- Откуда мы родом и где наши корни? –
Спрошу мимоходом, - мы предков достойны?..
…Наша биография в истории страны,
Как у всех, изломана ужасом войны…
Мой отец – жертва репрессий. А мы, его старшие дети – пострадавшие от репрессий. Об этом мы узнали в довольно зрелом возрасте. Перед выходом на пенсию. Нет, мы конечно же знали и раньше, что носим неправильно написанную немецкую фамилию. А вот почему нас в детстве обзывали фашистами, немчурой, а маму кумушки деревенские и покрепче припечатывали, нам до поры, до времени было невдомёк.
Позднее мы узнали, что отец состоял на учёте в особых органах, как немец-переселенец до 1956 года, а потом ещё двадцать пять лет ему надо было молчать об этом, подписку давал. Мы подросли, выучились, выбрали серьёзные профессии, а он всё молчал, боялся навредить нам своим прошлым…
А прошлое его было исковеркано войной! Накануне войны в 10 лет он лишился матери. Наша бабушка Оля умерла от тяжёлой болезни. На руках у деда Саши осталось трое мальчишек - подростков: Александр, Аркадий и Яков. Семья по тем временам была на виду в селе, дед руководил отделением колхоза, бабушка была культурно-просветительским работником в сельском клубе. Беда не сломила семью. Сломила… налетевшая война…
Семьи запорожских немцев перед фашистской оккупацией вывезли за Урал. Наши доехали до Сибири. Деда забрали в трудармию, пацанов – в детский дом. Старший до Сибири не добрался. Шестнадцатилетний паренёк устраивал свою жизнь сам.
Малые тоже недолго были на попечении государства. Голодно было тогда и в детских домах. Они сбежали из детдома и пошли по деревням разыскивать своих родных и односельчан. Так и кормились – где, кто, что подаст. Не отказывались ни от какой работы, лишь бы накормили…
Сейчас отцу идёт девяностый год. Несмотря на производственную травму, всю жизнь он был крепким, сильным мужчиной - шахтёром с сороколетним стажем. И только последние годы здоровье стало подводить. На днях пришлось вызывать, и не первый раз, «скорую», а потом и участкового врача. Она выписала шесть дорогих препаратов, порекомендовала приобрести противо-бронхиальный аппарат при силикозе-то лёгких. А, когда наш grosfater кряхтя, встал с кресла, чтобы достать свою красную книжицу «жертвы репрессий», врач нас убила своим вопросом:
- А почему вы не уехали в Германию, там сейчас хорошо все живут?
Вот я и хочу написать, почему же мы всё ещё живём в России, а не на исторической родине. Казалось бы, отец, лишённый детства, переживший все упрёки и унижения, голод, сиротство, попрошайничество, учёт и за врагов ответ, действительно одним из первых мог бы оказаться в германском раю…
А он жил и живёт по мудрости народной: где родился, там и пригодился. И не держит обиды на судьбу – злодейку. Трудности и лишения закалили его, а доброта и сердечность сибиряков помогли выжить и выстоять в жестокой борьбе за жизнь. Он рано познал цену жизни и её законы, по которым учил жить и нас. В его памяти хранятся до сих пор самые тяжёлые её эпизоды и, вспоминая, он уже не удерживает слёзы, но это не слёзы покорности судьбе. Это слёзы гордости за себя, выстоявшего и победившего!
Мой отец гордится, что жил и работал, как и все его земляки, заброшенные на просторы Сибири, на благо России.
Зачем же ему было уезжать в неизвестность?
Февраль 2018 г.