Прохладный , кровавовой каймой заката обрамлённый вечер .Разносбродной толпы ручейки толкая , и оскорбляя друг друга , стекаютя в беспокойноугрюмые реки . Торопятся к площади перед башней, затопить её составленным из самих себя морем , что вечно мокрое , но вечно пьёт ,пополняя запасы исключительно чужим горем , тем более , как дьявольски сладко осудить то , что самим так грезилось , мечталось , назойливо снилось но , ни черта , конечно ни черта не получилось .
Площадь сегодня - лобное место . Звезда - молодая ( даже юная ) , но насолившая сразу и всем артистка . Прокурор и судья , два десятка гвардейцев жаждут смерти , бога призывает священник во свидетельство праведной мести . Сжечь ? Нет , для помощи огня нужна любовь , хотябы отверженная , растоптонная в грязь , разобиженная . А тут , никаких душевных движений у обвинителей , вполне достаточно , чтобы жертва была просто ( хотя и полностью ) обездвиженой .
Палач , единственный в этом человекообразном месиве , скучающий . Ему и в общем , и в частности дела вообще никакого нет ; быстро и чётко отрубить голову . Устало , по привычке презрительно постукивая сапогом о сапог , смотрит на зрителей . И даже ему сегодня странно , как так : каждая мразь мнит себя вполне правомерным обвинителем . А... а оправдатели ? А для оправдателя надо быть хоть кем-то , представлять хоть что-то из себя не достаточно просто супового набора с ( как никстати ) данным правом голоса . Потому оправдателей среди подобных мероприятий зрителей априори нет , нет , нет , и ещё пару сотен точно таких же нет .
Поднимают медленно по обветшавшим за множество гнилостных лет ступенькам эшафота . Толпа подвывает , всё громче , всё чаще , и сливаясь в единый протяжный рёв во-преки здравому смыслу , сливается в какой-то отвратительнострашной гармонии . Танцем агонии , остатками жизни колыхается на болезненном вечернем ветру платье обречённого детища муз . Священник , по всей вероятности с учением Христа знакомый очень косвенно , ждёт от осужденной слов раскаяния дабы закончился рабочий день этим обрядом исповедания . Но... ни слова , ни звука , откуда столько зачерствения в этом столь юном порождении царства искусства ?.. Всё просто , людям болтающим о материях возвышенных свойственно не замечать в людях ( хотя и точно таких же ) страх самый обычный . . А вам никогда не собирались отрубить голову ? Мне тоже , но думается в применявшихся других способах определённо есть сходство , пусть не полное но всё же . Наказание вообще очень глупая штука , неделекатное ( ужас ) и хотя за бесчеловечность придирается строго , само не очень озадачивается этим впросом .
Позиция победившего мир - всегда на коленях , плотно-приплотно прижавшись лицом к старому , подгнившему , влажному дереву . Взгляд вкось вряд ли что-то видящих глаз , страх ? Душевная боль ? О невозможном простая просьба ? Смерть , хоть и тщательно подготовленная , но всегда внезапная , обозначилась на плахе и на досках эшафота бурыми , немного парящими пятнами .
Ну , пошумели , побесновались , поплевались , и поползли по норкам лЮДИ , а ночь вдруг навалилась как-то сразу и на всех. Остатки от людей , судьи парик загнутый в кудри , на плахе кровь и палача топор , бегущий ( ранее молчащий ) адвокат , спешащий ужин посетить по случаю случившихся с соседской дочерью восемнадцати лет , половина уже пьяных гвардейцев , кидается сломя голову в город , в надежде ещё успеть скрасить намёком на любовь придавивший так некстати ночной холод . И вскоре и плаха , и совсем херенький помост стали пусты , как в умат пьяного человекообразного , сны . Но... а чем сегодня были обязаны столь пышному появлению королевы - вины ? Артистка... нет к ней в общем претензий никаких и нет , и даже священник общим наброскомом , чисто пунктиром обозначил ( хотя и смертью осуждённый ) но всё же очень мелкий грех . Тут другое . В грязи открытой , а уж тем паче в намёках на грязь , виновен ( без окололичностей ) всякий . И в гораздо большем виновны многие но... есть сатанинские законы игры , служа ему всеми фибрами , официально должен числится в списках ангелов . Завеса настоящей игры под страшным табу и сам целый мир в роли крайне ( сцуко ) сильного секьюрити , не даёт взглянуть и глазком , но суля всевозможное , агитирует стать актёром/игроком . Открытая проповедь настоящей красоты и равно такого же точно изящества , карается строго , возводится в ранг тяжкой вины , всё это можно , но не по совести , а исключительно и только - в рамках игры .
Жрать вкусовые добавки вместо настоящей еды , поклоняться лунному свету из ламп льющемуся , забыв ( а то и во-все не зная ) , какие на ней настоящей скачут коньки-горбунки , или глаз вечнослепых огромные глазницы . Дианы лик холодный , воцарившейся над ночью , вечно далёкой и незабываемой при всём желании , для всех . Как... не курить уж лучше вовсе , чем электро курением туманить и без того " зависший " мозг . Так же как быть всего лучшее тем кто ты на самом деле есть , чем самолюбия больного гордостью оплодотваряя внимание хоть окружающих , но больше накрученновыдуманных лиц и... вот осуждение получила , талантливая , молодая фея , хотя... есть мнение... что , как ни крути , а всё таки была она " гулящая " , ну... во-первых , за это этот мир не осуждает , а во-вторых , нарушив пункт о лицемерии игры , она была виновна в том , что - настоящая .