Помощники.
Самое гиблое дело досталось зятьям, это то, что приехали они в тот период лета, когда колхозникам разрешили косить сено для домашнего скота.
Никогда не державшие литовку, в последний день покоса зятья косили так, как будто родились с косами в руках. Митрий был беспощаден. Его девиз: «Быстрей, а то пятки обрежу!», - действовал стопроцентно. Алене жалко мужиков, не привыкших к крестьянскому труду, заступается:
- Митя, пусть отдохнут, им за нами не угнаться.
А Митрий неумолим, высунув кончик языка, знай себе, машет косой.
Первый день, вернувшись с сенокоса, мужики после бани, как полагается, выпив с устатку, улеглись спать. Только запели симфонии из разных углов, Ника услышала ворчание рядом с шифоньером. Открыла глаза, рядом было непривычно тихо и пусто. Виталик, проснувшись, перепутал двери и, решив, что дверь в шифоньер, это и есть туалет, попытался туда войти. Стянув на себя с вешалки одежду, вконец запутался и потерял ориентир. Ника потихоньку, чтобы ни на кого не наступить, проводила его на крыльцо. Виталик долго не возвращался, и она решила проверить, где на этот раз застрял благоверный. Открыв дверь веранды, увидела мужа на крыльце, который синхронно размахивал руками.
- Виталик, пошли в дом, - тихо позвала мужа.
- Погоди, последний прокос пройду.
На шум вышла сначала Зойка. Сон у нее чуткий, рядом с кроватью в колыбельке из стульев спал Ванюшка. Потом вышла Лора. Они наблюдали, давясь смехом, как горе-косец косил сено, размахивая руками влево, вправо. Ника еле-еле разбудила Виталика и увела домой.
Зятья научились всему: вязать веники, косить, грести и укладывать сено в копны, окучивать картофель, даже пить по-деревенски самогон со стакана.
Алена решила собрать родню. Первой запротестовала Лора.
- Мама, мы к тебе в гости приехали, зачем всех собирать?
- Не люблю деревенские гулянки, - ворчала Ника.
- В деревне так заведено. Мы домой приехали, для мамки, это радость, и она хочет всю родню пригласить к себе, - вступилась Зоя за мать.
Зойкина молодость прошла в деревне, она скучала по тетушкам и дядьям, по большой деревенской родне. Ей не хватало родных ворчаний и знакомых восклицаний дядьки Авдея: «Ух-ух-ух!». Тетка Манька с дядькой Авдеем пришли в первый же день приезда. Увидев Ванюшку, дядька Авдей заухал: «Ух-ух-ух! Таких красивых детей не бывает!». На что тетка Манька долго плевалась, ругалась, потом сказала Зое, чтобы не показывала ребенка деревенским, не то сглазят.
На встречинах зятья впервые увидели, как по настоящему гуляют в деревне. Пьют, шутят, поют, а потом на работу идут: веселые, но не пьяные. К Наталье тоже приехали дети, и вся родня опять собралась гулять в тополях.
- Как можно работать и гулять? Есть же выходные дни.
- Виталик, в колхозе нет выходных, - пояснила Алена и добавила, - душе, как и рукам, нужно отдохнуть от повседневного труда.
Алексей не мог пить все рюмки подряд. После первой, плотно откушав, шел в отказ. Тогда сообразительная родня ему наливала полный стакан самогона. Один, но до дна! Виталик боялся отстать от женщин и пытался выпить столько, сколько наливают. Результат оказался плачевным, домой с тополей его привезли невменяемого на машине.
- Зятя заберите, - шумела Серафима.
- Вы зачем напоили Виталика? - рассердилась Зоя.
- Пусть знает наших! Я его еще за чуб оттаскала, чтобы не обижал Нику.
Зойка приняла Виталика на плечо, как мешок с зерном, а Ника с крыльца шумела:
- В баню тащи, пусть проспится!
На следующий день Виталик ничего не помнил. Запомнил только одно имя и твердил:
- Кто такая Серафима?
- Какая Серафима? - спрашивала Ника.
- Тетка матершинная.
Несмотря на все домашние работы, зятья или как правильно сказать свояки, нашли занятие себе по вкусу. У Митрия все лето на озере стояли мордушки. Алексей вставал с зарей, и отправлялся за карасями. По приходу домой, получив от тещи «фронтовые» сто грамм, шел спать, о чем Зоя даже не подозревала. Она только подшучивала над ним, что присмотрел себе на озере русалочку.
Виталик с Сашкой время от времени ездили на мотоцикле за реку ставить сети. Частенько под предлогом, что утром рано поедут их снимать, шли спать на сеновал, а сами, прихватив гитару, сбегали на «Пяточек».
Родион со Степаном перепили за месяц все сухое вино, которое годами стояло в магазине за ненадобностью. В деревне никто не пил эту «мочу». Тем более, что пустые бутылки не сдашь в магазин – не принимались! Стандарт не наш - не русский. Выбор, несмотря на деревню, был большой: «Рислинг», «Бисер», «Варна», «Ркацители», «Тамянка».
Продолжение: http://www.proza.ru/2020/01/11/302