Она снова летела над городом, никуда, без цели. Купалась в холодном свете ламп, подсветок зданий и мостов, разглядывала сетку улиц и свечки домов. Потоки зондов службы доставки и транспортных капсул, непрерывно плывшие по городу, сверкали габаритными огнями, и делали его похожим на большой улей. В вечерних сумерках было что-то обволакивающее, успокаивающее душу. Сейчас даже отсутствие памяти не тревожило. Она четвертый день кружила над городом и не помнила другой жизни, словно родилась в полете. За эти четыре дня она нашла место, где чувствовала себя как дома, и поняла, что не может приблизиться к земле. Она часто пыталась опуститься к одному из открытых мостов, по которому шли люди, но для этого не хватало всего нескольких метров. Она не знала, зачем это было нужно, люди не могли заметить ее. Они все брели, уткнувшись взглядом в точку перед собой, рассматривая только им одним видимые картинки. Она часто сидела на одной из башенок моста, смотрела на людей, и, ей казалось, что она не так одинока. Это была очень странная свобода, очень красивая, даже завораживающая, но радости она не приносила. Не было ясно, не было даже догадок, сколько продлится ее жизнь, не было почти ничего, кроме ее самой и полета над городом. Она пробовала подниматься выше, долетала до климатического купола, накрывающего город. Оттуда здания казались игрушечными, а транспортные капсулы и вовсе были похожи на бусинки. Город тянулся вдаль и казался бесконечным, как небо. Она легко опустилась в холодное сияние города и отправилась домой, на одну из крыш. Ее было легко найти, это здание ближе всех стояло к самой высокой "свечке" в центре, просторная крыша с надписью на мягкой кровле ix 684. Она опустилась на ноги и подошла к краю. Здания, окутанные своим сиянием, тянулись на сотню этажей к земле. Там, внизу жизнь шла своим чередом, но досюда не долетало ни единого звука. Она была одна в своем мире. Пустота и тишина. Так можно было описать свое состояние, если бы нашлось, кому об этом рассказать. Она обошла крышу по краю один раз, потом другой. В небе зажигались первые звезды. Она подошла к технической будке и присела и оперлась на нее спиной. В эту минуту, там внутри, наверное, на лестнице, послышался шум шагов. Кто-то шел сюда. Дверь открылась, и она сделала себя невидимой.
Лис открыл дверь своей квартиры и услышал громкую музыку. "У мамы вечеринка… Все, отдохнул после школы", - он скривил улыбку на бок и шагнул в прихожую. После всего, что свалилось на него за четыре последних дня, это было невыносимо. Лис заглянул в зал, там было полно людей. Девушки в элегантных нарядах, с изысканными прическами, кавалеры в строгих костюмах... Среди них мама в длинном черном платье. И все это могло бы выглядеть очень красиво, если бы Лис не знал - люди в зале не более чем иллюзия. На самом деле, на маме был ее любимый домашний костюмчик. А каждый из этих людей, так же как и Кэти, на самом деле стоял в своей комнате, в каком-нибудь халате и тапочках, в гордом одиночестве, а вся эта вечеринка – всего лишь голограмма.
- Добрый вечер, мам, - Лис прошел в зал, перебивая говорящего мужчину во фраке.
- Тише, Лис! Разве ты не видишь, я занята, у меня гости, и к тому же нехорошо... - шепотом проговорила Кэти в сторону юноши.
- Мам, какие гости! - не выдержал Лис. - Это всего лишь голограмма! Но даже если и так, давно ты их всех знаешь? Я...
Лис не выдержал, горькая досада вскипела в нем. Подойдя к мужчине во фраке, который по-прежнему говорил свой тост, Лис глядя в глаза, толкнул его ладонью в грудь и прошел сквозь изображение. Это не причинило оратору никаких неудобств. Никто из гостей не видел Лиса, так как он не был подключен ни к сети, ни к участию в торжественном вечере. Кэти нахмурилась и выключила трансляцию. Образы людей погасли, и сама она "выпала" из вечернего платья с черным жемчугом, и уселась в кресло в своей домашней серой футболке и шортах.
- Вы великолепны! - съязвил Лис уже из дверей своей комнаты. - Вам самим не противно все это?
- Не начинай, пожалуйста, - мама смотрела исподлобья, - тебе не приходило голову, что деление людей на классы, это, по меньшей мере, недостойно?
- Мама, а тебе не надоело жить только на деньги? – Лис остановился в дверном проеме. - Не зарабатывая себе ни балла в год? Вы не понимаете, что это не жизнь? Нет целей, нет желаний, вы ничего не добиваетесь, вы, потребители, ничего не делаете.
- О, да, те же слова, те же мысли и темы. Узнаю. Ты такой же, как Рей. Да только чем его жизнь была лучше? Его желания сделали из него сумасшедшего. В конце концов, он бросил нас.
- Это не правда, я это знаю, и ты это знаешь, но почему-то тебе больше нравиться собственная ложь.
- А ты не думал, чем отличается твоя жизнь? Ты покупаешь более дорогие товары, и все. Если опустить детали, ты такой же потребитель, - крикнула Кэти вслед.
Это было точно сказано. Ответить было нечем. Лис закрыл дверь, поставил школьную сумку рядом со столом и устало опустился на стул. Слишком многое навалилось за такой короткий срок. Попытки найти отца не дали результатов. Третье заявление сегодня отклонили за давностью лет.
Сестра попала в больницу с сильным отравлением, и ее еле спасли. Лису вспомнилась последняя встреча с Кристиной. Это навязчивое чувство неловкости, когда разговор не складывается от того, что с человеком не о чем говорить. Но самое страшное, он заметил это еще раньше, ее взгляд потерял смысл. Нет, Кристина не утратила разум, но ее интересы постепенно сводились к минимуму. Она ничего не хотела, ей ничего не было нужно, если это не касалось игры.
Нори отвернулась от него. Лис считал их друзьями с самого первого года. Сейчас, когда им было по двадцать, она была похожа на музу с картины Озинни. Сейчас, когда шел последний курс для получения малого статуса, она связалась с дурной компанией. Неужели она не понимала, куда ее могли привести новые друзья? Лис чувствовал себя в тупике. Нельзя было помочь человеку, который не желал принимать помощи. И об этом Лис не мог спокойно думать. Особенно теперь, после того, что случилось с Кристиной.
Часы на стене мерно тикали, на несколько секунд Лис услышал их, поймав паузу в собственных мыслях.
Он вернулся в зал.
Мама сидела в том же кресле и курила. Лис удивленно поднял брови.
- Зачем? - недоуменно спросил он, - теперь государство вычтет это из твоего пособия за вред здоровью.
- Ничего, - ответила Кети, - я заработаю в два раза больше за час в спортзале.
- Ты ходила к Мари?
- Нет.
- Ты уже месяц не можешь сходить к своей подруге? У нее сын родился, а ты ее не навестила.
Вместо ответа мама выпустила струйку дыма вниз. Лис немного помолчал.
- Как ты думаешь, они выпишут для малыша пустышку?
- Лис, ты отстал от жизни, пустышка положена по умолчанию. И потом, неужели Мари будет воспитывать его сама? Это слишком тяжело.
- Тяжело?
- Я понимаю, что у тебя другие взгляды. Но, знаешь, если тебе что-то не нравится, не значит, что это не правильно. Эти машины специально разработаны для воспитания детей. Все нужные знания вложены в форму, максимально повторяющую человека. Живой человек не справится с такой работой лучше, чем...
- Да, и так везде, - перебил ее Лис.
- В этом нет ничего плохого, представь, если бы хирургическую операцию проводил человек! Он думает не так быстро, не то, что действует. Купи себе курс истории за прошлое столетие, и узнаешь, что когда-то операции шли часами, и пациент мог умереть на столе. И не было еще лучевой хирургии, резали металлическими ножами, варварски.
- Если разобраться глубже, жизнь человека ничего не стоит. Люди, которые могут только потреблять, они, интересно, сами сознают свою дешевизну?
- Ты не уважаешь обычных людей, но я тоже работаю, хотя тебе этого не понять, я не зарабатываю баллов, но я регулярно прохожу обследования, сохраняю свое здоровье...
- И сейчас тоже? - не удержался Лис.
- Участвую в опросах, - не обращая внимания, продолжила Кети, - социальных программах, и мне за это платят деньги, на которые вполне можно жить. Мой образ жизни позволяет мне жить богаче прочих.
- Те, кого ты имеешь в виду, уж прости, просто одноклеточные. Набор первичных функций. В них даже государство не заинтересовано.
- Ты бы тоже мог спокойно жить, принять базовый курс, хоть первого, хоть третьего разряда, и жить уже, а не убивать время в своей школе.
- Мам, ты меня не слышишь? Это не жизнь! Это пустота и бессмысленность. Когда мне будут платить только за то, что ты сейчас перечислила. Я человек, и если я ничего не буду делать, во мне умрет человек. Как его старательно душат миллионы людей в самих себе. Потому что, да, с ним трудно ужиться.
- Трудно, Лис, он и твоего отца свел с ума, и тебя сведет. Посмотри вокруг, сколько людей становится сумасшедшими! Мысли как у тебя и Рея опасны.
- Ты не права, они сходят с ума от отсутствия мыслей.
Мама докурила сигарету и бросила окурок на пол. Из-под дивана бесшумно выплыл робот уборщик и уничтожил мусор. Запаха Лис не почувствовал, весь дым всосала умная система вентиляции. Кэти сидела с мрачным подавленным видом.
- Мам, прости, мы оба неправы. Ты в том, что тратишь время на убеждение меня, я в том, что начал этот разговор. Никак не могу привыкнуть к этим вашим...
- К чему?
- К заменителям идентичным натуральной жизни.
Кэти промолчала.
- Я хотел еще раз расспросить тебя об отце.
- Давай завтра, Лис.
- Хорошо, мам. Я тебя люблю. Сходи в магазин, у нас кончился кефир. И купи себе пару новых платьев, ты это любишь.
Лис снова зашел к себе в комнату. "Пустота и бессмысленность" - эхом отдавались в голове его собственные слова. Они шли за ним по пятам, а он пытался убежать от этого. Лис был готов взвалить на себя тяжесть любой работы, лишь бы не чувствовать пустоты и бессмысленности. Он подошел к столу, открыл ящик, быстро достал ключ в форме часов на простом силиконовом ремешке и еще раз оглядел свою разработку. Сегодня не получилось подробного разговора о том, где в последний раз работал отец. Но времени для этого оставалось достаточно, ключ еще нуждался в испытаниях и доработке, а потом только можно было пытаться проникнуть в кабинет, откуда Лис мог бы получить доступ. Он уже пытался найти хоть какой-нибудь след Рея, но от своего имени не смог зайти ни в одну базу данных, а взламывать что-то из дома было опасно. Нужно было попробовать сделать запрос из кабинета той организации, где работал Рей, добраться до списков и досье сотрудников. Но самое главное, нужно было найти место, откуда он смог бы получить доступ к старым архивам с записями системы наблюдения. Записи с обычных двухмерных камер должны были храниться еще несколько лет. Лис надеялся восстановить его путь в тот день, когда Рей не вернулся домой. Пусть это стоило бы полгода кропотливого труда и опасности быть пойманным, но привело бы его куда-нибудь. А сейчас в руках лежал ключ от этих возможностей, и нужно было провести его второе испытание. Для этого неплохо было бы отстраниться от всех мыслей и тревог, чтобы не упустить из вида ни одной мелочи.
Лис посмотрел на книжную полку. Он мог гордиться своей коллекцией бумажных книг, сейчас у него было их втрое больше, чем собрал отец. Такие раритеты производились только на заказ и стоили дорого. К тому же к оплате заказа принимались не деньги, а баллы, которые можно было получить, только выполняя какую либо работу самому. Но сейчас и книги не принесли радости. Лис потер глаза рукой, может быть Кэти права, и он действительно не отличался от обычных людей. Он оглянулся и вздрогнул, в дверях стояла мама. Она бесшумно подошла, или он не услышал шагов, но никак не ожидал, что Кэти заглянет к нему.
- Я ведь боюсь, Лис, - неожиданно мягко сказала она, - ты такой же, как отец, и я боюсь, что однажды и ты так же исчезнешь.
Она развернулась и закрыла дверь его комнаты, не дожидаясь слов. Кэти считала, что Рей бросил их. Лис так не думал, он боялся, что отца уже давно не было в живых. Поиск службой безопасности пропавшего без вести Рея Гранта не дал результатов, два повторных заявления отклонили, и сегодня Лис решил искать сам.
Еще минуты три простояв, раздумывая, он все же решился. Снял с верхней полки шкафа небольшой рюкзак и пошел к выходу. Было видно, как в зале мама проходила мимо стендов с пакетами и бутылками, выбирала кефир. "Они всегда особенно любят иллюзию выбора", - пронеслось в голове. Перед выходом он надел ключ - часы на руку и нажал красную кнопку. Дверь бесшумно выпустила его, и Лис шагнул в коридор.
Теперь он был невидимкой. Ключ его собственной разработки останавливал работу ближайших точек видеорегистрации. Лис подошел к площадке и вызвал лифт. Скоро двери открылись на самом последнем этаже. Он постоял тут немного, а потом медленно прошел к двери ix 684. Посторонним не был разрешен вход в хозяйственно – технические помещения. Лис набрал код на своем ключе и поднес их к окошку сканера, дверь засветилась зеленым и послушно подалась вперед. Сердце билось быстро. Ключ работал! Теперь все двери желтого ряда для него были открыты! Он поднялся по лестнице, открыл последнюю дверь, и вышел на площадку крыши. Два месяца ушло на изготовление ключа, неделю он подбирал алгоритмы кодов для открытия дверей зеленого ряда, потом две недели тайно пробирался в школьную библиотеку и читал что хотел, не заплатив ни балла. Вчера Лис закончил с алгоритмом кода для дверей желтого ряда - технических и хозяйственных помещений. Теперь неописуемый восторг от долгожданной победы захватил сердце.
Впервые Лис смотрел на город с высоты не из окна. Он разглядывал очертания и огни, пытался сопоставить вид с картой. Сегодня было безоблачно, и уже темнело, над свечками небоскребов загорались первые звезды. Он достал складное кресло, встряхнул, оно раскрылось в воздухе, звучно щелкнув. Взял из кармана рюкзака штатив, нажал кнопку установки, и из трубочки выросла легкая опора. То, что появилось в его руках в следующую минуту, не шло ни в какое сравнение с сотней книг у него на полке. Чтобы оплатить заказ этой вещи, Лис работал два с половиной года. Он аккуратно вынул из кейса увесистые металлические цилиндры с широкими линзами, соединил их и поставил на штатив. Настоящий телескоп. Не камера с длинным объективом, муляж под старину, а настоящий аппарат с большой чувствительной сетчаткой.
Лис посмотрел на небо. Как он надеялся, что засветка города исчезнет выше девяностого этажа, но он ошибался. Свет города, вечный холодный свет доставал и сюда. А выше к тому же мешал климатический купол. "Если бы выйти за город, - думал Лис, настраивая резкость изображения, - там нет купола, зато погода не всегда хорошая и не так высоко". Четверть неба заслонял соседний дом. Это было самое высокое здание в городе. Мечты попасть на его крышу давно поселились в голове Лиса, и теперь ничто не мешало им сбыться. Он направил телескоп в сторону Кассиопеи, и уже пригляделся в окуляр, когда почувствовал на себе чей-то взгляд.
Лис оглянулся и увидел в отсветах огней силуэт девушки. Сначала он немного испугался, но потом вспомнил, что дверь закрылась за ним и засветилась обычным желтым светом. Лис пригляделся и понял, что отсветы огней были не причем. Это была голограмма, людей тут быть не могло. Девушка была красивая, но это была та красота, которую мог оценить только такой человек как Лис. Не похожая на шаблонные лица привычных картинок реклам, она была не в моде. Босая, к тому же одета в легкое платье простого кроя, такие уже лет десять никто не носил, это Лис знал благодаря маме и ее подругам. "Хорошая стилизация для голограммы, - подумал он, - похоже на эффект лунного света. Интересно, зачем здесь на крыше транслятор?"
- Здравствуй, - сказал Лис, глядя на девушку.
- Здравствуй, - ответила девушка, - как ты попал сюда?
- Поднялся на лифте, потом по лестнице, - уклончиво ответил Лис, опасаясь подвоха.
Она почувствовала его тревогу.
- Я здесь не за тем, чтобы помешать тебе.
- А что ты здесь делаешь?
- Не знаю, - ответила девушка, проходя немного вперед, - наверное, живу.
Она присела напротив него и принялась разглядывать его телескоп. "Вот тебе на, - подумал Лис, - очередная сумасшедшая..." Он пригляделся к ее глазам, но взгляд был спокойный и осмысленный. Безумного блеска в них не было.
- Как тебя зовут?
- Я не знаю, - ответила она и закрыла лицо руками.
Лис смутился, он уже хотел извиниться, но она всего лишь протерла глаза, как если бы они устали от напряжения, и опустила руки. И спокойно спросила:
- А тебя?
- Я... Меня... Лис, - запнулся юноша и смутился.
Она улыбнулась.
- Ты живешь в этом доме?
- Да, - ответил Лис, - на сорок пятом этаже.
- Учишься? - снова спросила она.
- Да, учусь и работаю, скоро получу малый статус, - не без гордости сказал Лис, - не хочу быть обычным потребителем. Прости, - добавил он, вспомнив укор Кэти.
- Не за что извиняться, - сказала она. - У тебя хороший аппарат. Мало сказать, хороший, он просто превосходный!
- Спасибо, - Лис еще раз заглянул в окуляр, - я пару лет работал, чтоб заплатить за него, и не жалею.
Девушка тоже улыбнулась в ответ. И это был не просто ответ на улыбку, что-то важное для нее происходило в эти минуты.
- Зато я теперь жалею, что эта крыша не так высока, как та, - Лис показал на соседний дом. – Здесь еще мешает свечение города.
- Там тоже есть засветка, хоть и меньше, но уже близко купол, - сказала она, глядя вверх.
Лис посмотрел в окуляр, еще немного повернул к северу. Несколько минут он просидел, разглядывая звезды. Он хотел было пригласить девушку посмотреть, но вспомнил, что она ничего не увидит. Это был всего лишь образ, а настоящая девушка видела только человека и базовые линии окружающих предметов. Она тоже не говорила ни слова, просто сидела рядом и смотрела на город. Но в ее глазах была все та же радость. Лис разглядывал созвездие за созвездием. Пока что времени было достаточно. Глядя в телескоп, трудно было представить расстояния, между объектами в космическом пространстве. Но Лис не пытался сопоставлять цифры, он просто наслаждался красотой. Конечно, можно было зайти в сеть и посмотреть фото с космических кораблей и зондов, они были в разы четче и более детальны, но эти минуты, когда Лис сам смотрел в телескоп, не шли ни в какое сравнение с фото. Даже когда он ставил аппарат в своей комнате, это было что-то особенное. Лис поглядел на часы, и удивился тому, сколько времени прошло совершенно незаметно. Лунное сияние образа девушки все еще было в поле его зрения.
- Мне нравится смотреть на звезды, - как будто извиняясь, пояснил он, - мои друзья сочли бы меня сумасшедшим, если бы узнали про телескоп.
- Не принимай всерьез, кто-нибудь обязательно будет завидовать тебе, особенно, когда ты получишь малый статус. А звезды действительно того стоят. Смотри, - она указала рукой на восток, уже видно Льва!
Лис направил объектив туда.
- Регул был в этом месте семьдесят семь лет назад, - девушка все так же указывала рукой на звезду, словно тянулась к ней. – Три с половиной наших Солнца.
- Я действительно зря извинялся перед тобой, - сказал Лис, - курс астрономии не входит в базовую программу, наверное, у тебя уже есть малый статус, как минимум.
- Может быть, - девушка пожала плечами.
Лис посмотрел на часы. Было уже поздно. Уходить не хотелось, но и оставаться так долго не следовало.
- Спасибо, - сказал он, - очень жаль, но мне уже пора. Спасибо за приятный вечер.
Лис собрал свои вещи и пошел к двери. Там он остановился и еще раз оглянулся. Девушка все так же сидела, на краю крыши и провожала его взглядом. Он махнул ей рукой на прощание и закрыл дверь.
Лис тихо закрыл дверь своей комнаты, шторы были опущены, свет выключен. Сверху он унес немного радости в своих ладонях, но сейчас она уже частью расплескалась, а частью испарилась. И снова вплотную подбиралась бессмысленность. Как холод, как жажда. Но найти чем ее утолить, чем согреться в этом городе, было сложно. Он сделал климат прохладнее и укрылся одеялом. Кэти всегда называла его чудаком за это, но он знал, что в ее мыслях была другая фраза. Он и в самом деле был похож на отца. Сегодня он сделал большой шаг на пути своих поисков. Больше не нужно было делать запросов и писать заявлений в службу безопасности. С сегодняшнего дня можно было действовать самому. Лис уже прокручивал в голове, как будет действовать, в какое время, что нужно будет иметь с собой... Иногда от этих мыслей мозг, казалось, готов был закипеть, но когда они затихали, на краю сознания снова маячила пустота, как навязчивая идея, как бельмо, мешающее видеть. Нужно было искать, чем заглушить эту мертвую тишину, хвататься за любую возможность занять себя, радостью это было или тревогой.
Он беспокоился за Нори потому, что она была дорога ему, даже тогда, когда уже не смотрела на него. На минуту она показалась ему такой далекой, а желание ей помочь таким бессмысленным, но привычка вернула ее образу важность и значимость. Лис перевернулся на левый бок, и снова радость от проведенного вечера коснулась его щеки легкой улыбкой. Он смог открыть дверь желтого ряда. Все потраченное время на разработку и коды не прошло впустую, как часто проходили целые жизни. Потом мысль скользнула в другую сторону. Если Кристина давно принимала эту отраву, не могло ей стать плохо в один момент. Даже если допустить накопительный процесс, она почувствовала бы постепенное ухудшение состояния. Нет, это должен были быть другие таблетки с другой дозировкой, как и сказал врач. И тот, кто дал ей эту упаковку, сделал это лично. Лис никак не мог поверить, что Кристина могла сама причинить себе вред. Она никуда не выходила, значит, лекарство доставили домой. Это осталось на видео с камер в подъезде и коридоре. Нужно было просмотреть записи. Но не из дома, чтобы никто не смог отследить запрос. Теперь, когда испытания ключа прошли успешно, он мог найти место и просмотреть записи.
Но сегодня это не было главным событием. Какую девушку он встретил на крыше! Такие люди, как она были редкостью. Из огромного потока лиц он уже безошибочно выделял людей, чем-то похожих на себя, не существующих, а живущих. Людей всегда выдавали глаза, в них угадывались мысли - их глубина или их отсутствие. Бывало, что за целый день Лис не видел никого, кто бы выделялся из однотонной массы, и тогда пустота и бессмысленность подступали совсем близко. А с этим одним, отличавшимся от шаблона, хотелось заговорить, познакомиться, взять какой-нибудь из его контактов и не терять его. Но Лис смущался своих мыслей, нахлынувших за секунду, и проходил мимо, хотя видел, что и его заметили и проводили взглядом. А потом наваливалось страшное одиночество. С каждым годом проходить психологическую экспертизу было все сложнее. Нужно было съеживаться до тесных рамок, установленных законодательством, словно пытаться натянуть давно малые туфли, а потом танцевать в них и улыбаться.
Там, на крыше над городом, или рядом с той девушкой, он впервые за долгое время забыл обо всех своих тревогах. Как будто окунулся в другой мир, где было только спокойствие и радость. "Жаль, что она так и осталась незнакомкой, - подумал Лис, - и жаль, что я не могу помочь ей. Хотя почему я этого не могу? Здесь-то как раз все очень просто!" Не было особого труда узнать кто она. Требовалось только время и терпение. Найти точку трансляции было не так трудно, потом немного техники, и в полученном списке подключений найти имя, адрес, другие данные. Лис включил экран, поместил его на стену, зашел в главное меню, и стал мысленно набирать название раздела в поиске. "Что же с ней могло случиться, что бедняжка сидит дома совсем одна и не помнит своего имени?" - думал он, открывая список доступных точек трансляции своего дома. Список начинался с первого этажа. Лис торопливо пролистал четыре страницы, и стал внимательно читать. Точки трансляции заканчивались на сто пятом этаже. "Что же, не беда, я могу глянуть и другие списки", - подумал он, и открыл страницу с техническими и служебными точками трансляции. Тут все кончалось сто вторым этажом. Лис несколько раз перечитал конец списка. На крыше не было транслятора. Это значило только одно - девушка не мола быть голограммой. "Где были мои глаза! - вдруг пронеслось в голове. - Она разглядывала мой телескоп, и сказала, что он очень хорош, она показывала рукой на звезду! Она видела все так же как я..." Голограмма не могла бы этого сделать. Лис вскочил, быстро натянул штаны и футболку, обул туфли и постарался как можно тише пройти по коридору. Ключ был на руке, Лис нажал красную кнопку и вышел.
Она увидела, как Лис махнул ей рукой на прощание, потом закрылась дверь, и впервые за четыре дня волна радости накатилась и обдала свежестью. Она вспомнила простые человеческие чувства. За этот короткий разговор, она вспомнила, что ей нравится, а что нет! За эти несколько минут она поняла, чего хотела. Раньше не было даже догадок, сколько продлится ее жизнь, потому что она не думала об этом, теперь же она больше всего хотела жить. В сравнении с недавней пустотой, это было очень много. Она легко вспорхнула на ограждение крыши, собиралась уже оттолкнуться и полететь, но вдруг остановилась. А если он придет, пока ее не будет? Больше всего ей сейчас было нужно, чтобы этот человек пришел сюда еще раз. Она хотела бы говорить, или просто сидеть молча. Рядом с ним она сама становилось почти человеком, вспоминала себя. И теперь она почувствовала себя привязанной к этой крыше еще крепче. Она обошла площадку по краю, потом еще раз, потом немного покружилась в воздухе, раскинув руки и легко, как осенний листок, опустилась на то место, где сидела несколько минут назад, разглядывая телескоп. Она стала смотреть в небо и ждать. Если бы она могла зайти в эту дверь, пойти за ним, невидимкой побыть рядом хотя бы полчаса... Но стены, двери и окна домов были для нее преградой.
Лису казалось, что прошла вечность, пока лифт нес его наверх. Через минуту он уже взбегал по лестнице на крышу, не заботясь о том, какой шум создает. Он выбежал на открытое место и огляделся. Не нужно было искать, девушка возникла на том же месте, где он видел ее в последний раз. Лис подошел к ней. Не веря до конца своим глазам, он протянул руку и попытался коснуться плеча незнакомки. Рука скользнула по воздуху, сквозь образ, окутанный бело-голубым светом. Потом он посмотрел в ее глаза, мягкое лунное сияние делало ее легко различимой в ночном сумраке.
- Кто ты? - спросил Лис негромко, скорее себя, чем ее.
- Если бы я знала, - шепотом ответила девушка.
Он сделал шаг назад и присел на мягкую кровлю. Девушка присела напротив. Он очень хотел помочь ей, но чем? Куда она должна была уйти, что с ней должно было случиться, и что уже случилось? Эти вопросы не давали покоя. И ответа на них, скорее всего, для него не существовало. Он попытался отпустить их, и они утекли как песок сквозь пальцы. Глядя на девушку, ему, вопреки тревоге, снова стало хорошо и спокойно, как будто его укутали теплым пледом, после утомительной дороги, налили горячего чаю с корицей, и снова читали любимую сказку из старой книги с тяжелой потертой обложкой.
- Ты совсем ничего не помнишь? - собственный голос, казалось, вернул его в реальность из страны грез.
- С тобой, мне кажется, я начинаю вспоминать. Ты придешь еще? Завтра или позже?
- Приду, обязательно приду, я загляну сегодня утром.
Лис уже замерз, без свитера тут было прохладно, но он не мог уйти просто так.
- Сколько ты помнишь себя такой, как сейчас?
- Четыре дня. Точнее уже пять, на часах было несколько минут по полуночи.
- Это было первым, что ты увидела? - спросил Лис.
- Почти, - ответила она, - я поднималась вверх, потом поняла, что могу управлять своим движением, и полетела. Это было рядом с одним из табло времени.
- Где это было точнее, ты не помнишь что-нибудь еще? Какое-нибудь особенное здание, перекресток?
- Не помню, - сказала она.
- Ничего, - попытался приободрить ее Лис, - Я попробую помочь тебе, узнать что-нибудь о тебе, может быть, у меня получится вернуть тебе имя.
- Возвращайся домой, - попросила она, - тебе холодно.
- Я приду утром, - пообещал Лис. - Тебе нравятся звезды, что еще ты любишь?
- Книги, - ответила она.
- Хорошо, до утра! - он простился и снова скрылся за дверью.
Вскоре он закрыл дверь своей комнаты и стер холодную испарину со лба. Сейчас все предыдущие тревоги казались несерьезными. Как будто кто-то посреди ночи зажег впереди яркий фонарь, и от этого света невозможно было разглядеть привычный мир, и от этого света болели глаза. Лис никогда не видел человеческого горя, в этом городе простые человеческие чувства были редкостью. А тут лицом к лицу столкнулся со смертью. Но что-то новое поселилось в его душе, необъяснимая радость и легкость. Теперь образ из лунного сияния глубоко впечатался в его сознание, и остальные мысли ушли на второй план. Как же он хотел помочь незнакомке, и жалел, что сделать для нее что-то действительно большое, он не в силах. Единственное, что он мог - вернуть ей имя. И нужно было попытаться сделать хотя бы это. Лис засветил экран и собрался смотреть сводки новостей. Он открыл страницу службы безопасности и уже начал искать погибших, но остановился. Он мог бы найти сейчас, и снова бежать наверх прямо сейчас, но не хотел видеть ее в списке погибших. Хотя бы эти несколько часов, что были у него до утра, он хотел считать ее живой.
Лис погасил экран и завел будильник на два часа раньше обычного. Он укрылся одеялом, долго ворочался с боку на бок, никак переставая думать, но потом, наконец, заснул.