья.
-Если бы я встретился с драконом, то не стал бы его убивать!
-Поверь, лучше тебе с драконом не встречаться.
(Маг и ученик)
Обычно дорога от замка до горы, где в пещере обосновался дракон, занимала от силы час. Это хорошим шагом. Но теперь процессия растянулась, и едва плелась. Молодой тан горячил коня, несколько раз срывавшегося в галоп. Скакал вперёд. Делал круг, а затем возвращался. В основном тормозили из-за невест. Вернее, из-за старой клячи под одной из них, которая всё норовила уснуть на ходу, упрямо мотала мордой, и отказывалась идти быстрее.
Лошадёнка встряхивала облезлой гривой, упиралась. В выцветших глазах стояли слезы: она знала, что их ведут на смерть. В отличии от задурманенной своей всадницы, что сонно хлопала ресницами и покачивала головой в такт лошадиному шагу. Как и вторая жертвенная невеста. Третья, дочь кузнеца, ерзала по спине своего скакуна, покрытой крашенной шерстью. Натёрла с непривычки ляжки, и уже жалела, что села по- мужски.
Как пересесть на ходу она не знала. Перебрасывать ногу в длинном платье через лошадиную шею, что б свалиться на потеху окружающим, не рискнула. Оставалось только терпеть. И потому она была единственной из жертвенных невест, кто подбадривал коня пятками. Топавшая следом стража это заметила. Кто-то восхищался её храбростью, кто-то высказывался по поводу глупости. Раз орлом подлетел молодой тан, в развевающемся крылом плаще. Осадил заплясавшего жеребца.
За мёрзнувшая девушка бросила завистливый взгляд на тёплый плащ и вздохнула. Этот взгляд и вздох были истолкованы неправильно.
-После победы над драконом я заверну тебя в этот плащ! Посажу перед собой в седло! Отвезу в свой замок! После чего ты станешь моей супругой и полноправной хозяйкой! - с пафосом заявил молодой тан.
-Да от плаща я бы и сейчас не отказалась, - ответила дочь кузнеца.
Кому она это сказала? Самодовольный юнец уже скакал вперед. И плащом не поделился: тану не интересно было её слушать. Да похоже, его вообще мало интересовало мнение окружающих.
А вот мэтр маг догнал. Поравнялся, и поехал рядом. Ему, по всей видимости, было так надежнее. Увереннее.
«Ой, и какой же я дурак».
Быстро протрезвевший Идвариус уверился, что с десятком пехотинцев ему не справиться. От десятка всадников- не уйти. Полёт арбалетной стрелы быстрее. Что делать в пещере горе-маг не представлял, и нервно перебирал подрагивающими пальцами поводья.
А вот от странной девки в божественной защите исходило волнами спокойствие. Да и с кем тут ещё можно поболтать? Не с тупыми же стражами, в самом деле? Не с озабоченным же юнцом, что носится челноком туда-сюда? Ну да. Волнуется. Кто спорит. А кто тут не волнуется? Одни опоённые девки спокойны, и засыпают на ходу. Вот ему бы так успокоиться и подремать в седле, пока они доплетутся до пещеры.
-Надоело тащиться со скоростью черепахи, - сообщил мэтр дочери кузнеца.
-Я не знаю, как таскаются черепахи, - ответила Элька, стараясь усесться поудобнее, и поморщилась.
-Ты что, ноги растёрла? – догадался мэтр.
-Угу, - не стала она отпираться.
-Давай помогу, - оживился Идвариус, вскидывая руки в красивом отработанном жесте. Ему стало интересно поэкспериментировать, как божественная сеть защиты отреагирует на его исцеляющее заклятье.
Более того, толпа жителей, следующая за ними, этот жест заметила и загомонила. Народ жаждал хлеба и зрелищ.
-Не надо, - коротко, но так, что стало сразу понятно, что сие действо небезопасно для мага, ответила девушка. Ей сразу вспомнилось признание о меховых пятнистых ляжках мэтра, а обзаводиться таким украшением почему-то не захотелось.
-Ну-у, как хочешь, - мэтр поправил вскинутой рукой волосы, чем вызвал за спиной вздох разочарования: зрелище отменялось.
А может, просто откладывалось?
В надежде на последнее, вся молодая часть населения потопала за ними. А вот старики завернули к своим домам. Исключение составила знахарка Берта, опирающаяся на руку кузнеца, и едва поспевавшая за остальными.
Дорога вильнула к вырастающей горе, оставив в стороне людское поселение, огороды, поля и сады. Местность тут стала более каменистой. Почва под ногами более твердая, усыпанная крупными валунами и мелкой щебёнкой. Сквозь камень пробивались редкие травинки. Сузившаяся до тропы дорога завиляла змейкой между обломков скал, покрытых пестрыми лишайниками. Горские лошадки были привычны к каменистой местности. А вот горячий жеребец тана пару раз оскальзывался и приседал. Хорошо хоть, не захромал, что было бы приметой хуже некуда.
Их процессия то и дело вспугивала птиц. Пару раз это были куропатки.
Эллевита сразу вспомнила, что с утра ничего не ела, и провожала птиц голодным взглядом. А тут ещё дорога пошла в гору, и усидеть на конской спине стало сложнее. Без седла и стремян.
Двум другим привязанным невестам было проще. В результате, наплевав на все правила, она спрыгнула на землю, и пошатнулась с непривычки. Её поддержали, молча помогли сохранить равновесие. Остаток пути она прошла рядом со своим конём. Но вот закончился и этот остаток. Все притихли. Было слышно только, как звякают поводья лошадей.
Им на встречу вышел пастух, что раньше пригнал дракону овец. Это было его ежегодной обязанностью. Старик жил на отшибе один, чистоплотностью не страдал, и потому пах соответствующе. Возможно по этой причине дракон его и не трогал: брезговал. А может, по какой-то ещё причине. Многие говорили, что с головой у того не всё в порядке, а безумие, как известно заразно.
Пастух громко хмыкнул, подмигнул девушке. И пошёл себе прочь, что-то радостно напевая. Можно понять: остался жив. Уже за спиной- темный пещерный ужас, и голодный драконий взгляд.
Всё то, что ей ещё предстоит. Рядом встал Идвариус, которого заметно колотило от волнения. Наличие достаточного количества зрителей и поклонников уже не спасало. Горе-магу хотелось и упасть на колени, покаяться, и хоть на карачках уползти живым прочь. И одновременно, войти в тёмный вонючий зев с гордо поднятой головой. С тем, чтобы спустя положенный срок выйти победителем, с положенной тяжёлой наградой.
-Всё обойдется, - решила поддержать его девушка, беря за руку и пожимая вялую потную ладошку.
Подъехал тан с открытым забралом шлема. Вид имел бледный, но решительный, что совсем не вязалось с прищуренными, полузакрытыми глазами.
-Скоро битва закончится! Я заверну тебя в свой плащ и отвезу в свой замок! - громко и пафосно заявил молодой хозяин, разворачивая коня, - но в пещеру тебе придется войти вместе с нами!
Этому поддержка и сочувствие не требовалась. Этому ничего не требовалось. Кроме полного подчинения и признания его власти.
-Войдём, - кивнула дочь кузнеца, делая шаг вперёд и потащив за собой безвольного мага.
Нет, ну в самом деле! По идее это её должны уговаривать и втаскивать внутрь, упирающуюся и зарёванную. Всё через одно место!
А первыми в пещеру погнали лошадей с невестами. Да и кто бы сомневался, что поступят иначе. С другой стороны, с сытым и занятым добычей драконом справиться проще. Из всех них жалко до слез было гнедого конька, на спине которого девушка растерла саднящие ноги.
Лошади вошли покорно. Да она и сама ощущала некоторое нетерпение и скорейшее желание попасть внутрь. Отмерить шагами сухой пол и скорее достичь пещеры, где её ожидают с нетерпением…
Стоп. Это что, драконья магия?
И она, эта магия, действует избирательно. Только на тех, на кого надо. Судя по испуганному виду мэтра, дракон звал её, третью жертву. А на остальных людишек, крутящихся возле входа в пещеру, особо внимания не обращал.
У него был договор с этими людьми. Договор, исправно соблюдающийся сторонами десятилетиями. Там год проходил как день в ином течение драконьего времени. Ему- вкусную еду и блеск драгоценных каменьев. Он- не будет выходить и разорять каменные скорлупки человеческих жилищ, таких хрупких и ненадежных. Так забавно распадающихся от удара его длинного хвоста. Разлетающихся каменными брызгами под его тяжёлой лапой.
Славно он тогда повеселился, но остался голодным: за каждым человечком пришлось бегать, ловить. Или, откапывать из-под камней. А ведь у добычи, раздавленной камнями совсем иной вкус, чем у ещё живой. Совсем.
Высокие своды позволяли въехать всаднику не пригибаясь. Тан и въехал, пропустив девушку вперёд. Как настоящий рыцарь. Мэтр хоть и отчаянно трусил, но вошел вместе с дочерью кузнеца. С отчаянным видом. Намертво вцепившись в её руку.
Темный зев поглотил их. Отделил троицу надёжно, от оставшейся у входа толпы. Воины встали наизготовку, словно охраняя вход в пещеру. От кого? Желающих войти внутрь больше не было. Народ расположился на безопасном, как они считали, расстоянии. Принялся ждать. Кто-то расстелил на камнях овечьи шкуры, и расположился со всеми возможными удобствами. Из сумок достали припасённую нехитрую снедь и вино. Переговаривались тихо. Вполголоса.
В пещере странным образом царил полумрак, позволяющий видеть путь под ногами. Стены мерцали вкраплениями слюды и серебра. Под ногами попадались и скрипели отдельные мелкие камешки. Над головой пару раз вспорхнули летучие мыши, недовольные, что их потревожили. Бесшумные крылья касались венка и фаты на голове девушки: ну хоть какая-то польза от этих тряпок.
Всё же, Элька изрядно переволновалась. Иначе как объяснить тот факт, что источник неяркого света за спиной она обнаружила далеко не сразу. Этим источником было острие рыцарской гизармы, светившееся во тьме неярким желтоватым светом.
-Это я вчера постарался, - стуча зубами не то от страха, не то от холода, гордо заявил Идвариус, и вдруг громко зевнул.
- Ты это чего? – насторожилась идущая девушка, когда поняла, что её спутник ослабил хватку руки, и поплёлся медленнее.
Вместо ответа тот рухнул, как подкошенный. Почему-то сразу вспомнилась чаша вина, переданная из рук таны.
Но не станет же мать травить своего сына?
Не стала. Просто усыпила. Уснувший в седле рыцарь свалился на гриву остановившегося коня, который нервно перебирал копытами, но развернуться в узковатом проходе не мог.
-Предлагаю пятиться назад, - предложила девушка, овладевая рыцарским оружием, и роняя его от тяжести, - идиот! Не мог заколдовать что-нибудь полегче!
А уснувший идиот в ответ стал посапывать носом, уютно устраиваясь на полу с ладошкой под щекой. Так пришлось его ещё откатывать к стеночке. Беспокоиться, что бы тот не был затоптан кованными широкими копытами рыцарского коня, который продолжал в нерешительности топтаться на месте.
Без источника света девушка оставаться не собиралась, потому и поволокла зачарованное копье за собой. Но этого мало. Жеребец всхрапнул, решив не оставаться в темноте с безвольной ношей на спине один, и доверчиво потянулся за ней следом, громко цокая копытами.
-Сожрут же. Уходи, - обратилась она к конской морде, покрытой металлическим налобником.
Жеребец был другого мнения. Он покосился злым глазом, и сделал ещё один решительный шаг к дочери кузнеца.
-Ну, когда съедят- не жалуйся. Я тебя предупредила, - она повернулась, и потащила гизарму, стуча длинным волочащимся древком по камням.
Так они и вошли в пещерный зал, пахнувший пролитой кровью. Смертью и драконом. Под ногами попалась оторванная овечья голова в бурых потеках.
Рыцарский жеребец перебирал за спиной копытами и нервно всхрапывал. Эхо вторило отражением многократно усиленных звуков, дополнительно пугая коня. Но и только.
Дочь кузнеца нерешительно остановилась, сжимая свое бесполезное оружие. Оглянулась, прикидывая и убеждаясь в недоступности меча ввиду немалого роста коня и острых шипов, что шли дополнительной защитой по сбруе. Да и стремя занято ногой юнца, закованного в железо.
-Ну и что теперь? - обратилась она в темноту.
Тьма в ответ вздохнула, и забормотала что-то далёкой водяной капелью.
А ведь так дракон подберётся, и не услышишь…
-Ну и где ты, Серебристый!?
Тьма вновь вздохнула. Вздохнула и девушка, сделав с десяток немыслимо нелегких шагов вперёд. Она не представляла, что станет делать, когда перед ней зажгутся холодные глаза хищной твари. Когда раскроется огромная клыкастая пасть. Брызнет ядовитой слюной и смертельной жутью. Да и что тут можно будет сделать? Только пасть на колени и покориться своей участи.
Все предсказания врут. Она не выйдет из этой пещеры, наполнив своим ещё тёплым и трепещущим телом ненасытное драконье брюхо. И она… она почему-то не обернулась, не запечатлела в памяти последний луч солнца. Последний клочок неба. Видимый кусочек их родной зелёной долины. И своей последней весны…
Отец! Почему я не подошла с тобой проститься? Кто бы меня осудил или запретил? Никто. Не посмели бы. Так почему она повернулась, торопливо потащив бесполезного мага внутрь?
Что проку теперь жалеть.
Ещё несколько шагов, и нестерпимо нагревшийся, жгущий кожу медальон орка заставляет его нашарить. И сорвать с шеи. Фата и венок летят на камни, под копыта неотстающего жеребца. Медальон болтается на шнурке в одной руке, второй она тащит тяжеленную гизарму. Не оставляет. Несмотря на то, что стены и высокий потолок пещеры, излучают призрачное приглушенное сияние.
Запах смерти стал таким сильным, что пустой желудок скрутило спазмом. Особенно, когда девушка поняла, чью голову нечаянно поддала ногой, и чей раздавленный череп хрупнул под копытом упрямо следующего за ней жеребца.
Всё же хорошо, что она сегодня не ела.
И вновь ни дракон, ни Серебристый не появились.
Ещё через семь шагов свет копья выхватил здоровенный неподвижный валун, внезапно сверкнувший опавшими гребнями и черной чешуёй. Она остановилась, пораженная догадкой. Ноги буквально приросли к земле. Вернее, где тут найдёшь землю? К камню.
Несколько гулких ударов сердца. Несколько упавших сверху капель. Чередуются или в унисон? Какие глупые мысли.
Тьма вновь вздохнула. Или это дышит обожравшийся дракон? А может, он уже сыт и уснул? Тогда можно потихоньку свалить отсюда.
Элька сделала шаг назад.
-Он спит, - шепнула ей тьма на ухо, и из пустоты стал проявляться Серебристый.
Драконова невеста подскочила на месте от неожиданности, но копья не выронила.
-Он не проснётся, но тебе придётся его убить.
-Я не могу…
-Так надо. Не спорь. Я просчитал все варианты. Пришёл к выводу, что этот оптимален. Вот возьми, - рыцарский меч сам вынулся из ножен, пролетел по воздуху и лёг в протянутую ладонь Серебристого.
-Я не могу…
-Сможешь. Меч хорошо отточен, а на шее чешуя совсем тонкая. Я его сейчас зачарую, и ты справишься с одного удара.
-Но я…
-Да брось ты это копье!
Девичья рука послушно разжалась, копье грохнулось, жеребец переступил копытами и всхрапнул.
-Любопытная скотина, - холодная рукоять меча передаётся, устраивается в нервных девичьих пальцах, и мерцающий взгляд немыслимых глаз устремляется на вороного.
Возьми, что пожелаешь.
-Не трогай его, - девушка делает шаг в сторону, пытаясь заслонить собой четвероного спутника. Того, кто разделил с ней этот путь во мраке и ужасе. Того, кто не испугался, поддержал. И не уснул, в конце концов.
-Если бы не он… Да я бы не дошла сюда сама! Со страху бы померла!
-Не умерла бы. Но если ты так хочешь, - он равнодушно пожимает плечами, и переводит мерцающий взгляд на неё. Сытый взгляд.
Девиз другого дракона: возьми, что пожелаешь.
-ТЫ их всех? - поражённая внезапной догадкой, девушка отшатнулась.
-Да какая разница! Иди и исполни своё предназначение. Понимаешь, мне убить его запрещают этические нормы, и всё такое. А долго держать этого престарелого дикаря в подобном состоянии я не могу. Тяжеловато. Вперёд!
Противиться выше сил. Ноги сами делают широкий шаг к дракону. Ещё и ещё один. Она заходит сбоку. Подбирается к вытянутой в какой-то жалкой позе голове. Поднимает двумя руками и опускает лезвие на беззащитную шею.
Так бывает только в сказках. Меч отрубает драконью голову с одного удара. С первого замаха. Но за миг до этого, драконьи желтые глаза со змеиным вертикальным зрачком открываются, полыхнув золотом и яростью. Медальон, с намотанным шнурком на запястье девушки взрывается, царапая щеку осколками, и освобождая её… Защита серебряных нитей, положенная Серебристым, сгорает тоже.
Серебристый переступает через валяющегося грудой бесполезного железа, беспамятного рыцаря. Подбирает копье и вонзил его с замаха в раскрытую пасть мёртвого дракона. Копье ушло на половину. Кажется, зашипело обугливающееся древко.
Опустошенная и уставшая девушка поразилась силе этого хрупкого и изящного существа. С виду, хрупкого. И ещё этому действию. Абсолютно ненужному и выдающему внутреннюю суть. Как пинок поверженного противника.
Возьми, что пожелаешь.
Из пасти поверженного дракона потекла струйка чёрной и дымящейся крови.
-Только и всего. А ты боялась, - эта усмешка на прекрасном лице, кривящая совершенные черты лица, кажется кощунственной. Как и слова.
Эллевита покачала головой.
- Вот и всё, - повторил Серебристый, -когда этот олух очнётся, расскажешь, как он отважно сражался, и в кровавой битве поразил чудовище. Побольше красок и восхищения его, смелостью- и ты законная супруга. Да, по всем законам жанра ты теперь его спасённая невеста.
- Это неправильно.
-Неправильно что? Что ты его невеста, или что он победил чудовище? - Серебристый иронично усмехнулся.
-Да всё неправильно, - устало выдохнула Элька, опуская глаза и рассматривая свое испорченное платье, порванное в нескольких местах: почему-то эти прорехи, сквозь которые были видны её голые ноги, показались ей сейчас самым важным.
- А что есть правильного во всём этом мире? Во всех многочисленных мирах и в самом мироздании? Здесь всё состоит из правил, которые не соблюдаются, попираемых законов и многочисленных парадоксов.
- Всё должно было быть не так. Он не победитель, - упрямо прошептала драконова невеста.
- Хочешь заявить о своих правах победителя и гордо взойти на костер за колдовство? - Серебристый снова усмехнулся: похоже, происходящее его сильно забавляло.
-Зачем ты так?
-Как?
-Ведь не я должна была отрубить…, - девушке захотелось подойти к драконьей голове, коронованной рогатыми гребнями, и ещё раз заглянуть в золотистые глаза.
-Не делай этого! Опасно: взгляд мёртвого дракона способен испепелить человека. А он, надо же, смог сжечь мою защиту! Одним взглядом! Впредь буду аккуратнее с дикарями этого мира.
А насчет головы, то не беспокойся. Лавры победителя дракона тебе не достанутся так и так. Тебе придется придумать историю про битву, а именно, как этот дрыхнувший молокосос победил дракона, и спас тебя от неминучей смерти. Кажется, так у вас говорят? Ах, да, чуть не забыл.
По одному мановению изящных пальцев, тело спящего рыцаря приняло вертикальное положение. Плащ покинул его спину, подлетел и покрыл плечи девушки. Сам тан снова свалился громыхнувшей грудой к копытам замершего коня.
-Теперь, кажется всё. Если хочешь- можешь покинуть пещеру, но я бы на твоем месте дождался, пока проснется будущий супруг. Свадьбу сыграют через три дня.
-А как же… ты? - с губ чуть не сорвалось «мы», да вовремя пришло осознание, что их вместе не было, да и быть не могло. Дракон и человек. Абсурд. Немыслимая и страшная сказка, сбывающаяся в качестве хищника с одной стороны, и жертвы, отданной на заклание, с другой.
По-иному и быть не может. Возьми, что пожелаешь. Девиз другого дракона. Девиз любого дракона и хищника. Независимо от того, сколько у того ног-лап, и наличия крыльев какой угодно красоты.
-Я? Я появлюсь через недельки две. Поселюсь в этой пещерке. Стану навещать тебя светлыми ночами. В полнолуние. Кстати, эти сокровища я зачаровал. Их теперь можешь взять только ты. Бери, сколько захочешь. Я разрешаю!
-Какой… широкий жест, - девушка усмехнулась, и отбросила подальше меч, испачканные драконьей кровью, который ещё сжимала в руке. Подальше от искушения.
-Тебя что-то не устраивает? - какое искреннее изумление в прекрасных глазах, где зрачок медленно вытягивается в вертикальный, - ты станешь богатой. Станешь хозяйкой долины. Мешает старуха- мать? Уберём без труда. Она может легко заболеть и не оправиться.
Нечаянно поскользнуться и упасть на лестнице. Свалиться со стены на камни. Просто не проснуться одним прекрасным утром. Вариантов великое множество. Выбирай любой!
-Я уже выбрала, - не нужно смотреть в эти глаза. Не нужно снова тонуть в мерцающей бездне. Это уже было. Её вновь хотят сделать безвольной вещью. За неё всё решили. Как ей будет лучше. Делить ложе с нелюбимым мужем, и жить ожиданием полнолуния.
Как легко её отдают на растерзание жестокому юнцу. Как легко ею делятся. Делят её тело. Отнимают душу. И, как не банально это звучит, разбивают сердце. Нет, равнодушно давят под ногою, наступая. А там, хрупнет оно и разлетится осколками в грязь, или выдержит вес дракона, его не волнует.
-Что ты выбрала? - в полыхнувшем зрачке тщательно спрятанный гнев. Подозрение. Всё правильно: Серебристый теперь не может прочитать её мыслей. Умерший дракон подарил ей свободу, сам не желая того.
-Мне нужно набрать драконьей чешуи и драгоценностей, - ответила Элька.
-Браво! - ей громко хлопнули в ладоши, заставив понервничать коня, - восхищаюсь твоей практичностью. Ради тебя, я зажгу свет!
-Как ты добр, Серебристый! – девушка даже заставила себя улыбнуться, а потом занялась практичными делами: стала набирать в отрезанный подол платья пыльных каменьев и украшений. Распределить добычу в два увесистых мешочка, и подвесить на лошадиную спину.
Расстегнуть подпругу и сбросить тяжелое седло, набрать чешуи на срезе шеи. Там она мягкая, мелкая, и её легко дергать. Неплохо бы ещё конечно добыть зуб дракона, но после его прощального подарка…Это будет кощунством. Святотатством.
На все её метания Серебристый смотрел свысока. Сложив руки и привалившись спиной к каменной колонне, поддерживающей высокий свод.
Все люди предсказуемо жадны и ограниченны. Вот он, лишний способ убедиться в их натуре. Предложи девке уютное местечко в тёплой постели, тана- и она станет ещё и руки тебе целовать.
Ей всё равно, с кем делить ложе. Лишь бы кормили. Одевали. Украшали. Ишь как торопится! Даже пить захотела: нашла золотой кубок, и побежала набирать в него воду.
Что-то пошептала над ней. Для чего? Хочет покрепче усыпить своего тана, что уже зашевелился, и начал потихоньку приходить в себя? Конечно. Напоила юнца. А для чего? Ну конечно же! Хочет повторения прошедшей ночи. Вон, даже плащ сбросила, что бы лежать помягче было.
-Большое спасибо тебе, Серебристый, - поклон в пояс, и она отступает, склоняет голову и избегает взгляда, хватаясь за спасательный повод смирного коня, - мне пора.
Не захотела? Уходит одна, и бросает тут спящего тана? Почему??
Вопрос не был задан вслух. Для вопросов и ответов ещё будет время. Предстоящей ночью.
Девка взяла меч хозяина долины. Наверное, в своей глупости решила погнаться за славой победительницы дракона. Да ей же не простят, идиотка. Ладно, если так нравится- пусть развлекается. Так даже интереснее, когда что-то идет вопреки запланированному, рождая непредугаданные события.
Чувствуется, с ней будет весело.