Павел Вегов
…Поволжским моим
землякам-одноклассникам
посвящается…
НА ПЫЛЬНОМ ЧЕРДАКЕ ДЕРЕВЕНСКОГО ДОМА
(часть 26)
Серые страницы рукописи, найденные девчонками-подружками на пыльном чердаке деревенского дома поволжской деревни, сохранили нам стихи неизвестного поэта, датированные годами с 1904-го по 1915-й. Строки стихов ожили сейчас, ожили такими, какими они и были написаны когда-то в родном правобережье Средней Волги, малой родины моей, и удалось мне показать их на страницах сайта в Стихи.ру.
Но после стихов в рукописи следуют ещё и несколько сказок, написанных тем же автором, в те же годы, и сохранившиеся в той же загадочной рукописи, основе нашего повествования. Вот и счёл возможным оставить их тексты здесь, на очередных страницах...
Вот сказка третья…
1911 год
Сказка о девочке, которая не поняла…
(сказка)
Жила-была одна девочка с удивительно мечтательными глазами и на редкость лилейными руками. Каждый вечер, гуляя около леса, она встречала одного маленького нищего, который с каждым днём становился всё печальнее и печальнее...
Девочка несколько раз подходила к нему и спрашивала, что с ним случилось, и отчего он так печален. Но мальчик ничего не отвечал, и она в недоумении подолгу стояла потом около своего дома и всячески старалась объяснить себе это непонятное для неё упорство. Она припоминала, что, когда она увидела его в первый раз на краю дороги, он был необыкновенно весел, собирал в канаве камешки и что-то мурлыкал себе под нос. И лишь только он увидел её перед собою, как вдруг страшно смутился, задрожал и даже порывался убежать. Она заговорила с ним, и он с этого времени постоянно сопровождал её в её прогулках. Он уже больше ничего не пел, а только радостными глазами смотрел на девочку, на небо и на лес. Он смотрел и будто спрашивал: что голубее - небо, или её глаза? Что душистей – листва травы, или её волосы; что звончей – голос жаворонка, или её голос? И будто никак не мог найти ответа.
Ему всё казалось каким-то невыразимо хорошим, и маленькое его сердце билось всё сильнее и сильнее. Они подолгу гуляли в тёмном лесу, собирали ягоды: костянику, землянику, малину, рвали снежные душистые серёжки ландышей и высокие стройные синие ирисы. Они весело пробегали небольшие лесные полянки, сплошь усеянные красноватой и беловатой кашкой, под которой трепетали своими пёстрыми крылышками маленькие мотыльки и более крупные крапивницы, и озабоченно гудели золотистые маленькие пчёлки и крупные шмели. Они слушали повторяющиеся крики кукушки, мелодичные настукивания пёстрых дятлов, чириканье маленьких серых птичек.
Они с восхищением смотрели, как юркие, изящные белки, вытянув свои пушистые хвосты, перепрыгивали с ветки на ветку, с маленькой сосенки на большую, и убегали всё дальше и дальше.
Вдруг они вздрагивали от неожиданности и, застыв, оставались на месте, когда прямо из под самых ног выскакивал перепуганный ими заяц. Застыв на несколько мгновений и пошевелив своими поднятыми вверх ушами, он вдруг срывался и быстро убегал от них, скрываясь в чаще деревьев. Они подходили к потоку и, наклонившись, пили его холодную, прозрачную, как зеркало, воду. Они шли вверх по его течению и приходили к двум тонким жёрдочкам, которые были положены через него.
Мальчик говорил девочке:
- Хочешь, я возьму тебя на руки и перенесу?»
Девочка быстро отстранялась рукой и говорила:
- Нет, нет, я сама! – и нерешительно и осторожно переходила по тонким перекладинкам на другую сторону ручья.
Мальчик, печально посмотрев ей вслед, переходил к девочке на другую сторону ручья. Мальчика одолевали грустные мысли - она сердится на меня, должно быть, боится запачкаться… А я бы понёс её, как маленькую фею или царевну. Я сильный. Я – беден, и вот она, наверное, поэтому меня и не любит».
Но он скоро снова становился весел, и снова только смотрел на девочку, на небо и на лес. Вот она положила ему на плечо свою маленькую ручку и со смехом пригласила его залезть с нею в берлогу, образованную корнями старой упавшей сосны. И они, смеясь, раздвигая руками колючий шиповник, залезают туда. Их обдаёт сыростью и теплотой испарений. Они вдыхают в себя запах грибов и земляники.
Вот они снова идут среди малинника, папоротника и черемухи подходят к упавшему огромному стволу сосны, преграждающему им путь. Мальчик вновь хочет помочь девочке обойти это препятствие, но она недовольно отдёргивает руку и гордо поднимает головку. Они молча перелезают через поваленный ствол дерева.
Девочка зацепилась платьем за сучок дерева и немного разорвала платье. Они молча идут дальше. Мальчик идёт молча, в задумчивости и растерянности, и приходит в себя лишь тогда, когда девочка с удивлением берёт его за плечо и спрашивает, что с ним, и почему он ничего не отвечает на её вопросы. Мальчик отворачивается, и из глаз его падают слезинки. Но затем он снова забывает обо всём, пьёт этот наполненный липовым запахом воздух, и они идут всё дальше и дальше.
Сосны и ёлочки протягивают им навстречу свои зелёные ветви. Молодые берёзки и могучие осины ласково манят их к себе своими трепещущими листочками. Слегка розоватые, ещё не созревшие, кисти рябины, и цветы бузины, выглядят узорами на этом зелёном фоне. Дубы и клёны застыли в неподвижности и не шевелят своими узорчатыми листочками; везде тишина и благоухание.
Вот они подходят к болоту, через которое им нужно перейти. Она останавливается в нерешительности. Тогда он робко говорит:
- Хочешь, я перенесу тебя, или, если не хочешь, я расстелю тебе свою одежду, чтобы ты перешла, не загрязнив ноги?
Но девочка быстро говорит:
- Нет, нет, я сама.
И решительно вступает в жидкую топь. Ножки её начинают вязнуть, и все ботинки полны воды, но она быстро выбегает на твёрдое место и о траву вытирает грязные ботинки.
Он в глубокой печали переходит это небольшое болото. На глазах его выступают слёзы и он шепчет:
- Она меня не любит…
Они идут дальше, и мальчик вдруг замечает, что небо становится хмурым и мутным. Деревья печально опускают свои ветви; птицы как-то монотонно и лениво перекликаются между собою; цветы и травы поникли до земли; улетели пчёлы и утихла трескотня кузнечиков и стрекоз.
Девочка идёт с ним рядом, пристально смотрит на него и говорит:
- Отчего ты так вдруг стал печален?
- Так, ничего – отвечает мальчик, отворачиваясь в сторону. Он наклоняется к земле и начинает рвать попадающиеся под руку цветы. Но затем, набрав немного цветов, он резко бросает их на землю, рвёт другие цветы - и снова бросает их на землю, отчего за мальчиком образуется целая цветочная дорожка.
Они прощаются и по обыкновению смотрят друг другу в глаза. В её глазах он видит небо, лес, себя самого. Она в его глазах видит лишь глубокую печаль.
- Ты устал бегать - говорит она.
- Нет… Да… Я устал…
Вот он сидит на краю канавы и смотрит, как она не спеша, но и не оглядываясь, уходит в усадьбу. Скоро уже и солнце будет садиться. Он стоит, и только дрожащие губы его шепчут:
- Она меня не любит.
И в отяжелевшей его голове бегут безотрадные мысли:
- Конечно, она богата, а я – что, в сущности, я такое: маленький грязный нищий. Она сердится на меня, и это мешает ей относиться ко мне так, как я бы этого заслуживал.
А что ж, разве его в том вина, что он родился бедным и полюбил её? И разве бедный не может быть таким же достойным, как и богатый? Он может быть даже более достойным, та как он более страдает, чем богатый? Почему же она стыдится его? Да и что такое богатство? Какую оно может играть тут роль, когда он жизнь свою готов отдать за неё? А разве его жизнь менее ценна, чем её богатство и знатность? Как всё несправедливо на свете!
Он сидел на краю канавы и с волнением смотрел, как вдали, за холмами, садилось солнце. Он видел, как последние лучи его трепетали на горизонте и озаряли своим тёплым светом погружающуюся в сон землю. Он слышал, как вдали, у речки, трещали коростели, а из болота доносилось кваканье лягушек. Голоса природы стали замолкать, и смешанный запах полевых цветов и испарений земли с лёгким порывом ветра летел к нему навстречу.
- Она меня не любит – ещё раз прошептали побледневшие его губы, и глаза вдруг озарились страданьем. Взор его стал ещё глубже, печальнее и тише, как будто в нём уже лежало похороненное счастье; как будто светилась в нём какая-то нежная тоска о чём-то прекрасном, далёком, мелькнувшем, как дивная сказка, и исчезнувшем навеки; как будто дыхание вечности проникло в него и зажгло его тем светом, который заставляет дрожать зачерствевшие сердца, и из глаз добрых исторгает тёплые и радостные слёзы.
Девочка не раз потом спрашивала его, почему он так печален, но он только молчал, либо говорил, что это ей так показалось. Теперь уже она, глядя на него, становилась сама как будто печальной. Однажды она и сказала ему, что он уже ей надоел, и она больше никогда не придёт к нему. Мальчик вздрогнул, как от удара, и потом очень робко стал просить её, чтобы она не делала этого. И так как она отрицательно качала головой, он в каком-то порыве вдруг схватил её за руку и так крепко сжал её, что она вскрикнула и резко, с раздражением и гордостью, заявила ему:
- Как ты смеешь, несчастный мальчишка! – и быстро, не повернув головы, ушла от него, чтобы больше уже никогда не возвратиться. С глубокой грустью он посмотрел ей вслед, и в его сердце без звука стучали слова:
- Она назвала меня несчастным мальчишкой. Наверное, я и в самом деле несчастный мальчишка, если я возбудил в ней лишь одно отвращение и презрение.
И он стал молиться о том, чтобы Бог сделал его красивым, гордым, богатым.
Слёзы неудержимо текли по его исхудалым щекам, в горле застряли рыданья и мешали молиться. Измученный внутренними страданиями, он устало лёг на землю на краю канавы и заснул. В уставшем мозгу поплыли картины заполнившего его сна. Будто он вырос, повзрослел и удалился в пещеру, на берегу шумного потока, среди густого леса. Там он поселился один, и проводил дни своей жизни среди зверей, в созерцании природы и в любви ко всему, что его окружало. А девочка выросла, расцвела, как роза, и хотела выйти замуж за принца…
И снится ему потом, что стоит он у своей пещеры, и вдруг чувствует, как будто повеяло на него каким-то чудным ароматом, как будто кто-то склонился над ним и шепчет ему голосом, подобным небесной музыке:
- Я люблю тебя. Твою любовь я не променяю ни на богатства, ни на царства. Я буду твоею…
Горячий поцелуй обжигает его губы. Он быстро очнулся ото сна. Солнце уж давно взошло, и солнечные лучи играли на его лице.
- Так это был лишь сон! – подумал мальчик и молчаливо пошёл в лес. Напившись воды из холодного ручья и утолив жажду, достал из сумки хлеб и поел. Долго он потом бродил по лесу, и вновь наступил вечер.
Мальчик вышел из лесу и сел на землю возле дороги. И вдруг увидел он на дороге, вдали, девочку, рядом с которой идёт какой-то мальчик. Сердце его болезненно сжалось, и ему хотелось вскрикнуть от боли.
Вот они уже и поравнялись с ним. Незнакомый ему и богатый по виду мальчик показал на него своей спутнице и сказал:
- Посмотри, вон бедный мальчик сидит, нищий!
- Много их тут шляется! – гордо, не повернув головы, громко сказала девочка, и они, взявшись за руки и весело смеясь, быстро пошли дальше.
Маленький нищий первое мгновение чуть не застонал от резкой боли, будто получил удар ножом в сердце. Затем как-то съёжился, весь ушёл в себя и, ощущая снова её горячий поцелуй на своих губах, который он испытал только во сне, да и то, когда он был там взрослым, вздохнул полной грудью:
- Хорошо. Я теперь знаю, что не вернёшься ко мне. Я буду ждать. А когда ты придёшь ко мне, я ничего не напомню тебе о твоих злых словах, и на руках твоих умру от счастья.
Он спокойно взглянул ей вослед, и в глазах его, глубоких и печальных, как тихая зарница, вспыхнула Надежда.
13 июля 1911 года
П.Вегов, Москва,
январь 2020 года