Полынья

Рабочий день закончился в шесть часов вечера. Леонид в компании рабочих вышел из ворот совхоза и направился домой. На улице уже смеркалось, но лежащий под ногами  подтаявший мартовский снег освещал дорогу лучше, чем уличные фонари, которые светили, тускло или по большей части не светили вовсе. После двухнедельной слякотной погоды к вечеру стало подмораживать. Талая снежная каша, покрываясь ледяной коркой, хрустела под ногами. Подул холодный ветер.
- Пока мужики, до завтра – сказал Леонид приятелям, поднял воротник своего армейского бушлата, подаренного ему зятем – военным, расправил лямки висящего за спиной солдатского вещмешка и бодрой походкой зашагал в сторону дома. Сзади его окликнули:
- Лёня, ты домой или еще в «Автозапчасти» зайдешь?
Леонид обернулся и увидел, как его догоняет Колька Кравченко, крепкий мужичёк лет пятидесяти, его ровесник и приятель по работе. Колька живет недалеко от совхоза, и они частенько часть пути до дома проходят вместе. Они давно работали в совхозе, имели общие интересы, поэтому тем для разговоров им хватало. Николай был механиком и отвечал за всю сельхозтехнику совхоза, а Леонид работал токарем, причем имел шестой разряд и считался лучшим в своём деле. Если надо было выточить какую – нибудь деталь, не говоря уже про болты, гайки и другую мелочь, мастер или механик бежали именно к нему. Любая сложная работа была Леониду по плечу.   
- Нет Коля, в «Автозапчасти» не пойду – ответил Леонид. – Вчера там был, то чего мне надо не было, я решил сам выточить.
- Ну, ты у нас на все руки мастер, и не такое вытачивал – весело сказал Николай. – Подумать только, из хлама второй движок для своего «Урала» за зиму  собрал. Кулибин ты наш, не иначе!
- Да ладно тебе, Кулибин. Не Кулибин, а всего лишь Дегтярёв, до Кулибина мне ещё далеко – сказал Леонид улыбнувшись.
-Ладно, не скромничай – шутливо сказал Николай. – Дегтярёв тоже фамилия конструкторская. Один такой вот Дегтярёв пулемёт изобрёл, так что тебе сам Бог велел изобретать.
- Посмотрим, что из этого всего выйдет – проговорил Леонид. – Скорей бы всё растаяло, да тепло наступило. Надоело пешком ходить, толи дело, сел на мотоцикл и погнал, десять минут и на работе, да ещё в коляску мешок другой комбикорма бросить можно, а то на горбу тяжко таскать.
- А ты чего комбикорма притаранил? – спросил Николай.
- Да, купил на складе по дешевке немного – ответил Леонид. – Я же поросёнка недавно завёл, вот теперь кормить надо, а на себе много не унесёшь, вот и беру по чуть-чуть.
Леонид остановился, поправил лямки вещмешка, сунул руки в карманы своего бушлата и они пошли дальше. Так за разговорами с шутками и прибаутками приятели дошли до дома Кольки Кравченко.
- Ладно, Николай, пойду я – сказал Леонид. – Дел ещё по хозяйству накопилось, скотину накормить, снег почистить, а сегодня вечером ещё футбол Лига чемпионов, так, что потопал я. Пока.
- Ну бывай, Лёня – ответил Николай, открывая калитку. – Смотри на работу не проспи. Я, кстати на Манчестер ставлю, а ты?
- А я на Барселону – с улыбкой сказал Леонид и зашагал дальше по улице.
«Нет, Манчестер сегодня Барсу сделает, так, что завтра Лёнька проставляться будет» подумал Колька Кравченко, проходя по двору в дом.

Леонид шёл, а в лицо ему дул холодный обжигающий ветер. Плечи и спина уже начинали побаливать от загруженного под завязку комбикормом вещмешка. Ему приходилось постоянно поправлять врезающиеся в плечи лямки. Лоб под шапкой и спина под тяжёлым армейским бушлатом покрылись испариной. Улица, на которой жил Колька Кравченко, закончилась, и Леонид вышел к речке, которая делила небольшой городок на две части. До моста на другую сторону реки оставалось примерно метров двести.
«Пойду-ка я наверно напрямки через речку, лёд ещё крепкий, выдержит, а то до этого моста ещё столько тащиться. А если тут пойду, то километр срежу, минут на двадцать раньше дома буду» подумал Леонид и вышел на лёд. Он шёл не спеша, всматриваясь в трещины и ища глазами полыньи. Лёд был не ровный и припорошен снегом, из-за которого не удавалось разглядеть опасные участки ярко голубого цвета. Река в этом месте была шириной около ста метров. Леонид шёл и слышал как лёд в некоторых местах похрустывает от его тяжёлых шагов, от чего ему становилось жутковато. Он вспомнил, как местные рыбаки сидят тут почти до начала апреля, когда лёд уже голубой, а в некоторых местах уже с трещинами и полыньями. «Апрель, а они сидят и не боятся, сумасшедшие, а я в середине марта иду и оглядываюсь» думал Леонид и шел вперед. Он прошёл уже половину пути, и поворачивать назад не имело смысла. «Прорвёмся, где наша не пропадала. Главное смотреть под ноги и не дрейфить» думал он. До берега оставалось метров сорок.  Он увидел, как на берегу двое  пацанов лет двенадцати лепят из снега крепость и крича, кидаются друг в друга снежками. Леонид улыбнулся, вспомнив, как он в детстве так же с приятелями строил крепости и пещеры из снега. На ходу поправляя лямки тяжёлого вещмешка, он ускорил шаг.
В тот самый момент, когда он увлёкся своими детскими воспоминаниями, его нога при очередном шаге наступила на что-то мягкое и провалившись, ушла по колено под воду. Видимо в этом месте лёд был треснувший и образовал небольшую полынью, припорошенную снегом. Леонид потерял равновесие и стал заваливаться на правый бок. Он попытался выровняться, но правая нога уже была полностью под водой, а тяжёлый вещмешок за спиной потянул его назад. Леонид в одно мгновение завалился на спину, тонкий лёд треснул, и он полностью оказался в ледяной воде. Всё тело мгновенно обожгло холодом так, что Леонид едва не потерял сознание. Он попытался закричать, но в рот попала вода,  он закашлялся, выплёвывая воду. Леонид хватался за кромку льда, чтобы выбраться из полыньи на поверхность, но лёд обламывался, от чего полынья становилась только шире. Он барахтался в воде, пытаясь ногами достать до дна, но дна не было. Одежда мгновенно намокла, превратившись в свинцовый панцирь, который сковывал движения и тянул на дно. К тому же вдобавок к одежде на спине висел тяжёлый как пудовая гиря вещмешок, от которого Леонид пытался избавиться в первую очередь, но ничего не получалось. Мокрые лямки вещмешка словно вросли в намокший бушлат, и Леонид не мог его скинуть с себя. Как только он пробовал сделать это, его сразу тянуло на дно. Чтобы не тратить свои силы, Леонид отказался от этой затеи. Он старался держаться руками за кромку льда и привлечь внимание пацанов на берегу. Пацаны для него – единственный шанс на спасение. Маленький, но всё-таки  шанс. Он понимал, что без их помощи ему не выбраться. Леонид собрал все силы и  закричал, что есть мочи: «Помогите!» Крик вырвался из груди с хрипом и кашлем. «Помогите! Помогите! – кричал он, хватаясь руками за лёд.
Играющим на берегу мальчишкам показалось, что кто-то кричит со стороны реки. Они стали вглядываться в темноту и увидели в метрах сорока от себя какую-то двигающуюся тень на льду. Приглядевшись, они  заметили человека, провалившегося под лед. Пацаны не растерялись. Они мигом схватили стоящую возле находившегося неподалёку сарая длинную деревянную лестницу и побежали к тонущему человеку.
Старший из ребят, тринадцатилетний Мишка, который бежал впереди, на ходу крикнул своему младшему приятелю:
- Санёк, давай беги домой, зови батю с дедом, а я этому дядьке пока лестницу дам, чтобы он смог ухватиться. Вдвоём мы его всё равно не вытащим, тут взрослые нужны. Давай, беги быстрей!
Младший Санёк отпустил лестницу и поправив сползающую на глаза шапку, помчался за помощью к ближайшему дому на берегу.
Мишка с лестницей в руках осторожно подбирался к полынье, в которой барахтался человек. Он лег на лед и ползком, держа одной рукой  лестницу, старался как можно ближе подобраться к тонущему. Когда до полыньи оставалось метра три, Мишка протянул лестницу Леониду и крикнул:
- Дядя, хватайтесь! Держитесь за лестницу, сейчас помощь придёт.
Леонид ухватился уже посиневшими от холода руками за лестницу и хриплым голосом прокричал:
- Спасибо парень! Ты только не приближайся ко мне, а то тоже провалишься. Тут лёд тонкий.
Мишка лежал на льду и держался за другой конец лестницы. Ему казалось, что прошло уже много времени, как Санёк побежал за помощью. Он постоянно оглядывался в сторону берега и думал «Ну где же вы, ну скорее!». Он стал замечать, что вместе с лестницей потихоньку скользит к полынье. Мишка пытался зацепиться за ледяные бугорки, но они обламывались от тяжёлого веса Леонида, державшегося за другой конец лестницы, отчего Мишку тянуло к полынье. Он скрипел зубами, упирался, но лестницу не отпускал.  Леонид тоже заметил, что своим весом тянет мальчишку за собой в полынью. Тогда он закричал:
- Парень, пусти лестницу, слышишь, а то за мной уйдёшь!
Мишка ничего не отвечал, он только мотал головой, упираясь изо всех сил, чтобы зацепиться за лёд, и продолжал держать лестницу.
Когда он увидел, как с берега на лед бежали Санькин отец и дед, на ходу одевая куртки, а за ними  и сам Санёк, Мишка обрадовался.  Он  повернул голову к Леониду и радостно закричал:
- Дядя, держитесь, помощь идет!
Через минуту Санькин отец с дедом были у полыньи. Отец закричал:
- Мужик, держись крепче за лестницу, будем тянуть.
Леонид собрал последние силы и как можно крепче ухватился замерзшими руками за последнюю ступеньку лестницы.
- Готов? – прокричал Санькин отец.
- Да! – прохрипел, теряя силы Леонид.
Мужики взялись за ступеньки лестницы и ползком потянули её вместе с ухватившимся за другой конец лестницы Леонидом. Леонид почувствовал, как его тело медленно начало вылезать из воды на лёд. Протянув Леонида по льду несколько метров, Санькин отец быстро стащил с его спины тяжёлый вещмешок. Мужики быстро подняли бесчувственное тело Леонида, взяли его под руки и быстро потащили в сторону дома. Мишка с Санькой бежали следом.  От холодного ветра мокрая одежда на Леониде стала покрываться ледяной коркой и хрустеть.  Его лицо и руки были синими от холода. Мужики на ходу пытались растирать его окоченевшие пальцы. Из дома навстречу к ним бежала мать Саньки с шерстяным  пледом в руках. Она подбежала к спасателям, вместе они завернули Леонида в плед и мужики потащили его к дому, до которого оставалось около ста метров.
В доме было тепло от натопленной печки, пахло дровами и дымком. Затащив Леонида в комнату, поближе к печи, мужики начали стаскивать с него уже примерзшую, покрытую ледяной коркой одежду. Через несколько минут они начали растирать его тело спиртом и, разжав закоченевшую челюсть, стали заливать спирт небольшими дозами внутрь. После таких манипуляций Леонид задёргался, закашлялся и стал приходить в себя. Его переодели в сухую одежду, на закоченевшие ноги надели шерстяные носки, положили на тёплую лежанку и укрыли одеялом. Мать Саньки принялась отпаивать его горячим чаем с мёдом.
- Эх, баньку бы ему организовать – сказал дед. – Жалко, что не натоплена, а так бы мы ему косточки пропарили бы. Утром был бы как огурчик.
- Как тебя звать то мил человек, где живёшь? – поинтересовалась мать Саньки.
- Дегтярёв я, Леонид – одними губами прошептал он. – Я тут недалеко от вас живу, на Партизанской 13
- И как же тебя так угораздило в полынью нырнуть? – спросил отец Саньки.
- Хотел домой быстрей дойти, решил дорогу сократить, вот и попал – проговорил сиплым голосом Леонид и закашлял.  – Спасибо пацанам, особенно старшему. Настоящий герой. Заметили, не испугались, сообразили, что вас нужно позвать. Всем Вам спасибо. Если б не Вы, пошёл бы я на корм рыбам. После этих слов, у него из глаз потекли слёзы, он снова закашлялся и стал стирать их с лица уже покрасневшей рукой.
Его стали успокаивать, а мать Саньки, глядя на мужа, сказала:
- Степан, ты позвони его жене, скажи, что он у нас переночует.
Потом она повернула голову в сторону Леонида и добавила:
- Нельзя тебе сегодня на улицу выходить, тебе оттаять нужно, а то чего доброго ещё воспаление лёгких подхватишь. А ещё лучше скорую вызвать, чтоб тебя врач осмотрел, а то вдруг обморожение или ещё чего.
- Нет, не надо в больницу – сказал Леонид. – Я уже отхожу. Руки, ноги чувствую, как покалывает. Да и тело всё внутри горит, как на сковородке, а снаружи потряхивает и знобит.
- Это из тебя мороз выходит – улыбаясь, проговорил Степан. – У меня так после зимней рыбалки бывает. Всё в порядке, оживаешь, это хорошо. Говори лучше телефон жены, буду звонить, а то твой мобильник накрылся.
Леонид сказал Степану номер жены и тот позвонил. Переговорив с ней, он передал телефон Леониду. Леонид, откашливаясь, рассказал ей, что с ним произошло. После разговора с женой, Леонид уговорил своих спасителей отвезти его домой. Его одели в тёплую одежду, усадили в машину и Степан отвез его домой. Жена встретила Леонида со слезами на глазах и уложила в постель. Она долго благодарила Степана и всю его семью за то, что они сделали, а когда тот уехал, она вошла в комнату и увидела, что Лёня спит, улыбаясь во сне. Ему снилось, как он в жаркой парилке русской бани хлещет своё раскалённое до красна тело берёзовым веником.