Часть 15. МЕСТЬ СОВЕСТИ
Глава 1. Дельтапланы. Дождь все портит. «Господин специально к вам приехали-с, прокатиться желають-с…». Знакомство с пилотами.
С человеком, который не верит в необычное,
такое «необычное» и случается редко….
Олег проснулся от какого-то наглого шума, проникающего сквозь стекла конторских окон. Как будто тарахтел мотоцикл. Только звук этот шел откуда-то сверху. Он приближался и нарастал. Олег открыл глаза и довольно потянулся на своем шатком ложе, сооруженном из нескольких жестких кабинетных стульев. Солнечный луч бил сквозь щель задернутой шторы и удачно попадал прямо в левый глаз. Олег зажмурился, встал и подошел к окну. Распахнув старые полинявшие шторы, он посмотрел в ту сторону, откуда доносился шум. Не очень высоко, почти над самыми деревьями висела странная разноцветная птица. Прикрывшись ладонью, он пригляделся: длинное желто-зеленое крыло моторного дельтаплана ярко выделялось на фоне светло-голубого неба. Аппарат приблизился, и, подлетев ближе к поселку, исчез где-то над головой.
- Доброе утро, - услышал он за спиной. В зал совещаний вошла Таня Воронина с двумя чашками горячего чая. Аромат свежезаваренного напитка наполнил помещение.
- Ну вот, тебе повезло. Дождь кончился и один дельтаплан уже прилетел. Сходи, умойся, выпьем чаю, а потом я тебя с летчиком познакомлю. Попробуешь убедить, чтобы помогли в поисках вашего Семена. Пока пили чай, прилетели еще два дельтаплана. Так же как и первый, с громким шумом они пролетели над крышами домов, волнуя местное население своими рискованными трюками. Таня завела «полставторой» и, пока грелся двигатель, принялась протирать заляпанные стекла. Воспользовавшись свободной минутой, Олег отошел в сторону и сделал несколько основных гимнастических упражнений для разогрева мышц и суставных связок. Девушка ловко выполняла свою работу и искоса поглядывала в его сторону. Несомненно, действия его были отмечены положительной оценкой.
Когда подъехали к импровизированному аэродрому, людей не было, летательные аппараты были закреплены специальными растяжками, пристегнутыми к металлическим кольям, вбитым глубоко в землю. Яркие цветные крылья дельтапланов походили на гигантских бабочек, облюбовавших большую выкошенную поляну.
- Придется на квартиру ехать. Неизвестно, сколько их здесь ждать, - сказала Таня и собиралась уже снова забраться в кабину, как со стороны поселка послышался звук приближающегося автомобиля, и показалась темно-зеленая вазовская «тройка» с никелированной решеткой радиатора. Машине было не менее тридцати лет. По сути ее можно было считать раритетом, однако автомобиль выглядел так, словно его только что выпустили с конвейера, разве что был немного припудрен дорожной пылью, скрывающей мелкие кузовные царапины. Ухо Олега, неплохо разбирающегося в машинах, уловило стройную музыку ровно работающего двигателя. «Тройка» остановилась в паре метров и из нее вышли двое: один высокий, второй среднего роста или чуть выше среднего. Это был классический дуэт актеров какого-нибудь голливудского сериала. Высокий напоминал потомка представителей Старого Света, правнука техасского шерифа, бесстрашно скачущего по бескрайним прериям, которого уважали кровожадные индейцы и боялись бледнолицые бандиты. Голубые глаза, правильные черты с аккуратным прямым носом, ровными линиями бровей и губ, в обрамлении стриженых усов и бороды - просто каноническая внешность. Первое, что бросалось в глаза – это то, как ровно держал он широкую спину и еще откровенная задумчивость во взгляде. Казалось, что он хоть и находится здесь, но занят какими-то своими мыслями, не касающимися данной ситуации. Задумчивость сопровождалась неторопливыми, четкими и уверенными движениями человека, находящегося в хорошей физической форме. Если бы он был одет в латы и кольчугу, то был бы русским витязем с картины художника Константина Васильева. Сейчас на нем была рубаха летчика американских ВВС – вылитый американский летчик. Заговори он на английском, никто бы не удивился и слово «вдруг» даже не пришло на ум.
- Здравствуйте, Татьяна Владимировна, - обратился «летчик» на чистейшем русском языке.
- А мы думаем: «Кто это крутится возле наших аппаратов?» - добавил второй, показывая ровные белые зубы. Он был примерно такого же возраста, что и первый, может быть на пару лет старше. Так же как и товарищ, он держался прямо и выглядел довольно спортивно в серо-синем камуфляжном костюме, ладно сидевшем на стройной подтянутой фигуре. В коротко стриженых темных волосах, поблескивала редкая седина, лицо было живое и немного хитрое. Черные брови, красивые большие глаза, выразительные губы, не длинный, но немного крупный нос. В отличие от первого американца, он не был чистокровным англичанином, французом или ирландцем. Некоторые черты его говорили о дальнем родстве с испанцами, итальянцами, а может быть даже с североамериканскими индейцами. В то же время, если заставить его отрастить волосы и вставить серьгу в правое ухо, то он вполне бы сгодился на роль советского цыгана Будулая в молодые годы. В общем, это был типичный герой любовник с внешностью, которая непременно должна нравиться женщинам.
- Хорошо выглядите, - сказал высокий, обращаясь к Татьяне Владимировне. Причем сказано это было без тени эмоций, никак не отразившихся на лице и таким тоном, словно эта фраза была частью приветствия. Однако, Таня, давно знавшая характер планериста, с удивлением посмотрела в его сторону.
- Что-то новенькое, - улыбнулась она, - Есть проблемы, Андрей? Парень еле заметно улыбнулся и, не выходя из задумчивости, сказал со вздохом:
- Так, небольшие.
- Ага, небольшие! – усмехнулся герой любовник, - Все окей, только денег нет в лесхозе. Директор уже прячется от нас.
- Разве было хоть раз, чтобы он вас кинул? – спросила Таня.
- Нет! Кинуть он нас не кинет, мы не об этом! – забеспокоились летчики, - Просто у нас ни копейки!
- А за поля вам разве не заплатили?
- Агроном уехал в район, а без него бухгалтерия денег не выдает.
- Получается, что я кстати, - вступил в разговор Олег. Он протянул руку парням и представился.
- Андрей, - назвался высокий.
- Василий, - сказал второй.
- Господин специально к вам приехали-с. «Прокатиться желають-с», - улыбнулась Татьяна Николаевна, - Небольшой калым, так сказать. Обрисовав проблему в общих чертах, Олег достал из нагрудного кармана сложенные пополам купюры и протянул планеристам. Андрей отсчитал несколько бумажек, вопросительно посмотрел на второго товарища и, получив одобрение, вернул оставшиеся деньги Олегу. «Достаточное количество», - констатировал он.
- Ну, что, - обратилась Таня к Олегу, - На этом позвольте откланяться и желаю, чтобы приключения, наконец, закончились. Олег поблагодарил девушку, пожал ей руку и выразил надежду, что эта встреча не последняя.
- Как знать, - сказала Таня и уселась в кабине «полставторого». Громко заревев прогретым двигателем, старый грузовик развернулся на поляне и увез девушку к повседневным делам, оставив после себя густое облако переработанного бензина.
- Если ваш товарищ, которого вы ищете, действительно отправился к священной пещере, то есть надежда, что мы его найдем, - сказал Василий, - по реке дня три идти, а это место открытое, ближайший лес от берега метров пятьсот, не меньше, - обнадежил он Олега.
- А что за срочность такая? – поинтересовался голубоглазый Андрей.
- Дело в том, что я не один. Меня друзья ждут на шестом участке. Мы вчетвером приехали.
- Что за тип этот Семен, если вы такой толпой его ловить приехали? Олег представил, что ему снова придется пересказывать события, которые привели его в эти края. Он сразу заскучал и постарался отделаться от новых знакомых общими фразами. Планеристы почувствовали его состояние и, будучи людьми достаточно воспитанными, не стали настаивать и приступили к необходимым приготовлениям. «Молодой Будулай» открыл багажник «тройки» и извлек оттуда двадцатилитровую канистру, наполненную бензином. «Летчик американских ВВС» отстегнул карабины от стояночных кольев и принялся подкручивать крепления дельтовидной трапеции, несущей роль руля управления высотой и направлением полета. Все аппараты были двухместные. Пассажирское сиденье располагалось сзади и было выше переднего на столько, что сидящий за спиной, если бы ему вдруг захотелось, мог сыграть на каске пилота, какую-нибудь ритмичную африканскую мелодию. Из машины принесли мотоциклетные шлемы. Один из них предложили Олегу. Он послушно надел его на голову, но не успел застегнуть ремешок, как налетел сильный порыв ветра, и чуть было не перевернул отстегнутый дельтаплан. Место стоянки было выбрано не случайно: поляна со всех сторон окружалась лесом, но ветер был настолько сильный, что даже погашенный зарослями, он все еще сохранял приличную скорость. Высокий пилот ухватил аппарат за нос и постарался направить его к земле. Второй одним прыжком оказался рядом и помог товарищу. Молниеносная реакция спасла дельтаплан, и он снова оказался пристегнутым к металлическим кольям. Ветер раздувал паруса, раскачивал аппараты, словно хотел оторвать их, унести и разбить о ближайшие сопки.
- Смотри, какая туча идет! – крикнул Василий и показал в сторону потемневшего на севере неба. Погода неожиданно испортилась, стало пасмурно и прохладно.
- Не повезло тебе! – воскликнул высокий летчик, перекрикивая шум ветра, - Сейчас ливень будет! В такую погоду и «Боинги» не летают! Проверив надежность крепления дельтапланов, «голливудские актеры» бросились к автомобилю, призывая Олега последовать их примеру. Захлопнулись двери, и сразу же забарабанил крупный холодный дождь. Стало темно и прохладно, как будто наступали вечерние сумерки.
- Давай к лесу! – крикнул Андрей, сидевшему за рулем Василию, - градом пахнет! Действительно пошел крупный град, но автомобиль находился уже под крышей густого смешанного леса. Град действительно посыпался с неба, но как крупа мелкий.
- А в прогнозе даже дождя не было, - усмехнулся Василий. Утром слушали.
- А ты помнишь нашего метеоролога? Что он рассказывал? – сказал Андрей, прижавшись лбом к стеклу и стараясь увидеть небо.
- Да, помню, - повеселел отчего-то Василий, - Все помню. Вот это мы натерпелись тогда! Такое не забудешь!
- Да уж, - поддержал второй. Планеристы посмотрели друг на друга, как-то нервно засмеялись и закачали головами, вспоминая незабываемое событие. Олег хотел спросить о чем это они, но «Будулай» повернулся к нему и сказал:
- Ну, что, придется переждать немного. Непогода сейчас кончится, но лететь еще нельзя. Надо подождать, пока небо очистится, а то, чего доброго, снова град пойдет.
- Блин, меня совсем потеряют, - сокрушенно вздохнул Олег.
- Не переживай, шестой участок по пути к пещере. Будем пролетать, помашем крылышками.
- Что делать будем? – спросил Андрей, - наши спят, наверное. Не хочется будить.
- Надо бы перекусить, сказал Василий, - А то мы из-за вас с Таней даже чаю хлебнуть не успели, - снова оглянулся он назад и посмотрел на Олега.
- Есть тут магазинчик какой-нибудь? – поинтересовался Олег.
- Магазин есть, но сегодня не работает. Василий, ты зайди к нам потихоньку, возьми перекусить чего-нибудь, а мы с Олегом к Семену проедем, - подмигнул он.
Уже известный Семен удивленно посмотрел на Олега, недавно находившегося в компании Татьяны Владимировны. Глаза его были по-прежнему красные как у вампира, бесполезно проохотившегося всю ночь. Он нахмурил брови, прикусил нижнюю губу, проделал сложную умственную работу, потом сказал, обращаясь к Олегу:
- А где Татьяна Владимировна? Казалось, что он сомневается в правильности адресата, которому задан вопрос. События и герои последних дней перемешались в его отравленном алкоголем сознании и он даже себе самому не мог ответить, что же из всего происходящего было действительностью, а что просто приснилось или привиделось. Олег проникся его мыслями, подмигнул Андрею и, сделав серьезную физиономию, спросил:
- Кто такая Татьяна Владимировна?
- Уехала она, - пожалел вампира американский летчик. Олегу стало стыдно, однако он промолчал и не сознался в том, что действительно, совсем недавно виделся с Семеном в конторе лесхоза.
- У меня нету, - сказал Семен и жалобно поглядел на Андрея, - Могу сказать, где взять, только мне кредит закрыли. Дадите на пузырь?
- Сопьешься, Семен, - проявил заботу о ближнем пилот.
- Последний день сегодня. Завтра Сам приезжает, - пообещал Семен, показав указательным пальцем в небо, что, скорее всего, означало «шеф».
- Ладно, не маленький. Знаешь, что делаешь, - согласился Андрей….
Глава 2. Верная рука – друг индейца. И снова Олег пересказывает историю.
Некоторые мечты сбываются,
когда в них уже
нет ни нужды, ни радости …
Град, как и предполагал Василий, закончился, но после него снова пошел дождь. На улице было пасмурно и прохладно, а в машине тепло и уютно. Вольготно расположившийся на заднем сиденье, Олег чувствовал себя так, словно давно и хорошо знал этих парней. Они были ему симпатичны. Казавшийся человеком «себе на уме» Андрей, после нескольких тостов, стал проявлять чудеса красноречия и остроумия. Василий и так был человеком общительным: он все время подкидывал всевозможные темы для разговоров от простых житейских вопросов до острых политических проблем и научных вопросов. Поговорили обо всем. Перешли на личности. Вытянули из Олега почти всю биографию, рассказали о себе. Но самым интересным для новых знакомых было, конечно, то, что касалось авиации и дельтапланеризма в частности. Олег услышал столько удивительных историй, которых хватило бы на целую книгу, изданную несколькими томами. Среди правдивых историй, были и такие, которые больше походили на байки и даже откровенные выдумки. Когда было выпито две бутылки водки и наступила некоторая пауза, Андрей серьезно посмотрел на Олега и сказал:
- И все-таки, что за погоня?
- Семен украл одну вещь.
- Такая ценная?
- Скорее опасная. Олег немного захмелел, теперь ему захотелось поделиться своими проблемами. Тем более, после услышанных сказочных историй, которые были преподнесены, как неподлежащие сомнениям события, он решил, что и его рассказ вполне сгодится и придется кстати. Во всяком случае, смеяться никто не станет и, может быть, даже не примут за сумасшедшего. Он снова поймал себя на том, что и эти персонажи возникли в его судьбе не случайно. Откуда взялась такая мысль он и сам не понимал. Но, ведь такое же ощущение возникло у него и при встрече с бывшей однокурсницей Таней Ворониной. Вот и оказалось, что ей приходилось видеть предмет, похожий на доску черенгеров. Он начинал верить своим предчувствиям. Пока Олег размышлял над вышесказанным, Родион разлил водку по стаканам и один из них протянул ему.
- Давай, для ясности мысли, - сказал витязь – летчик. Олегу показалось, что у него началось дежавю. Где-то, совсем недавно, он уже слышал такой тост, слово в слово. «Где?! Когда?!» - силился вспомнить наш герой. И вспомнил. Это было в домике дачного сторожа Сергея Тимофеевича….
- Ты, что завис, братишка? – щелкнул пальцами Василий-Будулай возле носа Олега. Тот очнулся от воспоминаний, сфокусировал зрение на содержимом стакана, сказал «Будем!» и залпом осушил его до дна.
- Прошу выслушать меня серьезно и с пониманием, - торжественно произнес он, закусывая спиртное хлебом и куском холодного мяса. Слушатели закурили и замолчали в деликатном ожидании начала повествования. Олег положил оставшийся хлеб и мясо на импровизированную барную стойку, устроенную между передними сиденьями, с трудом примостил пустой стакан и тоже закурил. Сколько раз уже приходилось пересказывать известные события? Он уже сбился со счету. Но это пошло на пользу – Олег научился доносить до слушателя главное, опуская лишние подробности и не теряя при этом художественности, необходимой в изложении подобного рода приключений. Пилоты слушали с таким интересом, что даже не делали попыток перебить рассказчика, а ведь это непременно должно происходить в подвыпившей компании. Казалось, что они трезвеют на глазах, да и сам Олег, вновь переживая сказанное, чувствовал, как происходит просветление и все казавшееся бредом снова становится реальностью.
-Это не выдумка, так и было - сказал он, закончив рассказ на том месте, когда Семен бросил его в ауле Жаманжол и сбежал вместе с черенгерской доской.
- Все это кажется фантастической историей, но я тебе верю, - тихим голосом ответил Андрей и снова превратился в «отсутствующего».
- Почему же? Похоже на правду, - сказал его друг, - правда, в слишком свободной интерпретации.
- Ничего не прибавил! Как на духу! Наливай! – улыбнулся Олег, заметив, как погрустнели после его рассказа новые знакомые. Андрей быстро и небрежно разлил оставшуюся в бутылке водку. «Верная рука – друг индейца», - подумал про себя Олег, невольно отметив, идеальное совпадение уровня жидкости во всех трех стаканах.
- Предлагаю выпить за скорейшее разрешение твоих проблем, - сказал Василий, обращаясь к Олегу. «Лишь бы у вас их не прибавилось после моего рассказа», - вдруг подумал Олег, глотая холодную водку.
- Зря я вам, наверное, рассказал все это, - продолжал он рассуждать вслух. Дело в том, что есть одна закономерность («Ага, только сейчас понял!» - этого он не сказал): все, кому я расскажу про Степановну, получают неприятную возможность лицезреть ее лично. Так было со всеми. Ну, или, почти со всеми.
- Были все-таки, кому не «посчастливилось», как остальным? – спросил Андрей.
- Были.
- И чем они отличаются от, скажем так, нормальных людей?
- Не знаю. Пока не понял, - задумался Олег.
- Интересно, мы – нормальные или нет? – усмехнулся Василий.
- Нормальные, я думаю, - сделал предположение Андрей.
- Смотря что понимать под этим словом, - возразил Василий- Будулай.
- Я про Антона, метеоролога, - продолжал он, - Мы ведь его сначала за психа приняли, помнишь?
- Оказалось, что мы такие же психи, - усмехнулся Андрей.
- Что за история? – не выдержал Олег, снова услыхав про какого-то метеоролога.
Летчики начали наперебой вспоминать те памятные события, общаясь друг с другом и словно забыв про нового знакомого. Восстановив четкую хронологию того случая с привязкой к другим событиям, происходившим «до», «после» и «тогда же», они начали изъясняться более понятно и стройно. Их рассказ полился ровно и спокойно, как река, упавшая с высокого водопада, сначала шумная и яростная, а потом спокойно бегущая по привычному руслу. Время от времени они менялись, говорил один, а другой кивал и ждал своей очереди. Проговорив полночи с бывшей однокурсницей, выпив теперь с новыми знакомыми, Олег чувствовал, как его клонит в сон. Он почти не видел лиц, кроме того, сигаретный дым, словно утренний туман, создавал особую атмосферу романтической таинственности. Голоса рассказчиков то удалялись, то приближались вновь, материализуясь в размытые пейзажи, образы и сцены….
Глава 3. «Здесь и без Кастанеды весело…». Пацан в пижаме. Мелкий затяжной дождь и холодные сумерки.
Память о минутной слабости или
проявленном когда-то малодушии может
остаться в сердце до конца дней ….
Погода в конце лета была отвратительная. Шел нудный затяжной дождь. Холодный порывистый ветер то затихал, то с яростью бросался на деревья, стоявшие у границы леса. Обрывая цепляющиеся за ветки листья, он бросал их в дорожную грязь, улетал к горизонту и снова возвращался, отыскивая, на ком бы еще сорвать свою злобу. Заметив на опушке леса одинокую метеорологическую станцию, он мчался к ней и с силой швырял в окна собранные вместе мелкие дождевые капли. Больно ударившись о стекло, они дрожали на нем блестящими холодными струями, и не могли сбежать вниз, пока не отпускал их этот страшный взбесившийся ветер. Вдоволь поглумившись над старым деревянным строением станции, ветер бросался к разостланным на земле парусам дельтапланов. Он нападал на них сверху, пытался пробраться снизу, трепал свободные края и хлопал ими, как хлопает крыльями раненая птица. Наконец, истратив силы, он улетал, чтобы набравшись злости вернуться снова.
- Ну, что, господин метеоролог, когда стихия успокоится? – спросил Андрей. Сорвавшаяся с гор непогода заставила пилотов пойти на вынужденную посадку. Чудом приземлив дельтапланы на опушке леса, Андрей с Василием гостили теперь у своего старого знакомого – метеоролога Антона. Сезон заканчивался, парням оставалось обработать несколько гектаров озимых полей и собираться домой, но налетевший циклон спутал все планы. Самым обидным было то, что, пока не кончится непогода, им никак не удастся вернуться на базу. За время вынужденного простоя можно было решить накопившиеся вопросы с заказчиком. Так называемая база располагалась около конторы Куйчугурского лесхоза, а это, примерно, километров сто пятьдесят отвратительного бездорожья, по которому и в лучшую погоду, можно двигаться только верхом или на вездеходе. Да и аппараты оставлять не имело смысла, ведь за ними пришлось бы потом возвращаться.
- Во всяком случае, настраивайтесь еще на пару дней, - ответил Антон, вытирая полотенцем мокрое от дождя лицо, - Только что показания снял, так что, не обессудьте, я погодой не управляю. Не господь бог. У меня другая работа.
- Елки-палки! – сокрушенно воскликнул Василий.
- И чем два дня заниматься? – поддержал его Андрей.
- Или три. Пока сказать не могу. Но, два - точно.
- У тебя почитать есть хоть что?
- Кастанеда. Три тома.
- Да ну его! С его заходами! Начитаешься, потом такое снится! – махнул рукой Андрей.
- Здесь и без Кастанеды весело…, - ухмыльнулся Антон.
- Прекращай свои шутки, - весело сказал Василий, - Нам твои шаманы прошлый раз надоели.
- Да тут не шаманы, други мои. Тут что-то …. Я уже и не знаю, сколько времени не сплю.
- Это у тебя от Кастанеды бессонница.
- Не бессонница. Специально не сплю. Вернее, стараюсь не спать, - Антон погрустнел. Он и впрямь выглядел усталым и измученным. Темные круги, словно подведенные тени, увеличивали и без того большие карие глаза, провалившиеся в глубокие глазницы. Движения его были медленны и неуверенны, как у человека, находившегося в пограничном состоянии между сном и реальностью.
- Ладно, не будем об этом, - сказал, наконец, Антон, очнувшись от своих мыслей, и посмотрел на друзей, с трудом поднимая тяжелые ресницы.
- Главный вопрос, - сказал Василий и гипнотическим взглядом посмотрел на метеоролога.
- «Водка есть»? – догадался Антон, - Этот вопрос в данный момент главный?
- Смекалистый! – засмеялся Андрей. Худой, с большим узким загнутым носом, темными волосами до плеч, усиками и стриженой бородкой на длинном лице Антон, был похож на героя произведений Александра Дюма. К тому же он очень любил вставлять в свою речь французские словечки.
- Для вас, монсеньор, найдется непременно, - ответил он и открыл дверцу старого уставшего холодильника, который работал так громко, что, когда включался компрессор, приходилось повышать голос.
- Если вы, Антуан, решили окончательно перейти на французский, то называйте меня «сетуайен», - пошутил Андрей, вспомнив Остапа Бендера.
- А не попади в такое ненастье на метеостанцию, небось, и не вспомнили бы старого друга, - упрекнул Антон, выставляя на стол запотевшую бутылку.
- Честное слово, собирались перед отъездом заскочить, - оправдывались друзья. Знакомство с метеорологом произошло пару лет назад, в один из приездов эскадрильи планеристов в поисках заработка. На метеостанцию они попали случайно, как и теперь. Антон оказался интересным разносторонним человеком и незнакомые до тех пор молодые люди сразу же нашли общий язык и вызвали взаимные симпатии. Каждый раз они прощались, давая твердое обещание, что навестят друг друга в городе, но заботы и дела корректировали планы. Который раз Антон говорил о том, что это его последняя вахта, что с метеостанцией он прощается навсегда и займется поисками работы в родном мегаполисе, но в следующий приезд планеристов снова оказывался на месте, словно и не уезжал. Это был отъявленный романтик и отшельник, побывавший на самых дальних станциях страны, иногда по несколько месяцев не видевший никого, кроме диких животных. Бывал там, где лишь изредка удавалось пообщаться с оленеводами или охотниками, которые навещали его станцию в основном для того, чтобы воспользоваться рацией. Сколько замечательных историй услышали летчики из его уст, историй, пронизанных настоящей любовью к сохранившимся уголкам дикой природы, куда не смогла добраться еще безжалостная рука цивилизации.
К вечеру ветер немного стих, но дождь не прекратился. Небо, полностью затянутое тучами, обещало темную безлунную ночь.
- Так почему бессонница, что случилось? – спросил Андрей, воспользовавшись незапланированной паузой. Время шло незаметно. За окном было уже совсем темно, когда на столе появилась вторая бутылка водки и, чтобы закурить, уже не выходили на улицу, а просто открывали форточку, болтающуюся на провисших навесах. Андрей снял алюминиевую пробку, быстро и почти не глядя, налил ровно по трети стакана, не удивляя товарищей, давно привыкших к наработанным навыкам истинного мастера. Закусывали тушенкой с хлебом, хранившимся в холодильнике и от того немного влажным, но довольно мягким. Одна из опустевших консервных банок, превратилась в пепельницу и медленно, но верно начала наполняться окурками.
- Не знаю, как сказать. Что это. Наверное, муки совести, - снова задумался хозяин метеостанции.
- А как-то более определенно? Ну, конкретнее, что ли?
- Я вам говорил, что два раза женат был?
- Известны такие факты твоей биографии, - ответил Василий, закуривая очередную сигарету.
- Так вот. У обеих жен сыновья. Второго сына я иногда вижу. Жена не очень рада, когда я пытаюсь общаться с ним. Бывшая жена, конечно. Вышла замуж второй раз и хочет, чтобы у мальчика был один отец. Я понимаю, это нормально. Но, все-таки наблюдаю изредка за ним со стороны. А вот первого сына я видел последний раз, когда ему три года было. Больше я его не видел ни разу после развода.
- Ну, и что? У него-то уж точно другой отец давным-давно.
- Он приходить повадился, - тихо, почти шепотом сказал Антон, сразу как-то изменился и посмотрел на собеседников расширенными от возбуждения зрачками. От этого сумасшедшего взгляда стало неуютно и даже зябко. Что-то жуткое было в его простых на первый взгляд словах.
- Снится, хочешь сказать? – попытался разрядить обстановку Василий.
- Метеоролог пригнулся, медленно обвел комнату испуганным взглядом и покачал головой.
- Приходит, - настаивал он на своем, - Причем, ему сейчас пять лет, а должно быть уже лет десять, наверное. Гости переглянулись и покачали головами. Подозрение о том, что одиночество начало накладывать отпечаток на психику метеоролога заползало в душу.
- А почему ты решил, что ему пять? Ты ведь сам говоришь, что больше его не видел. Может ему и есть десять, просто выглядит на пять?
- Сам сказал, - прошептал Антон, выпучив безумные глаза.
- У-у-у! – прогудел Василий, - Кому-то, сдается мне, пора прекращать пить. Антон, словно испугавшись, что ему больше не нальют, посмотрел на Андрея и кивнул на бутылку. Тот, как всегда, быстро и ловко налил по одинаковой дозе, потом задумался на мгновение и долил еще, наполнив стаканы до половины.
- Давай, по «ударной», - сказал он, - А то, тут некоторые господа заговариваться начали. Чокнулись, выпили почти залпом и принялись закусывать. Занятые пережевыванием пищи, вынужденно молчали и поглядывали друг на друга.
- Зря вы думаете, что у меня крыша поехала, - обиженно сказал Антон заплетающимся языком. Он сильно захмелел, глаза его закрывались, он медленно жевал и старался удержать голову, склоняющуюся на грудь.
- Водка в холодильнике, - с трудом выговорил он, перестал держать голову и, склонившись к столу, громко засопел, словно его мгновенно отключили простым нажатием кнопки. Сняв тапки со спящего хозяина метеостанции, парни уложили его на кровать и принялись убирать со стола. Между прочим, выпили еще и решили выйти на улицу. Мелкий дождь шелестел уцелевшей листвой, тупыми холодными иголочками колол лицо и уши. Андрею послышалось, что за спиной в конце поляны захрустели ветки и слабый детский голосок позвал кого-то. Мороз побежал от спины к затылку и зашевелились волосы на макушке. Он обернулся и посмотрел в ту сторону, откуда доносились звуки. То ли фантазия рисовала видение, то ли впрямь у края леса стояла одинокая детская фигурка в светлой одежде, похожей на ночную пижаму. В то же мгновение, стоявший рядом Василий толкнул его плечом и опрометью бросился в дом.
- Ты видел?! – выпучил глаза Василий, - Видел?!
- Не знаю, может быть, после рассказов Антона чудится?
- Ладно, - согласился Василий, - если чудится, то всем по-разному. Согласен?
- Пожалуй….
- Ну, и что тебе почудилось?
- Пацан в пижаме…
- Вот! Пижама какого цвета?!
- Не знаю, мне показалось – белая.
- И я тоже белую видел! – стараясь говорить тише, подтвердил Василий. Антон зашевелился на кровати, повернулся на бок и начал бормотать во сне. Парни с ужасом смотрели в его сторону, словно ждали от пьяного спящего человека какого-то объяснения. Метеоролог бубнил что-то непонятное, потом так же тихо, но уже ясно произнес: « Светло-голубая». После этих слов он замолчал и засопел, пропуская воздух сквозь неплотно сжатые зубы.
- Это он о чем? – спросил Василий.
- О пижаме, наверное. Слушай, давай спать, - предложил Андрей.
- Давай. Пока еще что-нибудь не померещилось, - согласился Василий и тревожно покосился на окно. На улице была непроглядная темнота. Как можно было разглядеть что-то, не укладывалось в голове. «Несомненно, привиделось», - решили друзья, но прежде чем лечь спать, еще раз вышли на улицу и оглядели окрестности. Несмотря на гревшее внутренности спиртное, было все-таки не по себе.
- Да ну, что тут можно увидеть?! – махнул рукой Андрей.
- Смешно! – хмыкнул Василий.
Два раза в течение ночи звонил будильник. Парни вскакивали на постели, но вспомнив, где находятся, засыпали снова.
Глава 4. «Звиняйте, бананив у нас нема». Заседание продолжается. Гостя больше не будет.
Наше покояние не нужно ни родным
ни знакомым. Оно нужно только
нам. «Облегчить душу» значит искренне
раскаяться в поступке…
Аромат жареной яичницы с луком лез в ноздри, звуки голоса, напевающего какую-то мелодию, лезли в уши. Непонятно чего было больше. Запах аппетитный и пел метеоролог громко, совсем не заботясь о покое вынужденных постояльцев, а скорее наоборот, пытаясь разбудить. Слухом его бог не обделил, да и голосом тоже. Хозяин был в настроении. Он напевал что-то из «Beatles» и даже пританцовывал, ловко орудуя кухонным ножом. Планеристы лениво поднялись с кроватей и вышли на воздух. Умывальник висел справа от входа. Вода, остывшая за ночь, прекрасно бодрила после вчерашних посиделок. Никто не вспоминал о ночном происшествии. Да и каком происшествии? Было ли оно? «Молчит, - думал Василий, поглядывая на Андрея, - приснилось, значит». «Наслушались на ночь всякого, поэтому и кошмары», - успокаивал себя Андрей, наблюдая, как спокойно ведет себя товарищ. Дождь продолжал моросить, на дворе было сыро и прохладно. Наскоро умывшись, приятели вернулись в дом и уселись за стол.
- Сегодня ты мне больше нравишься – сказал Андрей, обращаясь к метеорологу.
- Выспался замечательно! – бодрым голосом ответил Антон, раскладывая яичницу по плоским чайным блюдцам. Планеристы переглянулись и заулыбались.
- Что, может по маленькой? Сам я днем не пью, но, если есть желающие…, - предложил Антон.
- Мы тоже на работе. Вдруг лететь сегодня? - отказались гости.
- Ну, уж не сегодня. Кому не верят?! Мне не верят! Абсурд, да и только! – засмеялся метеоролог.
- Да, и не хочется с утра, - очень неуверенно сказал Василий и посмотрел на реакцию Андрея.
- Если бы пива, - проговорил тот.
- Звиняйте, бананив у нас нема, - пожал плечами Антон, - Хорошо хоть водкой запасся. Этого добра хватает.
- А ты ночью ходил на измерения? – поинтересовался Андрей. Антон помолчал немного, но потом признался, что проспал.
Измерения на метеостанции проводятся каждые три часа. Делаются замеры температуры воздуха, почвы, уровня осадков. После этого, не более чем в течение получаса, их необходимо закодировать и передать в Гидрометеоцентр. За это время надо успеть обработать полученную информацию: найти характеристики влажности, парциальное давление, дефицит влажности, точку росы.
- Что-то отправил, что не помню, блин. Даже не записал.
- Ну, и что страшного? Ты и так уже «на глаз» определить можешь.
- Ага, «на глаз»! Это преступление! Если вскроется – уволят нафиг. Между прочим, в Англии, с семнадцатого века существовал закон, по которому метеорологов, давших ложную информацию, казнили. Отменили его только в середине двадцатого. К счастью, применять его перестали гораздо раньше.
- А что, обязательно идти на площадку? Нельзя просто высунуть термометр в форточку?
- Это то же самое, если пальцем наслюнявленным замеры делать. Приборы на площадке. Вполне современные, не то, что раньше.
- Все забываю спросить у тебя, - сказал Василий, допивая чай, - Ты как в метеорологи попал? Учился что ли?
- Да, технарь закончил. Я, вообще-то, техник – метеоролог….
Почти весь день пилоты проспали. Делались попытки заняться чтением, но, как известно, в такую погоду так и клонит в сон. Видимо, это осталось в нас от далеких предков, когда надо было пережидать непогоду, укрывшись в теплых безопасных пещерах. Спалось невероятно сладко, так что до вечера выспались настолько, что предстоящая ночь казалась теперь просто бесконечной. Даже Антон в промежутках между замерами выспался как никогда.
- Мне показалось, что у меня летаргический сон начался, - сказал Василий, громко зевнув и заражая этой эпидемией остальных заложников непогоды.
- Так на чем мы остановились на вчерашнем заседании? - спросил Антон, открывая заветную дверцу, грозно рычащего холодильника. На столе появилась сковорода с жареной картошкой, все та же консервированная говядина, репчатый лук, банка морской капусты, приправленной красным жгучим перцем, залитая подсолнечным маслом. А так же нарезанная кружочками полукопченая колбаса, немного подсохшая, но вполне съедобная и несколько поломанных плиток горького шоколада. Королевой стола была, конечно же, холодная, покрытая сырым туманом бутылка, гордо занявшая почетное место в середине натюрмортной композиции. Разговоры велись на самые разнообразные темы. Вспомнили парней, оставшихся на базе. Обсудили их достоинства и недостатки. Потом перешли на присутствующих. В данном случае, конечно же, больше говорилось о достоинствах, продвигаясь, как водится, к главным вопросам: кто кого уважает и за что. Не обошли стороной и острые государственные проблемы и дали им свою строгую оценку. Причем утверждение каждого было категоричным и безапелляционным.
- Мне надо поспать, - сказал Антон, когда разговор увяз в авиационной теме, которая, честно говоря, была ему не так интересна, как остальным участникам заседания. Привычным движением он завел будильник и, не раздеваясь, лег на кровать. Организм работал по особой программе, поэтому он тут же засопел, издавая привычные уже всем звуки. Постояльцы «убавили громкость» и продолжили обсуждение летных качеств какого-то аппарата. Курить ходили на улицу, потому что после вчерашних посиделок подташнивало с утра и, скорее всего, именно от того, что прокурили весь дом.
Ночь была такая же темная, как и предыдущая. Казалось, что тучи, плотно затянувшие небо, никогда уже не позволят увидеть ни луны, ни солнца. На метеоплощадке тускло горела грустная лампочка, укрывшаяся алюминиевым колпаком. Ветер раскачивал его из стороны в сторону, колпак тихонько поскрипывал, издавая жалобный тоскливый звук. Парни, молча курили, стряхивали пепел и поглядывали в сторону площадки, где качающийся свет бросал тени и трепал их из стороны в сторону. Вдруг в скрипе послышались какие-то новые нотки, которых не было до сих пор. Что-то жуткое было в звуке, сдавившем сердце тоской и отчаяньем. «Что со мной?» - подумал Василий и посмотрел на товарища. Тот стоял открыв рот, не донеся до него сигарету и держа ее в согнутой руке. Валентин глянул в ту сторону, куда был устремлен взгляд Андрея и обмер: со стороны площадки в их направлении двигалась фигурка ребенка, одетого в светло-голубую ночную пижаму. Ребенок был настолько осязаем, что не было никаких сомнений на счет его реального существования. Неописуемый страх сковал движения, планеристы даже не пытались бежать или спрятаться. Паралич сковал тело и мысли, застывшие в мгновенно отрезвевшем сознании, казавшемся сейчас почему-то чужим и непослушным.
- Мне холодно, - жалобно сказал малыш тонким голоском, сливающимся со скрипом фонарного зонтика. Мальчик тянул руки вперед и медленно приближался. Казалось, не происходит ничего страшного. Ну, ребенок. Ну, идет. Но, как он оказался здесь, вдали от человеческого жилья? Да еще в такое время и в таком неподходящем для прогулок наряде? Нет, все-таки было в его появлении что-то фантастическое, и двигался он как-то странно, словно не шевелил ногами, а парил над самой травой, остававшейся абсолютно непримятой.
- Стой! – крикнул Андрей и сам удивился своему голосу, возникшему в глубине сознания, словно он и не крикнул вовсе, а только подумал об этом. Однако мальчик остановился и посмотрел на планеристов. Василий хотел спросить, чей он и что делает здесь ночью, но слова застряли в горле и не давали дышать.
- Где мой папа? – спросил мальчик тоненьким слабым голоском. «Это он про Антона?» - подумал Валентин.
- Да, - сказал мальчик. «Черт возьми», - подумал Андрей, - он, и правда, не похож на десятилетнего».
- Мне только пять, - снова прочитал мысли мальчик и начал рыскать взглядом в поисках тех, кто задает вопросы. Глаза его двигались рывками, цепляясь за другие предметы, но Андрея с Василием он почему-то не видел. Неожиданно одна и та же мысль пришла в голову нашим героям. «Если он увидит нас – конец» - мелькнуло в сознании. Эта мысль разбудила важнейший из инстинктов и заставила действовать. Не сговариваясь, они бросились в дом, закрыли дверь на засов и зачем-то выключили свет. На коленях подползли они к окну и с величайшей осторожностью, стараясь быть незамеченными снаружи, принялись изучать обстановку на улице. Слабая лампочка, горевшая на метеоплощадке, давала так мало света, что разглядеть можно было только то, что находилось рядом, в радиусе пяти метров. Металлические столбы ограждения, вышка с решетчатым домиком для какого-то измерительного прибора, да сам фонарь – вот все, что видели пилоты, стоявшие на коленях по разным сторонам стола. Тишина звенела в ушах и нагнетала тревожное состояние. Был слышен лишь стук собственного сердца, да за спиной посапывал метеоролог. Можно себе представить, что случилось с парнями, когда вдруг громко и неожиданно зазвонил будильник и, одновременно с этим, из темноты вынырнуло лицо мальчика и широко раскрытыми глазами заглянуло внутрь комнаты. Василий с Андреем закричали так громко и неистово, что подскочивший на кровати Антон свалился на пол и полез под кровать. Видение длилось не более секунды, но будильник все звонил и звонил, не давая очнуться от ужасного кошмара.
- А вы мне не верили, - сказал Антон, когда планеристы пришли в себя, вытащили его из-под кровати и усадили на стул. Окно завесили покрывалом, которое время от времени кто-нибудь осторожно отодвигал и украдкой поглядывал на улицу.
- Ладно, я пошел на площадку замеры брать.
- И ты не боишься?! – выпучил глаза Василий.
- После двух он уже не приходит, - успокоил метеоролог, заметив, как Андрей косится на щель, образовавшуюся между окном и занавеской.
- А ты не пытался поговорить с ним? – поинтересовались планеристы.
- Вы сегодня видели его? Пытались поговорить? Как можно говорить с тем, кого не существует? Парни молчали. Странное чувство того, что все это происходит с кем-то другим, овладело ими. Вообще, ночные ощущения отличаются от того, что чувствуешь днем. Ночью легче поверить во всякую чертовщину. Почему-то абсолютно невероятные вещи могут казаться вполне обычными. То ли разум переходит в другое состояние. То ли впрямь открываются какие-то сверхъестественные возможности. Выпив «для храбрости» по сто граммов, планеристы отправились вместе с Антоном. С площадки с шумом взлетела большая птица, похожая на ворона. Молча покружила над полуночниками и, громко хлопая крыльями, скрылась в темноте. Где-то в лесной чащобе завыл волк. Потом снова стало совершенно тихо, если не считать шума дождя, продолжающегося вторые сутки. Благополучно выполнив необходимую работу и избежав на этот раз каких-либо приключений, великолепная троица вернулась в дом.
- А может, и не было никакого пацана? – ухмыльнулся Василий.
- Ага, ты еще скажи: «А был ли мальчик?», - посмотрел на него Антон, вспомнив вопрос, мучивший известного литературного героя по имени Клим Самгин.
- А мне еще так долго до конца вахты, - грустно сказал Антон.
- Почему ты один? Где Сергеич, твой напарник?
- Заболел он. Недели две назад увезли. А другого никак не пришлют. Да мне не привыкать. Я на Чукотке тоже один вахтовал как-то. Нормально.
- Слушай, а у тебя и впрямь «башню не снесет»?
- Если завтра ночью снова придет, я обязательно спрошу, чего ему от меня надо, - решительно сказал Антон, совершенно забыв, что некоторое время назад говорил о том, что невозможно общаться с тем, кого не существует.
Проснувшись утром третьего дня, планеристы с радостью обнаружили, что дом залит светом, падающим в распахнутое настежь окно. Дождь прекратился. На улице было тепло и влажно. К обеду солнце подсушило траву и разостланные на ней паруса.
- Ну, что, Антон, будем прощаться, - сказал Андрей, протягивая метеорологу крепкую ладонь.
- Жалко оставлять тебя одного, - вздохнул Василий, - Но, нам пора.
- Утром говорил по рации, - сообщил Антон, - Сегодня напарник приезжает.
- Ты хоть предупреди его насчет ночного гостя, а то снова увезут, только в другую больницу.
- Не будет больше гостя, - опустил глаза метеоролог. Сегодня ночью, когда вы спали, я говорил с ним. Он мне место указал, куда свечку поставить.
- Ты серьезно?! – воскликнул Андрей. В глазах Антона блеснули слезы.
- Не хочешь, не говори, - сказал Василий.
- Жена горевала недолго и почти сразу вышла второй раз замуж. «Новый папа», как я понял, был не очень ласков. В общем, когда Петька в очередной раз убежал из дома, была глубокая осень. Ему исполнилось пять лет, когда он замерз в лесу…. Наступило тягостное молчание.
- Но, ведь я не виноват?! – воскликнул Антон, - Меня ведь не было рядом! Снова замолчали и задумались. Потом, не говоря ни слова, вернулись в дом, разлили водку по стаканам, не чокаясь, выпили и, немного постояв, продолжили сборы.
- Вот такие вот муки совести, - еле слышно пробубнил Андрей, - Только не пойму никак: мы тут при чем, почему мы его видели? Говорил он очень тихо, обращаясь к Василию, помогавшему устанавливать парус. Антон стоял у него за спиной, всего в паре метров и наблюдал за их действиями.
- Это скорее не муки, а месть совести, - услышали друзья его голос. Почему он вам являлся? Я думаю так: здесь все пропитано моими мыслями. Весь эфир пропитан. А мысль, как известно, имеет свойство материализоваться.
Часть 16. НЕОБЫЧНАЯ КАРТА
Глава 1. Заброшенный дом. Странная находка. Пиастры, бриллианты или книжка на предъявителя? «Это не шестой участок, уж точно»…
Почему мы считаем себя умнее далеких
предков? Мы ведь даже не умеем входить
в контакт с другими мирами и измерениями,
успокаивая себя тем, что их не существует…
Владимир, Герман и Талгат потеряли дорогу и забрались в такую глушь, где проехать на машине удавалось с огромным трудом. Когда они почти отчаялись и решили, что заблудились, впереди показалась небольшая поляна, освещенная лучами солнца, пробивающимися сквозь густые кроны вековых сосен.
- Мне кажется, мы не туда заехали, - сказал Владимир, останавливаясь у небольшого бревенчатого дома, с трех сторон окруженного лесом. Собственно говоря, его и домом назвать можно было только с большой натяжкой.
- Почему ты так решил? – спросил Герман.
- Помнишь, эта барышня на грузовике говорила, что в доме телевизор есть?
- Ну, и что?
- Ты здесь где-нибудь антенну видишь? А это строение можно назвать домом?
- Ну, знаешь, - отозвался с заднего сиденья Талгат, - У них тут свои понятия о домах и домиках. А антенна где-нибудь повыше. На дереве, например. Как не крутили головами путешественники, но, ни антенны, ни спутниковой тарелки так и не увидели. Двор, огороженный покосившимся забором, казался совершенно пустым и заброшенным. Ни одного животного, ни курицы, ни собаки. К тому же высокие заросли сорняка, буйно разросшиеся прямо у калитки, наводили на мысль о том, что в нее давно не заходили. Парни вышли из машины и приблизились к этому хмурому невзрачному жилищу. То, что здесь бывают люди, казалось очевидным – во дворе сорняка было гораздо меньше, чем за забором, однако ухоженным участок все же не выглядел. Сначала кричали очень несмело, потом громче. Но сколько не шумели, никто так и не вышел навстречу, держа на полотенце большой каравай с солонкой на его вершине. Вошли в калитку. Двор действительно был пуст. Единственное хозяйственное строение на участке - что-то типа полуразвалившегося сарая. Крыша на нем давно обветшала, и сквозь пустой проем видны были яркие полосы света, бившие в щели перекрытия. Сорванная с навесов дверь валялась рядом. Почерневшая от дождей и поросшая мхом и сорняками, она годилась разве что на дрова.
- Все-таки заблудились, - сказал Владимир, когда всей компанией вошли в дом и попали в сети паутины, свисавшей с потолочных балок.
- Однако, почему двор не такой заброшенный? Здесь кто-то был и совсем недавно, - сделал предположение Талгат.
- А в дом почему-то не заходили, - добавил Герман.
- Что-то мне некомфортно, господа, - брезгливо вздрогнул Владимир и остался стоять у порога. В доме были две проходные комнаты. Первая, по-видимому, являлась кухней и прихожей, так как здесь стоял тяжелый деревянный стол старинной работы. Поверхность столешницы была покрыта потрескавшимся от времени лаком пожелтевшим и мутным. Два массивных деревянных стула тоже выглядели как историческая ценность, украшенная узорными металлическими вензелями. На столе стояло несколько алюминиевых чашек, покрывшихся пылью и паутиной. У входа висела вешалка с толстой широкой полкой для головных уборов и крючками замысловатой формы, выполненными из того же темного потертого металла. Вторая комната просматривалась прямо с порога, имела широкий проем без двери и небольшое окошечко в торцевой стене. Здесь стояла большая деревянная кровать с высокой закругленной спинкой, декорированной литым барельефом в форме усевшейся на цветок бабочки.. На кровати лежал матрас, застланный пыльным полинявшим покрывалом с дырами. Подушки вообще не было. Маленькие окна с грязными стеклами, облепленные паутиной, плохо пропускали свет. Было темно и мрачно, но сыростью или плесенью не пахло. Наоборот, воздух был сухой и горячий, отчего при малейшем движении поднималась пыль и противно щекотала в носу. Несмотря на обилие паутины, не было видно ни одного паука. Видимо насекомые плохо переносили дневную жару и прятались по щелям до наступления ночи. Кроме кровати, в дальней комнате стоял старый деревянный комод с выдвижными ящиками и увесистыми металлическими ручками. Лицевые доски ящиков украшали объемные чеканные или даже литые полосы, покрытые облупившимся местами черным лаком. Издалека комод трудно было разглядеть, а пробираться к нему, разрывая руками паутинные сети, не было никакого желания.
- Надо взять в машине щетку для стекол, - предложил Герман.
- А лучше сломать пару веток, - ответил Талгат.
Убирая сосновыми ветками клочья паутины, преграждавшие путь к спальне, Талгат с Германом пробирались к комоду. Сухие деревянные половицы скрипели под ногами, взметая вверх облака пыли. Парни чихали, но упорно двигались к своей цели.
- И что вы собираетесь там найти? Пиастры, бриллианты? – ехидно спросил Владимир, оставшийся у порога.
- Сберкнижку на предъявителя, - сказал Талгат, выдвигая верхний ящик.
Если не считать мышиного помета и тетрадного листа в клетку, исписанного мелким почерком, он был пуст. Попытались разобрать, что написано, но было слишком темно. Герман сунул лист в карман – «Потом прочитаем». Второй ящик…. Третий…. Пусто. Остался последний, нижний. Этот открывался с большим трудом, словно сросся с комодом. Взялись вдвоем. Ящик чуть-чуть выдвинулся и снова застрял.
- Иди сюда, тунеядец! – крикнул Талгат Владимиру, продолжавшему спокойно стоять у порога. Двое тянули по бокам, третий посередине. Еле-еле, раскачивая из стороны в сторону, выдвинули, наконец, последний ящик…
Он был доверху набит широкими плоскими осколками камней, наподобие тех, что используются для укладки садовых дорожек.
- Ну, и нафига их сюда напихали? – возмутился Владимир.
- Да уж, не самородки точно, - согласился Герман, перебирая извлеченные из комода пласты.
- Подожди-ка, подожди! – неожиданно воскликнул Талгат, заметив на гладкой стороне одного из кусков какие-то линии и что-то похожее на рисунки первобытных художников. Похожие он видел в учебнике истории для пятого класса. Решили вынести находку на свет и рассмотреть внимательнее. Всего было около двадцати кусков. Пока носили, подняли такую пыль, что в доме почти ничего не было видно. Надышавшись пылью и начихавшись до слез, разложили пласты в одну линию и принялись изучать «народное творчество». Рисунки были нацарапаны каким-то острым предметом и раскрашены краской красных и коричневых оттенков. Местами они стерлись вместе со слоем частиц, местами отломились. Это были извилистые линии, идущие от одного края к другому. Рядом с линиями сверху и снизу располагались рисунки животных, деревьев и еще чего-то непонятного. Парни рассматривали пласты, переворачивали их так и эдак, но что означали эти загадочные символы и линии, и для чего хранились в доме эти куски, не было никаких предположений, кроме одного:
- Я думаю, что какой-нибудь лесник или охотник развлекался так, проявляя творческие способности и убивая время, - предположил Владимир.
- Я тоже не вижу другого варианта, чтобы держать этот мусор в доме, - согласился Талгат, передвигая очередной камень из одного места в другое.
- Ну, и что с этим добром делать? – задумался Владимир, - Не заваливать же им весь багажник.
- Может пронумеровать каждый фрагмент и зарисовать в тетрадку. Так, на всякий случай. - предложил Герман.
- Давайте сначала разведем костер и вскипятим чай, - сказал Владимир.
Огонь разожгли во дворе. Пока Талгат с Владимиром собирали сухие сучья и хлопотали у костра, Герман все не мог успокоиться: он перекладывал пласты, меняя их местами, ходил вокруг них и вертел головой, стараясь понять какую-то закономерность.
- Эй, хорош колдовать! Пошли чай пить! – крикнул Владимир.
Чай, приготовленный на костре, имеет особый аромат. К чаю открыли банку тушенки и нарезали слегка подсохший хлеб.
- Надо было в пакет положить, - посетовал Владимир, с хрустом откусывая небольшой кусочек.
- Да уже и класть нечего, это последняя булка, - сказал Талгат и посмотрел на Германа, не принимавшего участия в разговорах. Образовавшаяся между бровями складка и отрешенный взгляд говорили о том, что в его голове происходит сложная умственная работа.
- Але, гараж! – обратился к нему Талгат, помахав перед лицом ладонью.
- Я что-то заметил, пока этот мусор перекладывал. Только что – не могу понять, - отозвался Герман.
- Умозаключение! – воскликнул Владимир, - Я понял. Только, что именно, не понял.
- Скажите лучше, как мы выбираться будем отсюда? – забеспокоился он.
- Да, пожалуй, мы заблудились, - согласился Талгат, - Но назад к конторе я вас выведу.
- Откуда такая уверенность?! – удивился Владимир. Талгат хитро улыбнулся, но промолчал.
- Это не шестой участок. Уж точно, - тревожно сказал Герман. Посовещавшись немного, решили вздремнуть, а потом уже искать обратную дорогу. Владимир с Талгатом улеглись в машине, а Герман устроился в тени, падающей от сарая.
Глава 2. «Ты уже по деревьям лазить начал? Одичал?» Необычная карта. «Человеко-лестница» и сухой кедр. Герои ищут обратный путь.
Ум и дан для того, чтобы думать,
а не отмахиваться от неудобных мыслей
как от назойливых мух…
Талгат и Владимир проснулись от громкого возгласа, похожего на клич индейца, вышедшего на тропу войны. Герман плясал вокруг кусков камней, разложенных в особом порядке. Парни высунули головы из машины и с удивлением принялись наблюдать, как их товарищ прыгает вокруг собранной композиции на полусогнутых ногах с поднятыми вверх руками. Сказать честно, это было необычное зрелище. Полюбовавшись немного на это яркое проявление эмоций, они начали приходить в себя и выбрались из машины.
- Смотрите, что получилось, - гордо представил Герман созданное из пластов произведение. Это было похоже на не совсем правильную окружность.
- Нифига себе! – воскликнули друзья почти в один голос. Линии, нарисованные на гладкой стороне, совмещались и становились началом и продолжением друг друга. Даже особо не всматриваясь, можно было понять, что получившийся рисунок является картой. А различные символы, идущие вдоль одной сплошной линии – это, конечно же, определенные отметки - ориентиры, на которые следует опираться во время движения по маршруту.
- Как у тебя получилось?! – удивились парни. Герман перестал плясать, и тут только друзья увидели у него в руках тот самый тетрадный лист, о котором почему-то забыли.
- Вот, - снова торжественно произнес Герман и положил исписанный листок рядом с камнями. На нем корявым почерком, похожим на детский, было написано, примерно, следующее:
Первая сторона листа:
«Середина. Падает вода внизу. Дерево колючее широкий верх слева. Дерево сухой ствол кривое справа. Вода тихо идет сама ляжет. Верх над середина. Палки. Мост. Широкий низ. Узкий верх. Верх над середина левый. Большой камень острый правый….» Дальше шли слова в том же духе.
Вторая сторона листа:
«Низ под середина. Камень Шары. Два правый. Три левый. Низ под середина левый. Дерево листья большое круглый два камень. Низ под середина правый. Зуб волка. Заяц нога левый….» И так далее.
- Здесь все расписано! Главное разобраться какой рисунок подходит под описание!– кричал Герман, - Начинаешь с первого, потом само идет как по маслу!
- Ну, и что является конечной точкой?- спросил Талгат.
- А как вы думаете?! – воскликнул Герман и, проведя указательным пальцем вдоль линии, остановил его возле рисунка, напоминающего изображение избушки на курьих ножках, только без ножек. Рядом с избушкой красовалось нечто похожее на пламя огня, сверкающего на конце заостренной палки или столбика.
- Не может быть! – тоже перешел на крик Талгат, - это же избушка, которую мы ищем! Которой никто никогда не видел!
- А это – свеча! – радостно засмеялся Владимир, поддавшись общему возбуждению, - Не знаю, что это значит, но это, скорее всего, и есть цель нашего путешествия! Нам и Семен для этого не нужен! Обрадованные неожиданным открытием, теперь втроем, принялись они плясать вокруг необычной карты. Положив руки на плечи друг другу, парни скакали и громко улюлюкали, словно дикое племя охотников за скальпами, вернувшееся с удачной экспедиции.
Неожиданно погода начала портиться. Сначала подул ветер, громко зашумел он в кронах деревьев и пригнал целое стадо лохматых серых облаков, сразу же заслонивших собой солнце. Потом упало несколько больших капель дождя и стало еще темнее. Наконец полил такой сильный дождь, что «охотникам за скальпами» пришлось оставить пляски и, спасаясь бегством, прятаться в машине.
- Надо ехать в лесхоз, забирать Олега и…, - Талгат вдруг запнулся.
- А где исходная точка? – спросил он.
- Ты что, не понял?! – удивился Герман, - Здесь! Здесь начало пути!
- Точно, я посмотрел, где начинается линия, - подтвердил Владимир, - Кто-то обещал вывести нас отсюда, - как бы, между прочим, добавил он. Талгат взял тетрадь, лежавшую рядом с ним, открыл на странице заложенной желтым березовым листиком и сказал:
- Пока вы любовались красотами этого чудесного леса, я делал заметки на всякий случай. Так…. Вот первый маяк: высокий сухой кедр. Едем к высокому сухому кедру.
- Едем, - согласился Владимир, - Только куда? На север или на восток? И как мы определим, где у нас север?
- Если бы сейчас была ночь, безоблачная, разумеется, - я бы определил стороны света по звездам, - сказал Герман, - Еще можно найти север и юг по муравейнику или по коре деревьев. Еще по ….
- Если мы будем знать, где у нас север, мы найдем ту сторону, откуда приехали? – перебил его Владимир.
- Да-а-а…. Задача…. Мы ведь не знаем, откуда мы приехали; с севера или с юга…, - вздохнул Талгат и почесал голову. И с какой стороны было солнце никто не запомнил. Хреновые из нас Следопыты.
- Ну, хоть далеко этот кедр или близко, помнишь?
- Он где-то рядом. Найдем его, будет ясно куда дальше ехать. У меня все зарисовано. Вот, смотрите, - показал Талгат записи.
Дождь был сильный, поэтому лил не долго, быстро выплеснув всю накопившуюся в облаках воду. Парни вышли из машины и разбрелись в разные стороны, в надежде увидеть первую памятку. Прошло минут десять, когда они, намочив ноги почти по колено, снова собрались на поляне.
- Господа, мы так просто заблудимся, и будем потом искать друг друга, - сказал Герман.
- Что толку от твоих записей! – махнул рукой Владимир и уселся на сиденье автомобиля, оставив ноги на улице.
- Короче, - решительно сказал Герман, - Помогите мне ухватиться за ту ветку, - показал он в сторону самой высокой сосны, - Надо найти этот кедр. Надеюсь, увижу сверху. Талгат с Владимиром взяли две толстых доски, валявшихся возле сарая, и соорудили подобие «человеколестницы». Встав напротив, одну доску положили на плечи, а вторую держали на уровне пояса. Герман ловко вскарабкался по доскам и ухватился за нижнюю ветку. Повисев на ней для проверки прочности, он быстро полез выше. Ветки кололись и царапались, с мокрой хвои падали крупные капли, руки измазанные смолой противно липли и собирали на себя частицы коры и иголки, но он упорно лез в направлении вершины. В какой-то момент Герман глянул вниз и сразу почувствовал слабость в коленях – он находился где-то в центре ствола, а до земли уже было метров пять. «Не надо смотреть вниз», - решил он и схватился за очередную ветку. «Осторожно! Не грохнись!» - услышал он голос Владимира. Не случайно он выбрал именно эту сосну – когда до вершины оставалось пара метров, он увидел торчащий среди зеленого моря сухой кедр. Толстые серые ветки облюбовала стая больших птиц, то ли галок, то ли ворон. Герман собирался уже открыть рот, чтобы сообщить друзьям об успехе предприятия, как вдруг в кармане зазвонил телефон. Это было так неожиданно, что наш герой, чуть не свалился с дерева. Резко дернувшись, он оступился, но вовремя обхватил ствол, измазавшись смолой, выступившей на солнце. Телефон продолжал звонить. Герман принял устойчивое положение и достал его из заднего кармана джинсов. Глянув на экран, он увидел, что звонит Полина.
- Привет! – обрадовался Герман, - Удивительно, что тебе удалось дозвониться.
- Ничего удивительного, - сказала Полина, - Мы с Шолпан к вам едем. Уже какой-то городок видно впереди. Где вы сейчас?
- Я на дереве, Талгат с Володей внизу, а Олег с дельтапланеристами Семена ищет. А кто вас просил за нами ехать?
- Ты уже по деревьям лазить начал? Одичал, что ли? Ладно, скажи, где искать вас.
- Мы в Куйчугуском лесхозе. Где точно, сказать не могу. А что это вы надумали за нами отправиться? Не надо нас искать, мы скоро вернемся. Раз уж приехали, снимите номер в гостинице, в музей какой-нибудь …. Але! Але! Связь прервалась и телефон замолчал. Покрутив им в разные стороны, Герман вздохнул и снова положил его в карман.
- Я даже не успел спросить с кем она едет, - рассказывал Герман, когда не без труда спустился с дерева.
- Я догадываюсь, - сказал Талгат.
- Я тоже, - усмехнулся Владимир, - с Шолпан, конечно.
- Куда моей с животом ехать?
- А мою с работы не отпустят, - сказал Владимир.
Теперь высохший кедр нашли без проблем и продолжили движение согласно зарисовкам Талгата.
- Блин, у нас какие-то соревнования по ориентированию на местности, - пробурчал он, отмечая пройденные маячки. Прошли уже больше двух часов, а наши путешественники не проехали еще и половины пути, если верить карте Талгата. Когда подъезжали к метке, обозначенной как огромный муравейник, больше похожий на термитник, расположившийся среди нескольких поваленных деревьев, услышали над головой звук летящего дельтаплана.
- Не успели! Улетел Олег, - сказал Герман, указав пальцем в потолок «двенашки».
- Ну, что теперь? Придется ждать. Куда дальше, товарищ штурман? – обратился Владимир к Талгату, сидевшему рядом.
Глава 3. Полеты над тайгой. Семен обнаружен. «Пещера в этой сопке. Со стороны реки».
Красоту видят все. Но не все ее понимают.
И не надо мне говорить, что понимают, но
по-разному…
- А дождя то и нет уже, - сказал Андрей, когда они с Василием закончили свой невеселый рассказ о приключениях на метеостанции.
- Можно лететь, - обрадовались пилоты, открывая двери автомобиля.
- Как лететь?! Сколько мы выпили? – удивился Олег. Видимо, перспектива полета с нетрезвым летчиком его почему-то не обрадовала.
- Ой, да брось ты! – усмехнулся Андрей, собирая в пакет образовавшийся мусор, где, среди прочего были три пустых пол-литровых бутылки.
- Разве мы пили? – искренне удивился Василий, - Ты еще не видел, как летчики пьют.
- Ладно, - согласился Олег, понимая, что если откажется сейчас, то полета может вообще не быть.
Он взобрался на пассажирское сиденье за спиной Василия и пристегнулся ремнями. Успев изрядно взбодриться спиртным, Олег все же ловил себя на мысли, что испытывает волнение. Ему приходилось летать на самолетах, но здесь было совершенно другое ощущение. Не ограниченный рамками фюзеляжа или кабины, он чувствовал себя абсолютно незащищенным.
- Запоминай, что увидишь, - предупредил Василий, усаживаясь на переднем сиденье. Сам дельтаплан казался хрупкой ненадежной конструкцией. Даже не верилось, что это крыло из капроновой ткани, натянутой на алюминиевые трубы, способно подняться в воздух. Да еще и поднять двигатель, размером с мотоциклетный, и двух взрослых мужчин. Андрей подошел сзади аппарата и с силой крутанул двухлопастной винт. Мотор завелся и заработал ровно и громко. «От винта!» - закричал Василий и добавил оборотов. Дельтаплан задрожал и покатился. Сначала он двигался медленно, выруливая на взлетную полосу, которой считалась обыкновенная полевая дорога, накатанная легковыми автомобилями и грузовиками. Потом остановился, затрясся и заревел еще громче. «Поехали!» - весело закричал Василий и пустил аппарат, быстро набирая скорость. Волнение нарастало, Олег вцепился руками в сиденье и даже зажмурился. Глубоко в душе он корил себя за такое легкомыслие. За то, что запросто решился на полет с нетрезвым планеристом. Но все эти слабые сомнения затмевала бесшабашная тяга к приключениям и непонятно на чем основанная уверенность в профессионализме пилота. Ну, чем не безрассудство? Олег почувствовал, что скорость нарастает и открыл глаза. «Неужели взлетит?» - подумал он. Дельтаплан перестал дрожать и покатился удивительно мягко и быстро. И тут Олег понял, что колеса уже не касаются земли. Почему-то сразу исчез страх, и появилось ощущение невероятной свободы и радости, схожей с эйфорией. Ура! – закричал он громко и помахал рукой, смотревшему с земли Андрею. Аппарат набрал высоту и, накренившись набок, начал разворачиваться в сторону горного массива синеющего на горизонте. Василий оборачивался и что-то кричал пассажиру. Олег почти не разбирал слов, но кивал головой, соглашаясь со всем, что пытался сообщить летчик. Было легко и радостно, сердце переполняло чувство легкости и какого-то необыкновенного понимания природной красоты, разливавшейся внизу бескрайними панорамами. Это было невероятное ощущение свободного полета, несравнимое с тем, когда сидишь в самолете и смотришь в окно, словно в экран телевизора. Игрушечные домики строений лесхоза, изящные формы елей и сосен, ровные, словно по линейке нарезанные прямоугольники полей и извилистые линии дорог – все это проплывало под ногами, и было так осязаемо, что казалось - протяни руку и коснешься фигурок, из которых так искусно выполнен макет местности. Неожиданно дельтаплан начало трясти из стороны в сторону. Зазвенели стропы растяжек, ударяясь об металлические крепления узлов, затрепетал и захлопал парус. «Ветер!» - услышал Олег крик Василия. Казалось, что летчик умышленно дергает трапецию, чтобы пощекотать нервы пассажира. Снова забилось сердце и появилось волнение. «А вдруг, он не справится с управлением?!» - подумал Олег. Дельтаплан завалился на левую сторону, снизился на несколько метров, потом выпрямился и полетел вдоль блестящей под лучами солнца ленты реки, то прямой, то извивающейся вокруг каменистых сопок и пригорков, поросших зеленым редколесьем. Тряска прекратилась, аппарат двигался уверенно и плавно. Вместе с тряской исчезло и нервное напряжение. Олег успокоился и принялся разглядывать расстилающиеся снизу пейзажи. Василий повернул голову, крикнул что-то и показал рукой в направлении движения реки. Олег посмотрел вниз и увидел под собой старый полуразвалившийся деревянный мост, соединяющий два берега. С одной стороны речки был каменный пляж, с другой рос густой труднопроходимый кустарник, который тянулся до самого леса. Заросли разделялись темной полоской, неровно проведенной неумелой рукой. Полоса тянулась до самого леса. Это была тропинка. Вдруг Олег заметил внизу какое-то движение и, присмотревшись внимательнее, увидел фигурку человека. Он похлопал Василия по спине, наклонился к нему и показал на путника. Дельтаплан зашел на второй круг и, снизив высоту до нескольких метров, медленно пролетел над головой человека. «Это он! Он!» - закричал Олег, узнав в путешественнике беглеца Семена. Василий кружил над местностью, пытаясь найти хоть какую-нибудь площадку пригодную для посадки. Ему не раз приходилось бывать в этих местах, он знал, что сесть здесь негде, но все-таки кружил и кружил над головой путника, надеясь, что на этот раз повезет. Когда в очередной раз пролетали над лесом, Олегу показалось, что в просветах между деревьями мелькнула темно-зеленая крыша «двенашки» со спойлером над задним стеклом. «Да, ну! С какой стати им здесь быть?» - подумал Олег, решив, что померещилось. Дельтаплан, как бомбардировщик готовый к сбросу смертоносного груза, снова спикировал над Семеном. Не понимая, что происходит, что вытворяет этот нахальный планерист, парень остановился, поправил висевший на спине тяжелый рюкзак и погрозил кулаком. «Семен! Это я!» - кричал Олег во все горло, когда дельтаплан в очередной раз пролетал так низко, что казалось, может зацепить пешехода колесами. «Не услышит!» - еще громче, чем Олег крикнул Василий, отпустил трапецию управления, поднял руки над головой и скрестил предплечья – что означало конец операции. Человек на земле пригнулся и бросился к лесу, словно дикий зверь, убегающий от охотников. Валентин отжал треугольник управления от себя, предметы снизу начали уменьшаться в размерах. Снова летели над рекой. Возле одного из прибрежных утесов Василий сбавил скорость и сделал пару кругов. Он снова пытался что-то объяснить Олегу, показывая рукой в сторону скалистой сопки обрывистой с одной стороны и полого уходящей в сторону гор с другой. Олег начал всматриваться. Беспорядочно разбросанные камни и пласты породы громоздились вокруг сопки. Не было видно никаких следов, говорящих о том, что здесь когда-нибудь появлялись люди. Только вдалеке, на дне пологого каньона Олег увидел круглую площадку с композицией камней в центре, сложенных, как ему показалось, в определенном порядке. Солнце приближалось к горизонту, заливая все вокруг слепящим глаза золотом. Голубой купол неба был чист и светел, только низ его затянули темные у земли и светлые сверху облака. Уже часа два Василий с Олегом были в воздухе, но время пролетело невероятно быстро и незаметно. Когда подлетали к лесхозу, двигатель начал кашлять и давать перебои в работе. Иногда он почти полностью глох и замолкал. Тогда казалось, что вот-вот остановится винт. «Бензин кончается!» - крикнул Василий, когда двигатель в очередной раз запнулся и замолчал. Он управлял одной рукой, а другой колдовал над какими-то ручками и кнопками, ерзая на сиденье и наклоняясь вперед. Как ни странно, Олег на этот раз не почувствовал никакой тревоги. Он уже привык ко всем необычным выходкам аппарата, убедился в мастерстве планериста, и верил в то, что тот знает, что делает. Как бы то ни было, они благополучно приземлились в том месте, откуда и начали свой полет. Андрея на поляне не было, так что Олегу плюс ко всему пришлось пройти практику по закреплению дельтаплана на стоянке.
- Ну, как? – спросил Василий.
- Неописуемо! – выразил свои чувства Олег.
- Я не об этом. Где пещера запомнил?
- Сопку запомнил, вроде бы. Вот только где пещера находится, я так и не понял.
- Пещера в этой сопке, со стороны реки. Я такое слышал. Еще говорят и о какой-то избушке, но никто ее не видел. Ваш Семен тоже, я так понимаю, надеется ее найти?
- Да.
- Вот и пойдете по его следам. Уж очень уверенно он в лес ломанулся, будто точно знал, куда идет.
- Легко сказать «по следам»… Мы что охотники? Это надо навыки иметь…
- Тогда надо начинать с шестого участка. Помнишь, пролетали над тем местом, где дорога выходит из леса и обрывается? Это, как раз, на шестом участке.
- Понял, - сказал Олег и пожал руку Василию. Потом достал пачку сигарет с фильтром и предложил планеристу. Покурили, провели между делом короткий разбор полетов, и отправились на квартиру, где остановилась вся эскадрилья.
Здесь были еще двое совсем молодых парнишек, лет по семнадцать. «Наши курсанты», - представил их Андрей. Пока знакомились, ужинали и рассказывали о результатах аэронаблюдения, наступила ночь. Олегу постелили на старом продавленном диване, в отдельной комнате. После предыдущей ночи, проведенной на стульях, этот диван показался ему просто царским. Он чувствовал себя совершенно измотанным. И больше не физически, а морально. Встреча с бывшей однокурсницей, ее удивительный рассказ, не менее жуткий случай на метеостанции. Новые знакомые, неописуемые ощущения во время полета, Семен, река, мост и много другого, не очень значительного, но запоминающегося. Это были события двух последних дней, столь разные по своей эмоциональной окраске. Объем полученной информации настолько утомил Олега, что его мозгу срочно требовался отдых. Не успела голова коснуться подушки, как он сразу уснул, полностью отключившись от реального мира. Сначала мысли не могли успокоиться и, двигаясь по инерции, мешались и путались, создавая то ужасные видения, где участниками были жуткие персонажи услышанных рассказов, то невероятно красивые пейзажи, сфотографированные памятью, во время полета на дельтаплане. Постепенно нейроны успокоились, замедлили свое хаотичное движение, сны стали вялыми и неконкретными. Последнее, что он увидел, это была Таня Воронина, которая, помахала рукой и, повернувшись спиной, начала удаляться. «Эй!» - зачем-то окликнул ее Олег. Девушка обернулась, остановилась. Она улыбалась, глядя на Олега красивыми глазами и становилась все менее и менее осязаемой, пока совсем не исчезла, растворившись в тумане, окутавшем сонные мысли ….
Утром планеристы всей командой отправились на работу. Олег позавтракал с ними и деликатно покинул съемную квартиру, хотя ему предлагали остаться и даже сообщили о тайнике, где можно положить ключ. Да и не хотелось сидеть в помещении, когда день обещал быть ясным и солнечным. Изнывая от безделья, он часа три бродил по ближайшему лесу и любовался красотой уходящего лета. В лесу было немного прохладно, чистый воздух пьянил и приводил в романтический восторг. Была даже секунда, когда он подумал о том, как здорово, что обстоятельства сложились именно так. Иначе, он никогда не побывал бы в Акбасарских степях и на Алтае, не совершил полета на дельтаплане, не увидел здешних красот, да еще и с высоты птичьего полета. Сколько людей прошло через его жизнь за это время, сколько невероятных событий! Все эти люди, встретившиеся на его пути, их фантастические истории вели к пониманию чего-то. Он чувствовал, что близок к разгадке того, чему не мог дать четкого определения, подобрать подходящего слова и для себя называл просто «что-то». Но это состояние длилось не долго. Вдруг стало ужасно грустно и захотелось, чтобы все это скорее закончилось. Конечно, размышляя таким образом, он не мог не вспомнить о Шолпан и том, что если бы не вся эта история, он никогда не познакомился бы с этой удивительной девушкой. При воспоминании о ней Олег улыбнулся и почувствовал, как быстрее забилось его сердце.
Ожидание становилось томительным, Олег выбрался из леса и отправился на поиски местного магазинчика. Вообще-то, он не собирался делать никаких покупок, разве что взять пачку сигарет. Надо было чем-то занять время. Единственная улица была пуста и безлюдна. Даже собаки попрятались во дворах, отлеживаясь в тени в ожидании вечерней прохлады. Торопиться было некуда, поэтому шел он медленно, стараясь не шуметь, чтобы не привлекать внимания неприветливых зубастых охранников. Солнце начало сильно припекать и нагревать голову. Не смотря на то, что этой ночью Олег замечательно выспался, он начал зевать и путаться в мыслях. «Надо срочно в тенек», - решил он и принялся искать глазами место, где можно временно передохнуть от жары. Возле одного из домов он увидел лавку, стоявшую под высокой раскидистой яблоней, перекинувшей свои ветви через штакетник забора. На лавке сидела маленькая сухая старушка. Она дремала, опустив голову на грудь и положив руки на бедра. Оставалось шагов двадцать, когда она неожиданно подняла голову и посмотрела в сторону Олега. Тот вздрогнул и даже, кажется, вскрикнул, узнав в старухе Степановну – виновницу всех невероятных злоключений. Бабка выпрямилась и, подняв правую руку, зло погрозила пальцем. В это же мгновение сзади раздался звук мотора, въезжающей в лесхоз машины. Олег обернулся и увидел темно-зеленую «двенашку». Автомобиль моргал фарами и быстро приближался. Снова посмотрев в сторону лавки, парень к удивлению обнаружил, что она совершенно пуста….