Виктор Матюк
Достиг и я возраста мужского
Наконец достиг и я возраста мужского, мне не надобно другого,
Пора юности прошла, белая сирень почти что отцвела,
Пора веселья белые перья на своих же крыльях унесла,
Волосистая поросль, где сплошь, а где порознь
На челе зацвела, скоро вырастет пышная борода,
Отрастут усы, и ты уже будешь ходить без узды!
В благополучии потекут страстные ночи и будничные дни,
Светлый ангел любви пронесется по горячей крови,
Будет докучать изнутри, а потом и снаружи и в зной, и в стужу!
Не стану больше страдать и о женских ласках лишь мечтать.
Начну действовать, буду нападать и не стану каждый раз отступать!
Юность много упований унесла со двора, хотя оставила на подворье том былую жизнь,
Она была когда-то высоким ключом! Тих нынче затон, рядом с ним наш дом!
Жизнь бурлит, как вихрь, он в объятьях песен моих незримых высот давно уже достиг!
Народ на выдумки богат, дни жизни не дано вернуть назад,
Был бы рад, да грехи не дают избавиться от скверной шелухи!
Небу видней, кто здесь умом и душой бедней, чьё сердце холодней!
В груди моей бушует вулкан страстей, хоть я не стар, но и не млад,
Мне дано самому выбирать, с кем спать, куда шагать и кого не признавать?
Божий раб готов главную скрипку в своей судьбе играть, уже натянут огромный канат
Между двух полюсов, на одном хижина и кров, а на другом гульба, пьянка и любовь!
Вот и стою между отвесных скал, ливень отбушевал, водный вал прогрохотал,
Я же власть большинства над собой не признал!
Бьюсь об заклад, что буду умён, силён и богат,
Не плохо бы знать: когда и как? Недвижимым стою, не в раю и не в аду,
Терпеливо жду рок и судьбу, никому дифирамбы не пою,
Страсти вновь в душе бурлят, свят, свят, свят, им ли на меня пенять,
Что им вселяю в разум скопом и сразу блуд и разврат,
А другим обещаю дым и смрад! Чем богат, тому и рад!
Разное люди говорят, мне дано: свой воз толкать вперёд,
Чтоб не расшибить свой лоб о чужой кирзовый сапог!
Он хотя и не новый, но к нему не прилипает лист клиновый,
Нет на каблуке подковы, вместо неё – венец терновый у самого голенища,
Чем не пища для рассуждения? Пока голова не бела, мне рано грызть удила,
Пусть липкий пот капает с чела, а голова мыслями загружена до раннего утра,
Рано поутру неспешно сойду к резному крыльцу, сдую со стремян пыльцу,
Поклонюсь отцу, почти что старику, и как на духу прощения за грех попрошу!
Сяду в скрипящую карету и уеду, к месту прибуду ближе к обеду,
Там меня и встретят, повеселят и окрестят, нет нужды возвращаться назад,
Первый снег в полях. Я здесь тоже не на первых ролях, главное, что не в цепях!
Трах – бабах и голова в кустах, амбарный замок на устах, был в туфлях,
Видел чудеса во снах, глядь, вся грудь уже в крестах, а ты сидишь в отдалённых местах!
Нет нужды в поводырях, они здесь рядом, следят за той пристальным взглядом,
Ты весь на пантах, но ты же не Аристарх и не монарх, сам ходишь в лаптях,
Ешь впопыхах, лицо в слезах, а на губах ещё не высохло материнское молоко!
То-то и оно! На дворе холодно, но в душе тепло, только в глазах темно!
Наконец-то дошло, что жить грешно не запретишь, не всем по нраву тишь,
Другим нравится: шумел камыш, деревья гнулись,
Мы же промеж собой с бабой без улыбки переглянулись,
И тут же о высокий порог храма споткнулись! Разные мысли и страхи
Напомнили о топоре и плахе, на белой нательной рубахе появились пятна,
Оно и понятно, все жизнь понимают превратно, живут развратно и непонятно,
Выживают как? Неподалеку бардак и бабы – самый смак, только дурак мимо пройдёт,
А идиот в них камень швырнёт, яблоко раздора их приведёт к столбу позора и довольно скоро!
Распри и ссоры впереди, так что весело живи и память напряги, небось, не умрёшь от тоски!
Почувствуешь кожей, как ранний прохожий с тобой делами и мыслями схожей,
Ворот рожей по сторонам, ему бы сходить в православный храм и там
Поклониться золотым куполам, припасть к святым ногам,
И выпить дол дна чарующий бальзам! Да, здесь не Нотрдам,
Там – самообман, здесь же ты веришь святым устам и с горем пополам
Ходишь по святым местам, оставляя дань на каждом углу, спасая душу свою!
В возрасте мужском легко стать женским холуём, если ходить к женщинам тайком,
А потом мчатся бегом, чаще всего босиком по утренней стезе, измочив ноги в холодной росе!
Боль в области ключицы напоминает о женщине, как хищнице и волчице,
Она на все руки мастерица, имея такие упругие ягодице, грешно не знать принцип домино!
Мало кто ходит в казино, там можно проиграть всё и обнищать легко,
Но признаюсь я, что не опасаюсь узнать, как приятна и вкусна халва,
К делу не пришьёшь слова, благо, что всё стерпит бумага!
Женщина ненароком, не моргнув оком, обложит тебя оброком,
И ты станешь платить, в противном случае не будешь с бабой той дружить!
Её лепет в ночи нельзя забыть, ведь от запаха прелестных губ того, кто силён и груб,
До утра знобит, карта бита – нечем крыть! Пока тебе позволили снять штаны,
Мы все защиты закона в тот миг лишены, и ничем от беззакония баб не защищены,
Нам те знания не нужны, хотя удавка Сатаны вместе с ядом женской слюны
Погубит враз пару застенчивых фраз и весь мой рассказ, он, братва, о нас,
Не в первый и не в последний раз судьба испытывает нас, она про запас
Копит страсть, играет негритянский джаз, ты жмёшь на газ, а тебя уже сливают в унитаз!
На всякий случай, про запас! Ты же не ловелас, на хрена ты мотнею так долго тряс,
Хотя, как хочу, так и ворочу, едва ноги ранним утром волочу, что-то себе под нос бормочу,
А потом слова любви на ушко любимой женщине шепчу! Со смеху вот-вот упаду,
Вот такой расклад, мой младший брат, слово, сказанное невпопад,
Тебе такой трёпки задаст, что тебе будет не до женских ласк!
Здесь, как везде, шляпа в прихожей висит на ржавом гвозде,
Разговоры идут о сущей ерунде, о роке, человеческом пороке, клиторе, члене и о судьбе!
Рваное пальтишко на мне, дрожа телом, пребываю вне его пределов,
Виновата Европа, что у барского холопа всё вытащили из гардероба!
Грехов купы, желания грубы, мысли тупы, как в доме ножи,
Зато воспоминания свежи, ну, скажи откровенно и честно,
Что тебе уже о женщинах известно? Без потомков Евы и Адама
Сузится жизненная панорама, а без стыда и срама
По иному сценарию пойдёт бытовая драма, смысловая гама тут же затмится,
Суть любовного опыта быстро исказится, оно-то так,
Хотя можно по-другому всё воспринимать, коль мужик – мудак!
Этот барский потомок остался и без порток и без обмоток,
Он тупо смотрит в потолок, рот закрыт на замок,
Его не растревожит даже женский голосок!
Нет, чтоб взглянуть на женщину хотя бы через дверной глазок,
Приятно будет бабе в один момент услышать в свой адрес комплимент,
Она, дрожа всем телом, продолжит вести смиренную беседу по скользкой теме,
Потом повернётся так, что глаза закроет мрак, что-то скажет невпопад
И продастся за пятак! Пусть во мне толпа не видит будущего мудреца,
На всё воля Творца! Она бросает камни в мой огород, закрывает рот,
Но жизнь веселее пойдёт, увлечениям и приключениям потерян будет счёт!
Женщин удивит молодецкий вид и анонимность мужского торса,
Если бы не клочка и колечки ворса в области лобка, тогда бы стезя мужика
Совсем была легка! Привет! Пока! Жизнь приятна и вкусна, как халва!
Да, приходится порой в нетерпении по столу стучать рукой,
Иной раз топнешь ногой, недовольный роком и судьбой,
Но, встретившись с игривым солнечным лучом, распри с бабой оставишь на потом!
Всё, что заработано непосильным трудом, то есть потом кровью, тащишь в дом,
Кладёшь к женскому изголовью, тебя поблагодарят за жалкий труд,
Чуть-чуть дадут испустить в миг оргазма таинственный звук,
Он ударит тебя по ушам, пролетит по отдалённым холмам,
И останется там до конца бытия! Когда же голова моя будет бела,
То есть седа, она припомнит иногда былых лет ратные дела!
Почесав рукою темя, ты припомнишь великое время!
Ты прикрываешь свет дневной тяжёлой парчой,
В стороне чужой ищешь душевный покой,
И в волосах золотых ищешь образы дев святых,
Но не находишь их! Были золотые времена,
Когда твой член приподнимался от дуновения ветерка,
Нынче в штанах царит пустота, небось, и ему не хватает женского тепла!
Сие недоступно глазу, скажешь бабе простую фразу в ожидания экстаза,
Она ноги раздвинет не сразу, медленно начнёт вытирать с губ помаду,
Потом на спину ляжет, ни слова в ответ не скажет, глаза закроет,
То завоет, то заплачет, как малое дитя, лишь слегка раззадорит мужика,
Но не доведёт начатое дело сообща до ума, потом болит голова, ноет душа,
С видом вялым укроется стареньким одеялом, не доспав, свой негатив высказав,
Любовь поправ, оставив множество игрищ и забав до утра, дождётся пока
Не потухнет в бронзовой лампадке едва горящая свеча! Ты вспомнишь время золотое,
Когда ты любовниц путал с женою, а запах редиски с духом женской письки!
Ты станешь грызть с досады удила, любовь уже прошла, не побелена стена,
Треснул потолок, ты бы женщине помог, если бы сегодня кончить смог,
Но ты попал впросак, все мужские беды исходят от баб! Ты и так, и эдак,
А она не соглашается никак, ей хочется спать, зачем зря время терять?
Такой ей природа взрастила, от тебя удаляется ночное светило,
Всё, что было, прошло, от ратных трудов не осталось ничего,
Твой язык, как помело, он твердит одно и то,
Но баба лежит в кровати, как бревно, её всё равно:
Где, когда и как? Только бы муж прекратил безбожно врать,
Что уже целый год ездит на сборы ягод, то есть ходит в поход,
Вот и пришёл его черёд наблюдать за сексом в телескоп!
Исчерпается час и всех нас покинет желанная страсть,
Её не увидишь ни в профиль, ни анфас, как и дни былой любви не вернёшь назад!
Вот потому и греши, пока такая возможность есть, выражая грядущему собственный протест,
Пока порох в пороховницах есть, пусть жестокой будет месть природы, пройдут годы,
И ты будешь буром переть против матушки-природы, когда из-под ног уйдёт земля,
И ты даже втихаря не сможешь былую дружбу со страстью возродить,
Тебе уже не на кого грешить, окромя себя! Во бля! Время неумолимо к старости бежит,
Невдалеке степной ручей журчит, не тебе судить о том,
Почему женщина выходит часто на балкон?
На нём она вспоминает о былом, когда она к ручью выходила нагишом
С пустым ведром и коромыслом, проводила время со смыслом,
Ничего не оставляя на потом! Теперь же тихо смотрит на тихий затон,
Не мил ей холодный дом, неуютно стало в нём, об этом она вспоминает ежеминутно,
Эту мысль в вине не утопить, без любви скучно жить, её цепкий ум полом дум,
Она не привыкла поступать наобум, зря поднимать крик и шум!
Меняет не характер, а климат в семье, время бьёт по голове всё сильнее,
Ты же по идее должен стать умнее, хотя так категорично заявлять нельзя,
Пусть жена простит мне былые заблуждения, пусть простит моё бессилие,
Её хватило терпения доказывать мне с остервенением,
Что и она была когда-то влюблена в безмозглого осла,
Боль растерянных надежд дошла даже до пустословов и невежд,
А для тебя холод на холод не похож, ты давно уже не вхож
В тайный женский кружок, что расположен чуть-чуть наискосок
Между стройных женских ног! Там когда-то был поток желаний и страстей,
Сейчас едва журчит холодный ручей! От любви моей до любви твоей
Пройдено немало троп и стезей, но ни одна из них не могла раскалить плоть добела,
Ты же символом любви всегда была, горько признаюсь, что люблю, ценю и каюсь,
Падаю, когда спотыкаюсь, с твоей помощью из грязи поднимаюсь, стою и шатаюсь,
Слава богу, что в грязи, как свинья не валяюсь! Уходит жизнь, как не вертись,
Как не крутись, надо признаваться, что даже старый хрыч на куче денег,
Лишь на словах выглядит, как академик! Мельчает нация,
Хотя полным ходом идёт акселерация, в головах стагнация,
Хотя в душе, как на крутом вираже, трудно понять тебе и мне,
Что на жизненной стезе всякое случается, иногда нить любви на время прерывается,
Пусть развод не лучший случай, себя ты домыслами зря не мучай,
Зачем так долго толковать о добре и зле, добротная пища стынет на столе,
Побойся Бога, от Бога исходит и боль, и тревога, что твоя дорога оборвётся некстати,
Ты же не бритый и лохматый присядешь на край старенькой кровати,
Грязный и помятый, и вновь бросишься в пылкие объятья к той же бабе,
На которой ты был когда-то женат, скажешь пару фраз невпопад,
Поговоришь с женщиной по душам, вместе сходите в храм
И там она передаст привет твоим друзьям-алкашам,
Погасите вместе свечу, и рано поутру, развеяв все сомнения на ветру,
Подойдёте к полыхающему костру, и спросите: отчего и почему в былые времена
Жизнь была одна, а сейчас даже старинный иконостас теряет над страстью власть?
Всему – своё время! Всему – свой час!
г. Ржищев
11 января 2020 г.
6:16