Зная, что её атипичная внешность всё ещё привлекает к себе внимание престарелых самцов, дама не первой свежести, не один год копавшаяся в ухожорах, полагала, что ей всё дозволено.
Она и в самом деле выглядела подарком, в прозрачной обёрточной бумаге из шифона.
В развевающемся воздушном пеньюаре снисходительная к нему по выдвижной из стены винтовой лестнице она смутно догадывалась, что сумбурные, разрозненные решения не прибавят шанса на охмурение бывшего импозантного бонвивана.
Особеннно здесь в лесном домике, заброшенном по воле судеб высоко в горах.
Остаётся грешить заранее, чтобы искупить всё авансом.
Количество её незапланированных мыслей соответствовало числу ступенек.
Это давало выйгрыш во времени и обнадёживало.
В её голубых глазах он выглядел жертвенником с вырванным фитилём на амвоне любовных подношений.
У кого-то тараканы, а у неё тарантулы в голове.
Пустоголовость не идёт ни в какое сравнение с пустотелостью - последнее этой вихлявой пухлявочке явно не угрожает.
Чтобы разрядить напряжённую обстановку, оружия не потребуется, тем более, что отношения торпедированы и использованные гильзы разбросаны неподалёку, подумал он.
Неожиданно мистический прообраз тишины сменил ужасающий грохот.
Обвал, мелькнуло в его мозгу.
Теперь им под белым покровом не до натянутых батутом отношений с ремиссией психоза.
И ему захотелось спасательно вытянуться, оказавшись снаружи на снегу сенбернаром, лакающим из бочонка на ошейнике дорогой арманьяк.