Историю эту рассказал мне наш дальний родственник по имени Олег. Ещё несколько лет назад их семье принадлежал небольшой старый деревянный дом в центре Мурома. Теперь этого дома нет, а на месте его и парочки соседних домов и участков возвышается большой торговый центр в несколько этажей. В пору же моего детства на той улице, выходящей прямо к берегу нашей величавой Оки, размещалось много разнокалиберных домов и домиков городских обывателей. Дома эти были и мизерными деревянными развалюшками в два окошка по фасаду, и двухэтажными с несколькими комнатами на мощных фундаментах, но позади каждого летом зеленели буйной порослью огороды и садики с яблонями, вишнями или хотя бы сиренью, буйно и ароматно цветущей по маю. Теперь никакой голой земли за исключением парочки небольших клумб на этом месте нет, всё заасфальтировано и застроено.
Летом шестьдесят седьмого года герою этого рассказа исполнилось четырнадцать лет. Его отец, прошедший всю Великую Отечественную войну и получивший уже в Германии тяжёлое ранение, а с ним и инвалидность, к тому времени уже умер в результате того самого ранения. Правда, за свою недолгую, в общем, жизнь отец успел нажить пятерых детей, трое из которых родились уже в послевоенные годы. К началу шестидесятых старшие, довоенные, жили уже своими семьями, а в родительском доме с матерью оставались два младших сына да замужняя дочка Валя, которая и мужа привела в свой дом. Мать рассудила, что, если в этом доме жили ввосьмером, то на пятерых тем более места хватит.
В то тёплое лето, когда Олег переходил в восьмой класс, в пионерлагерь он не поехал, а вовсю занимался огородными делами. В этой семье, конечно, дети сызмальства трудились в саду, который одаривал своих владельцев неплохими урожаями. По утрам, когда все старшие отправлялись на места своих работ, Олег выходил во двор и сад. Он до дневной жары начинал возить на небольшой тачке воду из соседней колонки. Из большого бидона парень переливал воду в бочки и емкости, расставленные на солнцепёке. Правда, он любил почитать и торопился набрать воды поскорее, чтоб продолжить чтение увлекательного романа Александра Дюма «Граф Монте-Кристо».
В небольшом огороде семьи Гостевых в разных его углах росло четыре яблони, в самом конце сада густо зеленели кусты слив и вишен , заросли малины и прочих кустарниковых ягод, а на самом солнцепёке росли разнообразные овощи от капризных огурцов до неприхотливой морковки. Ближе к соседнему огороду у забора, но на солнечной стороне размещалась грядочка тыкв, одна из которых уже начинала желтеть и лежала на солнышке, похожая на маленького толстого поросёнка. Олег решил передохнуть и проверить эту тыковку
Но напрасно он искал эту тыкву. Не было её на месте! Озадаченный парень проглядел всю маленькую бахчу, как он назвал эту грядку. Жёлтой тыковки-поросёночка не было, зато обнаружилась пустая плеть, где она росла. Понятно, что тыкву эту кто-то срезал. Но кто мог это сделать? Неужели, кто-то ночью совершил воровство одной тыковки, к тому же немного недоспелой?
Олег размышлял над этим вопросом весь день, то и дело выходя в огород и осматривая грядки. Никаких следов никто не оставил. Вечером, когда с работы вернулась вся семья и приступила к ужину, Олег рассказал всем о пропаже тыквы в саду. Брат Петя, который учился в профессионально-техническом училище, а летом проходил производственную практику на одном из Муромских заводов, заметил, что прошлой ночью почему-то сильно лаял их дворовый пёс Дружок, но Петя подумал, что в огороде лазят кошки и продолжал спокойно спать. Мать их, пожилая худощавая женщина предпенсионного возраста, рассказала, что по дороге с работы она у соседних ворот встретила их соседку бабушку Матрёну, которая сокрушалась, что ночью у неё кто-то срезал два кочана скороспелой капусты.
- Неужели в огороды проникли воры? Давно такого не было, почитай, с войны. Тогда действительно лиха хватили, а сейчас жизнь наладилась. Никто не голодает. Как пробраться в наш огород, если со всех сторон заборы, у многих собаки во дворах?- рассуждала мать, убирая со стола тарелки.
Летом Олег и Петя ночевали в неотапливаемой терраске, окно которой как раз выходило в сад. В жаркое время окно этой комнатки не закрывалось, завешивалось только марлей от мух и комаров. Братья решили, что если кто-то из них услышит громкий лай собак, надо обязательно поглядеть в сад, не решил ли кто поживиться там спеющими огурчиками или яблоками. Две ночи прошли в полной тишине, а вот в ночь на воскресенье по полной темноте Олег проснулся от надрывного лая их Дружка. Братец Петя дрых как ни в чем не бывало, но медлить было нельзя, и возбуждённый Олег осторожно выглянул за марлю на окне. В тусклом свете луны он увидел, точнее почувствовал какое-то шевеление под яблоней белый налив, которая в этом году обильно плодоносила, и уже с середины июля её ароматные яблоки обильно падали на землю. Яблоню эту посадил покойный отец.
Недолго думая и не одеваясь, Олег отогнул марлю и выскочил в раскрытое окно, приземлившись прямо среди материных ночных фиалок, разливающих по саду свой нежный свежий аромат. «Вот я вас!»- только и успел крикнуть паренёк, как почувствовал, что всё его тело вдруг онемело. Он не мог ни слова сказать, ни пошевелить ни рукой, ни ногой. В этом состоянии он увидел, что из-под яблони выскочили, взваливая на плечи мешки, очевидно, я их яблоками, четверо детей в каких-то нелепых шапочках. Эта четвёрка побежала вдоль забора и растворилась в зарослях малины. Тут скованность тела отпустила юношу, и он побежал к малине, но никого там не нашёл и только укололся о малинные колючки да крапиву, росшую там же.
Пришлось Олегу вернуться в дом. Он разбудил брата и сбивчиво рассказал ему о происшествии. Нехотя Петя встал и оделся, достал фонарик, и братья вышли в ночной сад. Напрасно они лазили по кустам. Никого там уже не обнаружили. Остаток ночи ребята спали плохо, а едва рассвело, Олег опять вышел в сад. На этот раз он увидел, что в заборе, к которому и примыкала их малина, снизу оторвана доска. Олег понял, что ночные воришки как раз и вылезли там в соседний бабушки Матрёнин огород.
Проснувшийся Петя отвязал ласкающегося к нему Дружка и повёл пса под ту яблоню, где совершился грабёж. Дружок понюхал землю и зарычал, а потом пошёл по следу и привёл братьев как раз к той самой оторванной доске в заборе. Петя протиснулся в эту щель и пропустил туда Дружка. Собака тут же ткнулась носом в бабкин сарай и опять угрожающе зарычала. Оказалось, что и на том старом покосившемся от времени и поросшем мхом снизу сарайчике тоже оторваны две более узкие, чем в заборе досочки. В эту узкую щель ребята уже не пролезли. Увы, сарай был заперт большим немного заржавевшим замком и братья вернулись домой, поблагодарив верного Дружка похлёбкой из остатков вчерашнего супа и каши с хлебом.
Посоветовавшись, Олег и Петя решили проникнуть в соседский сарай, но, разумеется, с разрешения его хозяйки. Бабушка Матрёна жила в своём крохотном старом домике, вросшем в землю, с окнами, почти на уровне грунта. Мужа старушки Олег и не помнил, детей у них не было, но приходила к бабушке Матрёне племянница, помогавшая ей управляться по хозяйству. Муж и сын этой племянницы вскапывали бабушкины грядки, носили воду для полива. Но приходили они по вечерам, а утром и днём бабушка бродила иногда по огороду да делала там по своим силам какую-то работу, а чаще дремала на диванчике в тени развесистой яблони.
До появления соседки в саду Олег и Петя успели рассказать домашним об их ночном приключении. Мать высказала догадку, что, вероятно, по садам пробежались с набегом цыганята, известно ведь, что этот народ работать не любит, а вот спереть что-нибудь зазорным не считает. Цыгане шумной толпой вертелись на местном базаре. Их чумазые шустрые дети, впрочем, как и шумные пёстро одетые мамаши, нагло просили подаяния. На том и порешили, но Олег так и не отступился от своего решения посетить Матрёнин ветхий сарай.
Как только соседская старушка появилась в огороде, Олег, Петя и их зять Толик, кудрявый крепыш, уже отслуживший в армии, громко объясняя бабусе в чём дело, вошли в её ворота. Бабушка, кряхтя, вышла из чулана с большим ржавым под стать замку ключом. Сарай тот она называла амбаром и сообщила, что давно там не была, поскольку дровяник племянница Марина со своими мужиками устроили ей прямо во дворе, чтоб не лазить с охапками дров через весь сад. Да и погреб ей одной теперь не нужен, в доме есть подпол для картошки и солений. Ест она теперь мало, не то, что в молодые годы. Да и не ходит она теперь по рынкам-магазинам, всё племянники приносят. Под рассказ бабушки Матрёны парни обследовали амбар. Там действительно была всякая бытовая рухлядь, как старые облезлые фуфайки и мешки, ржавые чугуны и черенки от лопат. Крышка погреба оказалась открытой, и ребята с помощью фонарика заглянули в это холодное подземелье. Там нашлась и ветхая лесенка, по которой спустились вниз. Старые пустые бочки и бутыли – ничего более. Олег неловко повернулся и облокотился о старую стенку из красного кирпича. Неожиданно кирпич этот вывалился внутрь, и в тусклом свете фонарика на удивлённых парней повеяло холодом из неизвестности. Вот это да! Прямо как у графа Монте-Кристо – какой-то подземный ход! Фонарик не охватывал края подземной бездны, но брошенный вниз камешек гулким эхом показал, что дно там есть.
Увы, сверху парней окликала сестра, говоря, что мать затевает варку яблочного варенья, пока все яблоки не растащили, и Олега с Петром посылает в магазин за сахарным песком, так как сахара дома на этот процесс не хватит. Поблагодарив бабушку за содействие в поиске, трое парней покинули эти владения в глубоких раздумьях. Их мать не особо удивилась этой новости, рассказав, что сама видела глубокие подвалы на месте разрушенных старинных домов и церквей. Она знала от стариков, что в давние времена, а ведь Мурому более тысячи лет, люди вынуждены были прятать имущество да и самим скрываться от многочисленных врагов. Татары часто набегали из-за реки. Налетят, как саранча, дома пожгут, припасы пограбят, а то и жён-детей силой в полон утащат. Так что русским людям приходилось вырывать под своими жилищами погреба и подвалы. Чем богаче хозяин, тем глубже подвал ему нужен для укрытия богатств и продовольствия.
И в тот день, и в два следующих дня все разговоры в их семье сводились к одной теме. Мать уверила всех, что подземные ходы облюбовали цыгане и теперь надо быть настороже, чутко спать по ночам и слушать Дружка. Но в огороде больше ничего не пропадало. Дня через три Олег, увидев в соседнем огороде Матрёнину племянницу Марину, попросил её открыть ему амбар ещё раз.. Марина от бабушки уже знала эту историю и охотно откликнулась на просьбу парня. Эта молчаливая женщина сказала всё-таки, что баба Матрёна считает, что к ним в огороды лазили совсем не цыганята.
- А кто же?- удивился Олег, который своими глазами видел именно пятилетних детей, доходящих ему, рослому детинушке, разве до пояса. Не успела Марина рассказать что-либо, как взобравшийся в погреб Олег удивлённо вскричал. Когда они выбирались из погреба, выпавший камень лежал на полу. Но теперь никакого отверстия в стенке подвала не было, напрасно Олег стучал по кирпичам там, где оно было. Теперь все эти кирпичи составляли единую крепкую стенку.
Парню ничего не оставалось, как выбраться на свет божий к теплому солнышку, где встретили его Марина и бабушка Матрёна. На вопрос Олега, не ходил ли кто в этот амбар, обе женщины забожились, что никто там и не был с того дня, как все трое парней туда заходили.
- Что ты, милок, господь с тобой, - сказала седенькая старушка, одетая, несмотря на жару, в тёмную старую застиранную кофту и длинную чёрную юбку,- пойдём-ка лучше на мой диван под яблоньку. Чайку попьём с яблочками. Я не буду, до Спаса говею от яблок, а вы –молодёжь, неверующие нынче.
Всё ещё удивлённый Олег как-то машинально присел на старый деревянный диван и отхлебнул принесённый Мариной ароматный чай с мятой. Бабушка Матрёна поправила свой белый чистенький головной платочек и, наливая в блюдце чай из бокала, продолжила своё повествование.
- Может, вы в школе изучали, что под Муромом нашим с древних времён подземелий, подвалов и подземных ходов несть числа. Я ведь – старенькая уже, восемьдесят годков минуло. Читать могу с трудом, один класс только и пришлось одолеть в школе-то, но на память не жалуюсь. Милые мои, рассказывала мне моя бабушка, царство ей небесное, что дед мой Гаврила Петрович, и ему Царство небесное, был смелым мужиком. Я-то, милые, его не помню, он умер, едва я родилась. Так вот, знал наш Гаврилушка про эти подземные ходы и задумал проникнуть в них. Слыхал он, что выходит один из них в крутом берегу Оки. Долго искал Гаврила Петрович то место, но нашёл-таки в зарослях крапивы и кустов какую-то дыру, закрытую решёткой.
Сильным был дед мой. Отогнул и отпилил он эту решётку так, чтоб пролезть самому да и влез под землю-то. И увидел он там целый коридор, правда, не больно большой высоты. Зато в том коридоре стены оказались крепкими, как из камня. Вот и полез Гаврилушка дальше, в потом коридор расширился , и наткнулся он на дверцу запертую. Так и стал дед мой в том подземном ходу бывать.. Понял, что под городом нашим много всяких ходов нарыто. И вот однажды задремал дедушка мой прямо в подземельях. Проснулся и услышал тихие голоса, правда, говорили на совсем непонятном наречии. В тот раз Гаврила Петрович был в каком-то большом подземелье, заставленном какими-то кадками глиняными и большими горшками. Может, когда-то там хранили съестное, но к тому времени уж ничего там не осталось, что сами не съели, то крысы утащили. Съёжился Гаврилушка за кадушками, испугался. Вдруг немец какой его заметит, пришибут ведь да и оставят тут.
Подземелье внезапно чуть-чуть осветилось. Какой-то слабый огонёк несли обладатели тех странных голосов. Перепуганный Гаврила Петрович чуть приоткрыл глаза и вгляделся в немного расступившуюся мглу. Он увидел, что по коридору к выходу на поверхность двинулись пять невысоких человек, да что человек, они едва были метрового роста, хотя и говорили мужскими голосами. Одеты эти карлики были в какие-то кафтанчики, а на головах каждого находилась шапочка с фонариком, испускавшим бледный свет. У Гаврилушки немного отлегло от сердца. Он вспомнил, что слышал, будто давным-давно кто-то этих карликов видел. Живут они под землёй испокон веков. Раньше, пятьсот лет назад встречались чаще, а ныне редко выходят на поверхность земли, да и то по ночам. Вреден им, видно, солнечный свет.
Гаврила Петрович решил выбираться и выходить следом за подземными жителями, потому что своя лампа у него погасла. Подземные карлики как ни в чём не бывало переговаривались между собой, значит, Гаврилу они не заметили, а нюх у них не такой как у собак, а обычный человеческий. На этом бы и всё, да нет, не всё. Выбираясь из подземного хода в подлунный мир поверхности земли, Гаврила Петрович столкнулся с одним из подземельцев, который, видно, стоял на страже у этого выхода, а четверо других отправились по каким-то своим делам. Налетев на маленького человечка, Гаврилушка вскрикнул от неожиданности и тут же как бы окаменел. Не чувствуя ни рук, ни ног стоял, молча, Гаврила Петрович, когда юркий карлик скрылся в кустах. Потом паралич конечностей прошёл, и поплёлся мужик домой восвояси. Долго потом он не находил в себе сил пойти к тому месту в кустах, а когда, всё-таки, пришёл, то оказалось, что этот пролом в земле засыпан так, что и не отыскать ничего сверху. Видно, подземные жители не хотят, чтоб люди их выследили. Вот так, милые мои, бывало в старые времена-то.
После этого рассказа Олег многое для себя понял. Мы не станем делать сейчас выводы. Каждый сделает их для себя сам. Интересно только, а видели ли какие-нибудь остатки этих подземелий нынешние строители? Лично я сама в районе центральной библиотеки летом то ли 2010 года, то ли около того видела на глубине метров в пять, а то и больше старинную кирпичную кладку. Видимо, там шли какие-то ремонтные работы. Потом это место закрыли, заровняли и заасфальтировали. Но ходим мы по Мурому над таинственными подземельями.
20-26 марта 2018